Подари мне жизнь.

Ночь – самое распущенное время суток. Ночью город оживает. Секс, наркотики, уличные гонки, алкоголь, клубы, казино. В стрип-барах в развратных костюмах на шестах танцуют молодые девушки, а множество мужчин, «пуская слюни», платят им за это немалые деньги. Так везде, помимо одного маленького неприметного японского города – Намимори. Конечно, пару лет назад, этот провинциальный городок ничем не отличался от всех остальных, пока в среднюю школу не поступил мальчик. Взглянув на него, никто, никогда не смел бы сказать, что в будущем его будут бояться и уважать все, называя «Грозой Намимори». Не очень высокого роста, на вид худощавый брюнет с серыми, ничего не выражающими глазами. Однако всего за месяц парень удивил всю школу, став главой дисциплинарного комитета. За полгода ему удалось создать свою политику. Не смотря на свой внешний вид, Кёя оказался настоящим монстром, жестоко карающим всех нарушителей порядка. А уже через год его власть распространилась на весь город. Его боялся и уважал каждый, кто проживал в Намимори. И сейчас, стоя на крыше любимой школы, парень, наблюдая созвездия на ночном небе, размышлял о предстоящей встрече с Савадой. Да, он мог ещё тогда отказаться, но упускать такой шанс, как поединок с Реборном, Облако Вонголы не собирался. Но, всё же его действительно типало. Какими будут его слова? Какими будут его действия? Савада Тсунаёши. Как же это травоядное раздражало его. Глаза, волосы, нос, рот, хилое тело, слабый характер. Его бесило в нём всё. Он, глава дисциплинарного комитета директора школы – Хибари Кёя – должен возиться с этим травоядным. Да и нужна ли самому Тсунаёши, по сути, эта встреча с хранителем Облака? POV Кёя Бесит, бесит, как же всё бесит! Почему?! Зачем мне видеться с этим травоядным? Чёртов Реборн, умеет же убеждать. Развёл, как ребёнка, а я и повёлся на его тупую провокацию. Да и этот Савада. Вляпался, как обычно по самое не хочу. И что меня дёрнуло выяснить, что же с ним всё-таки произошло? Да-да, как бы странно это не звучало, но я узнал всё о его болезни. Должен же я представить отчёт о посещаемости учеников директору, в конце то концов. Ещё и конь заявлялся. Тупое животное. Сколько раз ему можно повторять, что на территории школы посторонним не место, чтобы до него дошло?! Однако, всё же, что мне делать? Да, я впервые не знаю, как поступить. В какой-то мере мне даже немного стрёмно там появляться. Да! Мне, Хибари Кёе, стрёмно появляться в этой чёртовой больнице! Это никчемное существо. Что мне ему сказать? Типа, так-то и так-то, решил заглянуть, поговорить по душам, апельсинчики с цветочками принёс. Нет, до такого я ещё не опустился. Всё-таки, как ни крути, но во мне ещё осталась моя гордость. А что это я, собственно говоря, парюсь? Скажу, как есть. Мол, идти не хотел, да и не собирался, но Реборн в обмен спарринг пообещал. Или вообще ничего не буду говорить. Да и вообще, это травоядное боится меня как огня. Сто процентов за милю почует, что где-то рядом, подожмёт хвост и сбежит в кусты. Ну, так будет даже лучше, не надо будет париться по всякой ерунде. Над головой слышится писк ласкающего уши гимна, и в тот же момент мне на голову приземляется канарейка, по-видимому, начав строить из моих волос гнездо. Но это же Хибёрд, ему можно. Кстати говоря, хоть об этом никто и не знает, но я обожаю, когда мне перебирают волосы, но, это так, для справки. Да и нужны ли кому-нибудь такие познания? Зеваю, и, переборов какую-то лень, отталкиваюсь от бортиков, направляясь к выходу с крыши. Всё же, надо навестить завтра это травоядное, а сейчас спать. Конец POV Кёя Больница. Пятый этаж. Кардиологическое отделение. Пройдя вдоль по коридору и заглядывая в палаты, можно увидеть десятки стационарных больных. Младенцы, дети, подростки, взрослые и старики. Кого тут только не было. Вон в той палате, например, лежит новорождённая девочка с врождённым пороком сердца, а вон в той – мальчик лет девяти с кардиомиопатией. Раздаётся писк приборов, оповещающий врачей, что кому-то нужна срочная помощь. Смазывают электроды дефибриллятора специальным гелем. Четыре тысячи вольт. Пять тысяч вольт. Шесть тысяч вольт. Семь тысяч вольт. Пытаются ещё что-то сделать, но это уже бесполезно. Вызывают санитаров. Слышится рыдание матери, всхлипы отца и его неудачные попытки успокоить жену. И вот тело погружают на каталку, накрывая белой простынёй и увозя в морг. По-видимому, это был ребёнок лет пяти. Далее следуют никому не нужные соболезнования врача и новый приступ истерики от матери. И так изо дня в день. Кто-то умирает, кто-то вылечивается, кто-то поступает, но все они рано или поздно покидают больницу. К дежурной медсестре подходит парень. Это был высокий блондин лет двадцати трёх с выразительными карими глазами. Улыбнувшись девушке, узнаёт номер нужной палаты, собираясь уже идти к цели, как останавливается под следующую фразу, что без халата, бахил и маски к нему нельзя. Вздох. Достаёт кошелёк. Отсчитав пару незначительных купюр, вручает их, принимая нужные предметы, и, надев всё это на себя, медленно плетётся к палате названного младшего брата. Приоткрыв дверь, неуверенно заходит. Некогда спавший, мальчик, приобретя от болезни очень чуткий сон, открывает сонные глаза, всматриваясь пустым взглядом в фигуру блондина. - Дино-сан… Когда-то живой, весёлый, наивный голос стал хриплым, ничего не выражающим. Ничего, кроме отчаяния. С каждым днём Тсуне становилось всё хуже и хуже. Да, конечно, этот мальчик подключен к специальным аппаратам, поддерживающим его жизнь, но они никогда не заменят ему живого сердца. До ужаса ослабленный иммунитет более не защищает организм от болезней, от чего Небо подвергается заражению каким-либо вирусом намного сильнее, чем кто-либо другой. Однако сейчас для этого мальчика даже обычная простуда могла закончиться летально. - Йо, Тсуна, ну как ты? Смотрю, идёшь на поправку… Неудачный комплимент. Закусив губу, мальчик всхлипывает, наблюдая, как меняется в лице Каваллоне. Вмиг побледнев, Дино, поняв, что фраза была действительно не к месту, извиняется, лишь усугубляя ситуацию. А Тсуна. А что Тсуна? Ему больно, но он не согласен с этим. Почему? Почему страдать должен только он? - Дино-сан, я шоколад хочу… Знает. Прекрасно знает, что ему нельзя, но всё равно просит. - Извини, Тсуна, но врач запретил. Вновь всхлипывает. Прижав руку к груди, отворачивается, шепча: - Ничего, Дино-сан. Тебе наверное надо уходить, а ты тут возишься со мной. Извини. Потерпи ещё немного, пожалуйста. Скоро твои муки закончатся, мне немного осталось. - Тсуна, ты чего? Ты поправишься! Вскакивает, пытаясь успокоить Саваду. Да, он знает это. Ему тяжело. Больно видеть, как братишка страдает, но ещё больнее, когда всё понимает. Как же ему хотелось сейчас оказаться на месте шатена. - Ничего, Дино-сан, не думай об этом. Ты же здоров. Ой, что-то я разговорился. Нагружаю тебя своими проблемами. Тебе, наверное, уже пора. -Тсуна, я… - Ничего, я всё понимаю, до свидания, Дино-сан. Я, пожалуй, посплю. И он уходит. С камнем на душе открывает дверь, и, кинув взгляд на прикрывшего глаза мальчика, покидает палату. Подойдя к лифту, не успевает даже нажать кнопку, как двери открываются, а в кабине показывается Кёя. Парень, кинув на Мустанга раздражённый взгляд, выходит, молча направляясь к палате десятого Вонголы. Подойдя, заглядывает в окошко, приходя в неимоверный ступор от увиденного. Да, таким Саваду он никогда не видел. Он помнил его всегда весёлым, наивным, полным жизни, что его неимоверно бесило, но сейчас его глазам предстал человек, измученный жизнью, человек, доживающий свои последние дни, и это пугало. Пугало и приводило в некое смятение. Окутанный проводами, шлангами, внедрёнными в его тело, Тсунаёши дремал, то вздрогнув, то что-то простонав. Как? Как этот мальчик может быть тем Савадой? Как он может быть тем самым Небом? Приложив ладонь к стеклу, брюнет, сглотнув, отвернулся, выдавливая из себя одну лишь фразу: - Зверёк… От автора: Уважаемые читатели, если у Вас есть какие-нибудь предложения, пожелания по-поводу новых глав, оставляйте их в комментариях. Я прочитаю и учту.