В моих венах.

Быть матерью Минако нравилось и, даже несмотря на постоянную самокритику, блондинка считала, что из нее получилась неплохая мама, и она от всей души надеялась, что однажды, это признает и ее сын. Айно долго раздумывала над именем для ребенка и никак не могла выбрать: все казались ей неподходящими. Кунсайт предлагал свои варианты, даже Ятен подкинул несколько идей, но все они были моментально отметены в сторону. В конце концов, мальчик с такими же светло-голубыми глазами, как у Минако, получил имя Юки. Значение этого имени подходило для него во всех смыслах: он был неожиданным, но бесценным подарком, с такими же белыми, как снег, волосами. Наверное, именно из-за материнства, которое пробудило в Айно какие-то особые, неизвестные ей ранее эмоции, она восприняла новость о беременности Рей так ярко, что чувство вины в ее душе несколько потускнело из-за разожженной в ней радости. Ребенок ее подруги и Джедайта - это продолжение их истории, это означало, что она еще не закончилась. Минако пока еще не пришли в голову мысли о том, с какими трудностями она столкнется на пути искупления своей вины перед Хино - именно так она воспринимала еще не родившегося малыша - но ее охватило воодушевление, смывающее некую долю темной печали и тоски. Когда выяснилось, что Рей беременна, встал вопрос о том, стоит ли сохранять ребенка. Врачи утверждали, что самый простой, гуманный и здравомыслящий выход - это сделать аборт. Минако была в ужасе, она готова была вцепиться каждому из этих эскулапов в глотку, и наверное, только желание показаться заслуживающей доверия молодой женщиной ее останавливало. Айно старалась произвести впечатление человека, способного держать себя в руках, достойного стать приемной матерью для ребенка Рей и Джедайта. Ами была также категорически против аборта. Девушка прекрасно знала, что значил бы для Рей и Джедайта этот ребенок, и настаивала на том, чтобы его сохранили. Ни один из приведенных врачами аргументов на младшую сестру Рей не подействовал, ее требования оставались непреклонными, и Минако радовалась и восхищалась твердостью девушки. Но это была не единственная битва, которую им всем предстояло выдержать. Спустя чуть более, чем полгода состоялось слушание дела Рей Хино. Девушку привезли в здание суда в инвалидном кресле, заботливо прикрыв ее ноги пледом. Рей все так же ни на что не реагировала, но ее ладонь то и дело ложилась на округлившийся животик. Рядом с Хино были медсестра и ее лечащий врач, приглашенный для дачи показаний. Минако осталась в этот день дома. Она избежала участи быть одним из свидетелей на процессе и поэтому не могла появиться на закрытом заседании суда, чтобы быть рядом со своей единственной подругой и оказать остальным участникам слушания хоть какую-то моральную поддержку. Айно занималась своими повседневными делами, являющимися неотъемлемой частью жизни матери семимесячного малыша, стараясь не думать над тем, на какие вопросы сейчас дает ответы ее муж. Минако улыбалась несвязному агуканью и смеху своего сына, отвлекаясь от тяжелых мыслей. Она знала, что будет происходить за высокими дверьми зала заседаний, даже догадывалась, в какой последовательности пойдут свидетели: Тайки Коу будет первым, кто станет давать показания, после пойдут Ятен, Сейя, Джун Хино и многие другие, а участь завершать список выпадет Кунсайту. Минако было тяжело думать, как ее друзья, заметно нервничая, будут отвечать на вопросы судьи, обвинителя и адвоката Рей. Но больше всего, Айно была в этом уверена, будут прессинговать Кунсайта, ведь именно под его руководством в участке номер тридцать семь появился серийный убийца. "Все именно так, как и предполагала Минако", - пронеслось в голове у капитана полиции, когда он стоял за высокой кафедрой перед собравшимися в зале суда. Иендо-старший отвечал на нападки и вопросы с непроницаемым лицом, не выдавая своих истинных эмоций, но только его жена знала, какая рана скрывалась за этим показным спокойствием. Рей увезли еще до вынесения приговора и Кунсайт поспешил домой, решая не слушать нудный голос судьи с трибуны. Мужчина и так понимал, каким будет вердикт: Рей Хино признают невменяемой и она проведет остаток своих дней в закрытой психиатрической клинике. Кунсайт вышел из здания суда, когда уже сгустились сумерки. Летний воздух был пропитан запахом пыли и вечерних цветов. Ему было душно в глухо застегнутой рубашке и строгом темно-синем костюме. Сев за руль, Иендо-старший завел машину и медленно выехал со стоянки. У него в ушах до сих пор звучали обвинительные вопросы, которые задавал ему прокурор, и которые он постоянно задавал себе сам. Но ужасней всего было видеть дочь Есики Мицуно в инвалидном кресле с безразличным взглядом, устремленным куда-то в пространство. Конечно, Кунсайт не раз видел Рей в клинике, где она содержалась, но вид брюнетки на заседании суда, где ее, прекрасного детектива, раскрывшего не одно преступление, судили за серию убийств, было пыткой. Конечно, ее признали невменяемой, но сама суть процесса от этого не менялась. Показания свидетелей, родственников убитых, их взгляды, обращенные на девушку в инвалидном кресле, наполненные недоверием, болью и ненавистью, - всего этого Рей не заслужила. Один плюс: на заседание не допустили прессу и журналисты, как стая стервятников, облепили выход и ступени здания суда. Кунсайт с трудом пробился сквозь них, не утруждая себя даже ответом "Без комментариев". Он просто хотел убраться из этого места поскорее, вернуться домой к своим жене и сыну и хотя бы на короткие мгновения позабыть о том, что было сегодня. Город душила жара, и Кунсайту было невыносимо трудно дышать. Кондиционер, очевидно, решил сегодня взять выходной и отказывался охладить воздух в нагретой лучами солнца машине. Или же ему просто так казалось? Сердце стучало в груди, как бешеное, будто Кунсайт пробежал марафон. Блондин потянулся в нагрудный карман за лекарством, которое теперь постоянно носил с собой по настоянию своего кардиолога и Минако, когда сильный спазм заставил его зажмуриться и выпустить руль из рук. Кунсайт услышал сигнал встречного автомобиля и, держась за грудь, поднял взгляд на светофор. Тот горел желтым, а его грудь жгло огнем, лишая возможности реагировать на происходящее и жать на педаль тормоза. Машина Кунсайта летела вперед под аккомпанемент гудков встречных автомобилей, и перед его глазами мелькали кадры из жизни, большая часть из которых была с Минако.