But in this twilight, our choices seal our fate

Аборигены в прихрамовой деревне встретили их во всеоружии. Заложники проявили неблагодарность и предупредили местных? Или старейшина сразу после ухода штурмовиков посла гонца? А может, джедай, которого деревенские скрывают, обладает даром предвидения? Неважно. Примитивное оружие местных ни в какое сравнение не шло с экипировкой его отряда. Они же только себе делают хуже. Блаю даже хотелось, чтобы дикари убили кого-то из его солдат. Боль от смерти братьев, пусть привычная и тупая, заглушит невовремя прорезавшиеся воспоминания об Эйле. Сначала он все же попытался решить дело миром: — Нам нужен только джедай. Выдайте нам его, и мы больше никого не тронем! В ответ в него полетело копье. Блай сухо рассмеялся и дал команду открыть огонь. Аборигены оказались подготовлены лучше, чем Блай рассчитывал. Наверняка джедайская работа. А еще святошей прикидывается. Генерал Секура никогда бы не позволила себе прятаться за спинами мирных жителей. «Нет, не смей думать о генерале Секуре!» — приказал себе Блай и сконцентрировался на настоящем. Несмотря на яростное сопротивление местных и на потери в собственных рядах, клоны теснили противника, и вскоре путь к храму был свободен. Блай велел быть вдвойне осторожными. Джедай на поле боя так и не объявился, а, значит, в храме наверняка будут сюрпризы. Вряд ли он сбежал — храм был вырезан в скале, окон в нем не было, и никаких тайных ходов сканеры не обнаружили. Блай бы даже не стал называть эту слегка окультуренную пещеру храмом, но для местных, живших в крытых соломой хижинах, любое каменное строение, наверное, выглядит величественным. Опасения оправдались. Разведчики, отправленные вперед, еле увернулись от рухнувшей на них балки. Вскоре после этого клонам пришлось нарушить строй: в них полетели обломки мебели и увесистые храмовые артефакты. — А вот и наш джедай, — удовлетворенно сказал Блай, ни к кому конкретно не обращаясь. Он приказал выжидать и уворачиваться от летящих в них камней. Даже самые сильные джедаи не могут использовать Силу бесконечно. Рано или поздно он выдохнется, и тогда клонам будет легче его убить. Тактика оправдала себя. Количество летящего в них мусора все уменьшалось, и вскоре из-за центрального алтаря показался чагрианин с активированным световым мечом в руке. Другую руку он все еще тянул вперед, стараясь поднять какие-то обломки, но было очевидно, что ему уже не удастся это сделать. Цветастые тряпки, вероятно, представляющие собой местные жреческие одежды, смотрелись на чагрианине нелепо. Но его это, похоже, не смущало. Блай дал команду стрелять. Джедай отражал летящие в него разряды, и вскрики за спиной говорили о том, что у него хватало ловкости перенаправлять лучи в стреляющих. «Ничего… — со злостью закусив губу, думал Блай. — Скоро ты выдохнешься. Ни один джедай не может отбивать выстрелы бесконечно, а бежать тебе некуда». Отчасти Блай оказался прав. Чагрианин попадал все реже, места для уклонения от выстрелов в храме было не много, и наконец предатель с воплем схватился за раненое плечо. — Есть! — победно вскрикнул Блай. — Добивай его, ребя… Он поперхнулся на полуслове. Чагриан оторвал взгляд от своей раны и посмотрел ему прямо в лицо. Прежде синие, глаза джедая сейчас пылали кровавым золотом. Генерал Секура рассказывала Блаю о Темной Стороне Силы. По ее словам, страх, боль, отчаяние и прочие сильные эмоции могут привести к падению во тьму, и именно поэтому Кодекс джедаев так строг к сфере чувств. Блай никогда еще не видел, как джедай переходит черту, только записи с операций, где другие отряды сталкивались с ситхами — Молом и Саважем. И, конечно… Поток мыслей прервала безумная боль. Пока он вспоминал о ситхских глазах, с пальцев чагриана сорвалась молния, и штурмовики, зажатые в узком коридоре, скрючились на полу. Они стояли слишком близко друг к другу, разряды электричества с легкость перекидывались от солдата к солдату. Нет, так это закончиться не могло. Блай просто отказывался сдаваться. Что же, злость придает силы не только бывшим джедаям. Преодолевая боль, которая словно сжигала его изнутри, Блай встал на ноги и направил оружие на чагрианина: — Что, ситх, сбросил личину наконец? — прошипел он. — Как долго ты потакал Темной Стороне? Как долго подтачивал Республику изнутри? А ведь прикидывался таким чистюлей… Его слова как будто отрезвили противника. Молнии иссякли, а сам беглец упал на колени. Глаза его снова стали синими. Он обреченно опустил голову: — Стреляй. Я пал слишком низко. Я обманул наивных местных жителей, считавших меня божеством. И сколько их погибло, защищая меня! Теперь Темная Сторона… Я не заслуживаю жизни. Блай был с ним полностью согласен.