Игра стоит свеч

Оказавшись дома, я первым делом отправилась в душ. Запах несвежей крови и внутренностей преследовал меня всю дорогу из клиники. Казалось, жуткая вонь въелась в каждую клетку моего тела, и поэтому я долго и тщательно оттирала себя жесткой мочалкой, пока моя кожа не приобрела оттенок вареной креветки. Потом долго стояла под теплыми струями воды, смывая неприятный осадок от событий минувшего дня и не имея сил заставить себя покинуть ванную. Наверное, я бы осталась тут жить, если бы в дверь настойчиво не постучали. — Софи! — услышала я сквозь шум встревоженный голос. — Дочь, с тобой все в порядке? Ты там уже два часа! Пришлось вылезать из-под душа. Я наскоро вытерлась мягким полотенцем и вышла. — Софи? — мама вопросительно на меня посмотрела. Я улыбнулась ей, подтверждая, что все хорошо. Какое все-таки универсальное у меня имя. В Москве я всегда представлялась на французский манер, и успела отвыкнуть, что дома меня называют по-разному: мама предпочитает американский вариант, с ударением на первом слоге, папа величает полным именем, а Мария Михайловна всегда обращается ко мне еще и по отчеству. Стоит добавить сюда еще и любимое калининское "Софа". Не скажу, что эта вариативность раздражает, но иногда кажется, что у меня множество лиц, и все видят разные. — Правда, я в норме. — Я решила не рассказывать ей о своих сегодняшних приключениях. Мама моя — человек нежный, остро реагирующий буквально на все и принимающий близко к сердцу любые проблемы и то, что выбивается из ее привычного мироощущения. Она долго не могла прийти в себя после этой истории в университете, переживала, в ее голове никак не укладывалось то, что я могу так поступить, ведь она всегда видела во мне идеальную, послушную, положительную во всем девочку, не способную на подобные выходки. Надо ли говорить, что мы с папой не рассказывали ей и половины того, что с нами происходит, чтобы уберечь ее нервы. Убедив родительницу в том, что жива-здорова, я вернулась в свою комнату, в которой давно пора было делать ремонт. Моя семья оставила здесь все таким, каким было до моего отъезда в столицу, и спальня более всего напоминала покои маленькой принцессы: бежево-розовые тона, пушистый плед на кровати, мягкие игрушки, сгрудившиеся в углу, — все до противного ванильно и воздушно. Не представляю, как мне мог нравиться подобный стиль. В который раз пообещав себе, что займусь обновлением дизайна в самое ближайшее время, я взглянула на часы. Стрелки уверенно подползали к семи вечера, и надо было поторопиться, чтобы успеть привести себя в порядок перед тем, как ехать в клуб. Высушив волосы феном, я распрямила их утюжком, вспомнив шутку об извечной женской проблеме: "прямые — завить, волнистые — распрямить". Меня всегда устраивали мои природные локоны, и я редко прибегала к помощи распрямителя, но сегодня был особый случай. Острая потребность обратить на себя внимание Щукина никак не давала мне покоя. Зачем мне, собственно, это нужно, я не знала, да и не особо утруждала себя умозаключениями на данную тему, рассудив, что для начала надо хотя бы поймать его на крючок, а уж дальше разбираться, что делать: отпустить или использовать по назначению. Закончив с прической, нанесла неброский макияж и, покопавшись в шкафу на предмет одежды, достала оттуда темные слаксы и свободную белую рубашку, сочтя этот комплект наиболее подходящим для заведений подобного рода. — Ты куда-то собираешься? — В комнату заглянула мама. — Угу, — кивнула я, застегивая маленькие пуговки. — На свидание? — прищурилась она. — Нет, — отмахнулась я. — Стас Калинин пригласил поиграть в боулинг. — А, Стас. — Мамуля расплылась в довольной улыбке. — Рада, что вы общаетесь. Он хороший мальчик. Я мысленно ругнулась. Конечно, рады. Мама вообще от него без ума, а папа, небось, лелеет надежду, что если наши семьи породнятся, Калинин добавит ему еще несколько процентов акций, которые он давно уже хочет заполучить. Фактически комбинат и принадлежит Олегу Ивановичу, а права отца приравниваются к птичьим, и это его, конечно, не устраивает, поэтому "династический" брак детишек является, пожалуй, наилучшим способом отхватить кусок побольше. Как по мне, так это полный бред, и, надеюсь, что Стас тоже так считает, иначе моя непокорная натура взбунтуется, и тогда я снова разнесу к чертям все родительские планы. Надеюсь, опыта с экономическим вузом им было достаточно, и давить на меня больше никто не станет. Собравшись со скоростью метеора, летящего к атмосфере планеты, что мне обычно не свойственно, я вызвала такси, и уже через двадцать минут подъезжала к месту встречи. — Стас, я здесь. — Я набрала его номер сразу же, как расплатилась с водителем. — Отлично, тушканчик, заходи, мы в холле. — Из телефона доносились музыка и чей-то смех. Он не соврал: ребята и правда были в холле, у гардероба собралась группа парней спортивного телосложения. Неужто "Медведи" в полном составе? Я отыскала глазами сначала Егора, потом Стаса, и подошла к ним. Кисляка поблизости не обнаружилось. — Всем привет! Внимание на меня обратили только вышеназванные. Остальные что-то возбужденно обсуждали. — Софа, бери обувь, мы уже заказали дорожки, — поторопил Калинин, проталкивая меня к гардеробу. Я назвала свой размер, получила "декстеры" с одноразовыми носками и устроилась на кожаной скамейке, чтобы переобуться. Когда зашнуровывала первый ботинок, рядом приземлился Щукин. — Привет! Уже была здесь? — спросил он, как мне показалось, первое, что пришло в голову. — Нет. — Закончив с левым, я перешла к правому и даже не взглянула на парня. Успеется еще. — Но я бывала в других местах. — Здорово. Значит, умеешь играть. Мы хотим посоревноваться. Проигравшие оплатят счет, — оповестил он. — Будешь в нашей команде? Мне польстило внимание с его стороны, но показалось удивительным, что он вот так просто со мной заговорил, потому что тогда, после матча, мы не обменялись и парой слов. Неплохо, это облегчает поставленную задачу. Кстати, что меня еще порадовало, так это отсутствие девушки с помпонами. Как я успела заметить, кроме меня здесь была всего одна девчонка, и ее держал за руку невысокий русоволосый паренек. — В таком случае вам придется раскошелиться, — честно предупредила я, взглянув в смеющиеся голубые глаза. — Я частенько промазываю. — Не страшно. — Это уже Стас. Он подошел и забрал лоток с моими туфлями, чтобы унести его гардеробщице. — Научим! — Конечно, — согласился Щука. — Пойдем? Он улыбался так обворожительно, что мое сердце начинало таять, как весенняя сосулька, ну или мороженое в жару. Еще немного — и растекусь у его ног ванильной лужицей, напрочь забыв о том, кто охотник, а кто жертва. Я игриво поправила волосы, демонстрируя великолепие прически, и плавно встала с дивана. Стоило отвести взгляд от Щукина, как тут же увидела Кисляка. Он стоял у входа в игровой зал и насмешливо наблюдал за нами. — София. — Андрей чуть склонил голову в знак приветствия, когда я проходила мимо. — Очень рад тебя видеть. Развлечемся? — Только не с тобой, — хмыкнула я, легко задев его плечом. Мы зашли в игровую зону, нашли свои дорожки и расположились на мягких красных диванах. В нашей команде, помимо меня и Стаса, оказались оба Щукиных, еще один незнакомый мне пока парень плюшевой наружности и, конечно, Кисляк. Остальные, из которых я знала только Антипова, заняли соседнюю секцию. — Ну что, девчонки, по пивку? — весело спросил прокурорский сыночек, пролистав заботливо принесенное официантом меню. — Кислый, ты офонарел? — возмутился Егор, устроившийся аккурат напротив меня. — По какому пивку? Завтра тренировка! — Ладно тебе, Щука, — махнул рукой Андрей. — Не матч же. Завтра буду как огурчик. — Да хоть топинамбур! — не унимался капитан. — Слышите, парни? Помните, что Макеев сказал? Никакого алкоголя. — А ты его слушай больше! — Кисляк тоже не собирался сдаваться. — Макеев то, Макеев се... А как пропускали, так и будем пропускать. — Конечно, как тут не пропускать, если вы все время меня под шайбы подставляете, — влез Щукин-младший. — Возитесь не пойми где, пока соперник в зоне защиты. Шевелиться надо, нет? — Ты молчал бы лучше, Димон. — Гнев Егора обрушился на брата. — Сам телишься, как корова, тебе скорость реакции надо развивать, а не по олимпиадам разъезжать вместо тренировки! У-у-у, кажется, конфронтация началась еще до игры. Ребят, мы, вообще-то, в боулинг пришли, а не на хоккей. Но тема, видать, была животрепещущей: никто не унимался, конфликт разгорался пуще, из соседней секции на шум пришли остальные члены команды и тоже вступили в полемику. Я сидела, зажатая между Кисляком и Калининым, и наблюдала за всем этим цирком с бесстрастным выражением лица. Все равно ничего не понимаю, а утихомиривать парней тем более не собираюсь, еще зашибут ненароком и как звать не спросят. Нет уж, не собираюсь пасть жертвой разъяренных "медведей". Того же мнения, видимо, был и молодой человек из обслуживающего персонала, пришедший настраивать дорожки. Он молча сделал свое дело и ушел, неодобрительно косясь на буйных посетителей. К счастью, примирительную миссию взял на себя Стас. — ПАРНИ! — крикнул он так, чтобы его все услышали. — Мы отдыхать пришли! От-ды-хать! Так что расслабьтесь, а все вот это, — он сделал боксирующее движение руками, — оставьте для раздевалки. Ха, он думал, это так просто. Разбушевавшиеся хоккеисты Стаса не послушали и продолжили спорить. Еще чуть-чуть, и подерутся. Вот и поиграли в боулинг. Плюнув на все, я пихнула Калинина в бок, чтобы пропустил, и вылезла из-за стола. Пусть разбираются, мне до них дела нет. Пошла к бару, вскарабкалась на стул и заказала классический мохито. Моему примеру последовала и другая девочка. Ну и правильно, отсюда наблюдать за развитием событий гораздо безопаснее. — Ей-богу, как дети! — беззлобно сказала она, кивая в сторону хоккеистов. — Никак договориться не могут. — Ага, — согласилась я и представилась: — Софи. — Алина. — Девушка грациозно вспорхнула на соседний стул, и я смогла хорошенько ее разглядеть. Невысокая, глаза серо-голубые, волосы темно-русые. Не красавица, но миленькая. Черты лица совершенно обычные, незапоминающиеся. Я бы на следующий день ее и не вспомнила. Но удивительно, стоило ей улыбнуться, и она вмиг расположила меня к себе: такой искренней улыбки я прежде ни у кого не видела. — Ты встречаешься с кем-то из "Медведей"? — Мне захотелось узнать о ней побольше. От Алины исходил такой заряд позитива, что он передался даже мне. — Ну как тебе сказать? — Она отпила апельсинового сока из своего стакана и кивнула в сторону того мальчишки, с которым я ее видела. — Вроде бы встречаюсь. С Мишей Пономаревым. Но он такой застенчивый, и у нас все очень медленно развивается. — Она снова улыбнулась, очень мило и по-доброму, так что меня окончательно накрыло волной ее обаяния. — Сегодня вот в первый раз решил меня с командой познакомить. А ты здесь с кем? — Меня Стас Калинин пригласил. — Я с ним еще не знакома, — развела руками Алина. — Да я и сама его плохо знаю. — Ром в моем бокале заканчивался, и я разоткровенничалась. — Мы учились с ним в одной школе и, прямо скажем, друзьями не были. Потом долго не виделись. Сейчас вот пробуем общаться. Вчера он меня на хоккей сводил. — Я тоже была на матче, — призналась моя новая знакомая. — Жаль, что он так закончился. Мишка переживает. — Да все переживают. — Я взглянула в сторону "Медведей". — Так переживают, что сейчас дело до драки дойдет. Но я ошиблась. Парни еще какое-то время выясняли отношения, но потом на помощь Стасу пришел Антипов, и вдвоем им как-то удалось примирить команду. До всех внезапно дошло, что драгоценные (и оплаченные!) минуты игры потихоньку тикают, и ребята разошлись по своим дорожкам. — Пойдем, — сказала Алина. — Вроде бы все нормально. — Неужели наконец-то поиграем? — воскликнула я, и девушка звонко рассмеялась. *** Я смотрела на Щуку. Щука смотрел на меня. Вернее, он не задерживал свое внимание надолго, что-то рассказывал, переглядываясь со всеми, кто сидел за столом, уходил бросать шар, потом возвращался, шутил и беззлобно переругивался с братом, но его взгляд то и дело возвращался ко мне, и тогда я ловила искорки в его глазах. От меня к нему тянулись невесомые, незримые нити зарождающейся симпатии, и он не мог не принимать, не чувствовать эти сигналы. До сих пор мне удавалось не переборщить с дозировкой посылаемых флюидов, — это даже не было похоже на флирт, скорее, на дружеский интерес, — но пора было заканчивать с игрой в гляделки: градус алкоголя в моей крови повышался, а вместе с ним грозило разыграться либидо, до этого мирно дремавшее ввиду отсутствия подходящего объекта вожделения. Но бросаться на шею первому встречному не в моих правилах. От меня требовалось лишь пробудить интерес к собственной персоне, правильно расставив сети, а дальше дело за ним. Наверное, это звучит расчетливо и самонадеянно, зато я не вру самой себе. Нахлебавшись отчаянной романтики, понимаешь, что голову лучше держать холодной. — Софа, твоя очередь, — сказал Стас, показывая на табло. Игра шла своим чередом, и, судя по очкам, мы проигрывали команде Антипова. Все из-за меня: как я и предупреждала, мои шары постоянно пролетали мимо цели, а то и скатывались в желоб. Пару раз, правда, мне удалось выбить сплит, но это мало помогло. Я отставала даже от Бакина, еще одного члена нашей команды, который напоминал мне плюшевого мишку, милого и неуклюжего. Я уже успела узнать, что он второй вратарь "Медведей", который каждый матч просиживает на скамейке, а еще любит засыпать в самый неподходящий момент. Мне он понравился. Я допила очередной коктейль и вышла из-за стола. Калинин последовал за мной. — Ты неправильно бросаешь. Давай, покажу, как надо. — Он встал позади и отвел мою руку с шаром для броска. Вторая его рука обвилась вокруг моей талии. Парень стоял так близко, что мою шею обожгло его горячим дыханием. — Стас. — Мне была неприятна его близость, и я вывернулась из кольца рук. — Я сама. — Как хочешь, — обиженно хмыкнул он и отошел на пару шагов. Ну что он, в самом деле, обниматься лезет, как будто имеет на это право? С чего взял, что я этого хочу? Еще не хватало, чтобы Егор подумал, что мы встречаемся. Рассердившись, я со всей дури швырнула тяжелый шар на дорожку и — о чудо — выбила страйк! Наверное, первый в своей жизни. Пританцовывая, я вернулась за столик. — Странно, обычно от выпитого прицел сбивается, а у тебя только настроился, — попробовал пошутить Кисляк. — Посмотрим, как у вас с этим обстоит дело, сударь. — Я кивнула на стоящий перед ним бокал с пивом. Он все-таки отвоевал у капитана право на допинг. Собственно, алкоголь в этот вечер употребляли только Андрей, Стас и я, все остальные строили из себя трезвенников-язвенников. Спортсмены, блин. — Посмотрим! — Он подмигнул мне и ушел к дорожке. — Слушай, и вправду, что у тебя с точностью попадания? — попенял мне Стас, оскорбленный в своих чувствах. — Ты же хирургом собираешься стать, как будешь операции проводить? Извлечешь еще гипоталамус вместо опухоли, и что тогда? — Нейрохирургия — это тебе не боулинг, — огрызнулась я, задетая за живое его замечанием. — К тому же я только на первом курсе, все постепенно придет. — Ты в меде учишься? — оживился Дима Щукин и, получив утвердительный ответ, заинтересовался еще больше: — Наверное, химию и биологию хорошо знаешь? — Хорошо, — кивнула я. — А что? — Да Димон у нас на золотую медаль идет, — ответил за брата Егор. — Только вот биология у него хромает. — Ага, — подтвердил Щукин-младший. — Особенно генетика. Никак не могу взять в толк, что к чему. — Это же легко, — улыбнулась я. — А ты не могла бы мне помочь? — выразительные брови Димы сложились домиком, совсем как у его брата. — Да без проблем. — Я мгновенно оценила, чем мне это выгодно. Да разве и могла отказать, когда на меня смотрели с такой надеждой? — Я по вечерам свободна, могла бы с тобой позаниматься. — Здорово! — обрадовался он. — Только где? — Да где тебе удобно, — пожала плечами я и вопросительно посмотрела на Егора. Капитан, видимо, что-то уловил в моих глазах, задержал взгляд, а в следующую секунду сказал именно то, что я хотела услышать: — А ты приезжай к нам, — и добавил: — обещаю, мешать не буду. — Хорошо, — с радостью согласилась я. Ответом мне послужило насмешливое фырканье наблюдавшего за этой сценой Кисляка.