Глава 16. Часть 2.
— Кёнсу!!! POV Кёнсу Так тепло и уютно, не хочу открывать глаза. В этих руках я чувствую себя защищенным. Хотя минутой ранее мне было безумно страшно, неужели, это был сон. Какой страшный сон. Я так испугался... Я видел, как на меня мчалась машина, а я не мог пошевелиться, но почему? Я помню, что почувствовал на себе тёплые руки, которые обвили меня за талию и сомкнулись у меня на животе. Это были не эти руки которые крепко меня сейчас обнимают, и ещё меня кто-то звал. Звал по имени. Этот голос. Такой знакомый и одновременно абсолютно чужой. Он звучал отовсюду, он как будто бы даже звучал внутри меня. Сильный голос, из-за которого моё сердце сжалось, а коленки подкосились. Я почувствовал такую слабость, что мне было трудно уследить за реальностью. Это всё, что я смог запомнить, и от этого мне становиться страшно. Но что же произошло со мной? Меня всё-таки сбила машина? Я умер? Такого не могло случиться. Нет!!! Мой сыночек… Чонин~а, мне страшно…спаси, помоги, спаси его… Наш сыночек, он должен выжить. End POV Кёнсу Сквозь прикрытые глаза проникал неестественный яркий свет. Открыв их, Кёнсу зажмурился. Свет был настолько яркий, что смотреть было больно. Но привыкнув к яркости, он не смог разглядеть ничего. Рядом не оказалось никого. Но он до сих пор чувствовал тепло. Повертев головой и оглянувшись, он понял, что его окружает лишь белая прострация, одна большая белая и, кажется, бесконечно просторная комната. В ней не было видно ни конца ни края. Сидя на полу Кёнсу резко пришло в голову воспоминание о былом происшествии. Он вспомнил о машине, которая мчалась на него, Кёнсу опустил свой взгляд на свой живот и никаких странных ощущений не было, да и страх куда-то испарился. Не было страха ни о том, где он, ни и том, что произошло. Умиротворённое состояние окутывало его. Крепко обхватив одной рукой свой живот Кёнсу встал и стал расхаживать по кругу. Походив немного он сел обратно на пол, а точнее лёг, его глаза и тело сразу потяжелели, и он уснул. Мирное дыхание, брови сведённые к середине, пухлые губы, которые что-то шептали. Это всё было безумно мило. Так мило, что будить его не хотелось. Но время идёт… — Кёнсу…— холодный голос пролетел по всей прострации. — Ммм…— сонно, чмокая губками, промямлил спящий омега. — Почему ты не послушался меня? — Голос утих, а в сердце омеги взорвался вулкан, лава стекала по венам и сильно обжигала, приводя омегу в чувства. «Кёнсу, на протяжении всей беременности, пожалуйста, будь аккуратен, и не отходите от своих альф». — В голове всплыли те самые слова. Слова, которые предупреждали его. Распахнув свои глаза, которые уже наполнились влагой, Кёнсу обхватил свой живот и умоляюще со страхом в глазах посмотрел на представшего перед ним альфу, одетого во всём белом. — Се… прости, я…я забыл. Я забыл об осторожности, — по щекам скатились обжигающие слёзы. Сехун подошёл к омеге и сел рядом с ним на корточки. Погладив по тёмной макушке, Се приподнял его мокрое лицо. Глаза покраснели, губы дрожали, слёзы смешивались со слюнями и скатывались к подбородку. В глазах виделся страх. Страх не за себя, не за свою жизнь, а за жизнь, которую он должен был дать своему ребёнку. — И чего ты ревёшь, а? — со вздохом спросил альфа, — Я всего лишь спросил, а ты в слёзы, глупый. — Сехун потрепал его по волосам. — Разве… я… я не умер? — он испуганными глазами смотрел на своего друга, и с дрожащими губами добавил, — он жив? Я его не потерял? Но почему я здесь? — Сехун вытер его слёзы и улыбнулся в ответ на его вопросы. Альфа молча смотрел на него и иногда тяжело дышал. Кёнсу дрожал от страха за своего ребёнка и не мог ничего сказать, а так хотелось потрепать его за воротник и потребовать объяснения: почему он здесь, и что с ребёнком, но тяжёлые вдохи и выдохи останавливали его. — Знаешь… — альфа повернул свой взгляд на Су, — я очень сильно хотел оставить эту попытку, встретиться с кем-то ещё, на потом… — Кёнсу недоумевая смотрел на Сехуна, — но я не мог оставить тебя в опасности, и привёл брата. Это стоило мне многого… Кёнсу молча плакал, скатываясь, слёзы щекотали кожу, стекая вниз по подбородку и груди, а затем останавливаясь под свободной футболкой на животе. Каждая скатившаяся капля становилась всё горячее. Сехун вглядывался в красные глазки, и грустно улыбался. — Это последняя наша с тобой встреча. — С..Се… — заплетаясь языком промямлил омега. Ему стало ужасно совестно за своё безрассудство. Он опустил свои опухшие глаза, и тихо хлюпал носом, а следом ладошкой стирал горячие слёзы. — С ним всё в порядке, — успокаивающе погладив омегу по макушке проговорил Сехун, глядя куда-то в даль, — ты немного трудно, но родишь его. Здорового и сильного, он будет твоим вторым защитником, — сделав маленькую паузу, Сехун посмотрел на Кёнсу, — Твой друг не сможет родить, — Кёнсу вслушивался в каждое его слово, — но они усыновят чудесного омегу. Уговори своего друга не пытаться забеременеть. Кёнсу смотрел на Сехуна и хотел задать ему вопросы, которые его терзали, но по горячей щеке прошёлся тёплый ветерок. От его прикосновения Кёнсу очнулся от своих размышлений, от каждого прикосновения тёплого ветра становилось спокойней и снова хотелось спать. — Впредь будь внимателен, я больше не смогу тебе помочь. Прощай, Хён. — тёплое прикосновение к щеке, и в глазах всё поплыло, а единственное, что альфа успел увидеть - слёзы скатывающиеся по щекам его друга, а следом за этим Сехун испарился. Он как туман растворился в лучах солнца.***
Тёплый ветерок, солнце слепляющее глаза, шумный город, в котором все куда-то торопятся, и лишь на некогда оживлённой и также шумной дороге всё замерло. Некоторые люди любопытно смотрели на произошедшее, а некоторые обходили стороной. По середине проезжей части прижимая к себе стоял альфа, огораживая своего омегу от опасности. Ведь, если бы он опоздал на пару минут, то больше никогда бы не смог бы увидеться со своим возлюбленным. Мысль о том, что он мог потерять самое ценное в своей жизни, резало по сердцу. Рассудок мутнел, и в мыслях было лишь одно. Кёнсу и малыш, они в безопасности, они рядом. Чонин трепетно прижимал свою омегу к груди и шептал ему на ухо слова радости, стал целовать его. — Ты в порядке, в порядке, с тобой всё хорошо, — по щеке скатилась слеза, проглотив вязкую слюну, которая застыла в горле из-за страха, Кай не переставая шептал ему всё те же слова о его безопасности и целовал куда попадёт. Кёнсу смирно стоял с закрытыми глазками. Боялся даже вздохнуть. Земля под ногами ходила ходуном, опору он нашел в своём альфе, одной рукой цеплялся за него, а другой крепко обхватывал свой живот. Хотелось разреветься и крепче прижаться к нему, дышать его запахом, чувствовать его рядом с собой. Так он и поступил, прижавшись к своему альфе, Кёнсу уткнулся своим круглым животом в живот Кая. Стук.Сердце замерло. Кёнсу распахнул глаза и, с удивлением оторвавшись от альфы, посмотрел в его глаза. Неужели ему показалось? Ещё один чёткий удар и движение, которое осветило дрожащего омегу. — Я почувствовал его. — прошептал он, уткнувшись обратно в грудь альфы, — я почувствовал, как он шевельнулся, — счастливо проговорил омега. Кёнсу почти плакал, руки дрожали от радости и толчка, который снова заставил сердце омеги биться. Подхватив своё счастье на руки Чонин понёс его в сторону больницы. Уже на её пороге они сталкиваются с Кимом старшим. Тот, запыхаясь, бежал к ним весь вспотевший и испуганный. — Кёнсу! — выкрикнул старший альфа, увидев его в руках своего сына. Он подбежал к нему и попытался взять его на руки, но взгляд младшего изменился, Кай с недоверием смотрел на своего отца, но всё же отпустил своего пингвинчика. — Я отнесу его в палату, а ты сходи за Минсоком. Кёнсу дрожащими ручками крепко вцепился в халат старшего альфы, вдыхая горький аромат медикаментов и алоэ. Старший быстро донёс омегу до палаты и уже подключил к нему капельницу. Он постоянно маячил перед глазами у Кёнсу и что-то хотел сказать, но боялся. Боялся, что Кёнсу всё ещё ненавидит его и никогда не простит. Нервно присев на край больничной койки Ким аккуратно взял лежачего за руку и погладил её. — До Кёнсу, я… — он неуверенно смотрел на него и продолжал держать его руку в своей, вспотевшей от волнения. Медсестра, осматривающая омегу, вежливо поклонилась и вышла за дверь. — Господин Ким, — прервал его Кёнсу и крепче схватил того за руку, — не стоит ничего говорить, я и Чонин~а давно простили вас, — всего пару слов, произнесенные этой омегой, смогли изменить весь мир взрослого альфы, — вы лучше познакомьтесь со своим внуком. Ким старший словно онемел от его слов. Естественно, он знал о положении младшего, но он не наделся, что его сын так быстро простит и примет его. Кёнсу притянул большую ладонь альфы и положил его себе на живот, именно в этот момент малыш легонечко, но ощутимо пошевелился в животе. Сердце забилось как бешеное, альфа не мог поверит всему происходящему, под его рукой находиться его внук. Внук, о котором он и мечтать не мог после происшествия. В глазах сурового седоволосого альфы собралась влага. Стоило ему моргнуть, как соленая жидкость побежала по чуть морщинистому лицу. — Это ваш внук и он сегодня в первый раз пошевелился, — радостно сообщает Кёнсу, — господин Ким… — Прости меня… В палате повисла тишина, и лишь было слышно шмыганье носом старшего альфы, и мирное дыхание Кёнсу. Прошло уже больше половины часа, а Минсока и Чонина всё ещё не было, но старший не переживал, он был на сто процентов уверен, что с омегой всё в порядке как и с ребёнком, а его сын, вероятнее всего, не хочет с ним видеться. Альфа продолжал гладить по круглому животу и счастливо улыбаться Кёнсу, но, когда он услышал позади себя родной голос, сразу же поменялся в лице, улыбка пропала, и на глазах снова появилась пелена печали и вины. — Отец, — Уверенно позвал его Чонин. Старший отдёрнул свою руку и отошёл от кровати на пару шагов. Чонин стоял у двери уже больше десяти минут и видел, как трепетно он относиться к его омеге, как плакал от счастья, чувствовать под своей рукой своего внука… — Чон… — посмотрев отцу в глаза, на Кая снова нахлынули те чувства, когда он чуть было не потерял своего омегу, но теплый и любимый взгляд Кёнсу развеял всё. Подойдя ближе к отцу Чонин молча обнял его, немного с холодом, но ощутимо крепко. Старший стоял как оцепеневший, он не мог поверить всему происходящему. Он крепко обнял сына в ответ, наконец-то ощущая себя излечённым от душевной боли. — Отец, — Чонин, выпутавшись из объятий, подошёл к лежащему омеге и сел рядом с ним, он поцеловал своего будущего супруга и папу его ребёнка в щёчку и погладил по животу, потом снова посмотрел на отца, — ты уже познакомился со своим внуком? — спросил младший не отрываясь от глаз своего отца. — Сынок, прости, прости меня, что я был таким эгоистом, прости, что всё тогда скрыл от тебя, за то, что винил твоего омегу во всём, прости, что не смог дать тебе всей своей любви. — Отец, я давно простил и уже стал забывать, — приврав, чтобы обрадовать и Кёнсу и отца, Чонин улыбнулся. Эту улыбку уже никто давно не видел. В последний раз он улыбался так, когда брат и папа были живы, а Кёнсу не пострадал. Старший смотрел на своих детей и не мог налюбоваться. Чонин, посмотрев в большие глазки Кёнсу, также ярко улыбнулся, как его омега. Он вежливо встал со своего места и поклонился отцу. — Отец, — начал говорить Чонин, но ни Кёнсу ни Старший альфа даже и не догадывались, что задумал альфа, — присаживайся. — старший сел на место сына. — Знаете, — обратился он к обоим, — я очень долго думал, и, я думаю, ты, Кёнсу, не будешь против, — Чонин сделал шаг и взял омегу за руку, — твой сон, он постоянно у меня в голове. — Чонин~а… — Я хочу назвать его, — он коснулся живота омеги, — его именем. — Ким Сехун.