Жизнь замечательных людей.

- Я жалкий трус, - сказала Рокси, хмуро глядя на чашку с давно остывшим чаем. - У тебя коньяк есть? - Ты что, напиться решила? - осторожно полюбопытствовал Эггзи. - Имею право, - не моргнув глазом заявила Рокси. - Я себе всю жопу на этой поганой Аляске отморозила! - Леди не говорят слово "жопа", - улыбнулся Эггзи, доставая из мини-бара бутылку коньяка. - Леди себе эту самую жопу до состояния сосульки не отмораживают, - вяло огрызнулась в ответ агент Ланселот. Вообще, Эггзи уже давно заметил, что Рокси обладает некой удивительной способностью держать безупречную осанку, сохранять присущую высшему свету стать и выглядеть, как леди, даже когда, вылакав полбутылки виски в одно рыло, заметно хмелела и начинала немного косить. Точно также Рокси каким-то чудом умудрялась выглядеть, как леди, когда говорила совершенно неуместные для леди слова, вроде того же "жопа". Эта чудесная способность либо была врожденной, либо обладатели серебряных ложек в вышеупомянутой жопе обучались ему с младенчества. Потому что Гарри точно так же умудрялся выглядеть безупречным джентльменом, даже когда ругался как портовый грузчик - просто магия какая-то. И Эггзи предстояло эту самую магию изучать, причем в самое ближайшее время. Ну, а пока коньяк, Рокси и ее "жопа". - Если хочешь знать мое мнение, - продолжил Эггзи, наполняя бокалы, - то твои скромные тылы до эпохального "жопа" не дотягивают. Максимум - "задница". - Это сейчас комплимент был? - с подозрением прищурилась Рокси. - Нет, конечно! - поспешил успокоить ее Эггзи. - Простая констатация факта. Что у тебя случилось-то? - Помнишь, месяц назад, как раз после миссии в Америке, я призналась, что меня пугает сэр Персиваль? - Рокси беспокойно поерзала на стуле. - Помню. Мы тогда сидели у тебя в гостиной. Ты таки решилась с ним об этом поговорить? - Эггзи подвинул один из бокалов поближе к Рокси. - Нет, разумеется. Я же говорю, что я жалкий трус, - пробормотала Рокси, не поднимая глаз. - Я поговорила с Мерлином. - И? - выжидательно уставился на нее Эггзи. - И пиздец. Я знаю, что леди не говорят слово "пиздец", но мне насрать, - Рокси залпом выпила свой коньяк и подтолкнула опустевший бокал к Эггзи, намекая, чтобы он налил ей еще. - Жду подробностей, - вздохнул в ответ Эггзи, решив не уточнять, что слово "насрать" леди тоже не употребляют. - Железный Персиваль. Так его называют за глаза. - ... ну, звучит круто... наверное... - Эггзи попытался держать позитивный настрой, но быстро сдулся под тяжелым взглядом Рокси. - Мерлин говорит, что он ни секунды не сомневался на последнем испытании, когда ему приказали пристрелить пса - не было ни удивления, ни жалости, ни чувства вины. Он просто взял и выстрелил, как будто перед ним стояла цель в тире, а не живое существо, не его собственная собака. Дядя Роберт еще только собирался стать Персивалем, а уже вел себя так, как будто ему... - Похер, - услужливо подсказал Эггзи. - Именно, - решительно кивнула Рокси. - Мерлин говорит, что на последнем испытании абсолютно все сомневаются и колеблются. Хотя бы пару мгновений. А дядя Роберт сразу выстрелил, даже глазом не моргнул - спокойно и бесстрастно. Мерлин упомянул, что Артур тогда даже засомневался, стоит ли делать дядю Роберта агентом – слишком уж Артура смутила такая бесстрастность. - Однако, его все же сделали агентом, - пожал плечами Эггзи. - Да, - вздохнула Рокси, - а три года спустя он также спокойно и бесстрастно в упор пристрелил десятилетнего мальчика, который вышел ему навстречу с поясом смертника. Только патроны уже были не холостые. С Персивалем в паре тогда работал сэр Борс. Борс увидел мальчика первым, но не смог заставить себя спустить курок и убить ребенка, а Персиваль сделал это без колебаний. - Скорее всего, Персиваль спас и себя, и Борса, - попытался найти рациональное объяснение Эггзи. - Несомненно. Но это Борс потом посещал психотерапевта, потому что переживал из-за убийства ребенка, - вздохнула Рокси, - а Персивалю, как ты верно заметил, было похер. - Ну... - начал было Эггзи, собираясь как-то поддержать расстроенную девушку, но Рокси не дала ему и слова вставить. - Это совсем не мой дядя Роберт, понимаешь?! - отчаянно воскликнула Рокси. - В смысле? - растерянно моргнул Эггзи. - Дядя Роберт нянчился со мной с самого детства. Я видела его чаще, чем родителей! Все гувернантки, заступив на должность, первое время принимали дядю Роберта за моего отца. Он со мной играл, гулял, учил меня читать, сказки мне рассказывал. Мы с ним были очень близки! Когда у меня случилась первая любовь, и я позвонила дяде Роберту расстроенная и вся в слезах от того, что моя влюбленность оказалась невзаимной, он среди ночи поехал ко мне через весь Лондон, чтобы обнять и утешить. У дяди Роберта очень доброе сердце и мягкий характер. Он любит детей! Он постоянно оказывает спонсорскую помощь сиротским приютам и без колебания испачкал свой любимый костюм, чтобы достать котенка, упавшего в канализацию, а потом две недели кормил его молоком из пипетки, потому что тот был еще слишком мал, чтобы есть самостоятельно. Вот это и есть мой дядя Роберт. А Персиваль - какой-то жуткий бездушный робот! Ему на все вокруг плевать! Похер - как ты и сказал. Он даже смотрит отстраненно и будто сквозь меня. - Эй, Рокс… а ты не преувеличиваешь? - попытался отыскать компромисс Эггзи. - Может, на самом деле ему и не похер, а? Может, у Персиваля просто имидж такой – притворяться терминатором? - У терминатора хоть какие-то намеки на эмоции были, - вздохнула Рокси. – Мне порой кажется, что если бы Персивалю приказали выстрелить в меня, как в собаку на испытаниях, он бы выстрелил не поколебавшись. - Только не вздумай проверять эту теорию, ладно? – на всякий случай предупредил Эггзи, не понаслышке зная, какой отчаянной девчонкой была Рокси. - Знаешь что? – Рокси вдруг взяла деловой тон. – Я это так не оставлю! Я не допущу, чтобы ему было похер на меня! - Ты хочешь с ним поговорить? - осторожно спросил Эггзи, потому что Рокси выглядела слишком уж расстроенной и в то же время решительной, и Эггзи всерьез опасался, что она сейчас или расплачется, или пойдет бить Персивалю морду. - Что ты собираешься делать? - Пока не знаю, - пожала плечами Рокси. - Но я обязательно что-нибудь придумаю. В том, что Рокси что-нибудь придумает, Эггзи ни капельки не сомневался и оказался абсолютно прав: утром ему пришло сообщение, в котором Рокси уведомляла, что ей удалось выцыганить у Мерлина совместную миссию для нее и Персиваля. «Хочу как следует оценить масштабы катастрофы», - пояснила она. Эта фраза немного смущала Эггзи, потому что было не совсем ясно, решила ли Рокси просто понаблюдать за дядей во время работы или же собирается предпринимать какие-нибудь действия, чтобы проверить его невозмутимость на прочность. Эггзи почему-то склонялся ко второму варианту – Рокс не любила откладывать проблемы в долгий ящик, предпочитая решать их быстро и иногда чересчур агрессивно. Эггзи только надеялся, что сдержанной и рассудительной Рокси не придет в голову специально ставить себя под удар в надежде добиться от Персиваля реакции. В любом случае, Эггзи выяснил у Мерлина, когда Ланселот с Персивалем возвращаются с задания, и в тот день, отправляясь в штаб, не поленился заскочить в цветочный магазин и купить для Рокси большой букет белых роз. Эггзи очень хотелось немного подбодрить подругу и поднять ей настроение, которое из-за Персиваля в последнее время было не ахти. Когда Эггзи появился на пороге координаторской, Мерлин как раз заканчивал координировать Персиваля и Ланселота на миссии – судя по мелькавшим на экране картинкам, они были на какой-то светской тусовке – Персиваль в смокинге и бабочке, а Рокси в длинном вечернем платье с открытой спиной. Мерлин, не отвлекаясь от монитора, махнул Эггзи рукой, приглашая войти, и Анвин, тихонько проскользнув в комнату, встал позади координатора, чтобы его не отвлекать. Идею миссии Эггзи просек сразу – работа под прикрытием с целью спереть у хозяина вечеринки ценную информацию – классика жанра, что называется. Все шло по плану: Персиваль и Ланселот, потусовавшись немного среди гостей, незамеченными проникли в кабинет на втором этаже особняка, как только Мерлин отвлек охрану заклинившими воротами гаража. Эти ворота, стараниями Мерлина, с завидной регулярностью заклинивало всю последнюю неделю, так что ничего подозрительного в их очередной поломке охранники не нашли и со спокойной совестью отлучились, чтобы перезапустить заглючивший механизм. Агенты тем временем быстро и слаженно вскрыли огромный, замурованный в стену сейф, посредствам синхронного введения двух электронных ключей в специальные порты, расположенные в противоположных концах комнаты, изъяли все необходимые данные, покинули кабинет и снова заперли его снаружи. Но спуститься назад в холл к гостям не успели – охранники разобрались с воротами, вернулись в дом и сейчас поднимались по лестнице на второй этаж, отрезая тем самым все пути к отступлению. Спрятаться в одной из соседних комнат – можно, но совершенно бесполезно, ведь чтобы не вызвать подозрений Персивалю и Ланселоту непременно нужно вернуться на вечеринку в честь дня рождения хозяина особняка, поздравить его, потолкаться среди гостей еще пару часов и только потом можно спокойно уезжать. Но вернуться на вечеринку незамеченным теперь не получится, потому что мимо охраны не пройти. По старой доброй шпионской традиции, хотя Эггзи считает, что традиция эта набрала популярность после фильмов о Джеймсе Бонде, а потому не такая уж она и старая и, кстати, ни разу не добрая, а довольно-таки злая, но, тем не менее, по старой доброй шпионской традиции – если не можешь спрятаться, то сделай так, чтобы тебя непременно заметили. Персиваль и Рокси, разумеется, с этой традицией прекрасно знакомы, поэтому едва оценив глубину жопы, в которой оказались, они быстро и дружно вваливаются в ближайшую спальню и начинают раздеваться. - Охранники будут на позиции через десять секунд, - предупреждает Мерлин, и Рокси ужом вывернувшись из своего платья, принимается быстро расстегивать брюки Персиваля, пока он сам сбрасывает на пол пиджак, стаскивает через голову галстук-бабочку и расстегивает рубаху. Через пять секунд Рокси, на которой из одежды лишь миниатюрные кружевные трусики и чулки, запрыгивает на кровать и обхватывает ногами за пояс упавшего на нее сверху полураздетого Персиваля. А еще через четыре секунды дверь в спальню распахивают охранники с оружием наизготовку и неуклюже замирают в дверном проеме, глядя на страстно целующуюся на кровати парочку.