Dolor hic tibi proderit olim.

Пьяный Алекс лежал на барной стойке. А я никак не могла опьянеть до потери пульса. В голову даже не било. Скоро рассвет, а солнечного кольца нет. Я была готова взвыть от досады, но вернувшийся родной похуизм меня спасал. Я встала, оставив на столе пустой бутыль бурбона. Закадрить того паренька у стены было просто. Да и вывести из бара, через черный ход тоже. Он действительно мне поверил, когда я прижала его к стене. Но не целовать я его собиралась, нет. Зажала ему рот ладонью и вцепилась в глотку так, что он захрипел. А кровь полилась мне в рот сладким потоком. Убивать было легко. Да и чувство совести исчезло. Зачем бороться? Ради кого? Смысла я не вижу. Труп сбросила в мусорный бак и отправилась гулять по городу. Скоро рассвет, а я в душе не ебу, где прятаться и вообще как существовать. Наушники привычно оказались в ушах. Песня сама собой включилась. Трижды проклятый телефон. Я не любил ее, мне просто было в кайф, Когда она сопела мирно рядом, И провожала по утрам влюбленным взглядом... Я не любил ее, мне было хорошо, Ни одиночества с ней не было, ни скуки, Мне было по фигу, их сколько там еще, Но мне не нравились на ней чужие руки... Я не любил ее, но помнил все о ней, Любимые цветы и тон помады, Всех тараканов в голове и всех друзей, Зачем-то мне все это было надо. Я не любил ее и никогда не врал, Я тормозил ее "Малыш, все не серьезно", Рассказывал, когда и с кем я спал, Но сам боялся на щеках увидеть слезы. Я не любил ее, меня манила страсть, Когда шептала " Хочешь, рядом буду?" Да, я боялся сдаться и пропасть, Когда скользили ниже ее губы. Я не любил ее, но слушал ее пульс, Пытался отогреть ее ладони, Когда она теряла верный курс, Я возвращал ее настойчивым "Родная..." Я не любил ее, мне нравился в ней шарм, Улыбка и ямочки на пояснице, В попытках отыскать где мой журавль, Я называл ее "Моя синица" Я не любил ее? Под конец песни по моим щекам катились слезы. Было больно. Любил ли он меня? Я помню каждое мгновение рядом с ним. А помнит ли он? Помнит бал? Наш первый поцелуй? То, как он злился на меня в подсобке, накуренную до предела? Я не смогу убить его или причинить боль. Я слишком люблю его. Небо медленно расцветало. А я стояла там, где солнечные лучи должны были упасть на землю. В чем смысл жить дальше? Кол меня не любит. Кая больше нет. Думаю, Ник меня не простит. Хотя, когда-нибудь поймет. А я устала. Устала и хочу умереть. Солнечные лучи медленно пробирались сквозь облака. Я зажмурилась. Смотреть на свою кончину не хотелось. Я не боюсь умереть, жить куда страшней. В мире, где между двух зол, как меж двух огней. Я чувствовала солнце на себе. Оно заставило меня вспыхнуть ярко. Но тут же все потухло. Боль быстро улеглась. Я открыла глаза. Стою под деревом. В тени. - Ты с ума сошла?! - Яростное шипение. В его глазах искренний страх и дикое беспокойство. - Ты только заметил? - Равнодушно поинтересовалась я. - Ан... - Он явно не знал, что говорить. В темно-шоколадных глаза была растерянность. - Прости меня. - Иди к черту и пусти меня. - Я попыталась вырваться, но крепкие руки удержали меня на месте. Древний все-таки. Сильнее меня. - Я должен был так поступить. - Младший Майклсон вздохнул. - Пойми, ты начала превращаться в черт знает что и я... - Он замолчал, посмотрев мне в глаза. - Что с тобой? - Пораженно спросил он, даже чуть ослабив хватку. - Не твое дело! - Прошипела я, оттолкнув вампира в сторону. - Убирайся куда подальше! Но сильные руки прижали меня к древнему, а мое лицо приподняли за подбородок. - Что у тебя с глазами? - Кол смотрел на меня так, будто увидел экзотический вид магии. - Они... почти черные... - И что с того? - Язвительно поинтересовалась я. - Я же обратил тебя. Магия должна была исчезнуть. Ты не должна была превращаться в... - Он замолчал. - Поздно. - Я решительно снова оттолкнула вампира. - Иди разыгрывай спектакли для своей ведьмочки. - Аннет, стой. - Древний уже почти рычал. Он двинулся ко мне. - Оставь меня в покое! - Крикнула я и Кол напоролся на... стену. На магическую стену. Он нахмурился и пару раз долбанул по ней кулаками. - Ты вампир. Откуда у тебя магия?! - Зарычал он. - Откуда?! - Нежданчик, да? - Я усмехнулась. - Ты пока тут посиди, ладно? Впрочем, у тебя и выбора-то другого нет. Подожди, пока твоя обожаемая ведьмочка спасет тебя. Я решительно развернулась и пошла вниз. Кулон у виде Ра на шее засветился. Самое интересное, что как только он засветился, солнечные лучи перестали на меня действовать. Подарок Кая в очередной раз спасал мне жизнь. Пробуждение магии еще больше помогло мне. Вампир с силами ведьмы. Не плохо. Я сбежала вниз по холму и направилась туда, куда ноги несли. А куда меня несли ноги? Хм... наверное, куда подальше от Кола. Как только он высвободится, то наверняка попытается мне отомстить. Я спустилась и прошла вниз по переулкам. В следующую секунду, по горлу прошлось что-то острое и я рухнула на колени, захлебываясь собственной кровью. Подрезала меня какая-то женщина. Мне удалось с трудом встать на ноги. Пара заклинаний - женщина в ауте. А я держусь за изрезанное горло. - Кто ты? - Спросила я у пустоты, глядя на мертвое тело нападавшей. - Твой ночной кошмар. - Раздалось сзади и на этот раз, я почувствовала боль в шее, а потом тьма. Суки. Свернули шею. * * * Я очнулась с при великим трудом. Попытавшись потереть глаза, я поняла, что руки и ноги у меня сильно привязаны к кровати. Веревка была обмочена вербеной. Жжение сильно меня бесило. Боли я почти не чувствовала. - Проснулась. - Констатировала шатенка, сидящая в углу комнаты. Странно, но заметила я ее только сейчас. - Когда Кол узнает, что здесь происходит, знаешь, что он натворит? - Спокойно интересуюсь я. - О, твой первородный меня нисколько не пугает. - Отмахнулась та. - В конце концов, он никогда не годился мне в зятья. - Чего? Ты - мать Давины? - Я изогнула бровь дугой. А у тети проблемы с психикой. Да и с памятью тоже. - Нет, Аннет Паркер. Я твоя родная мать. - Ответила женщина, глядя на меня. Наверняка, для нее это звучало торжественно. Ага, обломись, старушка. - Что, блять? - Выпалила я. - Что за бред? Ты умом тронулась? Сходи к психиатру! - Несносная девчонка! Вся в папашу и чокнутого братца! - Мне залепили пощечину. И не хилую такую. Щеку больно жгло. Шатенка отошла на пару шагов и возмущенно фыркнув, продолжила: - Весь клан смеялся надо мной. И только потому, что я была самой слабой из них. Но теперь я отомщу им! Я отомщу им всем! И ты - мое оружие. Я родила тебя и оставила своей недовольной мамаше! Она воспитывала тебя до четырех лет, а потом отдала в клан, как я и планировала. Тебя должны были ненавидеть! Ты должна была вырости в полной ненависти к миру. Как вижу, все получилось. Ты просто не способна держать светлую энергию. Твоя ненависть и боль превращают свет во тьму. Еще чуть-чуть и я отомщу всем. А в особенности - древним! Они все поплатятся! Осталось всего пара дней... Всего пара дней... А у нее конкретно поехала крыша. Я смотрела на нее, чуть изогнув бровь дугой. - Покажи мне свою ярость, Аннет. - Женщина схватила меня за лицо, больно вцепившись в щеки своими ногтями. Было больно. Ярость накатывала с новой силой. Я рванулась на кушетке, но путы удержали меня на месте. Клыки сами собой вылезли. Алая пелена затмила все. - Да, ты определенно почти превратилась. - Удовлетворенно сказала шатенка, отпустив меня. - Поверить не могу! Девятнадцать лет ожидания и вот почти. Осталось чуть-чуть... И нужно найти кол из белого дуба... Женщина быстро развернулась на каблуках и вышла. А я осталась корчиться на кушетке, стараясь подавить приступы ярости. Я дергалась, рвалась, пыталась разорвать веревки, но было бесполезно. А пелена перед глазами темнела. Она была еще более красной, чем обычно. Рванувшись еще раз, мне удалось опрокинуть кушетку. Я уже обрадовалась и начала разрывать ослабшие путы, но в комнату вошло несколько девушек. На их лица были наклеены... серьезно?Лица с фотографий семьи Майклсонов? Тут был и Ник, и Эл, и Фрея, и Бекка, и даже Кол. Как только я увидела последнего, пелену ярости сменила пелена слез. Стало так больно... Девушки перевернули кушетку с почти не сопротивляющейся мной. В последний момент я почувствовала, как в вену что-то ткнулось. По венам побежало что-то раскаленное и жутко неприятное. Тело автоматически выгнулось дугой. Я упрямо молчала. Не вытянут ни звука! - Аннет, как ты себя чувствуешь? - Возле меня возник Ник... Что?! Он же уехал! - Тебя же здесь нет... - С трудом прошептала я. - Разве? Тогда бы я не смог сделать так! - Удар ножа пришелся мне в коленную чашечку, раздробив ее на части. Я молчала, ослепленная пеленой ярости и слез. - Никлаус, что ты делаешь? - Эл оказался рядом и резко вытащил нож. Я молчала. Между тем, старший Майклсон продолжил: - Ты не туда бьешь! Удар пригвоздил кисть моей руки к кушетке. Я по-прежнему молчала, хотя слезы лились из глаз немыслимым потоком. Из ниоткуда возник Кол, который провел по моей щеке зазубренным ножом. - Все еще любишь меня, Анни? - Поинтересовался он. Фрея долбанула меня заклятием, от чего моя голова начала раскалываться. Но я молчала. Упрямо молчала, решив, что они не вытянут из меня ни звука. - От боли можно отвлечься. Поверь, сдавать кровь из пальца - не самое страшное, Нетти. - Кай потрепал меня по голове. - А как отвлечься? - Спросила маленькая я, подняв на брата заплаканные глаза. - Думай о хорошем. О том, что унесет тебя из реальности. - Ответил брат. Воспоминание возникло внезапно. Однако, очень в тему. Тогда, я боялась сдавать кровь. А сейчас мне нужно отвлечься, чтобы больше не чувствовать, как меня пытают. - Ни звука, Анни? - Эл усмехнулся. - Тебя никто не спасет. Ты никому не нужна! Если от физической боли меня спасали воспоминания о брате, то от моральной я не могла ускользнуть. Но даже не всхлипывала. Плевать. - Давай, покажи, как тебе больно! - В мой живот вонзился большой нож, который пригвоздил меня к кушетке. Было больно везде. Голова раскалывалась от заклятия Фреи. Руки были пригвождены к кушетке от кисти до локтя. Ног я вообще не чувствовала. Голова переставала соображать. Боль была настолько сильной, что я почти отключилась. - Достаточно. - Сказал Кол, глядя на меня. А он расплывался у меня перед глазами. - Дай ей крови и завтра продолжим. Пускай отдохнет, а то помрет. Яд оборотня убьет ее к полудню. Дай ей крови! Древний посмотрел на Ника, который даже вздрогнул от такого крика. Но крови мне дали. Правда, из какой-то мензурки. Мысли в голове раскачивались и не задерживались. Перед глазами все плыло. Древние исчезли, вытащив из меня орудия пыток. Я лежала на кушетке, чувствуя, как затягиваются мои раны. Коленная чашечка левой ноги с хрустом срослась и встала на место. Я начала чувствовать ее, а потом и раздробленную стопу, из которой фонтаном лилась кровь. Руки затянулись быстро. Но боль все не уходила. Как и слишком красная пелена ярости. Я не могла это контролировать. В конце концов, я отключилась от боли и бессильной злобы...