***
Как в каноне оставались люди, которые не верили, что Волдеморт вернулся? Если на завтрак студенты пришли еще нормальными, за исключением нас, то после получения утренней почты, Большой зал наполнился тревогой и беспокойной энергией. Родственников Пожирателей смерти можно было легко вычислить по испуганным бегающим глазам, резкой бледности и отсутствию аппетита. И таких было достаточно за всеми столами. Мы же отбоялись и пережили ситуацию еще ночью, поэтому завтракали со вселенским спокойствием, как буддийские монахи. Бабушка ничего не знала о жизни Реддла после Хогвартса, из-за чего я тоже расстроилась. Однако недосып и нервное напряжение, разумеется, спровоцировали у меня очередную мигрень. Если бы Поттер был не в Больничном крыле, он бы разорался. До собрания старост оставалось минут двадцать, Гермиона наколдовала мне прохладный компресс и уложила меня на трансфигурированную из скамейки софу. — Это правда? — громко спросил Голдштейн, практически врываясь в кабинет. — Он вернулся?! Я зашипела от его голоса. — Тихо! — рявкнула на него Гермиона. — У Ады мигрень! — Так это правда? — тише спросила Падма. — Да. — Так как вы узнали? — спросил Эрни и скосил взгляд на меня. — У отца Ады потемнела метка? — У папы нет метки, — пробурчала я, не поднимаясь с софы. — Он не Пожиратель. — А… — начал было Энтони. — Она не расскажет, — прервала его Гермиона. — Она даже мне не рассказывает. Вот Рону можно рассказать, «А твои щиты — дерьмо, Гермиона», — попыталась изобразить меня Грейнджер. У меня не такой тон! Или такой? — Помни о первом правиле нашей дружбы, — простонала я. — Не тягаться в магии с Роном Уизли. — Это шутка такая? — уточнил Энтони. — Нет, — фыркнул Драко. — Это первое правило. — Уизли, неужели ты так хорош? — сомнительно посмотрел на нашего друга Голдштейн. — Как насчет того, чтобы все-таки потягаться? — Ну давай попробуем, — ухмыльнулся Рон. Энтони потянулся за палочкой, я начала подниматься с софы, и успела в красках разглядеть как Голдштейн неожиданно вытянулся по стойке смирно и рухнул на пол лицом вниз. Падма и Эрни бросились его поднимать. — Второе правило, — стаскивая с головы компресс, сообщила я им. — Не тягаться в магии с Роном Уизли. — Доступно, — оценил Эрни. — Это беспалочковая и невербальная вместе, Уизли? Ты кто? Мерлин? — Это просто Рон, — отмахнулся Драко. — Не надо его выделять, его эго и так достаточно большое. — Так случилось, что я кое в чем хорош, — с самодовольным лицом поправил свой галстук Рон. — Вы уже были у Поттера? — перевела тему Падма, с какой-то гордостью поглядывая на Уизли. Интересно, почему? А, точно, все время забываю, что Рон у нас в серьезных отношениях с Парвати Патил. — Еще нет, — ответила Гермиона. — После собрания собирались идти. — Кстати, — протянул поднявшийся Тони. — Сегодня у наших Защиты не было, Чжоу сказала, что они ждали Снейпа полчаса, а потом пошли в учительскую. Остальные профессора так удивились, ведь Снейп никогда не пропускает свои уроки. Мы с Драко быстро переглянулись. — Э-э-эй! — Тут же завопил Эрни. — Я все видел, змеюки! Информацию на бочку! Я поморщилась от его криков. Гермиона тут же вскинулась: — Я же просила — не орать. У Ады мигрень. — Снейп ночью успокоительного налакался, — объяснил Драко. — Надо думать, он не в восторге от возвращения бывшего хозяина. — Подожди, — испуганно посмотрела на нас Ханна. — Вы хотите сказать, что Снейп — Пожиратель? — Разве это не общеизвестно? — спросила я у Драко. — Суды же были открытые? — Да, — нахмурился Малфой. — Но почему-то наши семьи полоскали во всех газетах, а его имя всегда опускалось. — Но… — Тони задумался. — Вот оно как. Понятно. — Что понятно? — повернулся к нему Эрни. — Он был шпионом Дамблдора в стане Сами-знаете-кого, — пояснил Голдштейн. — Заступничество Дамблдора вещь серьезная. Я фыркнула. — Что? — Всегда с этого смеялась, — усмехнулась я. — С чего? — спросил Седрик, заходя в кабинет. — Простите за опоздание. Вел у второкурсников Защиту. Снейп, кажется, в запой ушел. — В запой? — хором воскликнули гриффиндоры, хаффлпафцы и старосты Равенкло. — С того, что у директора школы могут быть шпионы, — ответила я Седрику, — Ведь директорство в школе — это такие серьезные боевые действия, что требуются шпионы, армия и боевые крокодилы. Тони замер, Эрни задумался. Девочки насели на Седрика. — Как это в запой? — возмутилась Ханна. — У нас в этом году С.О.В., а он в запой?! — Вряд ли Снейпу сейчас есть дело до С.О.В., — нахмурилась Падма. — Он вылакал три склянки успокоительного и заполировал это огневиски, — покачал головой Седрик. — Снейпу полностью наплевать на ваши С.О.В., будьте уверены. — Четыре, — поправила я Седрика, напрягаясь. — Он выпил четыре дозы успокоительного. Глаза Седрика расширились: — Проклятие! — выкрикнул он, и развернувшись, выбежал из кабинета. Остальные в ужасе начали переглядываться. — Ада, а откуда ты… — начал было Эрни. — Ада все знает, — перебил его Драко. До Гарри я добралась только вечером. Навещать его пошли только мы с Седриком, потому что остальные успели заглянуть к нему в течение дня, хотя Седрик тоже уже сегодня в Больничном крыле был. — Вы себя-то слышите? — услышали мы возмущенный голос Гарри, когда еще только поднимались по лестнице. — Взрослый маг, гений, специалист по Темным искусствам, а верит в силу любви? Вашего бывшего шефа размазало о руническую защиту нашего дома, а не о любовь моей матери! Мы с Седриком быстро переглянулись и ускорились. Так и есть. Кто додумался положить Поттера и Снейпа на соседние кровати, когда места полно? — Привет, — поспешила я к Гарри и поцеловала его в макушку. — Как голова? — Разбил лоб пока катался по полу, — проворчал Гарри, обнимая меня. — Уже отпустило почти. Я подняла брови, посмотрев на Снейпа: — Не хватит слов, чтобы передать, как сильно я разочарована, профессор. Если собирались мешать алкоголь с успокоительными, надо было сказать нам еще ночью. Мы бы вас прикрыли, — раздраженно произнесла я. — Или изъяли бы у вас огневиски. — Не представляю ситуации, в которой я пошел бы искать студентов, чтобы сообщить им о моем предстоящем употреблении алкоголя, — сложил он руки на груди. Смотрелся бы более опасным, если бы не сидел в пижаме. Я недоуменно посмотрела на него: — А зачем нас искать? Мы с Блейзом заходили к вам ночью. Он уставился на меня с нечитаемым лицом. — О-о-о, — протянула я. — Вы думали, что вам это приснилось? Нет. Мы действительно заходили проверить вас. Седрик хмыкнул: — Правда, профессор, предупреждение в следующий раз было бы кстати. Я бы хоть свои конспекты перечитал, а то шестой курс я еще помню и рассказать могу, а вот второй не помню вообще. — Это был единичный случай, мистер Диггори, — процедил Снейп. — Я благодарю вас, но этого больше не повторится. Алкоголика на должности преподавателя держать не станут. — А Трелони? — мгновенно хором спросили Седрик, Гарри и я. — Я не стану это комментировать, — покачал головой Снейп. — Тем более, что ее предмет не является таким опасным, как Защита. — Однако она в этом семестре ни одного занятия еще не провела, — фыркнула я, подвинула Поттера и села на его кровать. Седрик расположился у него в ногах. — Что? — переспросил Снейп. — С тех пор как мадам Амбридж нас покинула… — начала я. — Безвременно, — влез Гарри. — Но мы это пережили. — Профессор Трелони упала в стакан, — закончила я, шикнув на Гарри. — Занятия вместо нее ведет семикурсница Дэверо из Равенкло, — рассказал Седрик. — У нее, говорят, реально есть дар. — Браун и Патил, которая Парвати, тоже пару раз заменяли Трелони, — добавил Гарри. — Девчонки прикрывают пьянчужку, — раздраженно проворчала я. — Жалко им ее, бедняжку. Она просто так зарплату получает уже два месяца, но бедняга. — Вы почему об этом раньше не говорили? — потер лоб Снейп. — Так мы это из рассказов знаем, — Поттер нахмурился и поерзал, я поправила его подушку. — Никто из нас Прорицание не брал, только Люк… — Люк в первую же неделю поменял Прорицание на Нумерологию, — отмахнулась я. — Сказал, что достаточно прозрел сразу после первого урока. Седрик и Гарри рассмеялись, даже Снейп ухмыльнулся. — А если серьезно, — я сложила руки на груди. — У нас есть целый заместитель директора, чтобы контролировать учебный процесс. Магглы, между прочим, и без магии с этим справляются. А уж с палочкой в руках… — Мисс Блэк… — Не надо, профессор, правда. Ладно, — поднялась я. — Мы пойдем. Седрик и Гарри ударили кулаками, я взъерошила последнему волосы. — Воспользуйся тем, что профессор не сможет от тебя сбежать, и договорись о дополнительных занятиях, — посоветовала я Поттеру. Снейп дернулся. Гарри заржал. — Мисс Блэк, — уже у дверей остановил меня голос Снейпа. — Могу я задать вопрос? — Попробуйте. — Вы действительно дочь Сириуса Блэка? — Еще один, — буркнула я себе под нос. — Профессор, я знаю куда склоняются ваши мысли. Сириус Блэк действительно мой отец, но я потеряла его, когда мне и двух лет не исполнилось, и последующие годы, за исключением трех лет в маггловском приюте, я жила в огромном поместье, в котором из живых были только домовик и суровая старушка. Я все детство провела у картины дяди Регулуса, и именно он объяснял мне, что такое хорошо, что такое плохо и почему трава зеленая, а небо голубое. В глазах Снейпа зажглось понимание. — Я правда очень похожа на своего дядю, — признала я. — Дети же как губки. Все впитывают. Я переняла его манеры, тон разговора, мимику, выражения, ругательства. — И почерк, — заметил Снейп. — Я был поражен, увидев ваше эссе первый раз. — Нас обоих учила писать бабушка, — пояснила я. — И как-то так совпало. Я дочь Сириуса Блэка, но воспитывал меня Регулус Блэк.***
Когда шаги Ады и Седрика затихли, Поттер повернулся к Снейпу: — Но Ада права, мне действительно нужны дополнительные занятия по зельям, сэр. — Обратитесь к Слизнорту, — отвернулся Снейп. — Но профессор, с ним я не буду варить зелья, а просто пожимать руки всем его многочисленным знакомым, — взвыл Гарри. — Мы составим стандартный договор, я же не прошу заниматься со мной бесплатно! — Поттер, я бы не стал с вами заниматься, даже если бы мне платили сто галлеонов за занятие. — Нет, ну сто — это как-то перебор, как насчет двенадцати? Я узнал, обучаться у Мастера примерно так и стоит, — предложил Гарри. — В ваших словах напрочь отсутствует логика, как и мозги в вашей голове, — отрезал Снейп. — Я сказал, что не соглашусь и на сто, а вы предлагаете еще меньшую сумму. Кто так торгуется? — Так я не умею торговаться, — отозвался Поттер. — Умел бы торговаться, выторговал бы себе у Шляпы Слизерин. — Мерлин упаси, — скривился Снейп. — Как будто такое могло случиться. — Я хотел, — пробурчал Поттер. — Ада и Драко туда распределились. Иду я к этому табурету и думаю, а вдруг Шляпа меня вообще на Равенкло или Хаффлпафф закинет, а там никого из наших нет. Сел и говорю: Уважаемая Шляпа, а отправьте меня, пожалуйста, на Гриффиндор или на Слизерин. А Шляпа такая «Слизерин поможет вам достичь могущества и величия». Я говорю, пойдет, заверните. У Снейпа дернулся глаз. — И тут Шляпа начала «Гриффиндор для мужественных и храбрых». А я же знаю, что там Невилл и Гермиона. Ну и соглашаюсь, вариант хороший, а потом чувствую, пялятся на меня, время-то идет. И взвыл «Быстрее решай, на меня уже все смотрят». Собственно, вот так я и оказался на Гриффиндоре. — Восхитительная история, Поттер, — процедил Снейп. — А теперь будьте добры, замолкните. Желательно до самой выписки. — Ада права еще кое в чем, — ухмыльнулся Поттер. — Вы сейчас не сможете от меня сбежать. И, вы уж простите, но времена, когда я вас боялся, уже прошли. Деда я боюсь гораздо больше, и мне очень надо исправить оценку по Зельеварению. Ночь Северусу Снейпу предстояла долгая.***
В министерство донес кто-то из шестикурсников. Я так считала. Во-первых, только у них занятие сорвалось. Во-вторых, младшекурсники были не в курсе причины пропуска Снейпом занятий. Неприятно так говорить, но Снейп все-таки редкостный неудачник. Впервые позволил себе психануть и так спалился. Корнелиус Фадж, потерявший своего самого преданного заместителя, стоял в Большом зале с компанией магов поддержки и ругался с Дамблдором. Забавно, что ввалились они во время обеда на следующий день после инцидента, а нас в гостиные не отправили, соответственно, все четыре факультета были свидетелями этой сцены. — Какой бардак, — проворчал Драко и вернулся к супу. — Согласна, — кивнула я и тоже продолжила есть. Это послужило сигналом всему столу, и все занялись обедом, не обращая внимания на происходящее рядом. Я успела заметить, что, глядя на нас, Равенкло тоже решил игнорировать скандал. Чиновники министерства продолжали ругаться с Дамблдором и МакГонагалл. Эльфы почему-то не убирали тарелки, хотя мы доели. Я как раз размышляла, стоит ли встать и уйти, когда поймала взгляд мужчины из сопровождения Фаджа. Он стоял позади, спрятавшись за остальными. Но выглядел он очень знакомо. Я определенно знала это лицо. Кто же… Том Марволо Реддл. — Ада? — испуганно посмотрел на меня Драко. — Что случилось? — У меня галлюцинации или Темный Лорд стоит в сопровождении Фаджа, — безразличным тоном, изо всех сил стараясь взять себя в руки, спросила я. Через несколько секунд охнул Тео. — Он даже не замаскирован, — прошипел он. — Выглядит как на старых колдофото моего отца. — Фадж? — неверяще посмотрела на министра Дафна. — Фадж возродил Темного Лорда? — Дядя Люциус однажды сказал, что в момент паники Фадж полностью лишается остатков своих мозгов и не прислушивается к голосу разума, — пробормотала я. — Но, кажется, мы все недооценили уровень его идиотизма. — А может он не в курсе? — спросил Блейз. — И я требую замены преподавателя Защиты от Темных искусств! — закончил свой спич министр. — И у меня есть грамотный специалист на замену — мистер Мракс! Когда Том Реддл выступил вперед, лица Дамблдора и Слизнорта приобрели непередаваемый вид. — Давненько не виделись, профессор Дамблдор! — Том, — почти прохрипел Дамблдор. Слизнорт держал себя в руках получше: — А я слышал, что ты погиб, Том. — Да ладно, слухи о моей смерти были слегка преувеличены, — отмахнулся Реддл. — И я решил принять наследие матери, поэтому отныне я — Марволо Мракс. — Потрясающе, — пробормотал Нотт. — Просто потрясающе. — Мы в таком дерьме, — тихо согласился с ним Блейз. — Может нам стоит уйти? — спросила паникующая Милли. — Сидим, — отрезала я. — Ждем развязки. — Нам стоит поговорить в моем кабинете, — произнес Дамблдор, окинув взглядом весь Большой зал. — Ученики, отправляйтесь на уроки! — Вот теперь пошли, — разочарованно вздохнула я. Непонятно как, но Дамблдору удалось отстоять Снейпа. Однако ситуация сама по себе оставалась напряженной. Мы ждали выходных. Шаффик купил дом в Хогсмиде, в очередной раз доказав, что у их семьи — много денег, а у него самого — мало здравого смысла. Этот общий сбор поражал своей эпичностью. Все Агентство, все нынешние старосты, Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом и Люк, которого никто не звал, но и отлепить от меня не смог. — Как быть и что делать? — такими словами открыл наше собрание Лайонелл, когда все расселись, получили по напитку и подписались на Листе конфиденциальности. Чары были наложены таким образом, что рассказать что-то постороннему возможно только если все остальные согласны, что ему можно рассказать. Я, перед тем как подписывать, сразу предупредила, что я оставляю за собой право рассказать своей семье, потому что никто не знает когда понадобится их помощь. — Как он вообще возродился? — спросил Эрни. — У нас есть подозрения, — начала Меткалф. — Через крестраж, — одновременно сказал Гарри. Хиллиард выругался. Шаффик покачал головой. — Ты уверен? — уточнил Перси. — Абсолютно, — кивнул Гарри. — Это все меняет, — нахмурился Хиллиард. — Но не удивляет. — Что такое крестраж? — спросила Гермиона. — Всетемнейшая магия, — пробурчал Люк. — Часть души Темного волшебника. — Можно поточнее? — попросил Энтони. — Он расколол свою душу на осколки с помощью темных ритуалов и человеческих жертвоприношений и части своей души растолкал по различным предметам. Пока хоть один предмет, содержащий осколок его души, существует, его нельзя до конца убить, — объяснил Гарри. — Подожди, — прервала его Меткалф. — Предметы. Как в множественном числе? — Мы пытаемся выяснить сколько их, но пока не знаем, — пожал плечами Гарри. — Ты в курсе этого? — спросил у меня Габриэль. — Хотя чего я спрашиваю, конечно, ты в курсе. — А приблизительно? Сколько крестражей по вашему мнению? — посмотрел на меня Шаффик. — Дневник, медальон Слизерина, диадема Равенкло, Чаша Хаффлпафф, кольцо Мраксов, — начала перечислять я. — Ада, — насторожено посмотрела на меня Меткалф. — Откуда ты знаешь про эти предметы? Я вздохнула. Я не люблю им врать, но иного выхода я просто не вижу. Одно счастье, что у меня есть Люк и Рес, которые знают девяносто пять процентов информации. — Я столкнулась с Томом Реддлом, — произнесла я. — Вы правда считаете, что я не задумалась о том, как из дневника смог вылезти целый человек? Голдштейн понимающе кивнул, и остальные тоже пробормотали что-то утвердительное. — Я начала рыться в этом направлении, узнала про крестражи и выяснила, что все книги по крестражам вытащил из нашей библиотеки Регулус, мой дядя, — рассказала я. — Вызвала его на разговор и узнала, что он погиб, пытаясь выкрасть крестраж Темного Лорда. Это вызвало шквал вздохов. — Он его и выкрал, в общем-то, только сам в процессе умер. Его убили инферналы, защищавшие крестраж. — Это ужасно! — Фу! Инферы! — Плохая смерть! — Да-да, — покивала я. — Он отдал медальон Салазара Слизерина — крестраж, нашему домовому эльфу, чтобы тот его уничтожил, но Кричер не смог. В итоге, этот крестраж лежал у нас дома годами, пока я не начала свое исследование. Так мы узнали, что крестражей, как минимум, два. А потом… Я посмотрела на Гарри. Гарри пожал плечами. Я нахмурилась и сложила руки на груди. Гарри взлохматил волосы. — Это касается твоего отца? — осторожно спросила Меткалф. — Не только его, — Гарри встал с места и походил туда-сюда. — Мы вам всего не расскажем. Не потому что не доверяем, а потому что там есть не только наши секреты. Но главное, что вам нужно знать, Сириус Блэк не Пожиратель смерти и он не предавал моих родителей. Та ночь была полна событий и все запуталось. Было совершено нападение на три семьи, и из взрослых остался в живых только Сириус, а он был в боевом трансе, то есть практически неадекватен. — Поттеры, Блэки, Лонгботтомы, — Эрни внимательно посмотрел сначала на Гарри, потом на меня и остановился на Невилле. — Первыми были мы, — мрачно произнес Гарри. — Волдепес сначала убил моего отца, а потом маму. Когда он кинул Аваду в меня, это активировало сильнейшие защитные чары нашего дома и его буквально выбило из тела. Если бы он сначала нацелился на меня, то до моих родителей он бы просто не добрался. — То есть древняя магия тут ни при чём? — чуть не подскочил Габриэль. — Дамблдор этим объяснил твое выживание на экстренном заседании Визенгамота на следующий день после этих событий. — Мои родители древней магией не владели, я тоже, — покачал головой Гарри. — Я хорошо изучил вопрос. Волдекрысу вынесли защитные чары дома. Там папа с Сириусом такого навертели, что я, сидя там, ядерный взрыв бы пережил. — Ого, — протянула Гермиона, глядя на нас расширенными глазами. — Так вот, — продолжил Гарри. — Особняк рухнул, сработали сигнальные чары и Сириус узнал, что у нас беда. Он же нас и обнаружил. И все. Его понесло. Он забыл про окружающий мир, его интересовал только человек, которого он считал виновным. Он настолько потерялся, что даже не проверил жену и дочь. — А пока он бесновался, напали на нас, — я обняла себя руками. — Мы были последними, — взял слово Лонгботтом. — Уже под утро. Лестрейнджи и Барти Крауч-младший обнаружили, что что-то не так с их господином, и начали его искать. С чего-то они решили, что мои родители в курсе. — Это был безумный бардак, — Гарри мрачно продолжил. — Информация о гибели Волдечерта просочилась, все начали праздновать. Из авроров одна половина была пьяна, вторая — злые как собаки. Крауч не стал ни в чем разбираться. Сириуса просто бросили в Азкабан. Пойманные Лестрейнджи, с чокнутой кузиной Беллой, очков ему не добавили. Шаффик выругался. Хиллиард закрыл лицо руками. — Моя бабушка тогда была министром, — пробормотал он. — Она не стала разбираться. — Если тебя это успокоит, то это была не ее работа, а Главы ДМП, — заметила я. — У нее в тот момент своего хватало. — Мы вообще не это обсуждаем сейчас, — встряхнулся Гарри. — Так вот. Был шпион в стане Волдекозла, который слышал, что Беллатрикс Лестрейндж хвасталась тем, что ее господин дал ей на хранение Чашу Хельги Хаффлпафф. Смекаете, о чем я? — Еще один крестраж, — кивнул Перси. — Три. — Так вот, зная информацию о том, что Волдеборову нравится идея использовать в качестве крестражей предметы Основателей, возникла мысль, что что-то от Равенкло тоже было, — подхватила я речь Гарри. — А точнее — Диадема Ровены Равенкло. Была спрятана здесь, в Хогвартсе. Мы ее, разумеется, уже вынесли отсюда. Падма и Ханна крепко вцепились друг в друга руками. Меткалф теперь тоже металась по комнате. — Безумие, — Хиллиард крутил в руках бокал. — Теперь я понимаю, почему было так важно, чтобы наша окклюменция была идеальной, — покачал головой Рон. — И я понимаю, почему вы нам ничего не рассказывали. — Кольцо Мраксов, ты сказала, — Оливер Вуд впервые за вечер подал голос. — Что за кольцо? — Кольцо уничтожил Дамблдор, — объяснил Гарри и рассказал про свои занятия и воспоминания в Омуте памяти. — Так Дамблдор наш союзник? — спросила Гермиона. — Нет! — резко рявкнули одновременно Гарри, Люк, я и Седрик. Остальные переглянулись. — Ну, — Эрни прочистил горло. — Кажется, ему все равно недолго осталось. — Резюмируем, — Меткалф остановилась и посмотрела на нас. — Сами-знаете-кто возродился из крестража. Из какого? — Очевидно из Чаши, — пожала я плечами. — Мы предполагали, что она в Гринготтсе, а как удобно его пытались ограбить. Успешно, я полагаю. — Проклятие! — Меткалф резко села на софу. — Точно! — И теперь Сами-знаете-кто собирается преподавать у нас Защиту от Темных искусств, — неверяще покачал головой Эрни. — Справедливости ради, он у нас уже преподавал. Технически, — заметила я и, увидев их ошарашенные лица, уточнила. — На первом курсе, когда он обитал на затылке Квирелла? — Что? — пискнула Падма. — А… ой… — моргнула я и посмотрела на Меткалф. — Это нельзя было рассказывать, да? Кло хмыкнула. — А теперь к тому, зачем это было вам рассказано, — я посмотрела на нынешних старост. — Темный Лорд может выглядеть как угодно, но это не отменяет его сути. Если Фадж каким-то образом поспособствовал его возвращению и считает, что Том Реддл, или как он себя сейчас называет, Марволо Мракс будет на его стороне, то это весьма глупо. Возможно, министр уже под Империо Темного Лорда. Сейчас личности Тома Реддла около тридцати — тридцати пяти лет на вид. Мы не знаем, каким он был в этот период. Мы знаем только, что изначально Том Реддл пытался влезть в политику, а уже потом слетел с резьбы в полный террор. В его случае повторение ситуации скорее вероятно, чем нет. Он не полноценная личность, а лишь осколок. И он рвется в школу. Хочет ли он занять место Дамблдора и лить бред ученикам в уши, или иметь источник давления на наши семьи, не столь важно. Наши профессора хороши, но они смертные и заменимы. Ребята молчали. — Если такое случится, и Темный Лорд захватит школу, то мы должны быть готовы. Защищать друг друга и других учеников. Особенно вот этих. Я махнула рукой в сторону Рона и Гермионы. — Гриффиндорцы станут первой целью. Потом Хаффлпафф. Следом Равенкло. Слизеринцы последние. Составьте списки магглорожденных и мы должны продумать систему экстренной эвакуации на случай, если они будут объявлены вне закона. Гермиона сглотнула. — Ты думаешь, что до этого дойдет? — тихо спросила Падма. Тяжело знать канон. — Лучше подготовимся сейчас, чем потом будем плакать, — Рон вздохнул. Я повернулась к молчаливым старшим. — Если с нами, — я показала на себя и на Поттера. — Что-нибудь случится, то кто-то должен знать о крестражах. И закончить нашу работу. Темный лорд знает, как сделать крестражи, и я сомневаюсь, что он удержится от того, чтобы не наклепать еще. Ребята из Агентства переглянулись. — Фадж ужасно боится влияния твоей бабушки, — посмотрела я на Хиллиарда. — А значит сейчас она в серьезной опасности. И ты тоже, как рычаг влияния на нее. Хиллиард кивнул. В том, что он сам дошел до этой мысли, я не сомневалась. — Нужно предупредить Амелию Боунс, — заметил Габриэль. — Было бы неплохо. — Как скоро нам нужно это все… — пробормотала Гермиона. — Мы не можем гарантировать, что Снейп переживет даже эти выходные, — пожал плечами молчавший Драко. — Но разве Снейп не Пожиратель? Разве Сами-знаете-кому он не нужен? — Вы не поняли? У нас здесь Волдупырь образца где-то тысяча девятьсот шестидесятого года, — сообщила я. — В его воспоминаниях — Люциус Малфой, Рудольфус Лестрейндж и Бэлла Блэк — это сопливые дети его приспешников. Он их не знает. На самом деле, у него нет воспоминаний за последние тридцать пять лет. — А где тот, у которого есть эта память? — Мертв, — веско кинул Гарри. — Мертв? — переспросили одновременно Меткалф, Шаффик и Голдштейн. — Мертв, — подтвердили Седрик и я. — А вы откуда это знаете? — подозрительно посмотрел на нас Перси. — Видел, — хором ответили Седрик и Гарри. — Участвовала, — отозвалась я. — В каком смысле? — очень вежливо спросила Меткалф и я поняла, что меня будут убивать после собрания. — Эм… Финдфайр? — смущенно ответила я. Никто не хотел вмешивать Антареса. Мы вообще договорились лишний раз его не упоминать. — Адское пламя на маггловском кладбище? — тут же сложил два плюс два Шаффик. — Я все равно не могла его контролировать? — А-а-а-ада, — простонала Меткалф и я впервые за вечер поймала взгляд Герберта. Он смотрел на меня так, словно вызывал молнию, чтобы она меня поразила прямо сейчас. — Какого Мордреда вы вообще там делали? — возмутился Рон, который не знал этой информации. — Во время третьего испытания Кубок оказался порталом, который на это самое кладбище нас выбросил. У Ады была на нас следилка и она аппарировала за нами, когда поняла, что нас куда-то унесло, — пожал плечами Гарри. — Что? — Что за глупость?! — Ада, ты умеешь аппарировать?! — Вы сумасшедшие?! В рассказе Седрика и Гарри все выглядело так, что Седрика едва не убили, самого Гарри пытались использовать в Темном ритуале, Регнард оказался Краучем-младшим, и тут появилась я. Крауч засомневался, потому что не хотел меня убивать, чем мы все и воспользовались. На самом деле, даже звучало стройно. — То есть у тебя не было мигрени? — с обидой спросила Гермиона. — Извини, Гермиона, — вздохнула я. — Но все это очень дурно выглядело. Огонь, вода, солнцестояние, наивысший расцвет природы и все такое. Очень ритуально. — Почему ты нам не рассказала? — вспылила Кло. Я скосила взгляд на Берка. — Правда? — скептически посмотрел на меня Лайонел. — Как будто это помешало бы нам помочь. — Ну сейчас же мы вам все рассказываем, — взмахнула я руками. — Просто потрясающе, — пробормотал Энтони. — На первом курсе у нас преподавал Квирелл с Сами-знаете-кем на затылке, на втором курсе Локхарт был одержим духом Сами-знаете-кого, а на третьем и четвертом у нас преподавал Пожиратель смерти, который несколько месяцев назад пытался возродить Сами-знаете-кого. Хотел ли я знать эту информацию? — Хватит рефлексировать, — ткнула его в бок Падма. — Хорошо, что мы знаем эту информацию теперь. Давно пора было снять розовые очки. В Хогвартсе небезопасно и никогда не было. — Десять очков Равенкло, — пропела Кло. — Мы должны начать сегодня, — решительно сжала руки Ханна и повернулась к старшим. — Вы не торопитесь? Нам понадобится ваш совет. — Всегда к вашим услугам, — тут же отозвался Перси. Все нынешние старосты, кроме меня, Невилл, Перси, Габриэль и Лайонел скучковались у стола и что-то бурно обсуждали. Гарри и Люк шептались в углу. Клаудия практически вздернула меня на ноги и испытывающее уставилась: — Я хочу тебя убить, если честно. Ты — причина моих седых волос. Почему ты ничего не сказала?! Хотя бы мне! — Все так сложно, Кло, — устало, но честно ответила я на ее нападки. Меткалф смягчилась и обняла меня. — Тут не просто звезды встали раком, — проворчал Роберт. — Это скорее вся галактика в растопырку стоит. — Вот кто бы говорил, — фыркнула я. — Ты втянул нас в политику, даже не предупредив! — И все-таки я не могу понять, — Меткалф с усилием потерла свой лоб, словно так мозг стал бы лучше думать. — Как они вышли на крестражи? То есть как они поняли, что он не один? Ведь о медальоне никто не знает, так? — Так, — согласилась я и сразу же дополнила. — Диадема тоже не засветилась. — Тогда как? Я задумалась. — А Том Реддл из дневника не мог им сказать? — спросил Берти. — Вряд ли он знал, — покачала я головой. — Ему шестнадцать и этим ограничена его собственная память. Он тоже должен был узнать информацию от других людей. Хиллиард вздохнул: — Как вы думаете, Фадж действительно в курсе, что с ним сейчас таскается Темный лорд? — Либо он отморозок, помешанный на власти, либо абсолютный кретин, — фыркнула я. — Потому что Реддл даже не маскируется. Я понимаю, что сейчас мало кто помнит его в лицо, но вот Дамблдор и Слизнорт сразу его узнали. И тут до меня дошло. — Следили не за нами, — выпалила я. — Что? — уставились на меня Берти, Клаудия и Роберт. — Это Дамблдор, — произнесла я. — Люди Фаджа следили за ним. Под него же копали! Он таскается туда-сюда и почти не бывает в школе, конечно, это подозрительно. И еще он уничтожил крестраж Темного лорда, а потом напялил это кольцо на себя, как полный идиот, получив в отместку Могильную песнь. В министерстве полно отмазавшихся Пожирателей, должно быть кто-то узнал кольцо, тоже вспомнил разглагольствования Беллатрикс, она во всеуслышание хвасталась, и сопоставил факты. Клаудия выругалась. — Могильная песнь? — переспросил Берти. — А, да, — кивнула я. — Это проклятие было наложено на кольцо. — А ты откуда знаешь? — Ну, по его руке довольно легко определить. — Ты все же стала экспертом в смертельных проклятиях? — Вообще не стала, — фыркнула я. — Просто это Блэковское проклятие. — Блэковское? — моргнула Клаудия. — Откуда тогда Сами-знаете-кто его знает? — Полагаю, его научила моя бабушка или Альфард, отец Антареса, — я пожала плечами. — Они учились в Хогвартсе в одно время. — Я хотел поговорить, — обратился ко мне Берк. — Мы можем выйти куда-нибудь? Я вздохнула и бросила взгляд на Седрика. — Мы будем громко ругаться? — скептически поинтересовалась я. — Я бы обошелся без этого, — отозвался Герберт. — О чем ты хотел поговорить? — мы шли по улице, погода была довольно мерзкая. — О нас. Я остановилась и посмотрела на него хмурым взглядом: — Серьезно? — Не в этом смысле, — глубоко вздохнул Герберт. — А может и в этом. Все сложно. — Мягко говоря. — Много думал в последнее время, — признался Берти. — Что сделал не так, как должен был… — Бесполезное занятие. — Сейчас-то уж точно, — фыркнул Берк. — Я и половины информации не знал оказывается. Я даже не слишком злюсь, что ты мне не говорила, сам понимаю, что о некоторых вещах лучше не рассказывать. Мы помолчали. — Мне тебя так не хватает, — Берти посмотрел на небо. — Без романтики и прочего, просто тебя. Ужасно скучаю по тебе. В груди начал собираться горячий шар, наполненный моими собственными чувствами, в основном виной. — Я тоже, — я сглотнула и вздохнула, на глаза уже начали наворачиваться слезы. — Я тоже скучаю, но… ты прав, все сложно. — Я пытаюсь, — пробормотал Берти. — Я, правда, пытаюсь отпустить это. Я знаю, что если у меня получится, то мы сможем вернуться к тому, что было раньше. Как все дошло до такого? — Ты сожалеешь? — О чем? О том, что люблю тебя? — Берти повернулся ко мне. — Иногда, но мысли об этом ничего не уменьшают. — Как ты вообще понял, что это любовь, а не… привязанность, или одержимость? — А как ты поняла, что любишь Диггори? Даже тому, кто не знал Берка, было бы легко расслышать в его голосе горечь. — Не поняла, — покачала я головой и честно ответила. — Я не уверена, что могу любить кого-то в этом смысле. Я люблю свою семью, люблю друзей, но не так. А Седрик… он такой комфортный и надежный. Всегда на моей стороне. Он шутит вместе со мной, слушает мое нытье, ноет сам. Мне с ним тепло. — И вот мы дошли до того, что мне стало жалко Диггори, — фыркнул Берк, хоть и чувствовалась его неприязнь. — Зря, — отозвалась я. — Он в курсе. Ждет, когда я окончательно все взвешу и мы официально объявим о своих отношениях. — Даже звучит мерзко, — ревниво проворчал Берк. Я усмехнулась. — Сходи на свидание, Берти, — сказала я. — Я серьезно. Я не хочу, чтобы Габриэль продолжал смотреть на меня так, словно я отпинала его щенков или утопила котят. Берти рассмеялся. — Чего ты ржешь? — недовольно дернула я его. — Это не смешно, ты видел его глаза? Мне хочется просто отдать ему ключ от своего хранилища в Гринготтсе, лишь бы он перестал так смотреть. — Как ты думаешь, почему у Роберта самые ужасные дни на дежурстве? Эти глаза работают даже на него. — Нарекаю его Василиском. Габриэль «Василиск» Трумэн. Звучит хорошо. Мы переглянулись и прыснули. Вернулись мы немного замерзшие, но в целом, довольно мирные. Ребята из Агентства, припоминая нашу летнюю ссору, смотрели на нас немного опасливо, но быстро расслабились, поняв, что мы смеемся. — Итак, план готов? — спросила я. Последовали кивки. — Это ужасно, — вздохнула Гермиона. — Я так надеюсь, что это не пригодится. — Мы тоже, — согласился с ней Хиллиард. — Листа конфиденциальности тут мало, — хмуро произнес Лайонел. — Мы тут наговорили на смертный приговор и жестокие пытки. — Он прав, — кивнула Падма. — Мы должны дать клятвы. Я верю, что среди нас нет предателей, но… От нас, потенциально, сейчас зависят жизни сотен детей. Мы все переглянулись. И начали согласно кивать. — Нам пора, — посмотрел на часы Седрик, когда все закончилось. — Дана, нужно проверить всех третьекурсников. Они без контроля уже несколько часов. Все старосты засобирались. До окончания времени посещения оставался час, и все резко вспомнили про то, что нужно купить чернила, сладости и прочие мелочи. Я подтолкнула Люка к Драко. — А ты не идешь? — спросила Ханна. — У меня еще куча работы, — закатила я глаза. — Сейчас сюда аппарируют Рес и Дора. Лайонел разрешил провести тут небольшое семейное совещание. Нимфадора «сильно изменилась за лето». Во всяком случае в глазах остальных. Ребята из Агентства успели застать мою кузину в Хогвартсе, и она была воплощением ходячей катастрофы. Клаудия дико презирала Тонкс за неуклюжесть, болтливость и постоянные яркие цвета. Нимфадора Блэк же остановилась на одном образе. Она взяла каштановые волосы своей матери, ее черты лица и серые Блэковские глаза, но подчеркнула свою внешность скулами отца. Все это было зашлифовано стилем одежды Нарциссы Малфой. Вообще, в момент, когда Рес, я и Нимфадора оказались рядом, только слепой бы не понял, что мы члены одной семьи. — Это точно она? — громко прошептала Клаудия Шаффику, когда Дора, ничего не сломав и не споткнувшись, гордо продефилировала к диванчику. У кузины было все четко, как в аптеке. Вся бумажная волокита заняла не больше двадцати минут. Нас оставили, чтобы не мешать, Рес пошел еще раз знакомиться с ребятами. Может с третьего раза они поладят. Через три минуты послышались оскорбления от Берти. Все-таки не поладят.***
Вчера был август шестидесятого года, а сегодня девяносто пятый год. Том Марволо Реддл, он же лорд Волдеморт, и, в последнее время, Марволо Мракс пребывал в глубокой задумчивости. Мир изменился. Глупое решение нынешнего министра прекрасно скоррелировалось с его собственными планами, тогда как идиот Тафт тридцать лет назад даже слышать не хотел о сотрудничестве и был способен только на разведение дементоров. Фаджу же не понадобилось даже Империо, чтобы согласиться на пару-тройку маневров. Только услышав о последнем из Мраксов, Наследнике линии Слизерина, министр принял его, Волдеморта, с распростертыми объятиями. Корбан Яксли и Торфинн Роули, верные его сторонники, истинные сыновья своих отцов, создали ему прекрасную легенду. Проблема была в другом. Марволо представления не имел о том, что происходило за тридцать пять лет его отсутствия. Он услышал рассказы молодых Селвина, Роули и Яксли, но мало им верил. Он читал газетные вырезки, но прекрасно знал, как работают СМИ. Ему нужен был надежный источник, но никого не было. Корвус был мертв, а его сыновья сидели в Азкабане. Сыновья, которых Марволо помнил как маленьких мальчиков, играющих с летающими игрушками на ковре. Абраксас умер от Драконьей оспы, а его сын, который, по словам Яксли, тоже был из его последователей, на связь не выходил. Вальбурга была недоступна. — Не стоит рассчитывать на Блэков, милорд, — неохотно произнес Роули. — Политика леди Блэк такова, что ее вполне устраивают грязнокровки. А раз старшее поколение молчит, значит согласны. Сама формулировка «не стоит рассчитывать на Блэков» вводила в ступор, и сам собой напрашивался вопрос. А на кого, если не на них? Альфард и Орион были мертвы. Старшее поколение вроде Поллукса и Арктуруса его не любили. Поколение сына Вальбурги было… — Это вы убили Наследника Блэков, — опасливо глядя на Волдеморта, рассказал Яксли. — Мы сами не видели, но так говорят. Он убил сына Вальбурги?! Нет, кровь до сих вскипала при мысли о том, что Вальбурга родила ребенка от Ориона, и он презирал всю ситуацию до глубины души, но… это все еще был ребенок Вальбурги. Он не смог бы его убить. — Альфард Блэк умер от вашей руки, — продолжил Яксли. Он убил друга. Человека, который семь лет жил с ним в одной спальне. — Ориона тоже я? — спросил Волдеморт. — Орион Блэк… э… спился. Орион Блэк, самый блестящий ум этого столетия, спился. Волдеморт был уверен, что его возродили в параллельной вселенной. Племянник лорда Монтегю, ужасно потея и не глядя никому в глаза, мямлил и отказывался докладывать о том, что происходит в Хогвартсе. — Грэхем! — рявкнул его дядя в конце концов. — Ты стоишь перед Темным лордом! Подними глаза и говори нормально! — Я не могу, — пролепетал мальчик. — Вы не понимаете, Блэк сделает со мной что-нибудь противоестественное, если узнает! — Сделай так, чтобы она не узнала! — Она всегда знает! — едва не плакал Монтегю-младший. — Это мой приказ, — прошипел Волдеморт, уже вышедший из себя. — Адара Блэк не может быть опаснее меня. Как оказалось, может. Грэхем Монтегю пропал из Хогвартса в тот же день. Никто не знал где он, все ученики делали большие глаза, допрос ничего не дал. Учителя в панике разводили руками и обыскивали Хогвартс. — Почему бы вам не спросить у старост? — внаглую сказал после допроса Захария Смит из Хаффлпаффа. — Они всяко знают больше, чем учителя. Старосты были невозмутимы и собраны. — Нет. — Я с ним не знакома. — Не помню, когда видел его в последний раз. — Утром во время завтрака, кажется. — В гостиной с утра видела. Марволо Мракс не сводил взгляда с Адары Блэк. Девочка не дергалась, но выглядела искренне обеспокоенной пропажей софакультетника. Грэхем Монтегю объявился на пятый день просто посреди коридора Хогвартса. Испуганный, обезвоженный и обессилевший. Пять дней он провел в сломанном Исчезательном шкафу. — Я пытался спрятаться там от Филча, — как мантру повторял мальчик, отвергая все намеки на то, что к его исчезновению имел отношение кто-нибудь еще. — Грэхем! — встряхнул мальчика его отец. — Просто скажи нам, кто это сделал! — Я пытался спрятаться там от Филча, — снова повторил Монтегю. — Здесь нет лишних ушей, — произнес лорд Монтегю. — Ты можешь нам сказать. Грэм поднял глаза на дядю, а потом перевел взгляд на Волдеморта. — У меня было время подумать за пять дней, — прошептал он. — Я знаю где моя лояльность. — Грэхем? — положил на плечо мальчика руку лорд Монтегю. — Я. Пытался. Спрятаться. От. Филча. В. Исчезательном. Шкафу. — выделяя слова, произнес Грэм. — Ничего другого я вам не скажу. — Она засунула его туда, — прошипел лорд Монтегю, когда за племянником хлопнула дверь. — Безусловно, — кивнул Марволо. Если бы сложившаяся ситуация не мешала его планам, Волдеморт бы восхитился. Демонстрация с Монтегю была дерзкой, беспощадной, жестокой и намекающей. Волдеморт был уверен, что никто из его медленно набирающихся сторонников не согласится поручить своим детям шпионаж после такого. — Ей шестнадцать лет, — проворчал Корбан Яксли. Как было и ему, когда он встретился с семьей отца и убил их. Возраст был всего лишь цифрой. Он был опасен и Адара Блэк тоже. — Она почти уложила дракона в четырнадцать, — заметил Роули. — И Глава своего Рода. — Она — Арктурус Блэк в юбке, — продолжил ворчать Яксли. Том Марволо Реддл не знал, чем он руководствовался последние тридцать лет, о чем он думал и к чему шел. Но он получил второй шанс, и он ни за что не позволит своим планам разбиться о шестнадцатилетнюю девчонку.***
Весь мир замер в напряжении. Ноябрь почти закончился, февраль был близко. Выборы неуклонно приближались. Я чувствовала, что Фадж отмочит что-то эпичное. Волдеморт же, после истории с Монтегю, к которой я, кстати, не имею ни малейшего отношения, не предпринимал никаких действий. Во всяком случае видимых. Ситуацию с Грехэмом Монтегю я могу резюмировать словами папы. «Осуждаю. Всецело осуждаю, но смеюсь». Нервный Монтегю получил шпионское задание в те же выходные, когда у нас был Общий сбор. Нервный и дерганный дурачок мгновенно попался Седрику и был безжалостно допрошен. В Исчезательный шкаф в итоге его засунули Эрни и Драко, предложив поразмыслить о своей лояльности, а после сломали шкаф и оставили его в подвешенном состоянии. Через пять дней достали. Мы с девочками, разумеется, ругались на ребят ужасно, но они стояли на своем, тем более что Тони повесил на шкаф чары, позволяющие отслеживать жизненные показатели Монтегю. — Ситуация была под полным контролем, — уверил нас Рон. Мда. Канон, такой канон. Я же поднажала на тренировки. Мы с Люком почти все свое свободное время проводили в Выручай-комнате и тренировались. До штрафа у меня был почти 27 уровень, и я собиралась всеми правдами и неправдами вернуться в форму. Понижение Темной магии не беспокоило, но беспокоило, что система почему-то акцентировала на ней внимание, словно она должна была понадобиться мне в ближайшее время. Рождество приближалось. Я смяла в руках последнее письмо Андромеды и бросила его в камин. — Драматично, — прокомментировал это Люк. — Давай руку. — Гадание по рунам? — удивилась я, но руку протянула. — Три руны, — пробормотал Люк. — Настоящее. Маназ, перевернутый. На твоем пути проблема, которая связана с твоим собственным отношением. Ты пытаешься уйти от решения и закрываешь глаза на возможности. Я мрачно посмотрела на догорающее письмо. — Гебо, — посмотрел на следующую руну Люк. — Это партнерство, равноправие и взаимная любовь. У этой руны нет негативного положения, она одна из самых благоприятных. И третье. Будущее. Я нахмурилась. — Дагаз. Руна рассвета. Прилив сил, триумф, награда. Но для этого нужно перестать бояться перемен и отпустить прошлое. — Ты действительно гадаешь или просто вытащил три руны, чтобы меня подтолкнуть? — поморщилась я. — Гадаю, — потряс мешочком Люк. — И чтоб ты знала, я еще ни разу не ошибся. Я вздохнула и сползла по диванчику поближе к Люку: — Как я могу тащить его в этот беспорядок? — Он уже тут, — фыркнул Люк. — Ходит, топчет. — Как ты понял, что мама — та самая? — спросила я папу по Сквозному зеркалу. — Она сказала, что беременна тобой, — сразу же ответил папа. Я сощурила глаза и хмыкнула: — Потрясающе, папа. Спасибо за совет по отношениям, позови, пожалуйста, дядю Питера, он хотя бы романтик. — Нет-нет! Погоди! — возмутился Сириус. — Я могу дать совет по отношениям! — Какой? Предохраняйся, дочь моя? — Нет! То есть да! О-о-о-о, — взвыл Сириус. — ПИТЕР! У меня ужасно неловкий разговор с Адой, ты срочно нужен! — Не то, чтобы у меня был большой опыт отношений, — фыркнул Питер. — Ты полгода собирался признаться девушке, она отшила тебя и еще полгода ты грустил, — сказала я. — Откуда ты… А. Ремус рассказал. — Да. — Была еще одна девушка из Равенкло, — Питер вздохнул. — Мы с ней после школы уже сошлись. Ей пришлось меня хоронить, я полагаю. — Вот это жестоко, — мои брови сами поползли наверх. Такого я не ожидала. — Очередное доказательство того, что я плохой человек. — Ты не плохой человек, так сложились обстоятельства, — возразила я. — Ну конечно, — недоверчиво хмыкнул он. — Так что у тебя случилось, малыш? Ты решила прекратить мариновать Седрика? — Откуда ты… Гарри. — Да, — кивнул Питер. — Он обо всем докладывает Лунатику, ты же знаешь. — Я не мариновала Седрика, — буркнула я. — Просто все сложно. — И кому сейчас легко? — Это так страшно, дядя, — прошептала я. — В голове постоянно вертятся тысячи «что если». — Могу представить. — Я доверяю ему, но это совсем другой уровень. Я выбираю его навсегда, понимаешь? И вполне возможно, что через десять лет меня не станет и он останется разгребать здесь все за меня. Все мои близкие ненавидели намеки на то, что я могу умереть так рано. — Седрик это знает, — мягко произнес Питер после нескольких секунд молчания. — Он готов ко всему. Хотя сейчас он отчаянно ищет возможности снять проклятие. Он постоянно на связи с Ресом. — Откуда ты это знаешь? — Он на связи и с Ремусом. И он говорил с Сириусом. — Правда?! — Есть хорошая причина, почему этот парень нам всем так нравится. — Хаффлпаффцы пугают, — честно сказала я. — А теперь ты похожа на Сириуса после ссоры с Эллой. После собрания старост мы с Седриком задержались. — Очень загадочно, — усмехнулся Седрик. — Ты хочешь признаться мне в чем-то? Может, хочешь выйти из моего фан-клуба? — Скорее я собираюсь закрыть туда конкурс, — произнесла я. — Сделаю его единоличным. Только мой. Он всегда был красивым. Но в этот момент, с такими сияющими глазами и улыбкой он выглядел как самый красивый человек на свете, и я потеряла дар речи на несколько секунд. — Прекрати быть таким красивым! — в итоге воскликнула я. — У меня была речь заготовлена, а я все забыла из-за тебя! — Ну, прости, — отозвался Седрик. — Ты потрясающая постоянно, но я же как-то держу себя в руках и не капаю слюной, хоть и хочу! — Капать слюной? — переспросила я. — Постоянно хочу тебя целовать, — объяснил Седрик. — Написать балладу об этом? — Учитывая, что мы одни и кабинет закрыт, я бы предпочла целоваться. Баллада подождет. Седрик с радостью наклонился ко мне.***
Амос Диггори смотрел на конверт с суеверным ужасом. Приглашение на Рождественский ужин от Блэков, написанное на дорогой бумаге с вензелем, сургучной печатью и от имени Главы Рода, никуда не девалось. — Что такое, дорогой? — спросила его жена, заглядывая из-за его плеча. — О, приглашение на ужин? Как она могла быть такой легкомысленной? Приглашение на ужин?! От Блэков, не меньше! Пока Амос переживал свою мини-паническую атаку, его жена ловко расправилась с печатью и уже читала письмо. — Как чудесно, — воскликнула она. — Там будут Тед и Андромеда! — Николь, — ахнул Амос. — Мы собираемся идти?! — Конечно! — взмахнула его жена руками. — Во-первых, у нас нет никакой причины отказываться. Во-вторых, нам надо туда пойти! — Зачем?! — Вот там и узнаешь, — его жена рассмеялась, поцеловала его в щеку и летящей походкой убежала в другую комнату с письмом в руках. Амос до последнего не верил, что они с женой отправляются к Блэкам на Рождество. Даже переступив через невысокую каминную решетку в Лордшипе Блэк, Амос продолжал думать, что это сон. — Папа, отойди, — попросил его Седрик, — Ты мешаешь маме. Амос на секунду отмер и снова замер. Что здесь делает Седрик?! — Мистер Диггори, добро пожаловать в Лордшип Блэк, — вежливо поздоровалась стоящая рядом с Седриком девушка. — Рада, что вы смогли прийти. — Да, — тут же замямлил Амос. — Спасибо за приглашение, э… мисс… — Амос! — одернула его жена. — Будь вежливее. Мы очень благодарны за приглашение, Глава Блэк. — Ну что вы, — отозвалась Глава Рода Блэк. — Вы можете называть меня просто Ада. Амос был шапочно знаком с Адарой Блэк. Полтора года назад она, вместе с Уизли была на кубке по квиддичу, но он абсолютно не запомнил девочку. Амос дернулся. Чуть не нажил проблем на пустом месте. И все-таки почему они здесь? Почему Седрик здесь?! Почему Адара Блэк разрешает им называть себя по имени? Вопреки всем его ожиданиям, Рождественский ужин у Блэков мало отличался от любого, на котором Амос успел побывать за свою жизнь. Амос обнаружил себя рядом с бывшим однокурсником Тедом Тонксом, который выглядел на этом ужине как рыба в воде, хотя Диггори точно помнил, что Тонкс был магглорожденным. — Говорят, ты стал Главой отделения отравления растениями и зельями? — спросил Амос. — Да, — кивнул Тед. — Работы, я полагаю, много? — О, Амос, ты себе просто не представляешь, чем только не занимаются маги, — воскликнул Тед. — Они выращивают что можно и нельзя, скрещивают что можно и нельзя и тащат в рот все, что попадается им под руку. — Не рассказывай ничего за столом, умоляю тебя, Эдвард, — попросила пожилая царственная Кассиопея Блэк. — Я до сих пор с содроганием вспоминаю прошлый ужин. Тед рассмеялся: — Разумеется, тетушка Касси. — Но потом ты расскажешь, правда, дядя Тед? — воскликнул сидящий рядом мальчишка. Амосу его представили как Лукаса Блэка, но чей он внук или сын, Диггори так и не понял. — Лукас, — одернула его Кассиопея. — Но, бабушка Касси, мне правда интересно! Амос огляделся. Николь во всю общалась с Андромедой Тонкс и ее дочерью Нимфадорой, леди Ирма, Друэлла и Мелания тоже поддерживали эту беседу. Седрик почему-то сидел дальше от них, рядом с леди Блэк и остальными мужчинами Рода. Амос пытался прислушаться к их разговору и потерпел неудачу. Словно на них были наложены чары. В целом ужин Амосу нравился, Тед, Лукас и Кассиопея с удовольствием спрашивали его о службе в Министерстве. Лукас особенно интересовался Комиссией по обезвреживанию. Амос расслабился. — Уолден МакНейр? — переспросил Лукас. — Тогда все проще, чем я думал. — Что проще? — усмехнулся Тед. — Рес встречается в пабе с Уолденом МакНейром каждую пятницу, — фыркнул мальчик. — Да и вообще, я — Блэк! Комиссия — это наш дом родной. — Ах, эта волшебная сила фамилии, — протянул Тед. — Кто бы говорил, — передразнил его Лукас, и они оба рассмеялись. — Кажется, мы засиделись, — неожиданно воскликнула Андромеда, поднялась и взмахнула палочкой. В зале заиграла музыка. — Андромеда, — несчастно протянул Сигнус Блэк. — Мы слишком старые для танцев. — Ну нет, отец, — Андромеда Блэк подошла к нему. — Вы сами сказали, что хотите чтобы традиции вернулись, а у нас всегда были танцы на Йоль! Идем, отец. — Папа, — потянула Теда Нимфадора. — Мама права, все засиделись. Амос повернулся к супруге и протянул ей руку. А встав со стула, ошеломленно замер. Седрик танцевал с Адарой Блэк и не сводил с нее глаз. — Закрой свой рот, — прошептала ему Николь. — Выглядишь глупо. — А… но… — Танцы, дорогой. — жена потащила его дальше, к танцующим парам. — Седрик… — прошептал Амос, — ухаживает за леди Блэк? — Твой сын не замолкает о леди Блэк с четырнадцати лет, — весело фыркнула Николь. — А ты только понял? — Что? Он никогда не говорил о леди Блэк, — горячо зашептал Амос. — У него была какая-то фанатка, которой он зачаровывал хрустальные игрушки. Это я помню. Если бы он что-нибудь говорил о леди Блэк, я бы точно запомнил. — И как звали его фанатку? — усмехнулась Николь. — Эм… Как-то на «А», — замялся Амос. — Анна что ли? — Ада, — поправила его Николь. — Точно! — обрадовался Амос и тут до него дошло. «Называйте меня просто Ада», сказала Глава рода Блэк. «Папа, денег у нее достаточно, а я должен придумать что-то особенное», ворчал Седрик, все лето проводя в мастерской и творя что-то из хрусталя снова и снова. — Я забыл, — пробормотал Амос. — Синее платье с драконом. Она была с Седриком на Святочном балу. — Милый, эта колдография стоит у нас на каминной полке! — Я знаю. Я просто не сопоставил. Ада из рассказов Седрика мало похожа на Главу рода Блэк.***
Гарри ужасно злился. Дамблдор вынудил его остаться в Хогвартсе на рождественские каникулы, хотя его звали к себе и Уизли, и Лонгботтомы. Вообще-то, он планировать поехать к Седрику, а от него переправиться к Лунатику и остальным. — Ваши опекуны не заинтересованы в том, чтобы вы приезжали на Рождество, — сообщила, поджав губы, МакГонагалл. — Да что вы? Сейчас расплачусь, — язвительно отозвался Гарри. — Мистер Поттер! — Профессор МакГонагалл, почему я вообще с вами разговариваю? — Гарри сложил руки на груди. — Я уже говорил с деканом, все объяснил. Меня ждут Диггори. — Директор Дамблдор считает, что вам небезопасно покидать Хогвартс. — Да какое мне дело до того, что он там считает?! — вспылил Гарри. — Мистер Поттер! — возмутилась МакГонагалл. — Профессор! — в тон ей отозвался Гарри. — Спасибо, что сообщили Гарри новости, профессор, — Дамблдор появился за спиной Гарри, как черт из табакерки. МакГонагалл вздернула нос, развернулась и молча ушла. — Зачем я здесь? — раздраженно посмотрел на директора Гарри. — Все мои друзья разъехались. Сомнительное Рождество вы мне устроили, директор. — Прости меня, Гарри. — покаялся Дамблдор, сверкая глазами. — Но я узнал важную информацию и нам абсолютно необходимо сходить и проверить ее вдвоем, мой мальчик. — Знаете, в маггловской школе, вас бы за такое двусмысленное обращение уже посадили в тюрьму, — ухмыляясь, сообщил Гарри. — За какое обращение? — опешил Дамблдор. — Весьма педофильское, — честно ответил Гарри. С лица Дамблдора полностью сошла краска. Гарри мерзко ухохатывался изнутри. — Я не… что ты такое говоришь, Гарри?! — И педофил бы так сказал, — многозначительно заметил Гарри. Гарри не смог дать сигнал Аде, из-за чего чувствовал себя крайне неуверенно. Он передал информацию Лунатику, но до Ады не дозвался. Рождественский ужин в Лордшипе Блэк должно быть был в самом разгаре. — Ты готов, Гарри? — спросил Дамблдор. Директор изрядно расстроился из-за того что Поттер обвинил его в педофилии, и теперь пребывал в мрачном расположении духа. Не то чтобы Гарри было до этого дело. Дамблдор аппарировал его на скалистое побережье, которое Поттер узнал. — Это место, куда привозили детей из приюта на лето? — Ну, не сюда именно, — ответил Дамблдор. — Там, наверху, чуть в стороне от обрыва, стоит деревушка. Насколько я понимаю, в неё и возили приютских сирот, чтобы они подышали морским воздухом и полюбовались волнами. Не думаю, что здесь побывал когда-нибудь хоть один человек, кроме Тома Реддла и его жертв. Никто из маглов не смог бы добраться до этих скал по суше — для этого нужно быть превосходным скалолазом, — а с моря к обрыву не подойдёшь, здешние воды слишком опасны. Насколько я понимаю, Реддл спустился сюда по обрыву — магия страхует лучше любых верёвок. И привёл с собой двух детей — скорее всего, для того, чтобы насладиться их страхом. Один только спуск должен был напугать ребятишек до смерти, ты не находишь? — Ну что за чушь, — отозвался Гарри. — Директор, вы слишком демонизируете Тома Реддла. Он был ребенком. — Он был злым ребенком, Гарри. У него было темное сердце, ты и сам это видел. — Директор, если бы я владел магией в детстве также, как Том Реддл, то мой кузен бы до десяти лет не дожил, — фыркнул Поттер. — Я знаю, что такое дойти до того состояния, когда мораль уже мало чего значит. — Гарри, — укоризненно произнес Дамблдор. — Я уверен, что ты преувеличиваешь. — Преувеличиваю? — переспросил Поттер. — Сэр, вы когда-нибудь ощущали такой сильный голод, что казалось, что желудок прилип к другим органам? А я да. Часто. Я помню, как однажды тетя не кормила меня три дня и держала запертым в чулане, я до сих пор не понимаю за что. — Гарри… — Нет уж, вы дослушаете! — рявкнул Гарри. — Она выпустила меня из чулана спустя три дня и сунула в руки тарелку с прокисшей кашей, но я был готов ее есть. Если бы только мой кузен не выхватил тарелку у меня из рук и не выкинул в мусорное ведро. Он сказал: «Если хочешь есть, то и из помойки съешь» и рассмеялся. Знаете, что я сделал? Я ел прокисшую кашу из мусорного ведра, потому что знал, что ничего другого мне не дадут. Если бы у меня была сила, как у Тома Реддла, то я бы убил Дадли, вне всяческих сомнений. Дамблдор выглядел пришибленным. — Но, Гарри… Том Реддл делал это из развлечения, а не от необходимости. — Откуда вы знаете? Вы у него спросили? Уверен, что нет. Гарри обошел старика и начал спускаться со скалы. — Гарри… — Директор, мы пришли сюда по делу, так? Давайте его закончим. Ада бы смогла сдержаться. Гарри закусил губу. Он своим срывом едва не провалил весь план. Особенно учитывая то, насколько хорошо складывается. Ада была права в своей оценке Дамблдора. Она была уверена, что Дамблдор нападет именно на след медальона. Разумеется, медальона в пещере не было, как и его подделки. Прадеды Ады забрали его давным-давно, еще и поорали на Регулуса, за то, что он додумался подписаться в записке. Но зелье осталось. Инферналы пугали до дрожи, и мысль о том, что там плавает дядя Ады, не прибавляла Гарри оптимизма. — Не бойся их, Гарри, пока они мирно плавают под нами, — заметив нервозность Поттера, произнес Дамблдор. — Трупов бояться нечего, Гарри, так же, как и темноты. Разумеется, лорд Волан-де-Морт, который втайне опасается и того, и другого, со мной не согласится. Что лишний раз говорит о недостатке мудрости. Сталкиваясь со смертью и темнотой, мы страшимся лишь неизвестности и не более того. Гарри еле сдержал свой язык. Каким же придурком был старик. Конечно, нужно бояться трупов и темноты! Инферналы, дементоры, гули, эрклинги, стриги… есть сотни существ, которые водятся в темноте! Так много умных лицемерных слов со стороны старика, а все пустой звук. Изумрудное зелье в чаше заставило Поттера нахмуриться. Ада считала, что это было модифицированное зелье отчаяния и Гарри был готов с ней согласиться. Пока Поттер раздумывал, Дамблдор колдовал. В конечном итоге, старик наколдовал хрустальный кубок и произнес: — Остаётся заключить, что зелье это предназначено для питья. Только выпив его, я смогу опорожнить чашу и увидеть, что лежит на её дне. — Вы уверены, что это не яд? — Сомневаюсь, чтобы всё было задумано именно так, — мягко сказал Дамблдор. — Лорд Волдеморт не стал бы убивать человека, сумевшего добраться до этого острова. Гарри не поверил своим ушам. Старик действительно сошел с ума окончательно. — Сэр, — сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, — я помню, что сказал не демонизировать Тома Реддла, но к Волдетвари это не относилось. — Прости, Гарри, мне следовало сказать: он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добраться до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, почему он так стремился опорожнить чашу. Гарри открыл было рот, но на сей раз Дамблдор поднял ладонь, требуя тишины, — чуть нахмурясь, он вглядывался в изумрудную жидкость и, видимо, напряжённо что-то обдумывал. — Да, несомненно, — наконец сказал он, — действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать крестраж. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или ещё каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдёт, Гарри, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придётся вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял? С удовольствием, подумал Гарри, но вслух произнес: — Не нравится мне эта идея. Может, лучше я? — Нет. Я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, — возразил Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, даёшь ты мне слово сделать всё, что в твоих силах, и заставить меня продолжать пить? — А нельзя… — Даёшь или не даёшь? — Но… — Слово, Гарри! — Я… ладно, только… Но Дамблдор, не слушая дальнейших слов, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри надеялся, что и кубком зелья коснуться не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чём не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднёс его к губам. — Твоё здоровье, Гарри. И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарри внимательно посмотрел на Дамблдора. — Профессор? — спросил он, когда Дамблдор опустил пустой кубок. — Вы как? «Пора?» — спросил себя Гарри, но решил пока не рисковать. Дамблдор в полной тишине выпил еще три кубка, но сломался на четвертом. Его колени подломились. — Нет, — бормотал он. — Не заставляй меня. — Вы взяли с меня слово, — отозвался Гарри, а после безжалостно задрал его голову и начал вливать содержимое кубка. Дамблдор метался, но Гарри удерживал его и продолжал заставлять пить зелье, слушая бормотание. — Мне жаль, мне так жаль… я должен был… Элла… — Ах тебе очень жаль, — прошипел Гарри, и почти ударив старика по зубам кубком, вдавил в него следующую дозу. — Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть! — Пейте, директор, пейте… мне для вас этого добра не жалко. Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил: — УБЕЙ МЕНЯ! — Это последний! — пообещал Гарри. Дамблдор приник к хрусталю, выпил всё до капли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз. — Нет! — закричал Гарри. Гарри бросился рядом с Дамблдором на колени и перевернул его на спину. Очки Дамблдора съехали набок, рот был разинут, глаза закрыты. — Ну нет! — повторил Гарри, тряся Дамблдора за плечи. — Умирать вам рано! Очнитесь, очнитесь! Энервейт! — выкрикнул он, направив палочку на грудь Дамблдора, — вспыхнул красный свет, но ничего больше не произошло. — Энервейт! Веки Дамблдора затрепетали. Гарри выдохнул. — Воды, — прохрипел Дамблдор. — Воды, — повторил Гарри и полез в карман. — У меня есть кое-что получше, директор. Уже полгода вас дожидается. Гарри отщелкнул пробку у склянки с зельем, которое уже долгое время жгло его карман. — Пейте. Дамблдор покорно выпил все зелье. На его лицо тут же начали возвращаться краски. Гарри едва успел убрать со своего лица самодовольную ухмылку и принять очень обеспокоенный вид, как только Дамблдор открыл глаза. — Вы сильно напугали меня, сэр, — произнес Поттер. — Гарри, — прохрипел Дамблдор сорванным голосом. — Да? — Крестраж… ты забрал его? — А… сейчас возьму. Гарри приподнялся, демонстративно заглянул в чашу и ахнул: — Сэр, тут пусто! — Что?! — старик отчаянно зашевелился. Гарри даже подал ему руку. Дамблдор был опустошен. Его жертва оказалась напрасной. — Как… кто-то еще знал… — Директор, — дернул его Поттер, — не хочу нагнетать, но давайте уйдем до того, как все инферналы этого озера набросятся на нас. Пришибленный Дамблдор покорно поплелся за Поттером к лодке. При аппарации старика едва не расщепило. Поттер был сыт общением с Дамблдором по горло, особенно в свете того, что он запустил их с Адой аттракцион мести. Но вечер, к сожалению, еще не закончился. Патронус Седрика — медведь появился перед ним и Дамблдором и его сообщение заставило Гарри охнуть, а Дамблдора вздрогнуть.***
— Твой отец сейчас лопнет, — хихикнула я. — Я же говорил, — рассмеялся Седрик. — Сейчас мама ему все объяснит. — Он будет злиться? — обеспокоенно спросила я. — Нет, — отмахнулся Седрик. — Папа не такой. У него разрыв шаблона небольшой. Скоро привыкнет. Я все равно переживала. По настоянию Андромеды и посоветовавшись с Седриком, мы пригласили Диггори к себе на ужин. Я специально проинструктировала Люка, дядю Теда и самую толерантную из моих стариков Кассиопею, чтобы они составили компанию Амосу, если он будет чувствовать себя неуютно. Мне казалось, что я предусмотрела все. Наивное дитя. Арктурус и Поллукс вцепились в Седрика как бульдоги. Рес, вместо того чтобы помочь, только подливал масла в огонь. Но с моими прадедами Седрик справился. Кажется. — Но ты здесь не живешь? — уточнил Седрик, продолжая вести меня в танце. — Нет, — отозвалась я. — Я живу в Лондоне. — А мы сейчас? — В Шотландии, — ответила я. — О, — оживился Седрик. — Хогвартс близко? — Не хотелось бы тебя разочаровывать, но он на другом конце Шотландии, — усмехнулась я. — А мы живем на южном побережье Англии, далековато отсюда. — Уитби на восточном побережье, — задумчиво отозвалась я. — Озерный край на северо-западе. Фоули живут рядом с Эдинбургом. Хм… Я на юге дальше Уилтшира не была. — Уилтшир? — Малфои, — уточнила я. — А почему они не здесь, кстати? — Они во Франции, — ответила я. — Сестра дяди Люциуса замужем за каким-то важным французским чиновником, у которого под Йоль юбилей, поэтому они там. Я уверена, что Драко объявится уже завтра. Мы уже шли к столу, чтобы отдохнуть, когда прямо перед нами возник Патронус в виде какой-то большой кошки и голосом Нолана взволновано сообщил: Совершен побег из Азкабана. Они все в Министерстве. Фадж под Империо. — Началось, — произнесла я в пустоту.