Вечный Огонь ведёт нас

Говорили, она была красива когда-то. Что волосы у нее были белокурые, и взгляд глаз, зеленых, как вешняя трава, приковывал к земле тех, кто был послабей духом. Но теперь трава пожухла, волосы посерели раньше времени, а лицо изрезал от виска до подбородка глубокий шрам - вот только взгляд остался прежним, и Фольтест невольно замер, когда она обернулась, чтобы посмотреть, кто нарушил ее одиночество. Она. Белая королева. - Не празднуешь со всеми? - спросил он, приблизившись, и со звоном опустил закрытые наручами предплечья на зубец крепостной стены - всего в дюйме от ее рук. Мэва пожала плечами и отвернулась, с прищуром созерцая золотящиеся солнечными бликами воды Северного моря. - А что мне праздновать? Ты получил Заречье, Ангрен. Даже Верхний Содден откусил от эмгыровой задницы. А Лирия не получила ничего, кроме выжженной земли и жалкой контрибуции. - Но ты получила мир. К тому же, ты могла бы получше торговаться. Королева горько усмехнулась. Она получила мир, да. Война истаскала ее, истрепала, отняла у нее столько всего, что было ей дорого и так мало дала взамен - и всё же Мэва любила ее, потому что только с ней чувствовала себя живой. Она знала, как управляться с мечом и направлять войска, но не знала, что делать с опустевшими деревнями, загубленными полями, обедневшими баронами, которые очень скоро вновь окажутся недовольны ею. А еще она не умела торговаться. Так она и сказала. Фольтест кивнул, улыбаясь. Его большие черные глаза смотрели на нее со странной, непривычной для нее мягкостью. - Если бы ты захотела, - тихо промолвил он, - то имела бы и Лирию, и Ривию, и Заречье, и Ангрен, и Содден, и всю Темерию. Мэва долго молчала, наблюдая, как внизу, у городских стен, шумят ее воины, откупоривая бочонки с хересом. - Зачем тебе это? - наконец спросила она, оторвавшись от камня ветхих эльфийских развалин. - Мои земли пусты. Впрочем, ты и сам это знаешь. Вместо ответа он выпрямился и осторожно прикоснулся к ее поседевшим волосам, разбрызганным ветром по закованной в металл спине. Говорили, она была красива когда-то. Но сейчас, со взглядом, еще не остывшим после сражений, величественным и тяжелым, и даже со своей страшной боевой отметиной на щеке, она казалась ему еще прекраснее. Мэва шагнула ближе и, положив руку ему на плечо, запечатлела на его губах короткий, обжигающе холодный поцелуй. - Нет, Фольтест Темерский, - сказала она, отстранившись. - У меня уже был король вроде тебя. А у Севера нет другой королевы. Бледное солнце вышло из-за башни, освещая ее запыленный белый доспех. В Цинтре цвела весна.