В моих венах.

После восстановления Кунсайта в должности прошло две недели. Все, казалось бы, вернулось в привычное русло, и даже роман Минако и Иендо-старшего воспринимался как что-то привычное и обыденное. Коллеги-мужчины перестали открыто флиртовать с ней, как это было прежде, да и Минако стала вести себя как будто бы более сдержанно. Хотя все дело было в ее самочувствии, которое сказывалось на ее настроении, заставляя девушку все больше искать тишины и одиночества. Она стала часто выходить на улицу подышать свежим воздухом, устав от духоты и множества запахов тесного офиса. Ее дела все еще были на пересмотре, но теперь Минако это мало волновало: после декретного отпуска ей в любом случае придется написать заявление на увольнение из полиции, но это не расстраивало Айно; по крайней мере, сейчас. Рей все так же уносилась на вызовы, уже привычным жестом бросая на заваленный бумагами стол своей напарницы очередные отчеты и протоколы. Сейя погрузился в печаль из-за своей неудачи с мисс Цукино: как оказалось, Усаги недавно сделали предложение и теперь девушка была помолвлена, что сводило шансы Коу практически на «нет». Ятен вел себя спокойно, сменив гнев на милость и перестав доставать Айно своими издевками. Впрочем, подобным «качелям» в их взаимоотношениях она уже не удивлялась. Кунсайт, как образцовый начальник, оставался на работе допоздна, особенно в период нагрянувших проверок некоторых из своих подчиненных, в том числе и самой Минако. Она старалась ненавязчиво избегать его: блондинке совершенно не хотелось рассказывать о своей беременности. Минако и сама в нее еще толком не верила, только лишь постоянная слабость, накатывающая тошнота и излишняя эмоциональность неустанно напоминали ей о том, что Айно вскоре станет матерью. И она даже представить себе не могла, как сможет рассказать об этом Кунсайту! Всякий раз, когда девушка об этом думала, ей становилось жутко. Минако знала, что Иендо-старший не откажется от ребенка, скорее всего, даже предложит узаконить их отношения, но сделает это только из чувства долга, как порядочный мужчина. А такой расклад совсем не устраивал Минако: вынужденный брак был ей поперек горла, тем более с мужчиной, который никогда не искал отношений и даже не думал о семье и детях. Это казалось ей нечестным по отношению к Кунсайту, ведь забеременев, Минако как будто бы его обманывала. Она, в который раз обдумывая свое положение, с каждой минутой все больше укреплялась в мысли о том, что будет скрывать факт своего будущего материнства; как можно дольше. На этой неделе в Токио стояла ужасная жара, и Айно с трудом дождалась, когда минутная стрелка перевалит за два часа, чтобы поспешить вниз и купить себе мороженое. Она пыталась бросить курить и держалась уже четыре дня, наклеив себе несколько никотиновых пластырей, но мороженое почему-то помогало гораздо лучше. Минако уселась на белую скамейку под старым деревом неподалеку от здания полиции и вытянула ноги, с удовольствием стянув с них туфли. — Никогда не видел, чтобы ты так делала. Думал, ты родилась в туфлях. — Это был Ятен. Он держал в руке банку содовой, которая покрылась белым инеем, реагируя на жаркий воздух. — Как знать, может и так, — улыбнулась Минако, пожав плечами. Ятен присел с ней рядом, закинув руку на спинку скамейки. — Сегодня жарко, — он прикрыл глаза и оттянул пальцами тугой узел галстука, — ненавижу такие дни проводить на работе. — Да, приятного мало. Хочешь? — Айно протянула парню свой рожок. — Крем-брюле, — прочитал Ятен на разорванной упаковке и внимательно посмотрел на блондинку, вскинув одну бровь. — Да, мой любимый вкус, — кивнула Минако. — Мой тоже, — Ятен нагнулся ближе и откусил немного мороженого. — Ты все еще помнишь? — спросил Иендо-младший несколько позже, заметив тень смущения, пробежавшую по лицу девушки. — Да, — ответила она ему, отвернувшись, чтобы спрятать готовый проявиться на щеках румянец при таком неожиданном вопросе Ятена. Неужели он не забыл? Их поцелуи в то лето, когда Минако и Ятен начали встречаться, часто имели вкус мороженого «Крем-брюле». Парень покупал один рожок на двоих, и они съедали его вместе, сидя на полюбившейся лавочке в парке, совсем как сейчас. Ностальгия волной накатила на Минако. Она оказалась в том жарком летнем дне, когда считала себя самой счастливой девушкой на планете. Когда рука Ятена обнимала ее за талию, а его губы целовали ее. Это было так давно, но воспоминания оставались свежими и яркими, будто все случилось лишь вчера. — Ты больше не злишься на меня, — полувопросительно произнесла Минако, посмотрев в зеленые глаза парня. — Уже нет. Я многое переосмыслил, — пожал он плечами в ответ и приблизил ее ладонь с зажатым в ней рожком к своим губам. Его пальцы касались пальцев девушки, и этот жест казался очень интимным, заставив Минако заерзать на месте. — Все же, я должна была рассказать тебе лично, — сбивчиво проговорила блондинка, стараясь не обращать внимание на то, как Ятен держит ее ладонь в своей. — Это уже ничего не изменит, не так ли? — Верно. Ты говорил с Оливией? — Нет, она не появлялась, и слава богу. Видеть ее не могу, — лицо Ятена скривилось, и он отпустил руку Минако. Поза блондина стала напряженной. — Ты же едва не женился на ней, значит, со временем простишь. — Не понимаю, как это связано с моим прощением. — Ну, ты же ее любил, значит, сможешь забыть об этом когда-нибудь. Тем более, не думаю, что Оливия всегда обманывала тебя, — Говоря эти слова, Минако и сама в них не верила. Она же видела тот отчет из клиники, и кто платил за второй аборт, в то время как Химэ была официальной девушкой Ятена. — Джедайт показал мне ее «личное дело», — глухо проговорил парень. — Ты слишком жалеешь мое самолюбие, Минако. Не поздновато ли? — Я не хотела, чтобы тебе было об этом известно. К чему ранить тебя еще сильнее? — Неужели ты думаешь, что ложь и неведение вовсе не ранят? — Ну, в каких-то случаях бывает наоборот. — Моя ложь, очевидно, тебя даже не трогала, — хмыкнул Ятен, улыбнувшись уголком губ. — Какая? — не поняла его Минако. — Я едва не женился на Оливии только потому, что она настаивала, а я хотел, чтобы ты ревновала. — То есть ты все это время разыгрывал передо мной спектакль? — брови Айно взлетели вверх. Она перенесла не один сердечный кульбит, видя Ятена вместе с Оливией. Ее же отношения с ним были на грани фола, грозя перейти в драку: сплошные уколы, издевки и препирательства. — Я думал, что ты должна что-то сделать, чтобы я не стал ее мужем, до конца верил, что ты… — Как глупо, — прервала эту речь Минако, поднимаясь со скамейки. Ей вдруг стало нехорошо. Столько боли было перенесено ею из-за разрыва с Ятеном, столько страданий из-за его любви к Оливии, которую он считал святой и непорочной, не в пример Минако. А оказывается, Ятен все это время играл? — Неужели тебе было все равно? — А тебе сейчас все равно, что я с Кунсайтом? — нахмурилась девушка. — Вы с Оливией стоите друг друга! — Так все-таки ты мне назло с ним встречаешься? — полуутвердительный тон Ятена вывел Айно из себя и она пожалела, что доела мороженое: ей так нестерпимо захотелось размазать его по бледному лицу Иендо-младшего… — Нет, не путай меня с собой, — девушка буравила взглядом Ятена, смотря на него сверху вниз. — Хм, — Он поднялся со скамейки и посмотрел на Айно сверху вниз. Носки его ботинок касались ее лакированных туфель. У Минако перехватило дыхание от подобной близости, ладони тут же вспотели. — У тебя вот тут осталось мороженое, — Ятен провел большим пальцем по верхней губе блондинки, и ее щеки тут же покрылись румянцем. Она растерянно захлопала длинными ресницами, смотря парню в глаза. — Мой перерыв уже закончен, — Девушка поспешно взглянула на часы и направилась в участок. — Признай, что ты еще любишь меня, Мина! — крикнул ей вдогонку блондин и Айно едва не побежала от него прочь. Она слышала его быстрые шаги за своей спиной и кровь, стучавшую в ее ушах. В холле полицейского участка было многолюдно и у лифтов собралась целая толпа. Кто-то нетерпеливо нажимал на кнопки, подгоняя кабину спуститься вниз быстрее. Еще не дойдя до скопища народа, Айно почувствовала дикую смесь разных запахов и ее замутило. Она развернулась и направилась к запасной лестнице. Там было тихо и прохладно, и Минако начала подниматься по ступеням, с радостью слыша только звуки своих каблуков. Но через полминуты дверь внизу бахнула о стену и ее стали нагонять стремительные шаги. Обернувшись, Айно увидела Ятена, который бежал за ней следом. Это заставило девушку припустить вверх по лестнице еще быстрее, но ее подвело сбившееся из-за головокружения дыхание, и блондинке пришлось сбавить темп. — Подожди, Мина! — Ятен настиг ее в два счета и схватил за руку. Его холодные пальцы словно тиски крепко сжали ладонь Минако. — Я опаздываю на работу, — Айно попробовала вырваться, но Ятен уже прижал ее к холодной шершавой стене, уперев руки над плечами девушки. — Почему ты убегаешь от правды? — Я люблю твоего брата, вот такая правда. — Я тебе не верю. Просто так ты знаешь, что причиняешь мне боль. Как когда-то я причинил ее тебе, встречаясь с Оливией. — К чему это все, Ятен? Ты же сам говорил, что ненавидишь меня, да и после всего, что я сделала… Ведь я шантажировала Оливию этой видеозаписью, чтобы поступить в академию и попасть в этот участок! — Мне плевать, что ты сделала. Это не имеет никакого значения. Я все равно тебя люблю и это неизменно. — Это уже не важно. — Докажи мне, что ты меня не любишь, и тогда я приму ваши с Кунсайтом отношения. — Что? С какой стати я должна что-то еще доказы… Ятен обрушился на Минако поцелуем. Его губы впились в ее, лишая возможности закончить фразу. Этот поцелуй был со вкусом крем-брюле, точно такой же, как и в их первое лето. Ноги Минако подкосились, руки сами взметнулись к его плечам и взъерошили пепельные волосы на затылке. Девушка ответила на поцелуй Ятена, мгновенно позабыв обо всем на свете. Все же он был прав — она все еще любила его. Любила точно так же, как и тогда, в их первое лето. Его запах, губы, крепкие объятия и сбивчивое дыхание, все это она не забыла. — Прекрати, — прошептала Минако, пытаясь оттолкнуть парня от себя, но его тело в ответ на ее слабый протест лишь сильнее вжало девушку в стену. Руки забрались под тонкую блузку, холодя и одновременно обжигая разгоряченную кожу. Против своей воли, блондинка издала тихий стон наслаждения, не в силах контролировать собственное тело и мысли. — Хватит, — прошептала Минако, когда стало не хватать воздуха. — Пожалуйста, перестань! По ее щекам потекли слезы и она сердито стерла их ладонью. — Я не могу, Ятен. Я просто не могу! Я люблю твоего брата тоже. — Значит, я прав? Ты любишь меня? — Люблю. Новый, еще более страстный поцелуй обрушился на девушку, заставляя ее терять самообладание. Ее руки упирались в сильные плечи, но это не имело на Ятена никакого воздействия. Он целовал ее самозабвенно, с неутолимой жаждой, которая мучила его долгие годы. — Я так люблю тебя, Мина. Я так сильно тебя люблю, — прошептал Ятен ей на ухо, целуя девушку в шею. Эти поцелуи сводили ее с ума, сердце Минако разрывалось. Слезы непрекращающимся потоком текли по ее щекам, смывая густой слой туши для ресниц, и капали с подбородка на шею, которую покрывал поцелуями Ятен. — Отпусти меня, Ятен. — Не могу. Это сильнее меня, —  его поцелуи стали спускаться ниже, к глубокому вырезу тонкой блузки. Он не слышал ее мольбу, не понимал, какая драма разыгрывается в ее душе, он не мог предвидеть то, что узнает ее тайну первым. — Я беременна! — выкрикнула девушка, набрав в легкие воздух. — Что? — Ятен отстранился, с непониманием уставившись на блондинку. Его глаза, потемневшие от страсти, смотрели на девушку сверху вниз. — Я жду ребенка от твоего брата, — прошептала Минако, и слезы еще сильнее побежали по ее щекам. Ятен молчал несколько секунд, а потом резким движением поднес прядь волос девушки к лицу. — Они больше не пахнут ментолом, — пораженный, сказал он тихим голосом. Ятен стал ощупывать тело девушки в поисках никотиновых пластырей, и обнаружив один из них на ее плече, отстранился и невидящими глазами уставился на Минако. — Как это может быть? Ты же сказала, что не можешь иметь детей. — Для меня самой это стало шоком. Я ведь была уверена, что бесплодна, — прошептала она, не в силах видеть его бледное от изумления лицо. — Мой брат получил тебя и твоего ребенка. Все, что должно было быть моим, досталось ему! — выкрикнул блондин, ударив кулаком в стену рядом с лицом девушки. — Все, что должно было быть моим, ты отдал Оливии! Доверие, уважение, первый секс, совместные поездки и выходные, походы в кино и поедание фастфуда. Предложение руки и сердца и подготовка к свадьбе! Она получила это все вместо меня, Ятен! — прокричала она ему в ответ разозлившись. — За исключением того, что я ее не любил! — Мне плевать, любил ты ее или нет, но ты был с ней, ты выбрал ее, а не меня. — произнося эти слова, Минако поняла, что никогда не сможет этого забыть. Эта обида никуда с годами не ушла. — Ты всегда считал, что она более выгодная партия для успешного офицера полиции. — Я не виноват в том, что твоя репутация оставляла желать лучшего. И для меня она и правда могла стать опасной на пути по карьерной лестнице. Но мне было все равно, что за слухи ходили вокруг тебя, я закрывал глаза на все: на твои ночные тусовки, сплетни, похотливые взгляды парней и их рассказы, которые до меня доходили, о том, какова ты в постели. Это не имело значения, только ты. Поэтому, не смей обвинять меня в том, что я выбрал Оливию только потому, что ее репутация была мне на руку. Услышав эти слова, Минако осознала, что все это время Ятен Иендо был уверен в том, что она действительно переспала тогда с Адонисом. Именно поэтому он никогда не поднимал эту тему, никогда не устраивал ревнивых сцен и никогда не занимался с ней любовью — потому что он боялся удостовериться в том, что прав. Ятен просто принимал ее, как есть — со всеми сплетнями, слухами и отвратительной репутацией малолетней путаны. Эти мысли больно ударили Минако, словно хлыст. Ей было снова так же больно, как и тогда, в ее шестнадцать. Несмотря на то, что так думать о себе она ему позволяла сама. — Я дал обещание, что никогда не расскажу, что это Кунсайт был твоим донором. Твое поступление в полицию ставило под угрозу его секрет. А с твоим упорством, Мина, ты бы до всего докопалась, рано или поздно. Поэтому я решил поставить условие, понимая, что отговорить тебя от поисков спасителя мне не под силу: или наши отношения, или академия. Я никогда не думал, что могу проиграть! Но ты выбрала не меня, Минако. Не обвиняй меня в том, что я отдал все Оливии, ведь ты сама от этого отказалась. — Ятен, но ведь наше расставание выглядело так, будто помехой твоему будущему является моя репутация, — возразила парню блондинка. — Ты же у нас специалист по лицам, Мина. У тебя есть талант считывать людей, ты зачастую оказываешься права. Окончила специальные курсы, успешно применяла эти приемчики на допросах. Неужели ты никогда не могла применить их и ко мне? — Ты — единственная книга, которую я прочесть не в силах, — глухо ответила Минако, с сожалением констатируя этот неугодный им обоим факт. — А Кунсайт, значит, читается легко? — Дело не в этом. Он никогда от меня не уходил, он просто оставался рядом. — Значит, вот как он получил тебя? Просто был на привязи все это время, так что ли? — Я ведь его тоже люблю, Ятен. — Ты лгунья! — Это правда. — Ты лгунья, лгунья, лгунья! — в зеленых глазах Ятена стояли не пролитые слезы, всегда бледное лицо побелело так, что стало напоминать маску. — Прости, — Минако было больно видеть его таким. Она знала, что новость о ее беременности станет большим ударом для Ятена. — Ты же отвергла меня тогда, сказала, что у нас никогда не сможет быть семьи, потому что ты не можешь родить мне ребенка. Ведь именно этот аргумент казался тебе самым главным! — Я не знала, что это возможно! — Если бы ты дала мне шанс… Если бы ты только позволила мне… Это мог бы быть мой ребенок. Мой! — голос Ятена эхом отлетал от холодных стен, разбивая повторяющиеся фразы на отдельные слоги. Минако молчала. Она не знала, что еще сказать, как излечить его боль, как исправить все, что случилось. Айно ушла, на ощупь ступая по ступеням вверх, держась ладонью за стену. Ей было плохо физически, ее мутило и голова была словно пустая. Еще хуже ей было морально, сердце разрывалось от боли. Теперь она понимала Оливию, когда та говорила, что любит их двоих — и Ятена и Дайчи. Кто бы мог подумать, что однажды Минако Айно окажется на ее месте? Этот день был богат на сюрпризы, хотя Минако надеялась, что проведет вечер в тишине и спокойствии. Девушка была сама не своя после выяснения отношений с Ятеном, ей было горько, саднящее чувство вины застряло в горле колючим комком. Айно с трудом дождалась конца рабочего дня, по своему обыкновению улизнув домой по запасной лестнице, чтобы остаться незамеченной для Кунсайта, который снова останется в отделе чуть ли не до самой ночи. Но, к своему удивлению, она увидела Иендо-старшего у выхода из вестибюля здания полиции. Мужчина улыбнулся ей краешком губ, так, чтобы только она одна заметила это проявление его теплоты. Он заявил, что слишком давно не проводил время со своей девушкой и очень хочет вместе с ней поужинать. Минако не смогла отказаться, растерянно закивав на предложение Иендо-старшего. Ужин проходил в молчании. Минако то и дело зависала, погрузившись в собственные мысли, убивая все попытки Кунсайта завести хоть какой-то диалог. Его внимательные серые глаза пристально смотрели на девушку, плотно сжатые губы говорили о том, что мужчина напряженно что-то обдумывает. Когда принесли десерт, Айно вяло ковырялась в нем ложкой, чувствуя, что вот-вот, и накатит тошнота. Она уже было подумывала отойти в уборную, как внезапно Кунсайт бросил салфетку на стол, достал что-то из кармана и к ужасу Минако опустился перед ней на одно колено. В зале повисла звенящая тишина. Айно вытаращила глаза на блондина, протягивающему ей бархатную коробочку с мерцающим кольцом, и от неожиданности выронила ложку. Та звякнула по тарелке и упала на белоснежную скатерть. — Что все это значит? — едва слышно прошептала блондинка, не в силах говорить нормально от охватившего ее изумления. — Минако Айно, — ломанным голосом произнес Кунсайт, бросая мимолетные взгляды на затаившую дыхание публику, оставившую свои тарелки. — Ты выйдешь за меня? Каждая девушка мечтает услышать нечто подобное от любимого мужчины. Но не Минако Айно, которая пришла в немой ужас после озвученного Кунсайтом вопроса. — Это Ятен тебе рассказал? — блондинка нахмурила брови и встала из-за стола с намерением поднять Кунсайта с колен. — Не нужно жениться на мне из-за ребенка. Это совсем не обязательно! — Что? — переспросил мужчина, едва не выронив коробочку с обручальным кольцом на пол. — Не притворяйся, что ты не знаешь! — закатила глаза Минако. Ей было сложно сдержать свое раздражение на всю сложившуюся ситуацию. — Ятен не умеет держать язык за зубами, и я даже боюсь представить, какой скандал он тебе устроил. — Минако, о каком еще ребенке ты говоришь? — Иендо-старший ошеломленно смотрел на блондинку, безуспешно пытающуюся заставить его подняться на ноги. Айно поднесла ладонь к губам, понимая, какую оплошность совершила. Она была просто уверена, что Кунсайт уже обо всем знает, Ятен не стал бы о таком молчать, непременно отправился бы к старшему брату выяснять отношения. Неужели она ошиблась? — Минако? — голос Кунсайт донесся до блондинки, словно издалека. — Ятен ничего не говорил тебе? — оцепенев от охватившего ее ужаса, поинтересовалась девушка. — Почему? Что вообще… — Кунсайт нахмурился и тряхнул головой, — Ты ждешь ребенка? — Прости, прости меня, Кун! — Айно закрыла лицо ладонями, проклиная свои глаза и бушующие гормоны за излишнюю слезливость, — Я не могу! Блондинка схватила свою сумочку и стрелой понеслась к выходу из ресторана. Только когда дверь за ней закрылась, изумленные взгляды всех до единого посетителей устремились на блондина, все еще стоящего на одном колене. Он остолбенело смотрел в пространство перед собой, не понимая, что только что произошло. Айно выскочила на улицу и побежала по проспекту, мало соображая, что делает. Ее голова разрывалась от мыслей, а в груди все трепетало от охвативших блондинку чувств. «Кого ты любишь, Минако?» — спрашивала она саму себя, и от этого вопроса ей становилось еще хуже. Айно была похожа на загнанную в клетку тигрицу. Ятен, Кунсайт… Она не знала, кого из них выбрать. Понимала, что причиняет боль им обоим и ее неопределенность делает все в сто крат хуже. Кунсайт Иендо вошел в свою квартиру поздней ночью. Там было тихо и темно, как в пустом коробе. От стен гулким эхом отскакивали его шаги, вторя беспокойным ударам сердца. Мужчина прошел в спальню и, с трудом отыскав рукой переключатель, включил свет. Блондинка на его кровати зажмурилась от яркого света ламп и сжалась, закутавшись еще сильнее в тонкий шерстяной плед. Она была заплаканная и бледная и казалась хрупкой, словно фарфоровая статуэтка. Кунсайт глубоко вздохнул, увидев Минако, и прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди. — Что с тобой происходит, Минако? — устало спросил он, бросив большой пакет на пол у своих ног. Блондинка проследила за ним взглядом, а потом подняла глаза на Кунсайта. — Прости меня, Кун. Я такая глупая. Он молчал и не отрываясь смотрел на девушку, съежившуюся от охватившего ее внезапного холода. Ее потряхивало, словно в лихорадке. Сбивчиво, прерываясь на то чтобы вытереть проклятые слезы с бледных щек, Минако рассказала Кунсайту о том, что произошло сегодня днем, о том, что надеялась скрывать свою беременность как можно дольше, потому что не хотела ставить Кунсайта в неловкое положение и обрекать на нежелательную женитьбу. Иендо-старший внимал ей молча, закрыв глаза и держась двумя пальцами за переносицу. Все случившееся сегодня не могло оставить его равнодушным, слушая рассказ Минако, его наверняка обуревала ревность, которую очень непросто игнорировать. Да и такой позор в ресторане забыть ох как непросто. — Кун, ты меня слушаешь? — с опаской позвала его Минако, смотря на его застывшую в дверях спальни фигуру. — Да, — лаконично ответил он и подошел к кровати. Его лицо было серым от злости, или ревности, или того и другого вместе, и Минако непроизвольно сжалась, словно ожидая, что он ее ударит. Мужчина опустился рядом с ней на кровать, притянув девушку к себе ближе, и положил ее голову на свое плечо. — Скажи хоть что-нибудь. — Мне ужасно страшно, Минако. Айно едва не задохнулась, услышав эти слова. Невозможно подумать, чтобы Кунсайт Иендо чего-то боялся. А уж представить, чтобы он еще и говорил об этом вслух… — Почему? — прошептала она, не шелохнувшись. Горячая ладонь Кунсайта гладила ее по голове, успокаивая и даря ощущение защищенности. — Я не знаю, что ты решишь и кого ты выберешь. — И поэтому тебе страшно? — Я не представляю, что со мной будет, если я потеряю тебя. — Но… — Но если ты выберешь Ятена, я тебя отпущу. — И ты не станешь устраивать сцен в духе «Как ты могла, я же тебя любил»? — Я не говорил, что перестану за тебя бороться, Минако. Но если ты уверена, что будешь счастлива с Ятеном, я не буду стоять на вашем пути, — голос его был ломкий и пустой, но слова звучали уверенно. — Скажи, Кун, ты… Неужели тебя никогда не смущала моя репутация? — Причем здесь это? — Просто скажи. Ты же верил во все эти сплетни, читал не один десяток жалоб, которые на меня писали. — Минако, я уже говорил, что верил в них только потому, что мне так было легче тебя ненавидеть, — Айно почувствовала по интонации, как Кунсайт закатил глаза, — Но я же не идиот! Неужели, девушка в клетчатой рубашке, распевающая хиты восьмидесятых на подоконнике, которую я впервые поцеловал, хоть чем-то напоминала ту особу легкого поведения, что я видел в участке? — Вполне себе даже напоминала. — Прекрати, едва мои руки забирались тебе под футболку, ты зажималась и краснела, — фыркнул мужчина. — К чему весь этот разговор? — То есть ты знал, что я девственница. — Нет, — ответил Кунсайт, — Я был уверен, что вы с Ятеном были близки в школе, все же вы часто оставались наедине в квартире, когда меня не было. — Понятно. — Что тебе понятно? — То, что ты, наверное, единственный, кто считал, что я не такая, какой меня видят. — Ну, есть еще Харука, Мичиру, Рей, в конце концов. — Да, — вздохнула Айно. Немного помолчав, она спросила: — А твое предложение еще в силе? Кунсайт долго не отвечал, искоса всматриваясь в голубые глаза девушки. — В силе, — наконец, кивнул он, убирая с заплаканного лица Минако прядь золотистых волос. Его твердые, горячие губы подтвердили эти слова поцелуем. — Кун, ты же никогда не задумывался о детях, — Айно отодвинулась от мужчины, вызвав тем самым его разочарованное фырканье. — Ага, — согласился блондин, усаживая Минако к себе на колени и покрывая поцелуями ее шею. — Но… Ты не против этого? — с опаской поинтересовалась она. — Уверен, это будет интересно, — Кунсайт отстранился от Минако и она увидела перед собой мягкий взгляд темно-серых глаз. — Что в пакете? — блондинка посмотрела себе за плечо, вытянув шею. — Подушка для беременных. Мне сказали, она очень тебе понадобится. — Ты был в специальном магазине? — брови Айно потерялась под длинной челкой. — Минако, еще слово и я заклею тебе рот скотчем, — строго произнес мужчина, с недовольством сдвинув серебристые брови. Айно засмеялась, взяв его загорелое лицо в свои ладони и проводя большими пальцами по его гладким щекам. Трепетный и едва уловимый поцелуй, что она подарила Кунсайту, он вернул ей обжигающим и страстным, тут же повалив девушку на кровать. Минако засмеялась еще сильнее, обхватывая длинными ногами его талию и расстегивая пуговицы его светло-голубой рубашки.