В моих венах.

Минако скатилась в депрессию. Еще вчера она была счастлива, от зачисления в академию была эйфория, а сегодня, проснувшись утром, Айно не хотела выбираться из-под одеяла. У нее было тревожно на душе и тяжело на сердце. Казалось, солнце за окном стало светить не так ярко. В дверь постучала Мичиру, она принесла Минако какао. Мичи всегда варила его для дочери, считая, что все беды станут от него чуточку менее горькими. Но в этот раз какао не помогло. Минако была подавленной и разбитой. Ей казалось, что она чего-то недопоняла. Не может же Ятен просто найти повод, лишь бы от нее отделаться! Это как-то уж совсем низко. В конце концов, Минако сама была виновата в том, что братья Иендо могли пострадать из-за ее плохо продуманного плана. И почему она считала, что разболтать об этом может только Кунсайт? То, чего Айно боялась, все же, случилось. Ятен разозлился на нее, его предел терпения просто подошёл к концу. Да и разве можно его за это винить? Как бы чувствовала себя сама Минако на его месте? У нее было непреодолимое желание все объяснить любимому. Вчера он просто вспылил, вышел из себя. Айно верила, что сегодня Ятен уже в лучшем настроении и не так злится на нее. Девушка пыталась дозвониться до Иендо, но телефон был выключен, или он просто не снимал трубку. На смс он не отвечал, так же как и на длинное письмо с извинениями, которое она отправила на электронную почту. От его молчания Минако с ума сходила. К вечеру, он прислал ей сообщение. "Чего ты хочешь, Минако?" Она тут же перезвонила Ятену. — Да, я слушаю. — Устало проговорил в трубку Иендо. — У меня мало времени перед отбоем, так что говори, чего ты хочешь? — Ты читал мое письмо? — робко спросила Айно. — Читал. Минако замолчала. Ей было странно слышать такой голос Ятена, и его сухие ответы. После большого длинного письма с извинениями и объяснением (конечно, тема Мичиру и ее подработок, а так же Оливии с ее гадкой историей, не были упомянуты) ей казалось, что Иендо должен был смягчиться. — Тебе есть, что добавить к тому, что ты не хотела и не думала навредить мне с Кунсайтом, что хотела поступить в Академию из-за благородной цели, и что Оливия не договаривает мне всей правды... и так далее и тому подобное? — Я просто думала, мое письмо что-то изменит. — Изменит что? Твое поступление оно не отменит, как и тот факт, что ты, очевидно, шантажом пробила себе это место. Можно подумать, мне мало было твоих ночных похождений и бесконечной толпы парней, что так и вьются вокруг тебя, и всех этих сплетен! — Это все я уже слышала. — Мне больше нечего добавить. — Тогда скажи мне, почему ты соврал мне? Студентам полицейской академии можно встречаться, если это не вредит учебному процессу. — А ты думала, я поставлю тебя выше своей карьеры в полиции? — полный недоумения голос раздался из трубки. — То есть ты просто нашел повод? — Айно не верила своим ушам. — Думай, как хочешь. Но, твоя репутация, поступи ты в какое-то другое учебное заведение, роли бы не играла. А если ты будешь учиться вместе со мной в одном месте, то это все меняет. — Пояснил ей Ятен будничным тоном. — Отношения с тобой мне навредят, ты должна сама это понимать, Мина. — Я даже не знаю, что сказать, — растерянно проговорила блондинка, пытаясь осознать слова Ятена. — Тебе выбирать, дуться на меня, или нет. — Вздохнул Иендо на том конце провода. — Твоя жизнь в академии определенно будет легче, если ты не станешь больше устраивать мне сцен. В твоих интересах остаться со мной друзьями. Айно бросила трубку. Внутри у нее все клокотало от злости. Пальцы, сжатые в кулаки, нервно подрагивали. Слова Ятена, словно ножи, больно ранили Минако. Они сбили ее с ног. Он вновь заставил ее почувствовать себя ничтожеством. Нет, она не умерла, и ее сердце не перестало биться. Просто было очень больно в груди, и одновременно с этим ужасающе пусто. Будто в том месте, где у нее было сердце, осталась кровоточащая зияющая рана. Шрам от этой раны останется на всю жизнь, даже время будет здесь бессильно. Чтобы Минако ни делала - результат будет одним. Пока она красива, популярна и ее лицо на обложке какого-нибудь журнала — для Ятена будет не важна ее репутация и ночные тусовки, главное — она известная личность и желанная девушка, которой можно похвастаться. Но, когда это не так, все ее недостатки сразу же всплывают наружу, как будто раньше о них он ничего не знал. Ятен Иендо для нее — ураган, сносящий все здравомыслие прочь, а она — карточный домик, что разлетается и падает от одного лишь его прикосновения. Минако говорила себе тогда, еще в первый раз — беги от него без оглядки. Но не смогла. Он заворожил ее своими зелеными глазами, так волнующе мерцающими в темноте. Ей нужно перестать думать о нем, как-то заблокировать эти воспоминания. Она просто снова хочет быть в порядке, хочет быть счастливой просто потому, что ее жизнь идет своим чередом. В этот день Минако Айно дала себе обещание: однажды она будет жить иначе, не так, как сейчас. У нее будет свой дом с уютным камином и большими окнами. Ей не нужно будет скрывать свою работу из-за болезни Мичиру, чтобы не стать вновь одиноким ребенком. И она обязательно станет уважаемым детективом. Когда-нибудь Минако станет достаточно сильной, чтобы слова Ятена Иендо никогда больше не ранили ни ее сердце, ни ее душу. Теперь его не будет с ней рядом, но он успел подарить ей то, что будет с ней всегда неотступно — воспоминания. Минако сохранит только хорошие моменты, она не будет держать на него зла. Она верит, что жизнь сама расставит все на свои места. Мысли, что однажды Минако зайдет в бар и увидит там Ятена Иендо, опустошающим один стакан виски за другим, в полном одиночестве, потому что он не смог полюбить кого-то другого, утешали ее. А жить с осуждением людей она давно привыкла. Они говорят, у нее в голове ветер. Ночные тусовки. Куча парней, десятки свиданий, но никто не задерживается надолго. Вот что видят люди. Они видят Минако Айно, которой всего семнадцать. Она стройная, спортивная девушка, в ее длинную светлую челку примешаны разноцветные пряди. Светло-голубые кристаллы глаз, яркие стрелки, бледная кожа и пухлые губы. Одежда — всегда ультра модные тренды, дорогой парфюм и высокие шпильки. Она — самая желанная и скандально-известная девушка в школе. Ее репутация идет впереди нее: сплетни, слухи, завистливые пересуды и злые наговоры. Девочки, завидующие ее популярности, не упустят повода осудить ее одежду и макияж, любой любопытный взгляд или улыбку. Парни, что вились вокруг нее, но не получали ответного внимания, распускали слухи о пламенных поцелуях и страстных ночах, проведенных у Минако дома. Но они не видят, как она возвращается домой с занятий одна, напевая себе под нос любимые песни. Как она танцует сама с собой, когда дома никого нет. Музыка у нее в голове — единственное средство сбежать от проблем в какой-то свой, уютный воображаемый мир. Ятен Иендо был одним из этих людей, какими бы обещаниями он ни бросался, в итоге он лишь тот, кто смотрит на поверхность. Он никогда не пытался взглянуть глубже. В ночь перед тем, как переехать в общежитие в полицейской академии, Минако долго стояла перед зеркалом. В конце концов, она решилась. Девушка взяла ножницы, и аккуратно срезала все цветные пряди, что были в ее челке. Пришло время становиться взрослее. Пришло время спрятать свое сердце в ларец, закрыть его на тысячи замков, и растерять все ключи. Переехав в академию, Айно узнала, что Рей Хино взяла академический отпуск. Минако стало стыдно: последние две недели она настолько была занята своими переживаниями, что совсем позабыла о подруге. На фоне Рей и Джедайта их с Ятеном история кажется незначительной. Разве могут эти переживания из-за растраченной впустую любви сравниться с тем, что пережили эти двое? В сентябре Минако должна была получить свой гонорар за рекламные съемки, и мысль, что совсем скоро она принесет Мичиру радостную новость, ее подбадривала. Поэтому, в первый месяц жизни в академии, она с прекрасным настроением обустраивалась на новом месте, в тесной маленькой комнатке раскладывала в узкий шкаф немногие вещи, что прихватила из дома, примеряла темно-синюю форму, знакомилась с однокурсниками и преподавателями, пыталась привыкнуть к новому расписанию своей жизни. Ятена или Сейю Минако видела лишь мельком на плацу, или в столовой, но в эти краткие минуты они порой даже не замечали друг друга. В один из своих первых сентябрьских увольнительных Минако Айно забрала в агентстве деньги, положенные ей по контракту, отказавшись заключать новый и похвасталась нашивками на новенькой форме. Этой суммы хватало, чтобы оплатить больше половины расходов на операцию. Харука и Мичиру ждали ее дома на ужин, и мисс Тено в нетерпении потирала руки, не в силах и дальше скрывать хорошие новости. К слову сказать, состояние Мичиру начало стремительно ухудшаться. Так бывает, когда болезнь проявляется в раннем возрасте, и с первой стадии она перескочила сразу на третью. Симптомы локализовались в правой руке и в части туловища. Тремор стал постоянным, и исчезал только во сне. Дрожала пока лишь ладонь и часть руки до локтя. У Мичиру очень испортился почерк. Она больше не могла делать записи в школьном журнале. Минако и Харука ужасно переживали, видя такие резкие ухудшения, но больше всех страдала, конечно, Мичиру. Все больше и больше она стала молчать, реже смеялась, и Айно очень не хватало счастливых переливов ее смеха. Мисс Кайо часто впадала в апатию, или проводила ночи без сна. Так же, случались приступы неподвижности, Мичиру будто застывала на время. Когда Минако рассказала матери о возможности сделать операцию и о том, что они с Харукой уже нашли на это средства, Мичиру нахмурилась. — Почему вы не говорили мне ничего? — спросила она. — Мы не хотели тебя зря обнадеживать. — Пояснила Харука, положив руку на плечо женщины. — Почему вы не поинтересовались моим мнением на это счет? — Ну... — Айно растерялась. — Я ожидала несколько иную реакцию. Что ты имеешь против операции? — Я не хочу, чтобы мне вскрывали голову! — Никто не будет в прямом смысле вскрывать тебе череп, Мичи. Для того, чтобы осуществить глубокую стимуляцию мозга, тебе введут специальные электроды, но для этого распиливать голову никто не станет. — Ну, маленькая дырочка тут и там, — заулыбалась Минако, пытаясь своей улыбкой показать незначительность опасений Мичиру. Но никакие уговоры, объяснения или дискуссии не помогли им убедить Мичиру провести операцию. Харука кипела от злости, не желая принимать тот факт, что все ее старания были напрасны. Айно же просто искренне не могла понять причин. — Это моя жизнь, и мне решать, вставлять ли в мозг какие-то там электроды, или нет! — заявила Мичиру. — Есть множество препаратов, которые помогают в лечении без хирургического вмешательства. — Но они далеко не так эффективны! — стояла на своем Тено. — Повторюсь: это мое решение, и вы не имеете права меня принуждать. — Упрямством Мичиру ни как не отличалась от Харуки. — Подумай, на что ты обрекаешь Минако. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что когда болезнь возьмет верх, страдать будет именно она? — Минако не обязана посвящать свою жизнь уходу за мной. Есть пансионаты и клиники для таких, как я. — Мичиру, что ты несешь? — не выдержала Айно. — Думаешь, я смогу тебя куда-то там сдать? Почему ты такого мнения обо мне? — Я не хочу быть ни для кого обузой, Мина. — Мичиру погладила девушку по голове. — За это ты не должна волноваться. — Если бы ты не хотела быть никому обузой, то согласилась бы на операцию, — Тено сложила руки на груди. — Харука, сколько раз я должна повторить тебе? Я не буду ее делать. Ты хоть понимаешь, что последствия могут быть непоправимыми? — В двух процентах случаев? — фыркнула директриса. — Все. Я не хочу больше ничего слышать или обсуждать. Я просто не могу понять твоего эгоизма. Харука громко хлопнула входной дверью, оставив Минако и Мичиру в растерянности. Айно злилась на мать. Но с другой стороны, и правда, не имела права настаивать на своем. Жизнь действительно была не ее. Но Харука права! На что Мичиру из-за своего упрямства обрекает себя и ее? Айно больше не хотела продолжать этот разговор. Она накинула куртку и спустилась вниз к подъезду. Харука надевала мотоциклетный шлем. После продажи машины, у нее остался только этот двухколесный конь. — Мисс Тено! — Айно окликнула женщину. — Куда вы? — Прости, Минако. — Харука сняла шлем и посмотрела на девушку с выражением страдания на лице. — Но я не могу на это смотреть. Просто, не могу. Через неделю Харука забрала свои вещи из квартиры Мичиру, уволилась из школы и уехала. Деньги, что были предназначены для операции, она оставила Минако. Подсчитав сумму, Айно решила, что этого хватит на то время, пока она не окончит академию. Возможно, Мичиру права, и они смогут на эти средства подобрать другое лечение, которое окажется эффективным. Обучение в полицейской академии было непростым. Ранние подъемы не пугали Айно, но нагрузка была большой, и в первые месяцы она думала, что не справится. Но когда организм привык к новому режиму и нагрузкам, все вошло в норму. Она даже позабыла на какое-то время о Ятене. У нее не было ни сил, ни желания о нем думать, пока однажды он сам не подошел к ней в коридоре в свободное время перед отбоем. В их общежитии не было разделения на мужское или женскую половину, и когда Минако шла из общей гостиной в свою комнату, то нос к носу столкнулась с ним. — Привет, — поздоровался он, — как тебе жизнь в академии? — Тебя интересует мое мнение? — спросила Айно. Она мило ему улыбнулась, сжимая за спиной кулаки, лишь бы не зарядить ему в нос. — Просто хочу узнать, все ли у тебя в порядке. — Голос его был заботливым, — Ты избавилась от цветных прядей? Они мне нравились. — В чем дело, Иендо? У тебя раздвоение личности? — Минако все же поняла, что разговаривать с ним нормально никогда больше не сможет. — Значит, друзьями мы не станем? — прищурился парень, и ухмыльнулся. — Я думал, что это возможно. — Нет, невозможно. Ты сделал мне больно, и я не собираюсь тебе после этого улыбаться. — Значит, теперь у нас проблемы? — он вскинул бровь, точно так же, как и старший брат. Это взбесило Минако еще больше. — Да, теперь у нас проблемы, Иендо. Теперь между нами вражда. Минако толкнула его плечом, чтобы он дал ей пройти и Ятен тут же схватил ее за руку. — Хочешь устроить драку? — прошипела Айно, в ответ хватая его за ворот футболки. — А как же твоя репутация идеального курсанта? — Иди ты к черту. — Прошипел ей в ответ Иендо, приблизив лицо к ее лицу так близко, словно он был готов ее поцеловать. Она отпустила его, он убрал свою руку, и они разошлись в разные стороны.