Реванш

Но постепенно Алиса созрела до мысли, что с живой душой, которая оказалась рядом, нужно общаться. Тем более если у этой души такая опасная и благородная работа, как у телохранителя. Тем более что это её личный телохранитель. То есть человек, готовый спасти её жалкую жизнь ценой своей жизни. Вообще-то Алиса всегда была тактичным человеком. И очень внимательна ко всем, с кем сводила судьба, с кем она оказывалась рядом. Всегда знала предпочтения окружающих, если они хоть раз потрудились их выразить. Знала, кто предпочитает мороженое с вишней (Аркаша), а кто с абрикосами (Джавад), к примеру. Но после возвращения с Эвридики она сильно изменилась. Что называется, была вне себя. И теперь простые любезности стали для неё довольно трудны. И она просто заставляла себя быть хоть немного внимательной к окружающим. Ради приличий. И ещё более - во имя милосердия. Ей до сих пор стоило некоторого труда просто произносить звуки, а не то что любезничать с кем-то. Ей было трудно всё. Воспринимать, слышать, видеть, слушать и смотреть. Помнить. И просто быть. Так трудно, что она и не хотела ничего. Не хотела быть. И с радостью перестала бы быть. Если бы не жалела родителей и близких. Ради них она терпела продолжение существования, ставшее без Паши невыносимым. И ради них же постепенно сумела надеть маску "я в порядке". И адекватно себя вести. Хотя родителей это не могло обмануть, но они как-то поняли, что это максимум, на что она пока способна. И не требовали от неё большего. Не требовали стать прежней хотя бы ради них. И не мешали ей стараниями развлечь. Они поняли, что она потеряла с Пашей. Поняли, как это серьёзно. И надеялись только на время. Или на чудо. Они понимали, что мало чем могут помочь при всём своём желании. И просто молча сострадали. *** Душа Алисы стала похожа на Чёрное море. В котором на поверхности кипит жизнь. А под поверхностным слоем - замершая зона. Слой сероводорода. Где нет никакой жизни. Вот в таком состоянии Алиса и обрела подобие равновесия. В таком состоянии и находилась к моменту встречи с Эледаром. Теперь она держалась на плаву только стремлением спасать других от горя, подобного тому, которое пережила она сама. Ей казалось, что в этом она может найти утешение и поддержку. И оправдание своему ничтожному и не нужному ей теперь существованию. Оказалась, что без Паши она не умеет жить. И даже существовать. Иногда ей казалось, что она даже дышать может просто перестать. Забыть. Из-за ненужности и бессмысленности. Настолько трудно иногда было дышать. Из-за какой-то усталости, надорванности. Нервные клетки дыхательного центра головного мозга словно из последних сил посылали нервные импульсы к дыхательным мышцам. А те словно из последних сил сокращались и расслаблялись, заставляя лёгкие выдохнуть воздух или вдохнуть порцию нового. Особенно это всё проявилось после того, как Алиса "узнала" о том, что Пашу якобы невозможно вернуть. Она не хотела в это верить. Но и не верить не имела сил. Да, она просто выдохлась. Осталась без топлива. Ещё тогда. Когда получила на руки то, во что превратился Паша. Когда увидела ненавистный эликсир. Когда слушала Пашу. Её нервы тогда тоже словно перегорели. Как провода. И что она могла с перегоревшими проводами? Странно, что она тогда вообще не умерла на месте. *** Какое-то время после этого её жизнь поддерживалась надеждой, что можно как-то спасти Пашу. Как-то всё восстановить. Она очень надеялась на эликсир. А ведь ещё у неё были десятки знакомых волшебников и учёных, сравнимых с волшебниками. Казалось, что любой из них способен помочь даже в одиночку. И уж тем более - все вместе. Но "никто поделать ничего не смог". Или не был допущен. Алиса добилась, чтобы ей разрешили лично попробовали вылечить Пашу эликсиром. Как она волновалась! Как надеялась. Понимая, что решается вопрос и о её жизни. Но больше конечно переживая за Пашу. А ещё за его маму, встречи с которой она дико боялась. Чувствуя личную вину перед ней за то, что не уберегла Пашу. Не находя утешения даже в том, что его мама не винит её. Сама прекрасно зная, какой бедовый характер у её сына. И зная, что, если бы не Алиса, то он уже давно мог бы погибнуть. Его мама прислала ей письмо с заголовком "не вини себя!" Алиса так и не набралась сил его прочесть полностью. И долго не знала, что там Пашина мама просит её поберечь себя. Не разрушать себя несправедливыми самообвинениями. Пока однажды не набралась сил встретиться с Пашиной мамой, чтобы поддержать её. Но это уже потом. А пока Алиса надеялась, что у неё получится вернуть Пашку. Более того, она имела иррациональную уверенность, что у неё всё должно получиться. Откуда же ей было знать. Откуда же ей было знать, что выданные ей и "Пашка", и эликсир - поддельные. Ей не решились дать даже что-то одно из них настоящее. Боясь, что она каким-то чудом умудрится восстановить Пашку даже при "неполном комплекте". Да, она не заметила подмены. Изменённое состояние сознания, в котором она пребывала тогда и которое могло обострить интуицию, в тот раз не обострило. Может, потому что она была на пределе сил. И с трудом даже передвигалась. Передвигаясь в основном за счёт какого-то нездорового нервного возбуждения. К тому же она просто не подозревала, что может быть такая подмена. Это было выше её понимания. Так что Алиса потом зря обвиняла себя в том, что не смогла довести это дело до конца. Что не пробовала снова. Что не пробовала тайно. Зря говорила и думала так, будто вообще не попробовала. Впрочем, она так говорила, потому что так ей было немного проще. Думать, что неудавшееся - и вовсе не предпринятое. И не вспоминать боль и потерянность после неудачи. Не вспоминать крушение надежд и разочарование. *** После неудачи с подделками Алиса окончательно застыла от отчаяния. Её душу словно парализовало. Заморозило. Так замораживают повреждённое, если пока нельзя вылечить. Чтобы не разрушилось окончательно. А в ней само заморозилось. Вот такой экземпляр достался Алисиному инструктору. Не девушка, а по сути калека. Человек с парализованной душой. Не подлежащей восстановлению. "Психометаллолом", как называла своё состояние сама Алиса.