Служебный роман

Дела в универе идут не очень, поэтому Чимин решает с головой уйти в учебу, тем более Чон дал хорошую характеристику и у Чимина есть большая возможность найти хорошую работу. С Чонгуком Пак больше не пересекался. Старший все так же был недосягаем, а квартиру не открывал, даже когда Чимин почти истерил под дверью. У Чимина сердце в клочья и нервный срыв назревает, а еще минус семь килограмм за месяц и непонимание с головой накрывает. Чонгук повел себя странно, уволил на ровном месте и даже объясниться не хочет. Пак понять не может, где он провинился, и ищет хоть какие-то зацепки – даже Тэхена поймать пытается. Но все тщетно. Чонгук продолжает ходить на работу (Чимин подглядывает по утрам из окна), продолжает игнорировать попытки омеги и даже забывает о соседе по имени Пак Чимин. С Юнги тоже не все гладко. Старший пытается всячески извиниться, но Чимин никак не соглашается, потому что именно он виноват в том, что у Чимина щечки пропали и часть души вырвали. Мин убивается виной и зависает на работе сутками, от переутомления уже голова кругом и сердце из груди выскакивает. Однажды молодой организм не выдерживает, и Юнги отправляется в больницу с истощением. Чимин узнает об этом через Намджуна – друга Юнги и мчит в больницу прямо с пар. Юнги бледный совсем и с простынями сливается. Аппараты противно пищат и давят на расшатанную психику омеги, пока он сжимает теплую ладошку хена и виновато улыбается ему. Мин облегченно выдыхает и прикрывает глаза, впервые за эти недели спокойно засыпая, без всяких снотворных и успокоительных. Чимин и сам не может объяснить эту ментальную связь с хеном, но они вместе больше десяти лет, отчего такие явления, как угадывание мыслей друг друга, уже привычны и даже обычны. Пак ухаживает за старшим всю неделю, что тот валяется в больнице. Юнги за это время успевает раз двадцать извиниться, что, кстати, ему совсем несвойственно, а Чимин успевает его простить. Несмотря на сильные чувства к Чонгуку, с Юнги он знаком дольше и ближе. Сидя перед телевизором в зале Чимина, Юнги медленно жует попкорн и косится на омегу, который с интересом смотрит фильм. Альфа чувствует себя гадко и паршиво, и эти чувства не отпускают его с тех пор, как он разлучил младшего с его истинным. О том, что Чонгук дан Чимину природой Мин узнал позже, когда у Чонгука мурашки по коже пошли лишь от слабого аромата омеги. Юнги положил голову на плечо младшего и удрученно вздохнул, отставляя тарелку и готовясь к разговору. Чимин, почувствовав напряжение, исходящее от хена, убавил звук и приготовился слушать. – Как странно смотреть на тебя и видеть взрослого и красивого омегу, – начал Юнги, нервно кусая губу. – Я помню тебя еще совсем маленьким. Ты бегал в подгузниках и портил мою жизнь. – И теперь ты мстишь мне? – усмехается Чимин, но тут же замолкает, чувствуя тычок в бок. – Я слишком привязался, – вздыхает альфа, отстраняясь от Чимина. – Знаешь, я был эгоистом всю свою жизнь, даже по отношению к тебе. – Да ладно, хен, – неловко улыбнулся Чимин, чувствуя всю серьезность ситуации. – Я привык к мысли, что ты нуждаешься только во мне. Я привык, что ты вечно таскаешься за мной, – Юнги нервно заламывает пальцы и отводит взгляд. – Я не был готов к тому, что ты начнешь уделять другому больше внимания. – Ты ревновал? – удивился Чимин, ошарашено смотря на Мина. Тот повел плечами и слабо поморщился. – Можно и так сказать, – хмыкает Юнги. – Хен, это глупо. Ты же знаешь, что дороже тебя у меня никого нет, – Чимин мягко улыбается и сжимает руку Юнги. – Именно поэтому я хочу извиниться, – альфа совсем как-то мрачнеет и становится раза в два меньше. – Ты уже столько извинялся, – Чимин закатил глаза, фыркая. – Ты просто всего не знаешь, – тихо просипел Мин. – Чонгук подумал, что… – Что? – напрягся омега, прищурив глаза. – Что ты провел течку со мной… – Но это ведь так и есть, – Чимин сначала не понимает смысла сказанного, а потом медленно осознает, судорожно сжимая пальцами чужое запястье. – То есть… – Дошло, наконец, – хмыкает Юнги, поднимая загнанный взгляд на младшего. Тот тихо всхлипывает и отворачивается, натягивая на плечи плед. – Блин, Чимин-а, не начинай опять… – Уходи, хен, – бормочет Пак, утыкаясь носом в прижатые к груди колени. – Я хочу побыть один. – Ты же не наделаешь глупостей? – Нет, мне просто надо подумать, – Чимин горько усмехается. – Не каждый же день меня выставляют изменщиком перед любимым человеком… – Блять, – выдыхает сквозь зубы Юнги и бредет к двери, бубня под нос. – Еблан ты, Мин Юнги. Конченый эгоист. Дверь за альфой закрывается, и Пак дает волю эмоциям. Парень сначала тихо всхлипывает, а потом с криком швыряет подушку на пол. Хочется вскрыться или повеситься, но Чим вымещает всю свою злость, превращая зал в поле боя. В груди бушует ураган из чувств, но самое четкое из них – это негодование. Пак правда не понимает такого поведения Юнги, но сейчас ему важнее лишь то, что Чонгук думает о нем. Поэтому Чимин быстро натягивает кроссовки и спешит к соседу. Омега готов орать всю ночь напролет под дверью Чона, лишь бы тот открыл. Даже если соседи вызовут полицию, Чимин не остановится. Ему надо поговорить с Чонгуком.