В моих венах.

После злополучного благотворительного вечера Минако боялась выходить на работу. Она опасалась встречи с Ятеном, Сейей и волной осуждения от коллег, которые наверняка припишут Айно еще некоторые провокационные действия, которые они якобы видели или о которых слышали. О том, как работают сплетни, Минако знала не понаслышке и уже предвкушала разнообразные подробности и шепотки за своей спиной. К ее удивлению, эти опасения не оправдались. Никто не смотрел на девушку косо, никто не шептался о ней и не злословил. Удивление и любопытство во взглядах были, но не более. Ятен вел себя иначе: спокойно, вежливо, без уже привычных для Айно злобности и вредности. Его поведение можно было описать одним словом: нормальное. Коу же делал вид, что ее не замечает. Минако понимала, что сильно обидела давнего друга, но не знала, как это исправить. Девушка попыталась извиниться, но встретила лишь его осуждающий и холодный взгляд в ответ. Спустя неделю после благотворительного вечера настал день, когда начальство посвящало подчиненных в результаты проведенного мероприятия. Как правило, часть вырученных средств направлялась на смену автомобилей, оборудования или мебели в офисах, на необходимый ремонт и прочие подобные мероприятия, способствующие улучшению условий работы полицейских. Меньшая часть выделялась на поощрение сотрудников, и в бухгалтерии готовили специальные бланки, полученные в банке, запечатанные в белые конверты. По обыкновению, в их отделе выдавал эти конверты начальник, почему-то Кунсайт считал, что подобные вещи он должен делать лично, при этом пожимая руку своему подчиненному и поздравляя с заслуженной наградой. Обычно премии были неплохими, но получали их только те, кто действительно это заслужил, отличившись на службе, либо те, кто в этом сильно нуждался — многодетные родители, сотрудники, чье жилье пострадало от пожаров или землетрясений, или имеющие больных родственников на иждивении. Айно, которая никогда и никому не говорила о своем положении, премий подобного рода не получала. За трудолюбие и усердие ее тоже никто не поощрял. Бывали дни, когда Минако очень хотелось пожаловаться, расплакаться на плече у одного из коллег, рассказать про то, как ей трудно. Но она этого не делала. Не позволяла гордость, ведь плакаться и жаловаться было не в ее характере. Да и, в конце концов, Мичиру была ей вовсе не родственником, как объяснить это кому-то? И вот, Кунсайт собрал всех в начале рабочего дня в небольшом офисе, находившемся напротив его кабинета. Полицейские, работники канцелярии, архива и немногочисленные детективы стояли полукругом, в ожидании речи начальника. Он быстро раздал конверты, к удивлению собравшихся, абсолютно всем. — В этом году у нас небывалый успех, — сказал Кунсайт, обведя взглядом своих подчиненных. — Прежде всего, за это нужно поблагодарить наших девушек, именно благодаря им мы собрали большую сумму. Поэтому премии получают все. Также, принято решение расширить отдел детективов и большая часть вырученных на благотворительном вечере средств пойдет на финансирование новых мест. Подобным новостям обрадовались все: никто не ждал, что поощрительная выплата ожидает каждого без исключений, а расширение штата детективов обещало снизить нагрузку на полицейских и повысить рейтинг отдела полиции № 37. Минако улыбалась, сжимая в руках белый заветный конверт, и сгорала от нетерпения поскорее его открыть. Она показала большой палец Рэй, которая стояла позади Кунсайта с недовольным выражением лица и сверлила взглядом спину начальника — брюнетку, казалось, вовсе не радовали подобные новости. Айно тут же вспомнила, что перед собранием видела ее вылетающей из кабинета Иендо-старшего, словно ошпаренную. Кунсайт, между тем, продолжал: — Мистер Коу и мистер Иендо были очень любезны. Они пожертвовали половину своих премий на расширение штата детективов. Айно замерла, бросив быстрый взгляд на Сейю и Ятена. Их лица были удивленными, будто они слышат о своей благотворительности впервые. Догадка, словно молот, ударила Минако в голову: она судорожно стала рвать белую бумагу конверта. И как гром, в ее ушах прозвучал голос Иендо-старшего: — Мисс Айно оказалась самой щедрой, она пожертвовала всю свою премию. Пустой лист офисной бумаги, аккуратно сложенный втрое, вместо банковского бланка, оказавшийся в конверте с ее именем, был насмешкой. Кровь бросилась девушке в лицо, она сжала челюсть так сильно, что у нее свело скулы. Ей хотелось кричать. Повисшая после слов Кунсайта тишина звенела у нее в ушах. Айно прикрыла глаза. "Нельзя, нельзя сейчас пускаться в истерику. Минако, пожалуйста, не плачь!". В конце концов, чего она ожидала после того скандала, что прогремел на благотворительном вечере? Неудивительно, что Иендо-старший решил ее наказать. "Все же, наверное, я это заслужила". Минако молчала, сжимая в руке белый лист бумаги. Не дождавшись от девушки какой-либо реакции, ее коллеги наперебой стали рассуждать о грядущих переменах в их отделе полиции и о том, каким успешным в этот раз оказался благотворительный вечер. Айно, не видя перед собой ничего и никого, пошла прочь. Кто-то что-то говорил ей вслед, но она не слышала. Блондинка шла по узкому длинному коридору, ведущему в большой холл с лифтами и главной лестницей, сама не зная зачем. Но тут ее глаза загорелись. Девушка побежала вниз по ступеням, ведущим на цокольный этаж, туда, где находился архив. Она ведь так старалась быть прекрасным полицейским, так была поглощена именно этим, что у нее просто не было времени заняться тем, чем она давно хотела, — отыскать дело Боба Уинтерса, напавшего когда-то на нее дружка матери. Стараясь удержаться на этой работе, произвести впечатление на начальника, Айно едва ли об этом думала, она почти забыла о своей давней мечте. Но на самом деле у девушки просто не было на это времени. Теперь же, после разговора с Оливией и лишения заслуженной премии, Минако решила, что с нее хватит — ее работу, трудолюбие и усердие здесь никто не оценит. Так к чему же ждать? В конце концов, уволить ее Кунсайт мог уже давно, просто прицепившись к любой мелочи. Но если за почти три года он этого не сделал, с какой стати ему это делать сейчас? Но и здесь Айно ждало разочарование. Она отыскала в электронном каталоге нужные ей файлы. Дело уже давно было оцифровано, страницы отсканированы, данные занесены в систему, а бумаги благополучно утилизованы. — Как это, "Допуск ограничен"? — спросила она у девушки, что работала в архиве. Айно вводила свой код и пароль на клавиатуре несколько раз и не могла понять, в чем проблема. Где-то задней мыслью Минако кляла себя за промедление, желание что-то кому-то доказать и прогресс, неумолимо добравшийся до этого места. — Сейчас, я посмотрю. — Работница архива защелкала мышкой и забегала глазами по своему монитору. Через несколько минут томительного ожидания, она повернулась к Айно, нетерпеливо топающей носком ботинка. — Тебе запрещен доступ к этим файлам. — Как такое могло произойти? У меня вообще нет доступа к делам? — Другие файлы ты можешь просматривать беспрепятственно, а именно эти — нет. Стоит запрет. — Кто его поставил? — Кунсайт Иендо. Совсем недавно, несколько дней назад. — И она назвала дату проведения благотворительного вечера. — Спасибо. — Айно поблагодарила сотрудницу архива и пулей выскочила оттуда. Она неслась по коридору, сбивая на пути своих коллег и простых посетителей, не обращая внимания на сердитые оклики и даже угрозы. В груди у нее клокотала ярость. Если отсутствие премии блондинка бы ещё стерпела, но ограничить ей доступ к этим файлам? Это было последней каплей. — Какого черта вы себе позволяете? — Айно вломилась в кабинет к начальнику. Ворох бумаг на его столе при ее появлении взметнулся вверх, угодив в лицо Кунсайту, и разлетелся по полу. Он в изумлении пялился на девушку, словно впервые увидел. — "Допуск ограничен"? Да как вам не стыдно! — блондинка облокотилась на стол и посмотрела мужчине в лицо. — Лицемер! — Еще слово, и ты уволена. — Спокойно, но жестко произнес он. — Вот только не надо угроз, — прищурилась Айно. Ее щеки раскраснелись от возбуждения и злости, и она чувствовала, как с каждым словом ее предохранители стремительно перегорают. — Довольно вы меня держали на коротком поводке, обещая уволить за малейшую провинность. — В чем дело, Айно? Будь добра, соблюдай хотя бы субординацию, если у тебя проблемы с воспитанием. — Этого же человека с кристально-голубыми глазами, казалось, ничто не могло вывести из себя. — Это у меня проблемы с воспитанием? — воскликнула девушка. Спокойный тон Кунсайта нисколько ее не обескуражил, наоборот, она распалялась еще больше. — А что же на счет вас? У вас оно, очевидно, и вовсе отсутствует? — Ты меня в чем-то обвиняешь? — светлая бровь взлетела вверх. — Именно. — Айно сложила руки на груди. — В лицемерии и непорядочности. — Из-за того, что тебя лишили премии? Поверь, это было не мое решение. У меня тоже есть начальство. — Неверно. — Я не собираюсь играть в угадайку. — Мужчина закатил глаза и стал наводить порядок на своем столе, — я занят, у меня слишком много дел. — Занятость не помешала вам найти время и ограничить мне доступ к делу Боба Уинтерса. — Ах, это. — Мало того, что вы подслушивали, притаившись за углом, разговор, который вас не касался, так еще и отыгрываетесь на мне таким образом? Это низко и подло, даже для таких бессердечных честолюбцев, как вы! — она вырвала у Кунсайта из рук аккуратную пачку бумаг, что он поднял с пола, и швырнула их ему в лицо. — Заявление на увольнение сама себе распечатаешь, или мне попросить секретаря? — прикрыв глаза, прошипел сквозь зубы мужчина. — Не нужно менять тему! Больше нечего мне возразить? — Айно, я оказал тебе услугу. Теперь, когда ты не сможешь узнать то, что тебя интересует, тебя в полиции больше ничего не держит. Ты свободна и можешь заняться чем-то другим. — Голубые глаза впились в ее раскрасневшееся лицо, и Минако поняла, что Иендо-старший близок к тому, чтобы ее задушить. — Не вам мне указывать, чем заниматься. Вы ничего обо мне не знаете. — Блондинка гордо вскинула подбородок. — Я знаю достаточно и считаю, что работать в полиции только ради того, чтобы исполнить свое эгоистичное желание, нельзя. — Еще раз повторяю, что вы обо мне ничего не знаете и судить не имеете права. Ясно? — А я повторяю еще раз — смени тон, или ты уволена! — Иендо-старший повысил голос, стукнув по столу ладонью. Его спокойствию и уравновешенности пришел конец. — Ах, вы посмотрите на него. — Всплеснула Айно руками. Ей бы остановиться, закрыть рот и выйти из кабинета начальника, но блондинку уже понесло. — Не нравится мой тон! Какая неженка. — Вышла вон из моего кабинета. — Кунсайт встал из-за стола, и Айно отшатнулась — она уже позабыла, как он высок, и почувствовала себя рядом с ним маленькой статуэткой. Удивительно, но чем больше свирепел Иендо, тем спокойнее становилась она. — Ох, мы умеем кричать? — Айно захлопала в ладоши, подпрыгнув на месте. — Я поражена. Это уже что-то новенькое. — Я сказал, пошла вон из моего кабинета! — Кунсайт указал пальцем на распахнутую дверь. Еще чуть-чуть, и он, вероятно, схватился бы за оружие. — Боже мой, какие мы нервные. — Минако фыркнула, закатив глаза. Бешенство начальника ее радовало, это было словно бальзам на душу — видеть его красивое, загорелое лицо перекошенным от злости. — Вон! — у Айно зазвенело в ушах от его крика; казалось, даже стекла в старых высоких окнах затряслись. — Да пожалуйста. — Блондинка гордо прошествовала из кабинета, засунув руки в карманы, а Кунсайт, мгновенно выскочив из-за стола, метнулся к двери и захлопнул ее с такой силой, что та только чудом не слетела с петель. Вокруг Минако повисла тишина. Коллеги в изумлении замерли, переводя взгляды с девушки на захлопнувшуюся с треском дверь в кабинет начальника полиции, и обратно. Айно чувствовала небывалое удовлетворение от стычки с Кунсайтом, и едва сдерживалась, чтобы не заулыбаться. Она невозмутимо прошла к их с Хино столу и стала рыться в бумагах, пытаясь создать видимость занятости. Через какое-то время взгляды, обращенные на нее, девушку уже не отвлекали — все занялись своими делами, тихо перешептываясь. — Что ты ему сказала? — над ухом Айно раздался тихий голос Иендо-младшего. — Еще ни разу в жизни не слышал от Кунсайта таких воплей. Айно пожала плечами, давая ему понять, то не собирается поддерживать разговор. Потоптавшись на месте, Ятен все же понял намек и удалился. Минако схватила рацию и направилась к лифтам. Хино прислала нетерпеливое сообщение, устав дожидаться Минако в машине. После вскрытия конверта блондинка мало соображала, а ведь у нее был сегодня объезд кварталов вместе с Рей. — Прости, что задержалась. — Минако захлопнула дверь машины и протянула Хино пластиковый стаканчик с кофе из автомата. Она даже на себя решила потратиться, несмотря на режим строгой экономии, который себе установила. — Ничего. — Подруга понимающе кивнула. — Приходила в себя? — Типа того, — вздохнула девушка в ответ. Она все еще прокручивала слова Кунсайта в голове, они почему-то ее не отпускали. И, уже спускаясь в лифте, забитом полицейскими, вниз, Минако поняла, что Иендо-старший, в общем-то, был прав: нельзя работать в полиции только потому, что тебе ужасно хочется узнать правду о давнем происшествии. И, раздумывая над этим, блондинка осознала одну простую вещь: она не спускалась в архив вовсе не потому, что опасалась разгневать начальника, или боялась увольнения, или из-за своей занятости. На самом деле, ей просто это было не важно — девушка была так увлечена своей работой, что позабыла о своем желании установить истину. Минако Айно только сейчас поняла, что работа полицейского ей действительно нравится, несмотря на всю свою грубость, сложность и опасность. Но ей необходимо было двигаться дальше, ее деятельная натура не могла стоять на месте. От этих мыслей блондинку отвлекла Рей, положившая ей на колени белый конверт. — Что это? — Айно уставилась на подругу. — Это половина твоей премии. Я сказала, что девушки, выступавшие на вечере должны скинуться, ведь они обязаны тебе таким успехом, но они мои слова проигнорировали. Так что, здесь только половина. — Ты что, с ума сошла, Рей? — воскликнула Минако. — Немедленно забери обратно. — Нет. — Рей, ты же знаешь, я не могу принять от тебя деньги. У тебя на руках младшая сестра, они тебе необходимы. — Это нечестно! — Хино стукнула по рулю кулаком от негодования. — Какое право они имели лишать тебя премии? — Большая сумма? — поинтересовалась Айно. Рей кивнула, озвучив цифру. Айно присвистнула, но все равно положила конверт с деньгами подруге на колени. — Ты лучше окажешь мне одну услугу, идет?— - Айно старалась не подсчитывать в уме, сколько месяцев работы сиделки она смогла бы спокойно оплатить, не урезая свои финансы и не экономя на питании. — Может, все-таки, возьмешь деньги? — Рей с опаской посмотрела на подругу. — А то, зная твои идеи, я уже заранее нервничаю. — Тут нет ничего криминального, честное слово, — Айно вскинула ладони к лицу. — Ты поможешь нам сдать экзамен на детектива. — Что? — округлила глаза брюнетка. — Ну, а что в этом такого? Мы уже почти три года как работаем полицейскими, и у нас хорошая статистика. Почему бы не поступить на работу в расширенный штат детективов? В конце концов, на что я "жертвовала" свои деньги? — У нас не выйдет. Ты хоть представляешь, какая будет конкуренция? — Вот ты и воспользуешься своим родством с выдающимся полицейским. — Я фамилию сменила, чтобы никто не тыкал в меня пальцем, говоря, что я его дочь. — Заворчала брюнетка. — Я хочу сама всего добиться, а не потому, что у меня знаменитый папа. Конечно, тут Рей лукавила. Смена ее фамилии больше связана со скандалом из-за ее матери, Джун Хино. Девушка хотела всегда помнить то, что они пережили, и вернуть фамилии Хино добрую славу. — Да брось, Рей. Что в этом такого? Зато, представь, какую славу ты себе заработаешь? Ты же прекрасный полицейский. А уж детектив из тебя выйдет еще лучше. — Умеешь же ты заговаривать зубы, — беззлобно проворчала Хино. — Ладно. Я замолвлю за нас слово. Но ты мне должна кое в чем помочь. — Отказа от денег недостаточно? — блондинка с опаской покосилась на подругу. — Ты же умеешь вскрывать школьные шкафчики? — Зачем это? Я тебя ни о чем противозаконном не просила. — Айно подняла вверх указательный палец. — Так ты хочешь сдать экзамен на детектива, или нет? — Хорошо. Чей я должна вскрыть шкафчик? — сдалась Айно, соглашаясь на условие подруги. Владельцем оказался Зойсайт Иоши. Хино хотела проучить паршивца, сильно обидевшего ее младшую сестренку. Ами отказалась идти с парнем на бал, потому что не принимала образ жизни уличного раздолбая, который вел Зой. В отместку, он устроил девушке сюрприз в духе "Керри", правда вместо крови на Ами вылилась ледяная вода. Вот Рей и придумала способ добраться до парня. Она хотела подбросить ему в шкафчик что-нибудь запрещенное, чтобы иметь возможность притащить его в участок и втолковать ему, как мерзко он поступил. — Мне кажется, это очень, очень плохая идея, — шептала Айно, возясь в темном коридоре своей старой школы со шпилькой и маленьким замком. — Это превышение полномочий, Хино. — Хватит причитать, — фыркнула на нее Рей, — мне нужен только повод, я не буду вешать на него хранение марихуаны. — Я за этим прослежу, так и знай, — улыбнулась самой себе Айно. — У тебя же был пунктик на соблюдении правил, что случилось? — Это у тебя был пунктик, — ответила подруга, нетерпеливо расхаживая позади Минако. — Потому что ты боялась, как бы Кунсайт тебя не уволил. А я просто... держала марку. — Ну-ну, — промычала Айно, и замок щелкнул. — Я даже видеть не хочу, что ты будешь делать дальше. С меня хватит незаконного проникновения в школу! — и она ушла, оставив подругу в одиночестве. Рей сдержала свое слово и потолковала с нужными людьми. Девушек вне очереди допустили к сдаче экзаменов, которые они успешно сдали. Спустя некоторое время Кунсайт Иендо вручал Айно в своем кабинете значок. Он вел себя еще более отстраненно, чем прежде, но теперь отстраненно вела себя и сама Минако. Почему-то ее не мучили угрызения совести за тот скандал, что она устроила своему начальнику. И у нее была какая-то необъяснимая уверенность, что Иендо-старший ее не уволит. Тот инцидент, казалось, был забыт. После Новогодних праздников, Минако Айно с радостным предвкушением приступила к работе детектива в расширенном составе отдела убийств. Кроме нее и Хино, в новом звании начинали работу еще шесть человек, среди которых были Иендо-младший и Сейя Коу. На первое воскресенье февраля была назначена дата свадьбы Оливии и Ятена. Как Айно и просила, она получила приглашение. На золотистой бумаге с красивым рисунком были аккуратно выведены имена жениха и невесты, а также дата и адрес проведения церемонии. Открытка долго стояла на новеньком столе детектива Минако Айно, и блондинка часто бросала на нее грустные взгляды. Она, определенно, была не из тех девушек, что пойдут на свадьбу бывшего, но все еще возлюбленного, чтобы сорвать праздник или же умирать от горя, сидя в последнем ряду. А Ятен был не из тех, кто женится на "не тех" девушках. Ведь Минако сама отказалась от него, в тот злополучный, определенно, совершенно несчастливый ноябрьский вечер. Минако попросила его быть счастливым, потому что действительно желала ему этого. Даже если и не с ней. Но бросая взгляды на приглашение, блондинка раздумывала над тем, не пробраться ли ей в церковь тайком? Спрятаться за шторой и просто посмотреть, как Оливия наденет Ятену кольцо на безымянный палец. Невеста, конечно же, будет в белом платье, похожем на торт, с миллионом рюш и оборок, а ее подружки облачатся в нежные пастельные тона. Оливия будет чем-то недовольная, будет нервничать и кричать на кого-то из них, и гости непременно это услышат. В конце концов, Минако решила не терзать свои сердце и душу снова и просто написать, что не сможет прийти на церемонию из-за чрезвычайной занятости. В день их свадьбы девушка сидела у постели Мичиру и читала ей вслух роман Дафны Дюморье. Сюжет увлек ее, и Айно не думала о том, что в тот момент происходило в церкви. На следующее утро она застала Ятена за работой, он склонился над каким-то делом и сосредоточенно вчитывался в мелкие строчки. Минако переглянулась с Рей, и та пожала плечами: они обе были поражены появлением блондина, ведь он должен был отправиться в романтическое путешествие с новоиспеченной женой. Только в завершении дня Минако узнала, случайно подслушав разговор коллег, что Ятен не пришел на свою свадьбу.