Долго и счастливо

      Сначала я почувствовала, что меня кто-то тряс за плечи, а уже потом проснулась от громкой музыки: снова забыла снять перед сном наушники. Я промычала что-то нечленораздельное и отвернулась к стене, всем своим видом показывая, что я не готова пробудиться ото сна. По своей природе я была сова и любила подольше поспать, а когда меня начинали насильно будить, я раздражалась и срывалась на нарушителе моего покоя, которым постоянно был мой дотошный старший брат Остин.       — Вставай, мелкая! — закричал он мне на ухо, выдернув из него наушник.       Я нащупала рукой его лицо и ударила ладонью по нему. Услышав, как брат охнул, я усмехнулась и со вздохом открыла глаза, садясь на кровати. Остин сидел в моих ногах и тёр ушибленный нос. Сонно улыбнувшись, я показала ему язык.       — И как в такую как ты умещается столько силы? — проворчал Остин и, откинув одеяло с моих ног, принялся щекотать мои пятки.       Я захохотала и попыталась вырваться из загребущих рук брата, но он крепко держал мои лодыжки, продолжая пытку.       — Хорошо-хорошо, — уже задыхалась я, брыкая ногами. — Прекрати!       — Вставай! — снова закричал он мне на ухо и потянул меня за руки, поднимая с кровати. — Ты сегодня едешь в самый классный университет во всём Нью-Йорке, малышка.       Я тут же вскочила с постели под громкий смех брата, схватила полотенце и побежала умываться. Остин был прав — сегодня я вправду поеду в самый лучший университет в Нью-Йорке — Колумбийский. От одной мысли, что меня приняли туда, сердце радостно начинало колотиться в груди. Я до последнего не верила, что меня примут, хотя Остин уверял, что у меня обязательно всё должно получиться. Четыре года назад он сам туда поступил, и родители подарили ему машину. Интересно, а что заслужила я? Я грезила об этом университете с того самого дня, когда туда поступил Остин, ведь жить на Манхэттене — здорово! И теперь я являлась полноправной жительницей одного из самых известных районов в мире.       После душа я спустилась на кухню, вся семья уже была в сборе. Папа до сих пор расхаживал в пижамных штанах и пил кофе. Мама же напротив уже была готова. На ней была юбка-карандаш и белая блузка. Рыжие, как у меня волосы, она заколола в замысловатую причёску, а на лицо нанесла безупречный макияж. Остин сидел за столом и тоже пил кофе. Он уже был одет в выглаженные джинсы и синюю рубашку. В этом он был похож на маму: они всегда вовремя собирались и выглядели отлично. А мы с папой до последнего лежали в постели, а потом бегали по дому и собирались наспех. Но, как ни странно, выглядели ничуть не хуже, чем ранние пташки мама и Остин.       Я села за стол, и мама поставила передо мной тарелку с хлопьями, которую я залила молоком.       — Всем доброе утро, — бодро проговорила я, жуя хлопья. — Всем, кроме тебя, Остин.       — Почему? — возмутился он и смешно выгнул бровь.       — Ты меня поднял ни свет, ни заря, — объяснила я невнятным голосом. — Ты же прекрасно знаешь, что я люблю поспать.       Остин театрально закатил глаза, а я запустила в него полотенцем.       — Ладно вам, — засмеялся отец и подошёл ко мне. — Настал этот день, когда моя единственная и младшая дочь поступила в университет! И не в какой-нибудь, а в Колумбийский!       Мама радостно захлопала в ладоши, а Остин отметил, что мне досталось больше похвалы, чем ему, но, несмотря на бурчание, он всё же крепко обнял, говоря, что гордится мной.       — Мы очень гордимся тобой, детка, — сказала мама, и я увидела на её безупречном лице слёзы.       — Ох, мам. — Я встала из-за стола и угодила в её объятия.       Она обняла меня и крепко-крепко прижала к себе. Я тоже обняла её, утыкаясь носом в её плечо. Мне будет ужасно не хватать родителей, но рядом со мной останется Остин, который никогда не бросит меня одну.       — Мы приготовили тебе подарок, — произнёс папа, когда мы пообнимались с мамой. — Вот.       Он протянул мне маленькую коробочку, и я дрожащими руками взяла её. Краем глаза я увидела улыбку Остина, и тут же поняла, что он знал, что внутри. Быстро развязав бантик, я открыла крышку. С моих губ сорвался восторженный стон, и я достала ключи от машины! Родители подарили мне машину?! Откуда у них бралось столько денег? Ведь учёба в университете дорогое удовольствие, а им теперь придётся платить за нас двоих. Я перевела взгляд с ключей на родителей, и мой ступор перешёл в громкий визг. Я пустилась в пляс, обнимая каждого члена семьи и ежесекундно говоря слова благодарности.       — Где она? — спросила я, выглянув в окно.       — Стоит уже около твоего общежития, — сказала мама с улыбкой. — Мы решили вас с Остином подвести до университета, ведь его машина сломалась ещё на прошлой неделе. Тем более с нами ещё поедет Кайл.       Я резко остановилась и вопросительно посмотрела на Остина, который неопределённо пожал плечами. Кайл Хейз — лучший друг Остина с пелёнок. Он живёт на соседней улице, поэтому они с Остином подружились ещё в детстве. Когда я была маленькой, то бегала за ними, как хвостик: куда они, туда и я. Небольшой период своей подростковой жизни я даже посвятила влюблённости в Кайла, но когда ему и Остину исполнилось по шестнадцать лет, я перестала общаться с Кайлом. Он перестал мне нравиться, ведь из него вырос жуткий бабник! Что не суббота, то новая девчонка. И Остин же пошёл по его стопам. Когда они оба ещё учились в школе, к нам домой сбегались толпы девушек, прося позвать Остина. Мама молила бога, чтобы её сын побыстрее поступил в университет, избавив нас от головной боли. Но, несмотря на всё это, мой брат и Кайл были лучшими учениками школы, и, ничего удивительного, поступили в один университет.       — Хорошо, — согласилась я, решив, что два часа вполне могу выдержать общество Кайла. — А какая марка у моей малышки?       — Шевроле Авео, — ответил папа с гордой улыбкой. — Конечно, не новая, но в хорошем состоянии.       — Поехали! — завизжала я, вновь начиная плясать.       — Прямо в пижамах? — засмеялась мама. — Идите оба собирайтесь, выезжаем через двадцать минут.       Кивнув, я быстро убежала в свою комнату. Я влезла в джинсы, надела футболку и накинула сверху кардиган. Схватила телефон и сумочку, замирая у порога. Обернувшись, я с тоской посмотрела на свою комнату. Мне до сих пор не верилось, что сейчас, переступив порог комнаты, я начну новую жизнь. Взрослую жизнь, где мне не придётся каждый раз бежать за советом к родителям, где мне придётся самой решать свои проблемы. Мне было страшно, но я знала, что никуда от этого не денусь. Напоследок окинув комнату взглядом, я спустилась вниз, натыкаясь на отца, который заправлял рубашку в штаны.       — Как ты? — спросил он и ободряюще улыбнулся. — Не бойся, Эйприл, все люди это переживают. Помни, что тебя ждёт!       Я кивнула и улыбнулась, вспоминая, что меня ждут лучшие годы моей жизни. Мы вышли из дома, и я села в машину, уже в нетерпении ёрзая по сиденью.       — Ну что, готова, малышка? — шепнул мне брат на ухо.       Готова!