Долго и счастливо

Меня всегда угнетала больница. Ее белые стены, запах. Этот специфически больничный дух подавляет меня и угнетает. Но слава богу, я сейчас нахожусь в хорошей клинике Нью-Йорка. Здесь приятные нежно-зеленые стены, светлые помещения и вообще приятная атмосфера. Хотя запах никуда и не делся, он не такой резкий, как в больнице, в которую я ходила раньше. Сюда меня заволокла Виктория, сказав, что я полностью должна убедиться, что… беременна. Сама я еще этого не осознала, но пять тестов для беременности дали мне понять, что шанс, что я не беременна равен почти нулю. Эти два дня я все чаще смотрю в зеркало, на живот. Но совсем не представляю, что он через несколько месяцев уже округлится! Надеюсь, что тесты моей подруги не правдивые. Сама Виктория вызвалась сопровождать меня, так как боится и переживает за меня. С одной стороны я ей благодарна, а с другой хочу заткнуть! Она мне за эти выходные весь плешь проела с подгузниками и игрушками! Как будто мне без нее не тошно. А мне тошно! Причем и в нормальном смысле и в переносном. Меня все время тошнит и дергает, я взрываюсь почти со всего. Вчера наорала на Остина, что он слишком громко пил воду! Ладно хоть рядом Кайла не было. Вот его я боюсь очень-очень. Если окажется, что я беременна, то мне же надо будет как-то сказать об этом ему. Но как? Как?! Я боюсь его реакции. Боюсь, что он бросит меня, сказав, что я специально забеременела, чтобы его заставить жениться на себе. Но это не так. Я сама не хочу замуж и к ребенку я уж точно не готова. Какой ребенок вообще? Мне три дня назад исполнилось девятнадцать, я первокурсница. А уже залетела! В глазах щиплет от слез. Не так я представляла свою жизнь в колледже. — Мисс Мур, — слышу я свою фамилию и отрываюсь от своих мыслей. Виктория берет меня за руку и поднимает со стула. Я оглядываюсь и понимаю, что меня окружают одни беременные мамаши! Их тут человек пять и все они с круглыми животами. Вот блин! Не хочу, не хочу, не хочу! — Я не пойду, — тихо говорю я. — Не глупи, — толкает меня Виктория к кабинету. — Лучше сразу все выяснить. Пойдем. Я упираюсь, но подруга заталкивает меня в кабинет и закрывает дверь. В офисном кресле сидит миловидная женщина лет сорока с каштановыми вьющимися волосами. Хорошо, что не мужик. Но это только немного облегчает задачу. — Здравствуйте, — приятным голосом здоровается с нами гинеколог. — Что вас беспокоит? Я мямлю, что ничего меня не беспокоит, и я, наверное, пойду. Но Виктория усаживает меня на кушетку и отвечает: — Эйприл сделала тест на беременность, и он оказался положительным. И она хочет убедиться правда ли она беременна. Это слово «беременна» меня уже достало! Черт возьми, хочу домой к маме и папе. — Проходи за ширму, Эйприл, — мило улыбается женщина и подходит к раковине, чтобы помыть руки. Виктория берет все в свои руки и тащит меня за ширму. Там стоит еще одна кушетка и специальный прибор, который определяет всю эту чушь. УЗИ, короче. Я снимаю кофту и ложусь на кушетку. Виктория стоит рядом и ободряюще сжимает мое плечо. Но мне это вот никак не помогает. Тут появляется женщина и садится за прибор. Достает какую-то мазь и мажет мне живот. Потом берет эту палку, или как она называется и прикладывает мне к животу. У меня потеют ладони от напряжения и страха. Женщина начинает водить этой штукой мне по животу и смотрит на монитор. Я тоже во все глаза гляжу на экран, но ничего там не разберу. — Так… — произносит гинеколог и поворачивает ко мне голову, — Эйприл, сколько вам лет? — Девятнадцать, — хриплю я и испуганно смотрю на женщину. — А что такое? — У вас, конечно, еще ранний возраст для родов, но вы с этим справитесь. Вы беременны. У меня начинает кружиться голова, и я чувствую как теряю сознание. — Эйприл! — кричит Виктория и трясет меня за плечо. Я моргаю и вижу, что я уже на другой кушетке. На мне моя кофта, а под носом ватка с нашатырным спиртом. Я кашляю и резко вдыхаю. Я все еще в кабинете гинеколога. Надо мной склонились Виктория с испуганным видом и женщина с ваткой в руке. — Милая, ты как? — ласково спрашивает гинеколог и помогает мне сесть. — У тебя шок, такое бывает часто, но чтобы кто-то от этого в обморок падал… впервые вижу за пятнадцать лет работы. Я хлопаю глазами, а потом на меня накатывают воспоминания. Я беременна! Нет-нет-нет и еще раз нет! — Нет! — кричу я и вскакиваю с кушетки. Голова тут же начинает болезненно стучать. — Я не могу… Я не хочу. Сделайте что-нибудь! У меня начинается паника. Быть того не может. Может, это просто розыгрыш? Глупый и дурацкий розыгрыш с беременностью. — Эйприл, успокойся, — просит меня Виктория. — Все хорошо. Ты же не одна. У тебя есть я и Остин. Родители и Кайл. Кайл! Только не это. Теперь он точно меня бросит. А ведь я его люблю. У меня начинается истерика. Я кричу и взахлеб говорю, что ненавижу всех. Виктория ошарашено смотрит на меня огромными глазами. Женщина-врач убегает куда-то из кабинета, и через минуту появляется с каким-то мужчиной. Он подходит ко мне и вкалывает в мое плечо какое-то лекарство. Моя истерика постепенно переходит в жалкие всхлипы, а потом я и вовсе успокаиваюсь. Мне что-то пытаются втолковать врачи. Что-то на счет ребенка. Что я не должна вести себя так, что это может повредить плоду. Ну и что? Я вообще его не чувствую. Как я ему могу повредить, если не чувствую его? Он мне все испортил. Испортил учебу, отношения с Кайлом тоже испортит, испортил жизнь! Не хочу я его. — Хочу сделать аборт, — шепчу я, но все сразу же затыкаются. — Сделайте мне аборт. — Эйприл, — садится рядом со мной Виктория, — что за ерунду ты говоришь. Это же твой ребенок. Твой и Кайла. Он убьет тебя, если ты это сделаешь. — Он убьет меня, если я этого не сделаю, — срывающимся голосом говорю я. — Ему он не нужен, а значит и мне тоже! Меня отговаривали от аборта еще полчаса, но я настояла на своем, и в следующий понедельник у меня назначена операция. Отлично, просто здорово. Из клиники мы вышли в полной тишине. И ехали до кампуса тоже в полном молчании. Я все для себя решила: по-тихому сделаю аборт, и никто, кроме Виктории об этом не узнает, не узнает Кайл. Это самое главное. Раньше я думала, что аборт — грех. Но когда тебе девятнадцать лет, этот грех кажется плевым делом. Вот будет мне лет двадцать шесть, вот тогда я буду готова к детям, но не сейчас. Нет. Я все это делаю ради нас с Кайлом.