В моих венах.

Увидев хоккейный шлем на Кунсайте, Айно рассмеялась. Ее смех звучал почти истерично, поэтому блондинка, прикрыв ладонью губы, отвернулась и пошла в свою комнату. Мужчина направился за ней следом и вскоре они уже сидели друг напротив друга: она на небольшой кровати, он на стуле у ее письменного стола. Оглядевшись теперь вокруг, Кунсайт сделал для себя вывод, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как Минако была подростком: эта комната принадлежала девочке, читающей классические романы и мечтающей о счастливой первой любви. Кровать заправлена уютным мягким пледом, на полу бежевый ворсистый ковер, на котором Минако любила лежать, просматривая модные журналы, над письменным столом развешены разнообразные картинки и вырезки, любовно вставленные в рамочки, на широком подоконнике разложены подушки. Минако ничего не хотела менять здесь, возвращаясь сюда, девушка чувствовала себя лучше. Здесь ей снова было четырнадцать и время будто застыло. Тут еще витали отголоски той Минако, которой она когда-то была. — Если уж на тебе хоккейный шлем, то я могу смело вооружиться сковородой. Ты не против? — криво ухмыльнулась блондинка. — Что, простым швырянием предметов не обойдётся? — Как знать, — Минако пожала плечами и замолчала. Кунсайт, оценивающе взглянув на девушку, помедлив, все же стянул с головы шлем и поставил его на стол. — Никто не должен знать о Мичиру, — сказала блондинка без дальнейших предисловий. — Как долго ты скрываешь это? Минако вновь пожала плечами: — Это не важно. Важно, чтобы так все и оставалось. — То есть, о ее болезни никто не в курсе, даже Хино? — У Рей своя трагедия, и мои проблемы ни к чему. — А может быть, все дело в доверии? — Так ты за этим самым доверием пришел, тыкая мне в лицо пистолетом? — Патроны были холостые. — Это оправдание такое? — Нет, — мужчина замолчал, собираясь с мыслями. Он опустил голову и прямые серебристые волосы закрыли его лицо. — Я сам себе противен. Если честно, никогда не думал, что дойду до такого. — Такие объяснения я слышала не раз от мужей, которые избивают жен. — Прости. Я знаю, как это выглядит. Но сама подумай, ты бы рассказала бы мне, да кому угодно, о том, что происходит в твоей жизни, без подобного давления? Минако задумалась. Ей и сейчас-то рот открыть сложно, чтобы рассказать хотя бы поверхностно о сложившихся обстоятельствах из-за болезни Мичиру. Вряд ли она смогла бы когда-нибудь поведать свою историю, как она есть, той же Рей Хино. А ей Минако всегда верила и знала, что подруга никогда не предаст. В словах Кунсайта была правда, это отрицать Айно не могла. Но и закрыть глаза на его выходку тоже очень сложно. — Ты ведёшь себя, как детектив, начальник полицейского участка, жестко и уверенно. Будто я твоя подследственная или подчиненная. Но пришел же ты сюда как мужчина, который по его словам, давно в меня влюблён. — Девушка посмотрела Кунсайту в лицо, надеясь, что он поймет, о чем она говорит. Иендо-старший не нашёлся с ответом и замолчал. Минако глубоко вздохнула, не зная, как вести себя с Кунсайтом дальше. По-хорошему, после всего, что он сделал, разговаривать с ним вообще не стоит. Но где-то в глубине души Айно чувствовала, что даже рада подобному исходу событий. Она не злилась на Кунсайта и не боялась его, несмотря на то, что совсем недавно он угрожал ей пистолетом. Пойди Минако до конца, проявив характер, ничего бы не случилось: Кунсайт никогда не выстрелил бы в нее, вся его твердость сдулась бы, как мыльный пузырь. Айно сдалась ему почти добровольно, и чувство побежденной ее совсем не тревожило, ибо побежденной она не была. — Кунсайт, ты понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах я совершенно не готова к каким бы то ни было отношениям? — Я просто хочу быть для тебя кем-то, Минако, а не просто начальником или старшим братом бывшего парня. Айно поджала губы и они снова замолчали. Тишину нарушил Кунсайт, задав давно интересующий его вопрос: — Расскажи мне о Мичиру. Борясь собой, ломая внутренние барьеры и с трудом превозмогая свое упрямство, Минако рассказала Кунсайту о болезни матери. Ее история была неполной, девушка многое упустила про свою работу и жизнь в школе, но почему-то ей казалось, это совсем неважно — Кунсайт в силах все понять сам. Поделиться своими проблемами с кем-то было для нее огромным шагом вперёд, и Айно радовалась, что ей это удалось. За рассказом Минако не заметила, как время перевалило за полночь и обратила внимание своего слушателя на это. Кунсайт сказал, что на сегодня освобождает ее от второй работы, и блондинка не стала спорить против подобной доброты, хотя скептичный голос в голове уже составил не один колкий ответ. — Как я и сказал, Минако, мне очень за многое нужно попросить у тебя прощения. — Кунсайт подался вперед и взял ее за руку. От горячего прикосновения его пальцев к ее бледной коже по плечам девушки пробежались мурашки и она растерянно уставилась на их с Кунсайтом ладони. — Мне этого не нужно, — тихо прошептала Минако. — Когда-нибудь будет нужно. — Так же тихо ответил ей мужчина. Он накрыл блондинку пледом и вышел из комнаты, и Айно мгновенно заснула, едва ее голова коснулась подушки. Впервые за долгое время она проспала почти всю ночь. Минако вскочила, словно ужаленная, с кровати, морщась от головной боли и пытаясь нашарить рукой мобильник. Увидев время на часах, блондинка пронеслась к ванной, налетев на Харуку в узком коридоре. — Черт, черт, черт! Я проспала! Тэно прижалась к стене, пропуская маленький растрепанный ураган по имени Минако Айно. Наскоро приняв душ, девушка поспешила на кухню, чтобы приготовить себе завтрак и специальное питание для Мичиру, которая уже давно ничего не употребляла в пищу. В комнате названной матери было светлее, потому что окна выходили на восточную сторону, и несмелые солнечные лучи грубо очерчивали впалые щеки, истрескавшиеся губы и пергаментную тонкость бледной кожи. Всякий раз, глядя на это, Айно хотела уйти и не видеть эту ужасную картину. Мичиру что-то бормотала, но из-за тремора разобрать ее слова было невозможно. Сегодня женщина, казалось, плохо узнавала дочь, но ее взгляд в некоторые моменты был ясным. Минако стала уговаривать названную мать сделать хоть несколько глотков специального питья, что она приготовила, но женщина упрямо зажмурилась, продолжая сердито что-то бормотать. Минако торопилась на работу, бросая взгляды на часы, и это служило лучшим оправданием ее поспешного ухода. В комнату вошла медсестра, отпуская девушку, и блондинка, на прощание поцеловав Мичиру в холодный шершавый лоб, вышла. Позже она будет корить себя за эту спешку, за то, что могла бы провести с названной матерью хотя бы на одну минуту дольше и не сделала этого. Но ты никогда не знаешь, когда наступит этот последний миг. Необходимость идти на работу лишала Минако возможности поддаться горю и заплакать, и Айно, скрывшись в своей комнате, быстро надела кружевную белую блузку, узкие брюки и, подхватив сумку, направилась к высокому зеркалу, что стояло в гостиной напротив окна. Одной рукой Айно держала фен, другой расчёсывала длинные мокрые волосы. Не досушив их до конца, она заплела их в красивую косу и быстрыми, отточенными движениями нанесла макияж. Через десять минут растрепанной, сонной девушки с перепутанными ото сна волосами больше не было, ее скрыла Блондинка с алебастровой кожей, черными стрелками, густыми ресницами и мерцающими румянами на щеках. Нанося на губы матово-розовую помаду, Айно вздрогнула, краем глаза увидев в зеркале диван, стоящий у дальней стены и Кунсайта Иендо, восседающего на нем с чашкой кофе в руке. — Какого черта ты тут забыл? — не слишком приветливо спросила Минако, испуганно повернувшись к мужчине лицом. — Было слишком поздно возвращаться домой. — Невозмутимо ответил Иендо-старший и сделал глоток из кофейной чашки. — Чушь собачья. Ладно, мне некогда с тобой разбираться. — Айно подняла мужчину за локоть с дивана и принялась выталкивать его из квартиры. — Могу я допить кофе? — Нет! И не вздумай никому рассказывать о том, что видел. Включая мою всклокоченную и помятую физиономию! — Я буду наслаждаться эксклюзивом, — усмехнулся Кунсайт, нехотя переступая порог квартиры и направляясь к лестнице. Мичиру ушла, когда зацвела сакура. Она выбрала для своей смерти самое красивое и прекрасное время года. И для Минако Мичиру Кайо навсегда будет ассоциироваться с деревом сакуры в волшебном розовом цвету. Девушка была на раннем вызове вместе с Рей, когда ей позвонила медсестра и сказала: — Ваша мать скончалась в девять тридцать утра, мисс Айно. Сожалею. Этих слов Минако ждала и боялась одновременно. Она постоянно спрашивала саму себя, или мироздание: "Когда?" Когда Мичиру наконец покинет этот мир и освободится из оков измученного тела? Минако хотела, чтобы этот день наступил раньше не потому, что устала и вымоталась, а потому, что желала для матери милосердия, которого природа к ней не проявила. Но все равно, услышав слова медсестры, Айно была в шоке. Перед глазами мгновенно появился образ худой, измученной женщины с впалыми щеками и тяжелым взглядом, который Минако никогда не сможет стереть из своей памяти. Эти страдания останутся с ней навсегда. Минако стояла у машины, в ожидании пока Рей заполнит необходимые документы и они отправятся в участок. Айно оглядывалась по сторонам на своих коллег. Кто-то из них был занят бумагами и звонками, кто-то сновал вокруг тела пожилого мужчины с ножевым ранением в грудь, приведшим его к смерти, кто-то уже отправился на поиски свидетелей, а Минако стояла на одном месте, борясь с приступом накативших слез. Ее руки дрожали, грудь высоко вздымалась, глаза лихорадочно блестели. Когда они с Рей наконец подъехали к участку, Айно выскочила из машины и побежала вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Это было какое-то инстинктивное желание, неконтролируемое, словно ее тело зажило своей жизнью отдельно от разума. Она, постучавшись, вошла в кабинет Кунсайта и, преодолев расстояние между ними, крепко и порывисто обняла его за талию, спрятав свое лицо у него на груди. — Ее больше нет. Ее больше нет, Кун. Тепло сильных рук Кунсайта подействовало на нее успокаивающе и подкатившая истерика быстро прошла. Несвязное бормотание и всхлипы длились недолго, пока первый порыв не прошел и разум вновь не взял верх над реакцией тела. — Возвращайся домой, Минако. Возьми положенные тебе выходные. — Сказал Кунсайт, отпуская девушку. — Нет. — Айно замотала головой и поправила блузку, — я не могу. Позже. Минако вышла из кабинета начальника и позвала Рей и Ятена. Уведя их за собой в коридор, тихо, немного сбивчиво, блондинка сказала: — Я вам не говорила и надеюсь, что вы мне это простите. — Что случилось, Мина? — нахмурившись, взволнованно спросил Ятен. — Мичиру сегодня скончалась после продолжительной болезни. Похороны через три дня. Я бы хотела, чтобы вы пришли. — Что? — Ты же сказала, что она уехала в Англию, у нее там семья? — задала вопрос ошарашенная Рей. — Я соврала. Она никому не говорила о своей болезни, и я тоже держала это в секрете. Так ей было легче. Деловой, чересчур официальный тон Минако заставил Рей отшатнуться, будто ее ударили. Хино вздрогнула, смотря на подругу с тревогой. Она все еще не могла осознать эту ужасную новость. — Мина, — Ятен порывисто обнял девушку, точно так же, как она сама несколько минут назад обнимала Кунсайта. — Мне так жаль. — Как ты могла, Минако? — сердито посмотрела на нее подруга. — Как ты могла так поступить? — То, что она молчала об этом, ужасно, но сейчас не время ее судить. — Иендо-младший бросил предостерегающий взгляд на Рей и она, нахмурившись, развернулась и ушла. — Простите меня за это. — Тихо вымолвила Минако, зажмурившись, но Хино этих слов уже не услышала. Айно всегда знала, что поступает слишком нечестно по отношению к Рей и Ятену. Ее ложь всегда стояла между ней и Иендо-младшим, она разрушила их отношения с ним и теперь, осознав это, Ятен посмотрит на нее совершенно другими глазами. И возможно сейчас Минако потеряла единственную подругу. — Скажи, чем я могу помочь? Тебе нужна помощь с организацией похорон, да и вообще, со всем этим... — Нет, здесь не о чем беспокоиться. Харука сейчас заполняет бумаги в похоронном бюро, а я возьму выходные с завтрашнего дня. — Ты собираешься остаться на работе сегодня? — удивленно спросил блондин. — Мне лучше остаться здесь. — Минако отстранилась от Ятена. Она выглядела собранной, серьезной, чересчур спокойной, будто смерть близкого человека ее почти не затронула. Айно вела себя, как и всегда, никто бы не смог понять по ней, что в ее жизни произошла трагедия. Ятен бросал на девушку косые обеспокоенные взгляды. Очевидно он понимал, что до взрыва осталось недолго. — Как ты это пережила, Рей? — спросила Минако у Хино, присев на ее стол. К концу рабочего дня боль в груди девушки разрасталась, и ей становилось все труднее держать в себе эмоции. — Я это не пережила, Минако. — Глухо ответила брюнетка, отвернувшись. — Тебе не стало легче? — Не все умеют так отгораживаться от реальности, как ты. — Я знаю, что ты расстроена, что я не говорила тебе. Но поверь, это не потому, что я не доверяю тебе. Просто у тебя так много всего случилось... Я думала, моя трагедия тебе ни к чему. — Я потеряла ребенка внезапно. У меня не было угрозы выкидыша, беременность протекала нормально. Моего отца застрелили во время облавы, а я слишком сухо поговорила с ним по телефону. Я не смогла с ним попрощаться, сказать, как сильно его любила. Теперь ушла Мичиру. Она была мне дорога, пусть и не так, как тебе. И ты украла у меня этот шанс — с ней я тоже не смогла попрощаться. Хотя у меня была бы тысяча возможностей сделать это. Рей ушла, и Минако знала, что слова подруги заслуженные. Она и правда украла у нее этот шанс сказать "До свидания". Квартира все еще была наполнена Мичиру. Как будто она просто вышла в магазин за покупками, будто она никогда так страшно не болела. На диване сидела Харука и рассматривала старые фотоальбомы, там Мичиру была еще студенткой. Яркой, улыбчивой, красивой. - Такой я хочу ее запомнить. - Пояснила Харука, повернув к Айно заплаканное лицо. Минако после своей первой эмоциональной вспышки больше не плакала. Она не могла позволить себе думать о смерти матери, блондинка слишком переживала за состояние Харуки, которая не переставая глотала слезы, рассматривая старые снимки. Айно утешала Тено, обнимая ее за трясущиеся плечи. На похоронах Минако впервые увидела Мичиру в гробу. Еще более худая, осунувшаяся, пожелтевшая, с поджатыми от боли губами. Все страдания были запечатлены на ее лице. Пока священник произносил речь и читал молитву, девушка не отрываясь смотрела на тело Мичиру и сотрясалась от немых рыданий. Рей, не разговаривавшая с Минако после известия о смерти мисс Кайо, обняла ее за плечи, и от этого прикосновения блондинке стало немного легче. Она смотрела, как Харука прощается с Мичиру, не переставая плакать и сжимать холодные пальцы усопшей. Минако не хотела прикасаться к матери. Не хотела с ней прощаться и стыдилась самой себя из-за подобных мыслей. Только то, что Рей провела ладонью по шершавым щекам Мичиру и поцеловала ее в лоб, придало Айно сил сделать то же самое. И когда она склонилась над названной матерью, девушка поняла, что Мичиру здесь больше нет. Ни в этом теле, ни в этом гробу. Она уже где-то далеко, там, где больше нет боли, а здесь она навсегда осталась в ее сердце и в воспоминаниях. Харука уехала сразу после похорон, а Айно вернулась в их с Мичиру квартиру, крепко сжимая в руках погребальную урну. Она осталась одна в пустых комнатах, и только тогда на нее накатила волна скорби и печали. Перед глазами стояло измученное лицо Мичиру, и Минако плакала, сожалея о том, как сильно ее мать страдала. Айно не знала, что с ней будет дальше. Ее мир рухнул, и восстановить его уже невозможно. У нее не было больше ни цели к жизни, ни стремлений. Оказалось, она жила лишь для Мичиру, и с ее уходом жизнь стала просто существованием. Остался лишь пепел, который запечатан в погребальной урне. Минако не отвечала на звонки и не открывала дверь, если кто-то приходил к ней. Ей не хотелось никого видеть и слышать. Она сидела на своем подоконнике с чашкой какао, которое было не таким вкусным, как делала Мичиру, и слушала старые аудиокассеты из ее коллекции. Пустота давила на Минако. У нее было пусто и в душе, и в сердце. Куда пойти и с чего начать свою жизнь? Ведь теперь Минако была свободна, могла делать, что ей вздумается — пойти в кино, ресторан, за покупками в хорошие магазины, а не в секонд-хенд в небольшом подвальчике, отправиться в путешествие. Но только ей почему-то было это не нужно. Когда холодильник опустел и запасы ментоловых сигарет были исчерпаны, Минако вышла на улицу. Она, как и всегда, была хорошо одета, с красивыми стрелками и пышной укладкой. Сев в машину в повернув ключ зажигания, Айно выехала со двора и направилась в противоположный конец города. Там был океан. Страшно подумать, она ведь не видела океан так много лет, с самого детства! Минако была так занята, что у нее просто не было на это времени. У океана был один дом, который Минако был знаком. Когда-то она уже стучалась в эту дверь и протягивала красивой девушке в инвалидном кресле визитку Тайки Коу. Но теперь Айно испугалась и, не дождавшись, пока ей откроют, поспешила по ступеням вниз. — Эй! — позади нее раздался звонкий голос. — Подождите! Эй! Минако, не оглядываясь, бежала вниз, пока у нее над головой не пролетел ботинок, упавший в ближайшую клумбу. Айно обернулась. — Не принесете мне мою обувь? — поинтересовалась Макото Като, опираясь на костыли. — Мне, знаете ли, очень неудобно ковыряться в клумбе. Айно улыбнулась и, подняв ботинок, вернула его владелице. — Я вас помню. — Сказала Макото. — Прошу, войдите. Минако оказалась в чистой светлой кухне, в которой пахло свежей выпечкой и корицей. Ей налили ароматного кофе и угостили вкусными булочками. — Я не застала тебя в участке, Минако, когда пришла искать Тайки. — Мако быстро перешла на "ты", с аппетитом уплетая булочку, разламывая ее на части. — Я хотела поблагодарить тебя за твои слова. Они заставили меня задуматься о многом. — Я рада, — тихо, смущенно ответила Минако. — Почему ты сбежала сегодня? — Не знаю. — У тебя что-то произошло? — Как ты пережила то, что с вами случилось? — Минако снова задала этот вопрос, в надежде услышать хоть какой-то дельный совет. — В тот день, когда ты пришла ко мне, я поняла, что хочу жить. Я едва не утопилась, но вовремя пришла в себя и смогла выбраться из океана. Едва не утонув, я поняла, что хочу жить. — Так что же, для этого нужно едва не лишиться жизни? — Нет, Минако. У каждого из нас свое дно. Еще недолго пробыв у приветливой, не в пример их первой встрече, миссис Като, Минако поблагодарила ее за совет и сказала: — Я так давно не видела океан. — Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Мако, на ее лице появилось беспокойство. — Не волнуйся, я не собираюсь топиться. Я хочу увидеть его одна. Встреча с океаном была для Минако волнующей и долгожданной. Соленый ветер растрепал ее укладку, прохладные брызги подарили давно позабытое ощущение трепета и восторга. Некоторое время просидев на песке, Минако раздумывала над словами Макото. "Дно. А какое дно у Минако Айно"?