Жизнь замечательных людей.

Они с Рокси никогда не обсуждали работу, также, как и влияние этой работы на них самих. И не только потому, что это было запрещено - секретность и все такое, а еще и потому, что просто не хотелось. Эггзи никогда не рассказывал Рокси, что после бойни в бункере Валентайна ему почти полгода снились взрывающиеся головы, он вскакивал среди ночи в холодном поту и иногда еле успевал добегать до унитаза, прежде чем его начинало тошнить. О чем ему не говорила Рокси Эггзи не знал, но в душу к ней не лез, проявляя своего рода уважение. Рокс к нему в душу тоже соваться не стремилась, и Эггзи это устраивало. Зато на личные темы табу не распространялось. Эггзи часто и с удовольствием рассказывал Рокси о сестре, о том, что она уже знает буквы и считает до десяти, о маме, которая, уйдя от Дина, вся будто расцвела и разом помолодела лет на десять. Рокси в ответ травила байки о своем старшем брате, который перепутал таблетки от головной боли с бабушкиным снотворным и эпично рухнул лицом в тарелку на званом ужине. Но однажды, когда они с Ланселотом, вернувшись после совместной миссии в Америке, сидели и выпивали у нее дома, Рокси вдруг сказала, что ее пугает Персиваль. - По-настоящему, Эггзи. До дрожи в коленях. В нем как будто живут два совершенно разных человека. Один из них - мой дядя Роберт, которого я знаю с самого детства, который бинтовал мои разбитые коленки, читал сказки на ночь и тайком кормил мороженным, когда гувернантка запрещала. Но когда появляется сэр Персиваль, дядя Роберт просто исчезает. Перестает существовать. Словно передо мной вдруг оказывается незнакомец. У него даже походка меняется. И взгляд становится совершенно чужой. Он словно меня не знает. Это жутко, Эггзи, - Рокси одним махом опрокидывает в себя все содержимое хрустального стакана и с мрачной решимостью наливает себе еще. - А ты не пробовала с ним об этом поговорить? - тихонько спрашивает Эггзи, но Рокси в ответ лишь качает головой. - Нет. По крайней мере, не сейчас. Я пока не готова. А как твои дела? - Рокси быстро меняет тему разговора, чтобы не дать себе расклеиться. - Дома все в порядке? - Да, все хорошо, - кивает Эггзи, опустошая свой стакан и тянется за бутылкой. - Дейзи ходит в подготовительную группу для детей. Ей очень нравится танцевать. А ее хореограф говорит, что у Дейзи очень хорошо получается. - Чудесно, - улыбается Рокси. - Ага, - кивает Эггзи. - И еще я, похоже, пидорас. Ну, вот он и сказал это. Признался Рокси в том, в чем до сего момента даже самому себе, даже в мыслях толком признаться не мог: кажется, Эггзи Анвин - пидорас. - По жизни или по ориентации? - флегматично поинтересовалась Рокси, и Эггзи даже на какую-то секунду растерялся. - По ориентации, - вздохнул он и уронил голову на стол. Будь Рокси обычной девчонкой, сейчас начались бы охи и ахи, попытки оказать нафиг не нужную Анвину поддержку или гордо высказать еще менее нужное праведное возмущение. Но Рокси к обычным девчонкам никакого отношения не имеет, поэтому без зазрения совести стебет Эггзи, тем самым заставляя его выдохнуть и расслабиться. - Ты на Мерлина запал? - Рокси разглядывает его с веселым прищуром, и в глазах у нее пляшут бесенята. - Наверняка на Мерлина. - Почему это на Мерлина? - справедливо удивляется Эггзи. - Ну, ты последние две недели все время возле координаторской крутишься, - Рокси изобразила многозначительный взгляд и даже бровями поиграла. - Пытаешься ухаживать? - Нифига подобного! - возмутился Эггзи. - Я пытался выпросить какую-нибудь миссию подлиннее, чтобы, ну... мозги проветрить, - все же неохотно признался он. - К тому же Мерлин лысый. - Тебе для того, чтобы встал, жизненно необходимо наличие волос на голове потенциального партнера? - заинтересованно выгнула брови Рокси. - Да, необходимо, - фыркнул Эггзи. - Я еще не настолько пидорас, чтобы у меня вставал на лысых мужиков! Так что нет, это не Мерлин. - Ну, тогда, значит, мистер Харт, - Рокси даже не спрашивает, она утверждает. Эггзи удивленно моргнул. Откуда, блин, она узнала? Ну, в смысле, Эггзи же довольно общительный парень, и он дружит со многими агентами - с тем же Персивалем, например, да и с ребятами из техотдела и аналитиками Эггзи тоже довольно-таки плотно общается. А с Гарри, кстати, они за последний месяц всего-то раза три-четыре виделись - не чаще, да и то всего по полчаса на планерках. Так почему же Рокси вот так сразу и уверенно назвала Гарри? Эггзи все же поборол удивление и решил прояснить этот вопрос: - Как ты догадалась? - Пальцем в небо, - пожала плечами Рокси. - А? - интуиция подсказывала Эггзи, что его снова стебут, но Рокси уже отвлекла его следующим вопросом: - И давно ты понял, что запал на него? - Где-то месяц назад, - совсем не по-джентельменски шмыгнул носом Эггзи и в два глотка допил свой виски. Собственно говоря, именно после этого открытия Эггзи и начал избегать общества наставника, сведя общение с ним к необходимому для работы минимуму. Вот только поздно пить "Боржоми", когда почки отлетели: осознав свои истинные чувства к Гарри, Эггзи уже не мог забыть о них. Эггзи никогда прежде не влюблялся, но он готов был голову дать на отсечение, что его чувства к Гарри и есть та самая пресловутая любовь, будь она неладна. Эггзи всегда считал романы и песни о любви сплошными выдумками: головокружения от прикосновений любимого, бабочки в животе, вспотевшие ладони и пересыхающее горло от одного только взгляда на того, кого любишь - чушь собачья и девчачьи сказки. Оказалось, нихрена не сказки. Когда Гарри клал руку Эггзи на плечо, у Эггзи коленки слабели и подгибались, а ладошки потели. Когда Гарри улыбался своей мягкой, теплой улыбкой и говорил Эггзи, что гордится им, у Эггзи напрочь пересыхало во рту, а в животе порхали те самые долбанные бабочки. И еще Эггзи до усрачки боялся подходить к Гарри слишком близко, потому что от его офигенного запаха голова кружилась так, будто Эггзи косяком затянулся. Так вот ты какая, любовь. Как теперь объяснить сестренке, что вместо того, чтобы жениться на прекрасной принцессе, Эггзи очень хочется самому оказаться в роли принцессы и раздвинуть ноги перед прекрасным рыцарем? "Не херово так жизнь повернулась, да?" - размышлял Эггзи, тяжелым взглядом гипнотизируя свой опустевший стакан. - Собираешься ему сказать? - ненавязчиво поинтересовалась Рокси, пододвигая к себе бутылку и снова наполняя их стаканы. - Ни за что, - хмуро откликнулся Эггзи. - Почему? - Рокси отставила опустевшую бутылку в сторону. - По той же причине, по которой ты откладываешь разговор с Персивалем, - буркнул Эггзи. Рокси понимающе кивнула и подняла свой стакан, предлагая тост. - За трусость! - торжественно объявила она. - За трусость, - вздохнул Эггзи. Рокси всегда называла вещи своими именами.