Гарри Поттер и Орден Лебедя

– Мистер Кингсли, а может, мы сами познакомимся с вашей племянницей? Ненавязчиво, чтобы не напугать? – Хейди мягко, но решительно сняла руку министра с плеча Гарри. – О, конечно, юная леди! Прошу пройти в задний дворик. Знаете, мы старались сгладить её период адаптации, и решили сохранить привычную среду обитания! – Кингсли как-то неуверенно подбирал слова. – Среду обитания? – уточнила Хейди. – Вроде того... – замялся министр. – Ну, вы сами увидите... Вместе с министром Гарри и Хейди последовали к задней двери особняка, ведущей к выходу наружу. Там располагался задний двор, хотя такое пространство вполне можно было счесть лужайкой городского парка. Кингсли остался на пороге особняка, а Гарри с Хейди последовали под сень деревьев, разделяющих особняк и лужайку, именуемую "задним двором". В нос сразу ударил непривычный запах, напоминающий смесь горелых баклажан, пива и селёдки. За деревьями взору гостей предстало бунгало, и горящий костёр перед ним. Над костром висел котелок на перекладине, в котором что-то варилось и булькало. Хейди подтолкнула Гарри: – Иди, познакомься! Я здесь подожду, отсюда всё прекрасно видно и слышно! Гарри нерешительно двинулся к жилищу. Не дойдя пару метров, он отпрянул, и стал, как вкопанный. Из бунгало вышла... племянница Кингсли! В глаза бросились босые ноги и короткая травяная юбочка, облегающая смоляные бёдра. С сердцебиением Гарри поднял глаза выше, и мысленно вздохнул. Он ожидал увидеть, то есть не увидеть верхней части гардероба, почему-то предполагая, что гостья ходит в привычной одежде, то есть её минимальном присутствии. Но над юбочкой из травы был надет приталенный красный пиджак строгого английского покроя, а на голове красовалась небольшая шляпка с вуалью в тон пиджаку, что, однако, не мешало выглядывающему из-за уха цветку яркого малинового цвета. Девушка держала в руке глиняный кувшин, и при виде Гарри сунула его ему в руки. Наверное, от неожиданности. Гарри оторопело схватил кувшин, и представился: – Приятно познакомиться. Парри Готтер. То есть Поттер Гарри. Добро пожаловать в Англию! Племянница-папуаска гортанно выкрикнула: – Хай! Она повернулась к бунгало, и дёрнула за верёвку на правом полотнище. Тут же развернулся английский флаг вместе с флагом Папуа-Новой Гвинеи. Гарри почему-то сразу захотелось пропеть гимн. Даже два. Но он не знал папуасского, поэтому спросил: – Как зовут леди? – Аусиба Мамысь Танго-Танго! Я любимый дочь шаман, я любимый внук короля, я великий шаман рода Каро-Каро! Ели ты наступишь на тень моя, смерть тогда наступит твоя! Гарри оглянулся в поисках светила, но после девяти вечера его на небосклоне не наблюдалось, и он опять мысленно вздохнул. – Садис, плиз! Кушай! - Аусиба указала Гарри на разноцветные подушки вокруг костра. После столь грозного приветствия Гарри не посмел ослушаться, и сел, поставив кувшин на землю. Девушка помешала варево в котле, и налила поварёшкой в жестяную миску, протянув Гарри. Гарри показалось, что в похлёбке что-то шевельнулось, но, вероятно, это была игра света и тени. Он пригубил ложку, предварительно подув. Отказаться было нельзя, как-то неуютно было рядом с этой экзальтированной особой. Язык обжёг острый перец, и Гарри закашлялся. – Пей вода! - Аусиба указала на кувшин. Гарри отставил миску, и глотнул из кувшина. Потом медленно, как драгоценную китайскую вазу династии Мин, поставил он его обратно, и... запел! Он исполнил весь репертуар Биттлз, отчаянно фальшивя. А когда он пытался изобразить виртуозную игру Митча Митчелла на папуасском окаме, примчался запыхавшийся дядя Кингсли: – Аусиба! Опять зелье варила! – он подхватил Гарри, пытавшегося исполнить танец маленьких лебедей, и повёл его в дом. – Мистер Кингсли! Это недопустимо! Невеста пыталась применить чары! Дисквалификация и удаление с поля! – строго произнесла Хейди, и, схватив Гарри за руку, произнесла заклинание перемещения...