Бог должен быть безгрешен

- 10 -

В понедельник без десяти шесть Крис удобно устроился в кресле, стараясь не обращать внимания на гомон вокруг. Зал для выступлений в клубе у школы не поражал воображение размерами, но казался вполне хорошим и функциональным. Зрительские места окружали сцену, возвышавшуюся над полом на полтора метра, и полукругом убегали вверх дугообразными рядами, словно в амфитеатре. Крису досталось место в крайнем левом секторе в десятом ряду. Отсюда сцена просматривалась великолепно, хоть и под углом. Свет погас ровно в шесть. Ещё минута ушла на то, чтобы зрители перестали шушукаться и насторожились. Потом освещение сцены немного изменилось, и из-за кулис появилась девушка в простом и строгом платье. Она опустилась на резной табурет за роялем. Крис откровенно скучал почти час, лениво наблюдая за сменой юных талантов. Возможно, многие из них в самом деле в будущем стали бы великими и знаменитыми, но Крис их не знал и не особо впечатлился. И он уже откровенно вертелся в кресле с нетерпением — ждал, когда же выйдет Чонин со своей классической румбой. Нужный миг Крис поймал как раз из-за зазвучавшей внезапно знакомой музыки. А потом затаил дыхание, потому что на сцене Чонин воспринимался иначе. И Крис ни разу не видел его одетым вот так — в узкие чёрные брюки с немыслимым количеством нашитых на них ярких бляшек и в болеро с роскошной вышивкой. На мониторе на стене можно было разглядеть мастерский грим на лице и выразительно подведённые глаза. Его мальчик танцевал безупречно — выверенно, с неповторимой грацией и натиском. Его танец напоминал фехтование рапирой. Чисто, гладко и в яблочко. В первой половине. Крис узнал тот самый переход, из-за которого Чонин так волновался накануне, но вот дальше... Дальше пришёл дуэндэ, и Чонин танцевал совсем не то и уже иначе. Он танцевал так, словно вдруг оказался вновь на крепких досках под навесом и слышал быстрые хлопки зрителей и их одобрительные возгласы, голос женщины с дымящейся сигаретой в руках. Он был пламенем, танцующим на ветру, когда важна не правильность и отточенность движений, а страсть и её формы. И казалось, что Чонин умеет парить и летать. Он с лёгкостью переходил из одного движения в другое, успевая бросать жгучие взгляды в зал. И не замечал, как его наставница вскочила с кресла и замерла перед сценой. Крис не видел её лица, но весь её облик излучал возмущение и негодование, потому что Чонин откровенно послал классику к чёрту. В гробовой тишине, разлившейся вокруг сцены после последнего аккорда, Чонин поклонился и с гордым видом ушёл. Ушёл до того, как на сцену обрушился шквал аплодисментов, а Крис сорвался с места и кинулся к скрытому проходу под сценой. Он потратил минут семь, чтобы обежать служебные помещения за сценой и найти Чонина. Тот сидел один в крошечной каморке, забравшись с ногами на стул и уткнувшись лбом в подтянутые к груди колени. Из-за скрипа приоткрывшейся двери он вскинул голову, скользнул по лицу Криса растерянным взглядом и снова уткнулся лбом в колени. Крис захлопнул хлипкую дверь, в два длинных шага добрался до стула и опустился на колено, сжал в ладонях пальцы Чонина, отметив заметную дрожь, и тихонько спросил: — Ну, как ты? — Я всё испортил, да? — глухо отозвался Чонин, избегая смотреть на Криса. — Я, правда, хотел выступить безупречно, как и планировалось. Но... но просто было так... как по учебнику математики... Не знаю, что на меня нашло. Просто не смог — и всё. Это было таким... ненастоящим. Как будто даже не я танцую, и... — Ты с ума сошёл! — завопила на всю каморку вломившаяся следом за Крисом наставница. Крис неохотно выпустил из рук пальцы Чонина, ухватился за плечи дамочки, развернул носом к двери, выставил вон и запер дверь на засов. Крис сразу же вернулся к Чонину, вновь поймал его руки и потянул, заставив подняться и выпрямиться. Бережно коснулся подбородка, осмотрел влажные дорожки на щеках и ласково стёр их подушечками больших пальцев. — Ну вот, подводка размазалась. Ты теперь похож на грустного енота, знаешь? — Крис мягко обнял Чонина и погладил по влажным от пота волосам. — Я понимаю, что ты волнуешься, ни в чём не уверен, только учишься... и переходный период до кучи. В твоём возрасте положено чудить, но знаешь... если бы ты видел, в каком восторге была публика... Ты самый лучший, ясно? Без вариантов. И сегодня ты был прекрасен. Эта сцена была только твоя, мой мальчик. Ничья больше. Чонин плотнее прижался щекой к его шее, помолчал, но всё-таки тихонько уточнил: — Так тебе понравилось? — Я у твоих ног, чудо. Какой ещё ответ тебе нужен? Собирайся шустрее, а то мокрый весь. Отметим дома в тепле, а по дороге обдумаем грядущий банкет на две персоны. Или хочешь куда-нибудь съездить? Пока Крис болтал, Чонину хватило времени, чтобы взять себя в руки. И к лучшему. Собранным и рассудительным Крису он нравился больше, чем грустным и расстроенным из-за ерунды. Правда, Крису пришлось поспешно развернуться носом к двери, потому что Чонин кинулся переодеваться, на ходу прикидывая вслух варианты: — В душ надо, а это долго. Лучше дома. Хён, заедем за курочкой? — А что-нибудь сладкое? — Не хочется. Лучше курочку со специями, которая тебе в прошлый раз понравилась, помнишь? Там, где... — Угу, как раз по пути. Заодно можем заглянуть в кинолавку и взять что-нибудь посмотреть. Фильм про танцы, как думаешь? — Крис засмеялся в голос, когда Чонин накинулся ему на спину, ухватился за шею и повис, болтая ногами в воздухе. — Здорово. Я сейчас. Уже почти... Крис с сожалением выпрямился, когда приятная тяжесть со спины испарилась, потом проверил, хорошо ли застёгнута куртка на Чонине. Из-под ворота выглядывал его вязаный шарф, который Чонин явно не намеревался возвращать и таскал до сих пор. Уже дома Крис обосновался за кухонным столом, чтобы приготовить все оговоренные по пути блюда, а Чонин заперся в ванной на втором этаже. Выполз оттуда он через час сияющим, чистым, окутанным яркими нотками мандарина. Крис покосился на узкие облегающие джинсы с осуждением — они откровенно демонстрировали длину и тренированность красивых ног. Футболка, впрочем, заслуживала более строгого наказания, потому что слегка промокла и липла к широким плечам и гибкой спине. Чонину на лоб в весёлом беспорядке свешивались влажные тёмные волосы, и он время от времени рассеянно смахивал их в сторону. Заглядевшись на посвежевшее после душа чудо и лучистую улыбку, Крис почти забыл о том, что делает, пока Чонин не вскинул голову, чтобы после ухватить Криса за запястье и отволочь к раковине. — Хён, ну ты даёшь... Крис растерянно смотрел на бегущую из крана тёплую воду и руки Чонина. А Чонин терпеливо и аккуратно смывал с его ладони кровь. Ухватив зубами полоску пластыря, сосредоточенно обтёр палец Криса салфеткой, щедро наложил на порез толстый слой мази-антисептика и обернул пластырем. Крис завороженно смотрел, как подкрашенная алым вода утекает в сливное отверстие, чтобы перевести немного ошеломлённый взгляд на Чонина. Тот пытливо заглядывал ему в лицо. — Что-то случилось, хён? — Нет... — Крис поперхнулся, потому что голос предательски сломался и пропал. Потому что Чонин только что смыл кровь с его рук. Всю кровь. И, Господи, это походило на прощение и благословение сразу, на, чёрт бы её побрал, снизошедшую на Криса благодать. Он неловко сгрёб Чонина руками, прижал к груди и уткнулся носом во влажные спутанные пряди. Дышал и задыхался одновременно, пытаясь преодолеть необъяснимое давление на грудь и рёбра. Тело сводило болью, высекая из глаз жгучие капельки влаги. — Прости меня... Прости, что не справился... Прости, что не был рядом, когда был так тебе нужен... Прости... — Хён, — полузадушенно позвал Чонин и упёрся ладонями ему в грудь, заставляя сделать выдох и новый — нормальный — вдох. — Да что с тобой такое? Всё же хорошо. Ты чего? Ну вот, здорово... Чонин стёр слезу со щеки Криса точно так же, как недавно это проделал Крис — с ним. — Что, запоздалая истерика, что ли? Такой большой и вроде бы взрослый, а ревёшь тут ни с того ни с сего. Ладно ещё я, мне как человеку, связанному с искусством, можно. С головой не всё хорошо по жизни. Но ты ж юрист, а юрист — это почти бульдозер или асфальтоукладчик. — Ну спасибо, ну удружил, — не выдержал и фыркнул раздосадованно Крис. — Бульдозер, красота какая... — Это для сравнения. Успокоился? Празднуем дальше? Или ещё поревёшь у меня на плече? — А ты против? — Хм... вроде нет. — Чонин наигранно расправил футболку на плече и шутливым жестом пригласил Криса продолжить. — Вот, реви, пожалуйста, вволю. И, негодяй такой, просиял своей неповторимой улыбкой, заставляя тем самым Криса хохотать над самим собой. Хохотали они ещё долго, когда Крис пытался поесть палочками. — Не издевайся, я их лет десять уже в руках не держал. — Оно и видно. Я сдохну быстрее, чем ты подцепишь этот кусочек. Дай-ка... — Чонин бесцеремонно вытянул руку, ухватил собственными палочками кусочек рыбы с тарелки Криса и поднёс к его губам. Крис сглотнул, мельком подумав, что недавно Чонин сам ел с помощью вот этих палочек, но рот беспрекословно открыл. Ещё и языком прошёлся по кончикам палочек. — Но ты же не будешь меня кормить... — Меня не затруднит. — Чонин ухватил следующий кусочек. — Хён, иногда ты невозможно милый и забавный. И совсем беспомощный. — Скажешь тоже. Я страшный и опасный... — Хомячок, да-да. Особенно с такими раздувшимися щеками, — расхохотался теперь уже Чонин, выпустил палочки и знакомо врезал расслабившемуся Крису кулаком по колену, наверняка обеспечив отличным синяком. После шутливой потасовки Крис ухватился за тонкую лодыжку и костистое запястье, чтобы отволочь непоседливого мальчишку на диван в гостиной и поставить выбранный в кинолавке фильм. В итоге на диване они оба устроились почти одинаково — забравшись с ногами и обхватив колени руками. Крис не собирался подражать Чонину, просто само собой вышло. Как и у Чонина само собой вышло придвинуться ближе, а потом уснуть, уронив голову Крису на плечо. Переволновался во время выступления и после, вот и устал. Крис осторожно вытянулся на диване, улёгся удобнее и прижал к себе сонного горячего Чонина. Тот тихонько сопел, уткнувшись ему в грудь носом. Тёплый, тихий, угловатый, кожа да кости, но бесконечно уютный и желанный. Крис раз за разом проводил ладонью по непослушным тёмным волосам и беззвучно глотал непролитые слёзы. Потому что осталось не так много времени, потому что пятнадцать, то есть, шестнадцать, потому что потом придётся жить как будто вовсе без сердца, потому что нельзя быть рядом вечно, потому что даже прямо сейчас нельзя просто поцеловать, коснуться губами смуглой кожи и оставить память о своём дыхании на каждом кусочке тела Чонина — с головы до ног, искупать в своей любви. И потому что нельзя сомкнуть губы на пальцах ног, провести языком по чётко проступающим на ступне жилам, облизнуть твёрдые косточки на лодыжках, потереться щекой о голень и пометить поцелуем колено. Крису и этого бы хватило, даже такой малости. Но и это запрещено. А на следующий день Крис снова мчался в школу и вламывался в кабинет Дюбуа. Чонин понуро сидел в углу с разбитыми руками и слабо кровоточащей ранкой на нижней губе. В стороне от него торчал рослый парень с отлично разукрашенной физиономией и ватными тампонами в ноздрях. — Это переходит все границы! — бушевал Дюбуа. — Я всё понимаю, но решать каждую проблему кулаками... — А в чём дело-то? — притормозил его Крис. — Они ж не без причины сцепились, надо полагать. Дюбуа поперхнулся воздухом, схватился за стакан с водой и торопливо промочил горло. Неловко сел на место и провёл по губам тыльной стороной ладони. — Понимаете, ситуация, конечно... В общем, это было связано с недавним инцидентом. И ваш воспитанник, по большому счёту, полез в драку не без веской причины. Но и вы меня поймите — я же не могу затыкать рты всем подряд. — Можете, — возразил Крис. — Особенно в том случае, когда это слухи, порочащие репутацию. Подсудное дело, кстати. — И что? — снова взвился Дюбуа. — Я уже проводил общий сбор и вбивал им в головы, чтобы не вякали. Толку? А если этот сорвиголова всякий раз будет лезть в драку и разбивать морды всем придуркам вокруг, то что скажут их родители? Как мне прикажете разбираться с родителями хотя бы этого? Ну скажу я им, как всё было. Дальше что? Им их отпрыск дороже, чем чужой ребёнок. Крис задумчиво сплёл пальцы, покосился через стекло в сторону приёмной и вздохнул, отметив хмурый вид Чонина. — У вас тут есть спортивные клубы в школе? — Эм-м-м... Конечно, — ошарашенно отозвался Дюбуа. — Бейсбол, американский футбол... — Нет. Бокс, кикбоксинг, каратэ, не знаю... — Есть секция кикбоксинга, — кивнул Дюбуа. — Тогда оформите документы на Чонина. В течение двух-трёх недель. — А его для начала спросить не хотите, надо ли ему это? — С ним я сам как-нибудь поговорю. Без вас. Вы же хотите, чтобы у вас тут спокойно было, так? Ну вот я вам и помогу. Мне нужно время. Две-три недели, не больше. Надеюсь, вы три недели сами продержитесь тут и решите как-нибудь проблемы с дисциплиной. Ну а через три недели голова болеть у вас уже не будет. — Почему это? — уставился на Криса с нескрываемым подозрением Дюбуа. — Можно подумать, вы за три недели сделаете из бабочки чемпиона в среднем весе, как же... — Чемпиона не сделаю, конечно, но трогать его через три недели никто не рискнёт. Даю вам слово. И эта "бабочка" уже неплохо начала карьеру, не находите? По крайней мере, того оболтуса Чонин отделал, как оса. Вон как рожа распухла. По рукам, мсье Дюбуа? Дюбуа посопел, посомневался, но всё-таки кивнул. Крис на его месте тоже согласился бы при виде того рослого парня, что явно был крупнее и тяжелее Чонина, но выглядел намного хуже после драки. Крис вывалился из кабинета, прихватив по пути Чонина. В машине Чонин немедленно забрался на сиденье с ногами, нахохлился, бросил на Криса пару быстрых взглядов и начал с неизменного: — Хён... — Я тебя спросил о чём-то? — Нет, но... — Вот и помолчи тогда. — Ты злишься? На меня? — Вот ещё. Подумать надо просто, так что посиди тихо немного, идёт? — Будешь ругать, да? — Нет. Лень что-то. Ты помолчишь хотя бы десять минут? — Пф! — обфырчал его Чонин и демонстративно отвернулся к окну. Крис покосился на его разбитые руки и тихо вздохнул. Через три минуты полез за телефоном. — Привет, Тао. Можно к тебе прямо сейчас нагрянуть? Дело есть. И да, нужна помощь. Тао упираться не стал и предложил заглянуть на огонёк. Всё так же радушен, как в былые времена, когда Крис ходил в зал его отца. Теперь залом по большому счёту заправлял уже сам Тао. И именно туда Крис собирался отвезти Чонина. — Ух ты, — восхитился Тао, полюбовавшись на разбитую губу и руки Чонина. — Что за шпингалет? — Он особенный, — возразил Крис, тронул Чонина за плечи и заставил шагнуть вперёд. — И постоянно влипает в истории. Так что у меня к тебе просьба, хорошо? — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я в сжатые сроки организовал ему чёрный пояс? — с индифферентным видом уточнил Тао, хотя по лисьему прищуру глаз Крису сразу стало ясно, что Тао любопытно. — Таких жертв я от тебя не потребую, не бойся. Я всего лишь хочу, чтобы ты научил его самым сильнодействующим техникам уличных драк. Пожёстче. — Угу. Проще простого, — расплылся в широкой улыбке Тао. — Два пальца в глаза и поглубже — стопроцентный смертельный исход. Чонин растерянно обернулся и с изумлением посмотрел на Криса. — Запоминай, он дело говорит. Надёжно. Зато подумаешь сто раз перед тем, как использовать это. Вперёд. Тао, оставляю его тебе сегодня на пару часиков, заеду и заберу попозже. И ещё... побереги его спину. И научи паре способов эту самую спину защищать и смягчать удары по ней. Старая травма. — А сколько у меня времени в теории? — Пара недель. — С ума сошёл? — схватился Тао за голову. — Шутишь, да? Что мы успеем за две недели, а? Я же даже мышцы ему поставить... — Не потребуется, — Крис подмигнул Тао, — малыш танцует. Считай, две трети дела уже сделаны. У него отличные координация и реакции, он уже достаточно натренирован. И я уверен на все сто, что он с лёгкостью запомнит и повторит любой приём, который ты ему покажешь. Тебе нужно лишь научить его задавать вектор и правильно бить. Просто научи его самым полезным и нужным вещам. Остальное он уже умеет. — Всё равно... Две недели. Да ты псих просто! — Я в него верю. — Крис погладил пребывающего в прострации Чонина по голове, улыбнулся и удрал пошустрее. Забирал он Чонина почти в восемь вечера под громкое нытьё Тао, что некоторые отдельно взятые личности упрямее баранов. Сам Чонин, вымотанный первой тренировкой, вырубился в машине сразу же, едва добрался до сиденья. Крис потом на руках относил своего спящего мальчика в комнату и укладывал на кровать. Утром позвонил Исин с напоминанием о приглашении на день рождения. — Слушай, ты же знаешь, что я сейчас не один живу, — тоскливо протянул Крис, машинально тыча пальцем в кнопку кофеварки. Зевнув, он распахнул дверцу холодильника и обшарил взглядом полки в поисках бутылки молока. Конечно же, молоко последним брал Чонин, поэтому поставил бутылку не туда, куда её обычно ставил Крис. Крис ставил бутылку на среднюю полку на дверце и как придётся, а Чонин вечно ставил бутылку на самую нижнюю полку в самом холодильнике и педантично разворачивал этикеткой, чтобы надпись "молоко" смотрела прямо на того, кто откроет холодильник. Маленький зануда. Крис стоял у холодильника с телефоном возле уха и счастливо улыбался бутылке молока. Выглядел, должно быть, полным кретином, но счастья это ничуть не омрачало. А всё-таки хорошо, что никто его не видел в этот миг. Особенно Исин. — Знаю. И что? Ему не пять лет. И даже не три годика. Скажешь, он не сможет побыть ночь без тебя? Крис, имей совесть. Ты, конечно, спал с Джимми и всё такое, да и расстались вы не самым лучшим образом, но вы дружите до сих пор. И он лично тебя приглашал ещё полгода назад. И ты обещал прийти. Джимми ждёт тебя. К тому же, без тебя мне идти не с руки. Если ты не пойдёшь, не пойду и я. Получится очень некрасиво. — Я помню, что я обещал. И ты, конечно, прав. Чонину не пять лет. И даже не три годика. Но я не оставлю его одного почти на всю ночь. Прости. Это даже не обсуждается. — Крис наклонился, ухватил бутылку с молоком, снова ей улыбнулся, выпрямился и захлопнул дверцу. — Чёрт, я и подарок купить забыл... — А я купил за двоих. Крис, ты должен пойти. Ну, хочешь, возьми мальца с собой. — Спятил? — Крис развернулся к столу, водрузил бутылку на стол и замер, уставившись на сонного Чонина, переминавшегося с ноги на ногу на пороге кухни. — Почему сразу спятил? Просто возьмём его с собой. Посидишь там немного и тихо уедешь, если так не хочешь там торчать. Но появиться тебе надо. — Джимми будет просто в восторге, если... — Он в курсе, что ты присматриваешь за ребёнком. И он в этом плане не станет к тебе цепляться. Да и на ребёнка выпивку делить не надо. В чём проблема? — Ни в чём. Дай мне минуту, хорошо? — Крис прижал телефон к груди и кивнул Чонину. — Есть разговор. — М-м-м? — сонно протянул Чонин, потёр глаза кулаками, доплёлся до стула и залез на него с ногами. — Доброе утро, хён. — Если бы... Меня приглашают на день рождения. То есть, уже пригласили. Вечер пятницы. Но я не хочу оставлять тебя одного. — Переживу, — пожал плечами Чонин. — Как ты сказал, мне не пять и даже не три. Развлекайся, хён. Одну ночь без тебя я как-нибудь продержусь. Надеюсь, баррикадироваться в доме мне не надо? — Угу. Конечно. Но есть идея получше. Хочешь пойти со мной? — А? — Чонин заглянул в свою пустую чашку и с удивлением посмотрел на Криса. — Но я же никого там не знаю. — Тебе и не надо. Просто съездим вместе, вручим подарок и повеселимся. Там будут танцы, девочки и... мальчики. Пить, разумеется, ты не будешь. — Вообще? Или то, что крепче десяти градусов? Не волнуйся, хён, пить спиртное я не буду. А танцы?.. — Ну просто музыка и танцы. И танцевальные бои. Или так себе идея? Чонин снова пожал плечами. — Хён, ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? Если хочешь, то я поеду. Если это напряжно, то я посижу дома. Крис снова прижал телефон к уху и вздохнул. — Исин, мы будем. — Ты и твой подопечный? — Ага. Оба. Мы за тобой заедем тогда, не траться на такси. Чонин внимательно смотрел после, как Крис намешивал себе кофе, а ему — какао. Потом Чонин сам щедро доливал в чашки молоко. — Я никогда не был на чужих праздниках, — задумчиво сообщил он немного позднее. — Тем более, на дне рождения. — Не волнуйся, это будет просто вечеринка. В дом натащат еды и выпивки, набьётся куча народа. В гостиной будет греметь музыка. Толпа народа будет отплясывать, а некоторые расползутся по комнатам. Но вообще обычно это весело. Как раз и поглядишь. — А в чём ехать? — В том, в чём тебе будет удобнее. Приятный вид желателен, но не обязателен. — Может, ты всё-таки конкретнее подскажешь? — Джинсы. Которые мы покупали вместе. А вот что-то к ним в пару сам выбирай. Только глаза не подводи, хорошо? Чонин удивлённо вскинул голову. — Хён, ты так говоришь, как будто я постоянно бегаю с гримом на лице. Я же только на сцене... Крис с досадой закусил губу — само сорвалось с языка. Просто волновался немного. И как теперь выкручиваться? — Я знаю. Просто... я говорил уже, там будут девочки и мальчики. Некоторые мальчики... не совсем... как бы... — Геи? — разглядывая какао в чашке, подсказал Чонин и уставился на Криса исподлобья. — Хён, ты хочешь сказать, что... — Нет, — поспешно перебил Чонина Крис. — Я знаю многих из тех, кто там будет. Приличные люди. Но некоторых я не знаю. Потому не хочу, чтобы у них был повод прицепиться к тебе. Ты ведь и сам понимаешь, что они могут и не подумать, что ты несовершеннолетний. Ну а если увидят грим, то решат, что ты играешь на их поле. Или подумают, что ты метросексуал, и начнут подтрунивать. — Дыши ровно, хён, я не намеревался накладывать грим, — выдержав паузу, буркнул Чонин и занялся какао.