В моих венах.

Так как я не знакома c ситуацией в Японии в плане усыновления и опеки, я опиралась на те знания, которые у меня были о российских и некоторых европейских службах, призванных заботиться о детях. Просьба воспринимать описанные мною обстоятельства усыновления, требования к кандидатам и прочее исходя из этого, и не выпадать в осадок из-за того, что все это совершенно не вписывается в рамки японской системы. Заранее благодарю за понимание! После всего, что случилось, Кунсайт Иендо принял решение уйти из полиции. Здоровье его было сильно подорвано трагедией, развернувшейся в участке номер тридцать семь. В день суда над Рей Хино, Иендо-старший едва не погиб: спазм боли, обездвиживший его на несколько секунд, мог привести к крупной аварии. Но Судьба была милостива к нему в тот день и светофор загорелся зеленым, позволяя мужчине проскочить перекресток и остановить машину, включив аварийные огни. В тот миг, когда Кунсайт понял, что жив, что его сердце, пусть и неровно, но еще бьется, он пришел к выводу, что полиции с него хватит. Минако была рада подобному решению мужа. Девушка понимала, что служба в органах правопорядка небезопасна для их семейного благополучия. У них с Кунсайтом теперь был ребенок, за которого они несли ответственность, и так легкомысленно относиться к своей жизни никто из них больше не имел права. Айно до сих пор с ужасом вспоминала тот день. Она укачивала на руках маленького сынишку, изнемогая от жары и усталости, когда услышала, как в дверь постучали. Минако знала, что это Кунсайт - она уже давно ждала его возвращения и сердце девушки изнывало от тревоги и какой-то необъяснимой тоски. Блондинка положила заснувшего малыша в кроватку и поспешила открыть дверь. Кунсайт стоял, прислонившись к стене, бледный и измученный. Его голубые глаза горели неестественно ярко, на лбу выступила испарина. Мужчина порывисто и крепко обнял жену, выдыхая ее имя. - Минако! - в его голосе были страх и радость, и девушка почему-то задрожала от холода, несмотря на то, что только секунду тому назад страдала от жары. Она впилась в его плечи пальцами, сминая ткань тонкой рубашки и они стояли так очень долго, не произнося ни слова и не двигаясь с места. Когда Кунсайт рассказал, что было на слушании дела Рей, и как ему чудом удалось остаться в живых, Минако поняла, что с появлением в ее жизни семьи, она, одновременно с этим, обрела и самый большой свой страх - потерять кого-то из них: мужа или сына. И внезапно Айно кольнула мысль о том, о чем она молила Кунсайта еще до рождения Юки. Она не имела права на это, не должна была быть такой эгоисткой, но в то же время понимала, что если бы оказалась в той ситуации снова, то сделала бы тот же выбор. И это пугало блондинку едва ли меньше, чем мысль о том, что она может потерять кого-то из своих самых дорогих людей. Минако, несмотря на радость от решения мужа оставить службу в полиции, совершенно не представляла, в какой сфере он станет искать работу. Ей казалось, что Кунсайт потерял веру в себя и свои силы, раз допустил чтобы подобное произошло прямо у него под носом. В какой-то степени, Минако понимала его чувства, она и сама предъявляла к себе серьезные требования. Айно корила себя в том, что упустила из виду Рей, именно тогда, когда та больше всего в ней нуждалась. Она считала, что все началось в тот день, когда Минако рассказала подруге о своей беременности, а позже стала часто брать больничные из-за своего плохого самочувстивя. А это означало, что Рей оставалась одна, и даже если и хотела поделиться с Минако своими переживаниями, подруги рядом не было. Но, а может быть, дело было в том, что Хино была одержима мыслями о мести, и все просто вот так совпало. В конце концов, никто не забывал о том, как Рей гонялась за наркодилером, который застрелил ее отца - в тот раз ей повезло, что Кунсайт оказался рядом. А когда одна месть была исполнена, то девушка принялась за вторую, ту, которую вынашивала, очевидно, не один год. Рей была еще более чувствительна и ранима, чем Минако, хотя и прятала это за своей колючестью и недружелюбием. Каждая потеря и неудача отражались в ее душе в несколько раз сильнее, чем могли бы, если бы с ней рядом был кто-то из родителей. Друзья в таких случаях не всегда могут помочь. Детские обиды и раны практически никогда не излечиваются, они продолжают кровоточить всю жизнь, а если и затягиваются, то на сердце навсегда остается шрам. Так случилось и с Рей, так было и с Минако. Психологические травмы, полученные в ими детстве, сделали их такими, какие они есть, но именно одиночество и гордость, возведенная в ранг святыни, привели Хино к тому, что ее рассудок помутился. Умом Минако понимала то, что ее вина была косвенной, даже по каким-то меркам ничтожной, но сердце блондинки оставалось глухим к словам разума. Ребенок, который должен был родиться у Рей, казался Айно возможностью искупить свои грехи перед подругой, и Минако была готова пойти на многое ради того, чтобы стать для малыша приемной матерью и сделать его счастливым. Но, не все всегда подвластно одному лишь желанию. После того, как война с врачами за сохранение жизни нерожденного малыша была выиграна, началась следующая - за то, кому выпадет право оформить над ним опеку. Минус был в том, что при оформлении опекунства ребенка могли усыновить третьи лица, если они того захотели бы, и служба опеки пошла бы им навстречу. Оформить усыновление кому-то из друзей Рей Хино и Джедайта Томо было уже гораздо сложнее: требования к кандидатам предъявлялись очень серьезные - жилплощадь, доход, "социальное лицо и моральный облик" потенциального родителя, и прочие аспекты. Кунсайт, Минако, Ятен и Ами (через громкую связь) не один раз посещали офис Сецуны Мейо, сотрудницы органов опеки, которая проводила для них консультации. - Ами Мицуно ребенка никто усыновить не позволит: девушке всего восемнадцать, содержать его она не сможет, она не замужем, - в очередной раз завела свою шарманку темноволосая девушка в строгом костюме. Сецуна уже не в первый раз начинала все сначала, но ее терпения хватало на все заданные ей вопросы, - тут целый список причин. - А как же мы? - подала голос Минако, ерзая на стуле. Ей хотелось услышать что-то новое, а не уже набившие оскомину причины отказа. - Миссис Айно, вы с мужем тоже не выглядите в глазах органов опеки достойными кандидатами. Ваш муж недавно перенес сердечный приступ, судя по выписке из больницы, у Кунсайта может случиться повторный кризис. Вы сами находитесь в декретном отпуске с последующим увольнением из полиции, поэтому доходы вашей семьи совершенно не устраивают органы опеки. - Голос Сецуны Мейо звучал, как запись на грампластинке, но ее лицо было понимающим, без признаков раздражения или недовольства тем, что ей приходилось повторять все заново. - А как же родители Джедайта? - скучающим голосом поинтересовался молчавший до этого Ятен. Он сидел в углу тесной комнаты, сложив руки на груди. - Они не подходят по возрасту, - терпеливо пояснила Сецуна, словно в первый раз. - То есть, малыша моей подруги могут отдать в приют даже при наличии нескольких желающих усыновить его? У него, в конце концов, есть бабушка и дедушка, пусть и довольно пожилые. - терпение Минако, наоборот, было уже на исходе. Она искренне не понимала мотивацию органов опеки. Разве это не их работа - заботиться о благе детей? - Его могут усыновить совершенно другие люди. - И тогда мы никогда не узнаем, где он. - Дополнил фразу мисс Мейо Кунсайт. Он спокойно посмотрел на Сецуну, внимая каждому ее слову и не обращая внимания на возбужденное состояние жены. - Верно. Новые родители могут изменить имя и даже дату рождения, при желании. - подтвердила Сецуна. Услышав это, Минако побледнела. Она даже думать не хотела о подобном исходе событий. Ее мозги усиленно работали, подыскивая подходящие варианты, но их не было: здоровье Кунсайту она поправить не может, до окончания декретного отпуска остается еще несколько месяцев, а новую работу нужно еще найти. Прибавить возраста Ами, выдать ее замуж и обеспечить ей необходимый доход - это тоже остается на грани фантастики. Минако внезапно осенило: ведь можно привлечь к этому вопросу Нефрита и Мако! Возможно, они даже обрадуются подобному предложению? В этой своей глубокой задумчивости, блондинка не замечала внимательного взгляда зеленых глаз, которые смотрели на нее в те мгновения. Минако выглядела, как и всегда, прекрасно: белая, чуть бледная от усталости кожа, пухлые губы покрыты матовой помадой глубокого, темно-лилового цвета, черные ресницы отбрасывали тени на точеные скулы, жидкое золото длинных шелковистых волос окутывало хрупкие плечи, сниспадая густой волной на спину. Ятену казалось, что он мог бы ждать ее вечно, даже несмотря на то, что Иендо-младший прекрасно знал: у него нет ни единого шанса заполучить эту девушку. Но всякий раз, когда блондин слышал голос Минако, сердце его предательски замирало. Ятену Иендо было трудно отвести от нее взгляд, но она была бесконечно далека от него, несмотря на расстояние вытянутой руки, разделяющее их в этом тесном кабинете. У них никогда не будет мгновений, когда после тяжелого дня, этой краткой разлуки, показавшейся вечностью, он мог бы вернуться домой и ощутить ласковые прикосновения Минако на своих плечах, от которых ему станет лучше. Глядя на нее, Ятена всегда снедала тоска по несбыточному. Иендо-младший ненавидел себя за чувство, от которого он не мог избавиться. Невозможно разлюбить по приказу, сердце живет по своим собственным правилам. Но Ятен держал свое обещание: он был Минако другом. Другом, мечтающим просыпаться с ней в одной постели. Возможно, это цена, которую ему нужно заплатить за ее счастье? Минако сжимала в своей ладони пальцы Кунсайта, и это томное проявление ее нежности к другому мужчине придало Ятену решимости принять трудное для себя решение. До Айно, погрузившейся в отчаянный водоворот своих мыслей, донесся голос Иендо-младшего, того, кто меньше всех интересовался судьбой нерожденного младенца, и меньше всего подходил на роль отца: - Мисс Мейо, я слышал, что вы пробовали усыновить мальчика в прошлом году, но за несколько дней до подписания документов ваш супруг пошел на попятную и отказался. - Откуда вам это известно? - вскинула брови брюнетка. - Я работаю в полиции, мне доступны многие тайны, - пожал плечами Иендо-младший, обжигая взглядом девушку за светлым офисным столом, заваленном папками, так непохожую на его Минако. Неосознанно, Ятен в каждой женщине искал черты своей любимой блондинки, и не находил их. - Это правда. Мой муж так и не смог принять того, что ребенок будет ему не родным. - тихо ответила Сецуна, едва заметно кивнув. - Вы хотели сказать, бывший муж? - голос Ятена был колким и шершавым, словно наждачная бумага, слова давались ему с трудом. - Верно. - Сецуна опустила взгляд, смутившись. - Мисс Мейо, вы выйдете за меня? Минако едва не упала со стула, когда услышала этот вопрос. Она нервно обернулась назад, посмотрев на Ятена. Его взгляд буравил ту, к кому был обращен этот вопрос, зеленые глаза горели решимостью. Сецуна часто заморгала, растерявшись, и ее профессиональная сдержанность мгновенно улетучилась, сделав ее похожей на страшеклассницу. - Вы, должно быть, выжили из ума, мистер Иендо, - пробормотала мисс Мейо, нервно складывая перед собой какие-то бланки. - Отнюдь, - Ятен покачал головой, длинная челка упала на лицо и он убрал ее быстрым движением головы. - И вы, и я - прекрасные кандидатуры для усыновления ребенка Рей Хино. Вы ведь мечтаете стать матерью, не упускайте такой шанс. Айно не могла поверить собственным ушам. Происходящий диалог был вовсе не в духе Ятена Иендо, и уж тем более, не должен был происходить при посторонних. Сецуна Мейо смотрела на свои пальцы, перебирающие бланки. Ее щеки залил румянец смущения и неловкости, девушка совершенно не знала, что ответить. В эти секунды ее замешательства Минако впервые рассматривала Сецуну так внимательно - ранее Айно поглощали собственные мысли и у нее совершенно не было желания разглядывать консультирующего их работника органов опеки. Блондинка читала Сецуну, как раскрытый на главной статье номера, журнал. Мисс Мейо на вид было около тридцати, аккуратная укладка и скромный макияж подчеркивали ее натуральную красоту: высокие скулы, большие карие глаза миндалевидной формы, пухлые губы. Но вместе с тем, Сецуна вовсе не казалась идеальной, такой, как сама Минако - несмотря на сложности и занятость жизни матери грудного ребенка, она не изменяла себе и всегда была в "боевой готовности": укладка, макияж, маникюр, со вкусом подобранная одежда. В Сецуне не было этого глянцевого лоска, но он определенно лишь только испортил бы ее природное обаяние. Смущение, окрасившее щеки мисс Мейо в розовый цвет, придавало ей непосредственности, присущей ученице старших классов, и Айно подумала, что строгость, скучный костюм и выверенные фразы это лишь образ, который Сецуна выбрала для своей работы, но на самом деле, она, вероятно, другая - эмоциональная, смешливая и живая. - Я бы хотела обсудить ваше предложение с глазу на глаз, - собравшись с мыслями, ответила мисс Мейо, обратив ясный, твердый взгляд карих глаз на Ятена. Он удовлетворенно кивнул, улыбнувшись уголком губ. После этой реплики Сецуна объявила, что на сегодня консультация окончена и попросила всех собравшихся выйти. Кунсайт отправился на стоянку к автомобилю, совершенно растерянный и сбитый с толку предложением брата: у него просто не было слов, чтобы высказать свое неимоверное изумление. Мужчина предпочел оставить Ятена в узком коридоре службы опеки и дать себе время обдумать его странное решение. Иендо-младший стоял у двери тесного кабинета, ожидая, когда Сецуна Мейо выйдет из своего офиса. - Что ты делаешь, Ятен? - спросила его Минако свистящим шепотом. Она вцепилась в ладонь парня, не замечая, как ее ногти глубоко впились ему в кожу. Блондинка едва сдерживала себя из-за внезапной, совершенно ненужной и неуместной сейчас ревности, которая всколыхнулась в ее дуще, едва она услышала преложение Ятена. - Ты же никогда не выявлял желания стать отцом, и в службу опеки приходил только потому, что на этом настаивал Кунсайт. - Я много думал о своей жизни и пришел к выводу, что хочу усыновить этого ребенка. - ответил Ятен, посмотрев на девушку сверху вниз. - Что за... - Айно зажмурилась, не в силах подобрать слова. - Ятен, послушай. Не нужно портить жизнь себе и этой девушке. Только потому, что она хочет усыновить ребенка, и не может, не будучи замужем, а мы все желаем, чтобы малыш Рей остался при нас, это не повод делать Сецуне предложение руки и сердца. Никто из вас троих не будет счастлив! - Минако, ты осознаешь собственные шансы на усыновление? - задал ей вопрос Ятен. - Так вот, они слишком малы, и если появится какая-то еще пара с лучшими характеристиками, желающая стать родителями, ребенка отдадут им. И никто из нас больше никогда его не увидит. - Я это знаю, - Минако потупила взгляд. Ей стало неимоверно стыдно за свою эгоистичную ревность, которую она пыталась замаскировать за приведенными ранее доводами против этого брака .- но... Я не хочу, чтобы ты мучился всю свою жизнь! Ведь брак с нелюбимым человеком - это ужасно. - Ты так говоришь, будто ты там была. - Ты прекрасно знаешь, что нет. Мы с Кунсайтом счастливы вместе. - Тогда, если ты счастлива, дай возможность стать счастливым и мне. - Ятен склонил голову набок, длинная серебристая прядь упала на его глаза. - Я хочу иметь семью, смысл жизни, и этот ребенок станет для меня всем. Минако понимала подобное желание и знала, как сильно меняется жизнь, когда у человека появляется семья. Она также знала, что отняла у Ятена возможность обрести её и не имела права вставать на его пути снова. - Я надеюсь, что однажды ты полюбишь эту девушку, как она уже любит тебя, - тихо сказала Минако, положив ладонь Ятену на плечо и улыбнулась. Истина открылась ей сразу, стоило только внимательно посмотреть на Сецуну. - Ты же знаешь, что мои чувства останутся неизменными: мне нужна только ты, Мина. Кровь бросилась блондинке в лицо, ясный взгляд зеленых глаз Ятена завораживал, пригвоздив ее к месту. Грустно вздохнув, прогоняя эти ненужные им обоим чувства, Минако отступила на шаг, бросив грустный взгляд на парня, чье сердце она разбила на крошечные осколки. Айно услышала, как дверь кабинета Сецуны отворилась и поспешила прочь по коридору, оставляя их наедине. Мисс Мейо закрыла свой офис на ключ и спрятала его в карман темно-зеленого пиджака с укороченными рукавами. - Я нервничаю, - девушка потянула свой пиджак вниз, словно ученица, стесняющаяся своей школьной формы. - Мне нужно покурить. Вы не против? Не дожидаясь ответа Ятена, Сецуна прошла мимо, обдавая его ароматом своих духов с примесью запаха ментоловых сигарет. Он улыбнулся сам себе, смотря на ее тонкую удаляющуюся фигуру из-под длинной челки.

Десять лет спустя

Никто никогда не скрывал от Хотару Томо, кто ее родители. Девочка с рождения знала, что ее отец погиб, а мать серьезно больна. Она никогда не называла своих приемных родителей "мама" и "папа", но они сделали все для того, чтобы ее детство было счастливым. Хотару росла тихим и послушным ребенком, который любил рассматривать книги и слушать сказки, долгие прогулки под дождем и предзакатные минуты, встреченные на балконе своего дома с чашкой ароматного какао в ладонях. Ами и Зойсайт приезжали настолько часто, насколько позволял им график учебы, и никто никогда не препятствовал молодой паре забирать Хотару на несколько дней к себе. В то время они останавливались в квартире Мичиру, и специально для этих недолгих дней Минако переделала свою старую комнату в милую детскую. Айно же на каждый день рождения водила дочь Рей в картинную галерею, куда когда-то водила ее названная мать. Хотару могла долго сидеть неподвижно, рассматривая холсты знаменитых художников, в то время как Юки ставил на уши всех служителей галереи, постоянно норовя что-то уронить или потрогать. Но несмотря на очевидную разницу в характерах, дети хорошо друг с другом ладили. Юки оживлял своей активностью склонную к меланхолии девочку, а она действовала на него успокаивающе в периоды излишней возбужденности. Минако радовалась, что Хотару заменила для ее сына сестру - на второго ребенка блондинка так и не решилась. Ей казалось, что она больше не сможет полюбить никого так же сильно, как Юки, и была не готова делить это чувство. Поэтому то, что дочь Рей усыновили не они с Кунсайтом было даже лучше, это избавляло Айно от излишних терзаний: когда пришло время, заявку на усыновление подали лишь две пары, конкурентов у них больше не прибавилось - в своем стремлении заполучить новорожденную девочку, никто из друзей Рей Хино не подумал, что желающих, кроме них самих, усыновить ребенка серийной убийцы и сумасшедшей, не найдется. Кунсайт тоже был рад подобному исходу, хотя он, поначалу, довольно сильно переживал за брак своего брата и незнакомой девушки. В конце концов, Иендо-старший прекрасно знал о чувствах Ятена к Минако и его отнюдь не сахарном характере. Но, то ли звезды сошлись в правильной комбинации, то ли таковой была воля Судьбы, но Ятен и Сецуна, в итоге, создали крепкую семью и стали хорошими родителями для Хотару. Иендо-младший все так же работал в полиции, но уже в должности старшего детектива. Ятену предлагали стать капитаном и занять место Кунсайта, но тот отказался - он слишком хорошо помнил, как эта должность навредила его старшему брату. Кунсайт же нашел себя в школе, в которой учились Ятен, Минако, Рей, Джедайт, Коу и он сам: мужчина приступил к обязанностям социального педогога, а через несколько лет стал директором, заняв бывший кабинет Харуки Тено. Минако, помаявшись от безделья первые месяцы после декрета, позвонила Берилл Харада и поинтересовалась, если ее слова все еще в силе. К ее радости, подруга Кунсайта с готовностью приняла Айно на должность государственного обвинителя. Минако и не думала прежде, что эта работа именно то, чем она действительно хотела заниматься. Тут блондинка могла проявить себя и получить чувство удовлетворения, если судья выносил приговор преступнику, а не освобождал его из-под стражи прямо в зале суда из-за неостаточной доказательной базы. После всех потрясений и потерь ее жизнь, наконец, обрела смысл и красочность, Минако была уверена в завтрашнем дне, ее больше не угнетало чувство невыполненного долга или маниакальное желание отыскать кого-то, кто спас ей когда-то жизнь. Она с какой-то приятной, горько-сладкой тоской перебирала старые фото, показывая их своему сыну и Хотару, рассматривала себя, плачащую маленькую девчушку, чей замок сломал смеющийся беловолосый мальчишка. Забавно, что Минако нашла эту фотографию, разбирая старые вещи своей матери, а Кунсайт узнал на ней маленьких Ятена и Сейю. На заднем плане мелькал и он сам, высокий подросток в белой футболке и голубых джинсах. Невероятно, как тесно были переплетены все их жизни с самого начала, и Минако Айно радовалась, что они все еще оставались рядом друг с другом. - Хватит кормить детей своей ностальгической меланхолией! - Сецуна Иендо расставляла на обеденном столе тарелки и бокалы для вина, - им пора спать, а взрослые уже не могут дождаться, когда они, наконец, приступят к ужину. Минако закатила глаз, но закрыла альбом. Спорить с Сецуной ей вовсе не хотелось, ибо та была абсолютно права. Айно не терпелось поскорее накинуться на запеченные крылышки и выпить бокал красного вина, что они привезли с Кунсайтом из Италии. У них появилась традиция проводить пятничные ужины вместе, привычка, которой были рады все, даже серьезный и ворчливый Ятен в эти вечера становился мягче и спокойнее. Они о чем-то болтали с Кунсайтом, пока женщины готовили еду или делились секретами, а потом все вместе усаживались за стол. Иногда к ним присоединялись Ами и Зойсайт, но это было крайне редко, у этой пары была своя жизнь. - Ты представляешь? - Сецуна округлила глаза, посмотрев на блондинку, - она мне заявила, что "вообще-то, уже пора бы нам прошвырнуться по магазинам нижнего белья"! - брюнетка ловко сымитировала голосок Хотару, - Это ты ее надоумила, Минако? - А причем тут я? Я же не виновата, что Хотару все впитывает, как губка, - засмеялась Айно. Ее всегда умиляло, как Сецуна реагирует на взросление приемной дочери. - К тому же, она же уже становится девушкой. - Хочу, чтобы она всегда была крошечной. Маааленькой такой, пузатой букашкой, - брюнетка попыталась показать жестами размеры, которые бы ее устроили и расплескала вино на свои ноги. Увидев это, она рассмеялась, закинув голову назад. Пучок темных волос распустился и они густой волной упали ей на спину. - Боже мой, Сец, - притворно проворчал Ятен, - ты разбудишь детей. Его рука легла Сецуне на плечи, притягивая жену к себе ближе, и Ятен зарылся носом в ее длинные шелковистые волосы. - Не ворчи, ты же любишь, когда я немного пьяна, - игриво произнесла Сецуна, но тут же снова громко засмеялась, - Ой, прекрати, щекотно! Когда Сецуна и Ятен ушли, Минако вышла на балкон. Она любила провожать их взглядом, и делала это тайком, наслаждаясь естественностью в поведении этих двух людей, когда они думали, что за ними никто не наблюдает. Сецуна всегда уходила вперед, кружась под звездным небом, а потом она разворачивалась, прикуривала сигарету и шагала, повернувшись лицом к Ятену, размахивая руками и что-то радостно восклицая, а Иендо-младший шел позади нее, засунув руки в карманы брюк, мягким голосом уговаривая жену вести себя потише. - Шпионишь? - сильные руки мужа легли Минако на талию, шею обожгло его горячее дыхание и по ее плечам, как и всегда, побежали мурашки. - Да, но на сегодня хватит, - ответила блондинка, разворачиваясь и прижимаясь к Кунсайту всем телом. Его объятия и размеренный стук сердца всегда успокаивали Минако. - Завтра за Хотару приедет Зойсайт, он сказал, что они с Ами собираются навестить Рей. - Да, Сецуна мне говорила. - Как думаешь, что будет, когда девочка узнает, что натворили ее родители? - спросил Кунсайт, заглядывая жене в глаза, - Я с ужасом жду этого дня. - Надеюсь, она никогда не узнает этого, - Минако стянула резинку, связывающую длинные волосы Кунсайта в высокий хвост, и они серебристым водопадом рассыпались по его плечам, путаясь с жидким золотом ее волос. - А если и узнает, то я обязательно расскажу ей, как сильно любили друг друга ее родители, и что она - это настоящее чудо любви.