Между войной и миром

Проснулась Кэти от того, что в глаза ударил яркий солнечный свет, прорвавшийся в щель между плотными шторами. Где я, твою мать? События вчерашнего дня восстановились в памяти буквально за пару секунд, словно кусочки мозаики заняли свои места. Непонятным оставалось лишь то, почему Кэти спала на диване в библиотеке, накрывшись лишь "Сборником забавных и просто интересных историй, собранных на чемпионатах мира по квиддичу Парком Шеппардом и Милой Джентилли". Да, видимо, девушка так увлеклась чтением, что уснула, держа том в руках. Гриффиндорка потянулась, спокойно поднялась с дивана и, оставив закладку на нужной странице, вышла на балкон. В лицо приветливо дунул прохладный утренний ветерок. Кэти поежилась. Не слишком яркое весеннее солнце слепило глаза, и девушке пришлось приложить ладонь ко лбу вроде козырька, чтобы рассмотреть лежавший перед ней пейзаж. Балкон выходил на задний двор (если это, конечно, можно назвать двором), раскинувшийся на сотни гектаров. Там было всё: поле для квиддича с небольшими трибунами, два теннисных корта, один из которых – крытый, огромный сад с цветущими деревьями и кустами и несколько десятков маленьких аккуратных построек из светлого дерева, о назначении которых гриффиндорка даже не догадывалась. По саду были разбросаны столики со скамейками, спрятанные под виноградными лозами. Казалось, всё это было сделано как бы в противовес тёмному и мрачному замку Флинта. – Доброе утро, Белл! – громкий голос настолько испугал Кэти, что она едва не упала. Спасла хорошая квиддичная реакция: девушка успела схватиться за перила на балконе. – Ты жива? Кэти перегнулась через решётку балкона и заметила внизу Флинта. На нём были белоснежные шорты и такого цвета футболка и, похоже, он занимался зарядкой. – Да, пусть тебя это наверняка расстраивает, – ответила девушка. – Доброе утро, Флинт. – Скоро завтрак, – сообщил он, вытирая лоб полотенцем, не менее белоснежным, чем его одежда. – Увидимся в столовой. Кэти вернулась в библиотеку и, оставив начатую книгу на столе, отправилась к себе в комнату. Как ни странно, добралась она быстро, ни разу не запутавшись, не пропустив поворот, не зайдя чёрт знает куда, хотя это было бы вполне в её стиле. В шкафу висели те же унылые платья, что вчера, и гриффиндорке захотелось расплакаться от ужаса и безысходности. Вот как можно нормально одеться, если тут шмотки только для пятидесятилетней вдовы? Флинт полагает, что я в них лучше буду выглядеть, чем в ночной рубашке? Да пошел он в задницу со своими аристократическими законами! В конце концов, я не хочу выглядеть как уродина. Кэти решила не менять платье, оказавшееся ночной рубашкой. Ей было совершенно всё равно, что на это скажет Флинт. Единственная уступка, на которую она пошла, – собранные в высокий аккуратный пучок волосы, стоивший нескольких минут и пары нецензурных слов в процессе создания. – А ты ничему не учишься, Белл, – покачав головой, констатировал Флинт. – Я же просил тебя появляться в столовой в другом виде. – Я не буду надевать то, что висит в шкафу, – отчеканила Кэти. – Ладно, сегодня Джилли поедет в Лондон, так что можешь попросить у нее всё, что тебе нужно, – будничным тоном сказал он, наливая Кэти полный стакан вишневого сока. – В разумных пределах, естественно, – и так посмотрел на неё, что девушке стало не по себе. – У наших разумов разные пределы, – с усмешкой ответила она. – На что ты намекаешь, Белл? – Флинт двусмысленно улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – На то, что тебе свои надо бы сузить! – ответила Кэти, так же бесстрашно посмотрев на него, принимаясь намазывать тост малиновым джемом. – Как ты себя чувствуешь? Не то чтобы ей было действительно интересно. Просто правила приличия. – Великолепно, – коротко ответил он. – Слушай, Белл, я собирался после обеда сыграть в теннис. Может, составишь компанию? Кэти подняла на него взгляд в ожидании увидеть ехидную слизеринскую усмешку, но ничего подобного не заметила. Кажется, Флинт говорил серьёзно и ему, правда, просто надоело играть одному. – Нет, спасибо за приглашение. – Ты просто не умеешь? – спросил Флинт, разворачивая шоколадную конфету. Да, Кэти просто не умела играть в теннис, но признаваться в этом не собиралась. Тем более, её порозовевшие щеки вряд ли нуждались в словесных комментариях. – Не собираюсь проводить своё время с Пожирателем, – язвительно ответила она. – А сейчас ты что делаешь? – с усмешкой спросил Флинт. – Завтракаю, – разозлившись, громко сказала гриффиндорка. – И вообще какого чёрта ты-то здесь? В смысле, почему не шатаешься по заданиям? Или за мной приглядываешь? – Белл, во-первых, я бы просто не позволил бы тебе одной остаться в моем доме. Я же не идиот все-таки, – Кэти подумала, что в этом стоит посомневаться. – Во-вторых, если ты не заметила, то я вчера едва не умер, так что в любом случае мне стоит восстановиться. А в-третьих… – А в-третьих? – с интересом спросила Кэти. – Ну… – он немного замялся. – Дело в том, что Лорд считает меня предателем, уж не знаю с чего. Он думает, я вам помогаю, а тут ещё у нас прямо из-под носа смотали Финниган и Томас. Собственно, поэтому я и оказался в том положении, в котором ты меня нашла. – То есть тебя так твои же?.. – удивилась гриффиндорка. – Белла, если быть точным, – ответил Флинт, нервно обводя вилкой орнамент на кантике тарелки. – Пара десятков Круцио и Сектумсемпра на закуску. Короче, если бы не ты, я бы точно там сдох. Тронута до глубины души. – Надеюсь, ты не лжёшь. Флинт улыбнулся и покачал головой. – Какая теперь уж разница? Ты всё равно в моем доме, и если я захочу, то сдам тебя, или убью, или буду пытать, – задумчиво говорил он. Кэти почувствовала страх, густо текший по спине. – Значит, в теннис ты не пойдешь играть? – ещё раз живо, легко спросил он. – По-моему, у меня нет особых проблем с дикцией, а вот слух тебе явно нужно проверить. Слизеринец ничего не ответил на ее выпад. После завтрака Кэти провела пару часов в библиотеке. Постепенно в помещении становилось жарко, не спасал даже казавшийся бесконечным запас прохладительных напитков, о котором девушке сообщила Джилли, но со временем гриффиндорка перестала обращать внимание на жажду: её увлек квиддич, а точнее, рассказы о нём. Имена великих игроков и их интервью после матчей, стенограммы решающих встреч и казусы, случившиеся за кулисами, о которых никто не знал, команды, давно канувшие в лету, но в своё время известные на весь мир… Кэти словно бы исчезала из реальности и оказывалась, например, на трибунах во время финала чемпионата мира 1970 года, когда встречались сборные Англии и Швеции. Тогда представители островов одержали победу, а снитч поймал еще совсем молодой Эдмунд Фалкирк, так хорошо отметивший свой первый титул в баре, что загремел в тюрьму на пару месяцев. После возвращения в игру он стал лучшим ловцом в истории. Лишь однажды она отвлеклась от чтения, чтобы выйти на балкон с запотевшим стаканом апельсинового сока и посмотреть, чем там занимается Флинт. Слизеринец прыгал на белой линии, тренируя подачу, которая – Кэти могла поспорить – и так была идеальной. Как и всё в его жизни. Девушка вернулась в библиотеку и вновь углубилась в чтение. Казалось, она была готова проводить с книгами дни и ночи, беспрерывно листая старые тома, скользя взглядом по страницам, погружаясь совсем в другие реальности, попадая туда, где никогда не будет. – Белл, собираешься обедать? – громкий голос Флинта заставил её вздрогнуть. Хозяин дома стоял в дверях библиотеки, одетый в стандартную форму – белые шорты до колена, голубая футболка и кроссовки. В руках он крутил ракетку, скорее всего, за сотни галеонов. Короткие волосы были взъерошены, на лбу выступили капельки пота, а щёки раскраснелись от жары и напряжения. – А что, ты решил подработать домовиком? – Если ты думаешь, что все эти подколы на меня как-то действуют, Белл, то ты глубоко ошибаешься, – спокойно ответил он. – Джилли уехала в Лондон, и мне кажется, что я об этом говорил с утра. – Чёрт, я же… – Я знаю, что ты ей ничего не сказала, потому что у тебя девичья память. Но можешь не беспокоиться: я знаком с достаточным количеством девушек для того, чтобы предвидеть такое развитие событий, поэтому сам попросил её прикупить одежды для нашей дорогой гостьи, – он сделал упор на последних словах. Кэти одарила его суровым взглядом и снова уткнулась в книгу. Она чувствовала, что он всё ещё стоит в дверях и пристально смотрит на неё. Прошло секунд десять прежде, чем Флинт заговорил. – Я ожидал простого человеческого «спасибо», Белл, – пристыдил он девушку. – Обед на столе. Я приду через десять минут. Едва его шаги по коридору стихли, Кэти быстро спустилась в столовую, чтобы на обеде с ним не встречаться. Если честно, ей было просто стыдно. Никогда и никто не упрекал её в невежливости. Родители воспитали прекрасную дочь – умную и приветливую. Все, кто с ней виделся, отзывался именно так. И Кэти отлично понимала: нужно уважительно себя вести даже с врагом, если он, конечно, не режет тебя на кусочки, а тем более – если ты у него дома. Живёшь. За его счет. Тем не менее, попросить прощения мешала гордость, так некстати свойственная гриффиндорцам. Перекусив парой бутербродов с чаем, Кэти вернулась на свое место в библиотеке. Солнце медленно спускалось за горизонт, окрашивая страницы книги кроваво-красным цветом. Неожиданно наступил вечер. – Мисс, Джилли привезла вам одежду, – эльфийка, появившаяся на этот раз очень тихо и неожиданно, испугала Кэти. – Мисс хочет посмотреть? Девушка глубоко вздохнула, чтобы привести в порядок потревоженное сердцебиение. – Да, мисс не против, – подражая манере домовиков, ответила Кэти. Это было то, что нужно. Флинт не поскупился и, очевидно, дал Джилли достаточно денег для того, чтобы та приобрела целую гору одежды. Естественно, с половиной из этого Кэти бы безжалостно распрощалась, устроив ритуальный костер на заднем дворе, но уважение (о да, оно было) и совесть не позволили гриффиндорке сказать правду. – Благодарю, Джилли, ты свободна, – вот, что произнесла девушка. Кэти перебирала вещи. Половину сразу повесила в шкаф, пообещав себе, что никогда ни за что ЭТО не наденет. Вторую часть, безусловно, стоило померить. Гриффиндорка подумала, что столько вещей у неё было никогда в жизни. Джилли купила всё, что только можно себе представить – бальные платья, в которых только и ходить на всякие слизеринские приемы, разноцветные летние сарафаны, короткие шорты и майки, джинсы, официальные костюмы с белыми рубашками и узкими высокими юбками… в общем, рай для любой девушки. Кэти исключением не была, так что часа два, а то и больше, провела перед зеркалом, поочерёдно примеряя все вещи. К ужину девушка спустилась в идеальном виде – бежевое платье (на этот раз уж точно платье) до колена, балетки в тон, волосы, убранные в незамысловатую, но аккуратную прическу. – Отлично выглядишь, – сказал Флинт, мельком взглянув на Кэти, хотя на лице его не выразилось никаких эмоций. – Присаживайся, Белл, в ногах правды нет. Девушка оценивающе посмотрела на слизеринца. Он словно бы тоже специально решил хорошо выглядеть. Лучше, чем обычно, по крайней мере. Узкие синие брюки, идеально отглаженная белая рубашка и жилетка цвета охры в большую клеточку – безупречный дорогой стиль. Фирменная слизеринская полуулыбка на губах. Спокойный взгляд темных глаз. Если бы не взъерошенные волосы, Кэти бы решила, что он идеален. К счастью, эта мысль быстро покинула её. – Приятного аппетита, Белл, – всё так же сухо сказал он, но выдавил кривую улыбочку, посмотрев на девушку. – Спасибо, – более чем равнодушно ответила она. – И тебе того же, Флинт. Повисло долгое, мучительное молчание. Нарушали его лишь звон вилок о тарелки и звук наливавшегося в стаканы сока. За время ужина Флинт и Кэти не произнесли ни слова. Да даже не посмотрели друг на друга, словно им обоим такое времяпрепровождение было в тягость. Девушка по-прежнему было стыдно за то, что она не поблагодарила слизеринца. Да, вроде бы мелочь, но иногда такие вот мелочи очень глубоко западают в душу и поразительно много меняют. Чёртово гриффиндорское чувство справедливости и совестливость упорно стучали в голове, создавая неприятную атмосферу напряжённости. – Флинт… – начала девушка, но, наткнувшись на его внимательный удивлённый взгляд, тут же умолкла. – Ты что-то хотела, Белл? – немного издевательским тоном спросил он. – Или ты всегда робеешь, когда на тебя смотрят мужчины? Кэти почувствовала, как кровь хлынула к щекам, предательским румянцем просвечивая сквозь бледную кожу. Он был прав, и от этого ей стало не по себе. Отношения девушки с противоположным полом не складывались никогда. Нет, конечно, девственницей она не была и даже встречалась с кем-то, но… всё это не то. Её отношения с Оливером (можете не верить, но такое было) продлились пару месяцев, с Джорджем – ещё меньше, да и вряд ли это отношениями можно назвать. Обычно всё случалось на вечеринках. Как прозаично! Много крепкого алкоголя и пустых кроватей. Кэти вовсе не была шлюхой, никто бы не решился её так назвать, но за время седьмого курса она успела переспать с Оливером, Ли и Дином. Хорошо хоть до Гарри Поттера не добралась. Однако вместе с алкоголем из неё выветривалась и всякая уверенность в себе. Трезвея, Кэти опять превращалась в скромную девочку, которая в присутствии симпатичного парня и слова сказать не может. Наверное, поэтому она и была одинока. – Я просто хотела сказать спасибо, – тихо ответила девушка, не поднимая взгляда. Она не подумала даже о том, чтобы съязвить. Ответом ей было молчание. Кэти осторожно подняла взгляд и увидела, что Флинт в упор смотрит на неё. – Пожалуйста, – почти прошептал он, не снимая с лица саркастической улыбки. – Ты как ребёнок, Белл, честное слово. Я хотела сказать спасибо, – передразнил он её умирающий голос. – Детский сад. Кэти опешила. Ты вообще в себе, Флинт? Я тебе спасибо говорю, а ты издеваешься?! – Слушай, Флинт, зачем ты вообще мне предложил жить у тебя? Чтобы издеваться надо мной? Так, может, лучше Круцио, а? Или сразу… – Заткнись! – прервал он поток слов. – Я это сделал, потому что ты спасла мне жизнь, – он задумался. – Омерзительно звучит, да? Кэти Белл спасла жизнь… мне. О ужас! Но дело не в этом даже. Просто справедливо и честно помочь тому, кто помог тебе. Гриффиндорцы должны это понимать без пространных разъяснений. Кэти захотелось просто убить его. Её и саму испугало это чувство, но она действительно пожалела о том, что тогда не оставила его подыхать посреди леса. Её раздражало в нем абсолютно всё: дорогущий костюм, от которого за милю несло пафосом, легкая улыбка на губах, внимательный взгляд темно-серых глаз, аристократические манеры, совершенно не уместные на войне, и постоянно растрепанные волосы. Но больше всего Кэти ненавидела то, как он с ней разговаривал, – омерзительно спокойно и уверенно, задевая при этом до самой глубины. Едкий сарказм – в каждом слове, в каждом жесте, в каждом изданном звуке. – А что, Пожиратели позаимствовали правила у нашего факультета? – пытаясь ответить ему в том же духе, спросила Кэти и тут же поправилась. – Моего. – Если ты думаешь, что все Пожиратели – последние сволочи, не знакомые с правилами приличия, ты глубоко ошибаешься, Белл. Мы всё-таки культурные люди. Ты меня спасла и, раз у меня была возможность отплатить тебе тем же, я должен был ей воспользоваться, – выговаривая каждое слово, медленно и спокойно пояснил он. – Я смотрю, благородству твоему нет предела, – саркастически сказала Кэти. – Интересно, как оно уживается с кучей трупов, которые навсегда останутся на твоей совести? Флинт посмотрел на девушку. Как-то странно. То ли интерес, то ли очередная издёвка. Ей стало не по себе от такого взгляда. Захотелось съежиться и исчезнуть. – Если тебе действительно интересно, Белл, то плохо. Очень плохо. – Почему ты продолжаешь? – Как видишь, уже остановился, – пожав плечами, ответил он и усмехнулся. – По правде говоря, я не знаю… просто сделав ошибку один раз, ты потом не имеешь шанса исправить её. Метку не сотрешь. Он посмотрел на свою руку, но предплечье надёжно закрывала плотная ткань рукава. – Спасибо, – ещё раз сказала Кэти, теперь уже глядя ему в глаза. – Не за что, Белл.