Игра стоит свеч

Evanescence — Say You Will

В воскресенье мы яблоки уже не собирали: отец нанял команду рабочих, которые завершили начатое и заполнили наши закрома до краев. Оказывается, папа поступал так уже который год, а вчера все было устроено специально для меня, чтобы я вспомнила детство и не очень расстроилась по поводу новых правил. Но я все равно обиделась: было неприятно хоронить семейные традиции. Кроме того, большую часть собранного урожая отец собирался реализовать в своих супермаркетах, а для домашних заготовок выделил всего несколько ведер, да и в тех оказались поврежденные или неказистые плоды. «Копейка рубль бережет, а вам на варенье и такие сойдут», — заявил он в ответ на мое возмущение. После вчерашнего инцидента мама тоже была рассержена, и вечером, после ухода Калинина, они с отцом разговаривали на повышенных тонах, в результате чего глава семьи пошел на попятную и пообещал не увольнять Марию Михайловну. Тем более что у женщины и вправду была причина для тревоги: у ее беременной дочери возникли серьезные осложнения, и девушку положили в больницу. Узнав об этом, мама отпустила кухарку на две недели и хотела дать ей денег, но Мария Михайловна отказалась их брать, и тогда я уговорила ее взять хотя бы ведерко яблок, которые лично отобрала из тех, что отец приготовил на продажу. Ее дочери сейчас необходимы витамины, а папа, может, и не заметит. А если даже и заметит, то не страшно: пусть знает, что я не собираюсь мириться с установленным порядком. На следующий день позвонил Дима и пригласил в гости, поэтому после занятий я не стала задерживаться в академии, а сразу поехала домой, где мне нужно было кое-что провернуть. На мое счастье, отец пропадал на работе, поэтому я могла спокойно осуществить свой план, так что, приняв ванную и принарядившись по случаю визита к Щукиным, я отправилась в кладовую, где ровными рядами стояли ящики с яблоками. Пройдя в самый дальний и темный угол помещения, чтобы отец не сразу обнаружил пропажу, я выбрала один из них и попробовала его приподнять. Это оказалось непросто: ящик был тяжелее, чем я думала, и моим тоненьким хрупким ручкам вряд ли бы удалось донести его до машины. Пришлось звать на помощь маму. — Ты ведь понимаешь, что отец придет в ярость, когда все откроется? — уточнила она, едва я поделилась с ней задуманным. — О да, — коварно улыбнулась я. — У него на почве заработка уже крыша поехала. С этим срочно нужно что-то делать. Так ты со мной? На самом деле я всего лишь хотела поделиться антоновкой с друзьями, но если вдобавок удастся еще и насолить отцу, то это просто необходимо сделать. Мама неодобрительно покачала головой, но, так как вчерашняя выходка мужа все еще была свежа в ее памяти, согласилась мне помочь. Вместе мы кое-как вытащили тяжеленный ящик и погрузили его в багажник Лексуса. — Ты подружилась с кем-то из академии? — поинтересовалась мама, растирая ладони. — Вообще-то нет, — призналась я. — Это для «Медведей». — Команды Калинина? — удивилась мама и хотела спросить что-то еще, но я взглянула на часы и сообщила, что тороплюсь. Откровенничать не хотелось, так что я стребовала с мамы обещание ничего не говорить отцу и отправилась в гости к хоккеистам. Подъехав к знакомой пятиэтажке, я набрала номер Щукина-младшего. — Дим, я приехала. Можешь спуститься, помочь мне? — Что-то случилось? — раздался в трубке обеспокоенный голос. — Нет, все в порядке. Так ты идешь? — Да-да, — заторопился он. — Уже спускаюсь! Он вышел через пару минут и, поздоровавшись, с довольным видом поведал мне о том, что получил «отлично» за последнюю контрольную по биологии. Я порадовалась за его успехи и за то, что мои старания не пропали даром, и открыла багажник. Густые, резко контрастировавшие со светлой челкой брови Щукина удивленно взметнулись вверх, когда он увидел его содержимое. — Ну ничего себе! Это что, все нам? — спросил он, под моим руководством вытаскивая ящик и направляясь к подъезду. — Ага, — кивнула я. — Кушайте на здоровье, запасайтесь витаминами на зиму. — Спасибо, Соф, — улыбнулся он. — Если бы ты предупредила, что он такой тяжелый, я бы Егора с собой взял. Сколько здесь, килограмм шестьдесят? — Нет, гораздо меньше, — рассмеялась я. — Давай, спортсмен, неси, не трать энергию на разговоры. Кое-как мы поднялись на третий этаж, и, войдя в квартиру, Димка тут же сгрузил свою ношу прямо в прихожей и перевел дыхание. Из кухни выглянул Егор и радостно поприветствовал меня, а потом уставился на презент и тоже выразил удивление и благодарность. Без лишних церемоний он тут же схватил яблочко и вгрызся в него зубами. — Егор, а помыть? — напомнила я. — Зараза к заразе не пристанет, — прошамкал он с набитым ртом, а потом, прожевав, сказал: — Софи, ты уже знаешь, что мы выиграли на выездном? Пойдем, запись матча покажу, я такой красивый гол забил! — И он взял меня за руку, потянув в комнату. — Эй! — остановил его Дима. — Егор, мы же договорились, сначала мне с Софией нужно кое-что обсудить! — младший схватил другую мою руку и развернул меня в сторону кухни. — Малой, успеешь еще, я только быстренько тот момент покажу, и можешь секретничать, сколько влезет! — Никуда от тебя твоя запись не убежит, — не сдавался брат, — а мне срочно нужно. — Так, — вмешалась я, — давайте по порядку. — Я посмотрела на Егора. Ох, как же он хорош! Сегодня на нем шорты и белая майка, а волосы тщательно уложены и челка приподнята вверх, что необыкновенно ему идет. — Сначала я поговорю с Димой, а потом все вместе посмотрим матч, хорошо? — Ладно, — согласился Егор. — Димон, только не долго. Мы с младшим прошли на кухню и сели за стол друг напротив друга. Честно говоря, я понятия не имела, о чем хочет поговорить со мной Дима, и вообще была слегка ошеломлена происходящим. Хотя братья всегда принимали меня тепло, я прежде не замечала за ними подобного рвения. Наверное, они уже совсем привыкли ко мне, впустили в свой круг и прониклись симпатией. Что ж, это значит, что я все делаю правильно. — Софи, тут такое дело… — Дима выглядел смущенным и на меня не смотрел, разглядывая свои сцепленные в замок руки. — Я с тобой посоветоваться хотел. — По поводу чего? — осторожно, чтобы не спугнуть его, спросила я. Хокеист еще немного помялся, а потом выпалил все и сразу: — Понимаешь, мне одна девушка очень нравится, но я думаю, что она считает меня только другом, не больше. Я не знаю, что мне делать. — Ты про Вику? — Еще в свой первый визит к Щукиным я заметила волнение, с которым Дима отвечал на звонок этой девушки. Он тогда просто вырвал у старшего брата ноутбук и плотно закрыл дверь в комнату. Он кивнул и принялся рассказывать подробности. Оказывается, Щукин-младший уже несколько месяцев общался с этой Викой, девчонкой из другой школы, только в интернете. Дима очень хотел встретиться с ней в реале, но боялся, что желание не взаимно. Поэтому он только молча страдал, периодически выслушивая бесполезные, как он считал, советы брата и терпел его шуточки. В общем-то, ситуация понятная и знакомая: мальчик влюбился и его всерьез пугает перспектива отказа, поэтому он наотрез отказывается предпринимать решительные действия и ждет, пока девушка сама позовет его на свидание. Я улыбнулась, вспомнив, как мои одноклассницы годами мучались от безответных чувств к парням, которые не обращали на них внимание, а потом оказалось, что мальчишки просто жутко стеснялись и не решались признаться в любви первыми, вместо этого предпочитая игнорировать понравившихся девчонок. В школе почти всегда так. Это потом ребята набираются опыта и смелости, но зачастую бывает уже поздно. И вот как после этого не брать инициативу в свои руки? В общем, я посоветовала хоккеисту во время следующего разговора обратить внимание на поведение Вики, ее жесты, взгляды и признаки смущения. Если парень девушке нравится, это выдаст ее с головой. Конечно, если она к семнадцати годам не научилась тщательно контролировать свои эмоции. А это вряд ли. Странно, вообще-то, что Димка просит помощи у меня, ведь рядом есть Егор, у которого имеется опыт общения с противоположным полом, друзья из команды. Марина эта, в конце концов. Неужели мне он доверяет больше, чем им? — Приглядись повнимательнее, ты обязательно что-нибудь заметишь, — подытожила я свои слова. — А еще лучше — пригласи ее куда-нибудь, на хоккей, к примеру. Пусть посмотрит, как вы играете, а после матча пообщаетесь. — Нет, ты что! — округлил глаза Димка. — Она терпеть не может хоккей! Если она узнает, что я играю в «Медведях», на нашей дружбе можно будет поставить крест. — Брось, — я рассмеялась. — Я тоже не любила этот вид спорта, пока Стас не вытащил меня на игру. К тому же, если ей нравится с тобой общаться, то никакой хоккей этому не помешает. А если ты ей не признаешься, впоследствии тебе придется лгать и выкручиваться. Как ты это себе представляешь? И если вы дружите, она должна уважать твои интересы. Разве не так? — Наверное, ты права, — согласился он. — Я попробую ей объяснить. Спасибо, что помогла. — Да ладно, — улыбнулась я. — Теперь только от тебя все зависит. — Эй, вы там скоро? — донесся из коридора голос Щукина-старшего. — Димон, хватит доставать мою гостью! — Да идем уже, идем! — крикнул ему Димка. — И чего это сразу «твою»? Мы вышли из кухни, и уже в комнате парень спросил: — Соф, а все-таки, что заставило тебя поменять свои взгляды на хоккей? — Ну… — Я как-то сразу растерялась и бросила быстрый взгляд на разлегшегося на кровати Егора. — Скажем, прониклась атмосферой. Лед, трибуны, все такое… Проследив за моим взглядом, Димка хмыкнул и понимающее кивнул. Кажется, теперь о моих чувствах знает не только Кисляк. Что ж, надеюсь, я обрела надежного союзника. Потом мы смотрели матч. Хотя места в комнате было достаточно, мы все устроились на Димкиной кровати, и я оказалась посередине. Наши с капитаном плечи соприкасались; иногда Егор поворачивался, чтобы пояснить мне тот или иной момент, и тогда его лицо оказывалось в считанных миллиметрах от моего. Я кивала, как китайский болванчик и наивно улыбалась, почему-то в его присутствии я основательно глупела и могла думать лишь о том, как бы не выдать своего волнения. Вот и сейчас меня слегка потряхивало. Наверное, это происходило из-за бабочек, порхавших в животе, которых, как однажды заметила Блэр Уолдорф, необходимо было бы немедленно задавить. Да, срочно раздавить и хоботки пообрывать! Но, как я ни старалась, они все равно поднимались, махали своими мерзкими крылышками, питая мою надежду на то, что Егор чувствует нечто подобное, хоть чуточку, хоть капельку. Вот бы он подал мне какой-нибудь знак! Он мог бы невзначай коснуться моей руки или взглянуть по-особенному… Но кэп был всецело поглощен происходящим на экране. — Вот, сейчас, смотри внимательней, — возбужденно сказал Егор и потряс меня за плечо. По-дружески так, без намеков. Гол и вправду был красивый. Капитан легко обошел соперника из команды «Торнадо» и, с передачи Кисляка, быстрым и точным движением отправил шайбу в ворота. Трибуны взвыли, камера выхватила табло со счетом 4:1 в пользу «Медведей». — Это было круто, — похвалила я. — Ты молодец. И Дима тоже — не пропускает. Щукин-младший от этого замечания покрылся легким румянцем и пожал плечами: — Не хотелось разочаровывать Сергея Петровича. Мы почти досмотрели матч, когда из прихожей послышался звук открываемой двери и легкие шаги. Затем там что-то громыхнуло, звякнуло, ойкнуло, и до нас долетело восклицание: — Мальчики, вы что, магазин обокрали? Парни разом подскочили и высунулись в дверь, я последовала за ними и с любопытством выглянула из-за их спин. Посреди прихожей, грозно уперев руки в боки, стояла статная черноволосая женщина лет сорока, в красивом, но слегка замученном лице которой смутно угадывались знакомые черты. Похоже, это была Елена Константиновна, мама Егора и Димы, которую мне еще ни разу не довелось увидеть во время своих визитов к Щукиным — она постоянно была занята на работе. — Мам, привет! Ты сегодня рано, — заметил Димка. — А это нам София принесла, это из их сада, — и тут он аккуратно взял меня за талию и выпихнул вперед. — Здравствуйте! — немного смутившись, улыбнулась я. — А, так вы та самая Софи, о которой я столько слышала? — заинтересованно посмотрела на меня Елена Константиновна. — Приятно наконец-то познакомиться! Спасибо, что подтянули Диму по биологии. И за яблоки тоже спасибо, только я ума не приложу, что мне с ними делать. — Ну, из них можно сварить компот, — начала перечислять я, — испечь пирожки, варенье сделать. А еще я знаю рецепт потрясающего джема, если хотите, могу записать. — Было бы здорово, — согласилась она. Взгляд ее потеплел, и я тихонько выдохнула. Было такое ощущение, что меня просканировали на предмет пригодности для общения с ее мальчиками и сочли вполне себе такой… подходящей. Ну, по крайней мере, я так думала. Елена Константиновна разогрела еду, и мы поужинали в уютной теплой атмосфере маленькой тесной кухни. Мама Щукиных оказалась очень приятной женщиной; она расспрашивала меня об учебе, интересах, ненавязчиво, краешком, задела мои жизненные убеждения. В общем, все как всегда, раньше мне уже приходилось знакомится с родителями друзей, и я знала, что нужно говорить, чтобы им понравиться. Вот и на этот раз мне показалось, что Елена Константиновна осталась мной довольна. Настала пора уходить. Как и всегда, мне не хотелось покидать квартиру Щукиных и возвращаться домой, к тому же я подозревала, что там меня ждет скандал: папа наверняка заметил пропажу одного из ящиков. Одевалась я с явной неохотой. — София, может, вас проводить? — предложила Елена Константиновна. — У нас в подъезде опять лампочки выкрутили. — Спасибо, — поблагодарила я, — как-нибудь справ… — Я провожу. — Егор, не дав мне договорить, тут же влез в кроссовки. Димка предлагать свою кандидатуру не стал. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и улыбался одними уголками губ. Я попрощалась с ним и Еленой Константиновной, и мы с Егором вышли из квартиры. Дверь оставили приоткрытой, и первый пролет мы преодолели без труда. А вот дальше было посложнее. — У тебя фонарик есть? — спросил Щука, глядя в пугающую черноту подъезда. — Нет, — вздохнула я. — Могу телефоном подсветить. Я порылась в сумочке и достала мобильный, но он почему-то не желал включаться. — Батарейка села, кажется. — И я свой не взял, — сообщил Егор. — Может, вернуться? — Ага, и еще прибор ночного виденья захвати, — проворчала я. Будет он еще туда-сюда в темноте бегать. — Так пошли. Сказать это было проще простого, а вот осуществить… Приходилось держаться за перила и нащупывать ступеньки носком сапога. Мне даже лица Егора было не разглядеть. — И часто у вас такое? — поинтересовалась я, осторожно продвигаясь вперед. То есть, вниз. — Лампочки в подъезде выкручивают? — С завидной регулярностью. — Хоккеист шел за мной шаг в шаг. — Но чтоб на каждом этаже — такое в первый раз. Угу. Видимо, это я такая «везучая». В следующую секунду я поняла, что мне и впрямь повезло, потому что Егор вдруг взял меня за руку. — Для страховки, — пояснил он. — Вдруг улетишь, и я тебя по косточкам собирать буду. — Еще и неправильно, — тихонько фыркнула я, — а потом придется доказывать, что так и было. — Ты же будущее светило медицины. Подскажешь мне, что, как и куда. — Ага, если останусь в сознании. Вот так, посмеиваясь и напряженно вглядываясь в темноту, мы спустились еще на один пролет. Моя ладонь весьма комфортно чувствовала себя в руке Щукина, а я совсем обалдела от происходящего. Нет, серьезно, судьба наконец-то благоволит ко мне и решила наградить за старания? Я понравилась их маме, Димка доверяет мне так, что поделился личными переживаниями, а Егор вызвался проводить, и вообще… В темноте и тишине уснувшего подъезда мы неожиданно оказались намного ближе друг к другу, чем было раньше. Что это, если не те самые знаки, которые я так искала? А может быть, я, как всегда, выдаю желаемое за действительное, и это просто дружеское участие? Надо бы как-то проверить. Тем более, мы почти достигли первого этажа. Я отпустила перила, и в следующее мгновение моя нога «случайно» соскользнула со ступеньки. Егор, не ожидавший такого поворота событий и поддерживающий меня скорее для галочки, а не из-за настоящей угрозы, не сразу среагировал, так что я успела вполне по-настоящему испугаться, но ненадолго: он дернул меня на себя и обхватил за талию, и в тот же момент я резко повернулась, оказавшись вплотную прижата к нему. — Держу, — прерывисто выдохнул Щука в мои волосы. — Спасибо. — Я приподняла лицо, чтобы посмотреть ему в глаза, но во мраке все равно не смогла различить их выражение. — Если бы не ты, я бы уже все острые углы пересчитала, — усмешка получилась натянутой. — Не за что. — Он не спешил разнимать рук. С каждой новой секундой спасительные объятия становились все более интимными, нарастала неловкость. Егор явно не знал, что делать дальше, а мне хотелось большего, но рисковать и проявлять инициативу я боялась. Он по-настоящему мне нравился, и нарушить эту хрупкую близость одним неосторожным движением было бы крайне глупо. Я стояла, цепляясь за его плечи, старалась не шевелиться и ждала, когда он наберется храбрости и решится, наконец, меня поцеловать. Но этого так и не произошло. — Пойдем. — Хоккеист отстранился, выпуская меня из объятий, и первым спустился ниже. — Только аккуратно ступай. Я не смогла подавить разочарованного вздоха, но делать было нечего: пришлось плестись за ним, держась обеими руками за перила, потому что Щука, смущенный всей этой ситуацией, устремился вперед и вскоре уже ждал меня у подножия лестницы. Наконец мы выбрались из подъезда в освещенный двор. Моя машина была припаркована неподалеку, всего в паре метров, но я не спешила подойти к ней, напротив, остановилась, чтобы взглянуть на парня. Ощущение некой недосказанности не давало мне покоя. Однако он избегал смотреть мне в глаза. Надо было срочно исправлять положение. — Щук, у меня есть идея, — весело сказала я, и мой тон подействовал на него успокаивающе. Выражение его лица из задумчиво-виноватого стало заинтересованным. — Какая? — Он подошел ближе. — Давай организуем Димке с Викой встречу? А то он никогда не решится. — И как ты себе это представляешь? — с сомнением спросил он, но в глазах полыхнул азарт. — Я над этим подумаю. — На самом деле у меня не было никаких мыслей относительно данного предложения, и вообще я ляпнула, чтобы отвлечь Егора, первое, что пришло в голову. — Завтра тебе позвоню, а ты пока ему ничего не говори. — Ладно, — согласился Егор. — Думаю, это будет здорово. Малому давно пора оторваться от компа и перевести виртуальные отношения в реальные, а меня он не слушает. — Тогда договорились, буду разрабатывать коварный план, — подмигнула я. — Ага, — улыбнулся он. — Ну… пока? — Пока. Хоккеист пошел домой, а я проводила его взглядом, села в машину и от злости ударила ладонями по рулю. Мои маленькие победы были растоптаны в пыль нерешительностью Егора. Настроение было хуже некуда. Что я делаю? Придумываю какую-то ерунду, ищу повод для встречи, вру, что мне есть дело до Димы с его проблемами, до их дурацкого хоккея, скрывая истинные намерения, а в результате — что? Ноль без палочки. Невразумительные минутные обнимашки в грязном подъезде, и те по собственной инициативе, виновато-растерянный взгляд Егора, который, похоже, ничего подобного не ожидал ни от меня, ни от себя, да тягучее, давящее разочарование. Ну уж нет, хватит с меня. Вот познакомлю Щуку-младшего с этой его подружкой по-настоящему и самоустранюсь из их жизни. Не нужна мне эта сопливая романтика. К черту все. Я завела машину и включила магнитолу. Из колонок полился голос Эми Ли.