***
Флинт лежал на диване, зачитывая вслух более-менее интересные новостные заметки из свежего выпуская «Пророка». Крауч со скучающим видом допивал третий стакан джина за вечер. Забини доедал морковный пирог, оставшийся с завтрака. – Мистер Крауч… – начал Флинт, но собеседник прервал его. – Пожалуйста, называй меня Барти, иначе я чувствую себя безнадежным стариком, а между тем, сегодня у меня ночевала… Джесси? – он обернулся к Забини. – Лекси, – поправил тот. – Точно, Лекси! – обрадовался Крауч. – Она всего на год старше тебя. Флинт неодобрительно покачал головой, хотя в глубине души он Краучу завидовал. Все его мысли и чувства безраздельно принадлежали Кэти Белл, и развлекаться в обществе других девушек не позволяла совесть. Если её не напоить, конечно, но тогда с утра она жестоко мстила, прибавляя к стандартным симптомам похмелья душевные муки. – Что-нибудь ещё случилось? – спустя пару минут спросил Забини. – Временная блокировка трансгрессии в каком-то лесу в Шотландии, – скучным голосом зачитал Флинт. – Неисправность устранили в течение трёх часов. Около сотни волшебников опоздали на работу. Слизеринец отбросил газету в сторону и уставился в огонь. В загробном мире оказалось решительно нечем заняться. Наверное, поэтому тут и процветал алкоголизм. Тем более, второй раз умереть, к счастью, было невозможно, так что печалиться по поводу больной всеми известными и неизвестными заразами печени не стоило. Когда в дверь позвонили, Забини и Флинт синхронно вскочили со своих мест. Неужели их решил кто-то посетить? – Я открою, – дожевывая пирог, сказал Блейз и рванул в прихожую. Флинт закинул грязную тарелку в раковину и налил Краучу новую порцию джина, все время прислушиваясь к тому, что происходило за стеной. Щелкнул замок, захлопнулась тяжелая дверь. Разговор Забини с неожиданным посетителем слизеринец разобрать не мог: все слова смешивались и превращались в монотонный гул. Наконец, послышались приближающиеся шаги. – Это к тебе, Флинт. В проходе стояла Кэти Белл. Живая и здоровая Кэти Белл с доброй улыбкой на губах и счастливым блеском в глазах. Его чудесная Кэти, в потрёпанных джинсах и его футболке, с сумкой, перекинутой через плечо, с заплетёнными в две неаккуратные косы тёмными волосами. – Мы же договорились, что скоро встретимся.Глава 10
21 января 2017 г. в 15:18
Флинту пришлось встать на цыпочки, чтобы вытащить с верхней полки очередную бутылку огневиски. Запасы алкоголя заканчиваются одинаково быстро и на том свете, и на этом.
– Сок или кола? – спросил он, подбрасывая одной рукой бутылку.
– Ты прекрасно знаешь, – ответил ему низкий мужской голос.
Слизеринец согласно качнул головой и долил в классические стаканы янтарный яблочный сок. Конечно, за время, проведённое здесь, он уже успел выучить пристрастия Барти. Тот на дух не переносил газированные напитки и престарелых Пожирателей, поэтому пил только виски с соком и жил с Флинтом и Забини, а не с впавшей в маразм Беллатрисой, её супругом и Рабастаном. Впрочем, с братом Рудольфуса он частенько пересекался в местных барах, обычно – в борьбе за какую-нибудь очаровательную их посетительницу.
– Что новенького? – спросил Флинт, заметив, что Крауч перелистывает свежие газеты.
– Ничего, – ответил Барти, осушив залпом целый стакан. – А что там должно быть? Война закончилась, теперь вот читать только о достижениях всяких там Уизли. – Крауч сплюнул на пол и тут же убрал всё чистящим заклинанием.
– Опять вы пьете? – раздался из-за спины недовольный голос.
– Забини, ты скоро мне окончательно надоешь! – пригрозил Крауч. – Займись делом.
– Каким? – Забини зевнул и опустился в кресло рядом с Флинтом. – Ты, как я вижу, по дорожке мистера Крауча идешь? Прямо к алкоголизму?
– Да не мешай ты! – прикрикнул парень. – Приготовь лучше ужин.
– А домовики на что?
– Твоя правда, – ответил Флинт, пожав плечами. – Знаете, я раньше все так себе и представлял. Умрешь – и попадешь в такой вот импровизированный рай: делать ничего не нужно, только сиди в кресле, листай газеты и пей виски, наслаждаясь вечной жизнью.
– Ты не совсем прав, Флинт, – с видом знатока спокойно и уверенно проговорил Крауч. – Точнее, сначала тут всем, конечно, нравится. Ты не исключение. Однако, как человек, проведший здесь почти три года, могу сказать: очень скоро тебе все надоест. Причем, куда раньше, чем мне, ибо столько пить ты не способен. Короче, ты просто потеряешься, не будешь знать, чем бы заняться.
– Можно наблюдать за живыми! – с какой-то детской радостью вмешался Забини. – Я вот, например, следил за тобой после смерти. Не постоянно, конечно, ибо некоторые моменты приходилось пропускать… – он многозначительно поднял брови и переглянулся с Краучем, на лице которого застыла ехидная улыбка, – но это было интересно.
Флинт смутился, но постарался этого не выдать. Прошёл уже почти год с тех пор, как он очутился здесь, но его по-прежнему задевали взгляды и ухмылки по поводу Кэти. Сначала вообще было практически невозможно смириться с тем, что и Забини, и Крауч всё знали, но со временем принять это стало проще, да и они издевались всё меньше и меньше. Теперь они втроём садились на широкий диван и наблюдали за кем-нибудь из ребят на большом голубоватом экране. Недавно вот смотрели, как Драко со всей своей семейкой ездил свататься к младшей дочери Гринграссов. Естественно, родители девочек сочли за честь иметь среди родственников Малфоев, так что отныне юная Астория готовилась стать супругой одного из главных предателей Второй магической войны.
– Жаль, тут баб маловато, – немного опьянев, произнес Барти.
– По-моему, тут несколько десятков твоих бывших девушек, – ответил Флинт.
– Бывших… – задумчиво сказал Крауч. – В этом-то все и дело. Зачем они мне нужны, если все они у меня уже когда-то были? Я хочу свежей крови.
– А-а-а! Простите, не понял.
Вечером Крауч отправился на поиски свежей крови, прихватив с собой Забини, чтобы преподать ему урок, хотя тот долго пытался уверить Барти в том, что очень хочет остаться с Флинтом и провести время перед камином за просмотром новостей о друзьях, но старший товарищ не дал ему ни единого шанса.
Слизеринец закрыл за друзьями дверь и, опустившись на диван, закурил. Наконец-то он остался один. Теперь в его распоряжении было абсолютно всё – от виски и сигарет до велотренажера, которым он, ясное дело, пользоваться не собирался. В принципе, Флинт и сам планировал ночью двинуть куда-нибудь, выпить в клубе, встретить там старых знакомых, может, найти симпатичную девушку и неплохо провести с ней время, но до этого он должен был включить экран и посмотреть, как дела у одной знакомой.
Кэти спала одетая на своей постели, в своём доме, где совсем недавно закончился ремонт. Она всё-таки решила восстановить особняк, в котором когда-то жили мистер и миссис Белл вместе с любимой дочуркой. Теперь она жалела о принятом решении, и Флинт замечал это не без острой боли в груди. Он видел, как тяжело ей просыпаться каждое утро, понимая, что мамы тут больше нет и никогда не будет, как трудно ходить по навечно пустым коридорам и комнатам, как сложно готовить завтрак для себя одной вместо того, чтобы радовать им отца. Белл стала закрытой и одинокой. Она не отмечала победу в Войне, не ходила на гриффиндорские вечеринки, а теперь её и звать туда перестали, не отвечала на звонки подруг и только пила, бесконечно пила, разглядывая перетянутую тонкой чёрной лентой его фотографию. Где-то в глубине души Флинту было приятно, что она помнит о нём, но не такой ценой. Лучше бы она забыла, завела себе нового молодого человека. Он бы понял и, наверное, постарался бы порадоваться за то, что у неё теперь всё хорошо.
Вот и теперь Кэти лежала поперёк кровати, очевидно, не найдя в себе сил снять джинсы и свитер. Недопитая бутылка огневиски валялась на полу. Да, она снова просто напилась, но даже в таком состоянии, даже во сне её пальцы сжимали фотографию в рамочке.
Вот уже год Флинт сходил с ума. На Земле переносить разлуку было в тысячи раз проще: во-первых, всё-таки существовала вероятность, что после окончания войны они встретятся, а во-вторых, у слизеринца хватало забот и без душевных страданий, ибо его постоянно что-то отвлекало. Здесь же деться от мучений было некуда, и Флинт все время думал о Кэти. Это не мешало его отношениям с девушками: пару раз в местных барах он подцепил симпатичных незнакомок, заслужив одобрительную улыбку Крауча, но с утра забывал их имена и лица (что Барти тоже приветствовал). Кэти никак не покидала его больную голову. Иногда он мечтал о том, чтобы встретиться с ней, но тут же отгонял эти жуткие мысли. Ей ведь умереть придется.
Слизеринец взял стакан со столика, но тот оказался совершенно пустым, и юноше пришлось снова отправиться к огромному застеклённому шкафу, в котором хранились их запасы напитков. Потратив на раздумья несколько секунд, Флинт налил немного водки и заправил её апельсиновым соком. Прекрасное завершение дня, не так ли? Потом был ещё один стакан. И ещё. И ещё.
Когда Крауч и Забини ввалились в дом вместе с парой симпатичных девушек, умерших пару десятков лет назад, но сохранивших удивительную красоту и свежесть, Флинт спал и видел прекрасный сон, в котором он вместе с Кэти танцевал на Выпускном балу в Хогвартсе. На его губах замерла едва заметная улыбка, и веселая компания тихо проскользнула мимо слизеринца чтобы не прерывать чудесные грёзы.