But in this twilight, our choices seal our fate

Внешне новые доспехи были похожи на текущую Фазу II. Шлем несколько отличался, но в целом разницы было немного, не то что между Фазой I и Фазой II. Блай принялся за более детальный осмотр. Термобелье казалось более плотным. Возможно, оно защищало даже в вакууме. Пластоид, из которого была сделана «скорлупа», тоже отличался по качеству. Должно быть, будет держать даже прямое попадание из бластера. Но самая большая перемена — наличие персональных энергетических щитов. Батарейки к ним Блаю не понравились: ему подумалось, что надолго их не хватит. Но он по своему опыту знал, что иногда даже пара минут передышки может изменить ход боя. Блаю стало горько. Скольких его братьев могли спасти такие доспехи? Но, когда армия состояла в основном из клонов, средства личной защиты не были приоритетом. Как часто бы тогда ни твердили о важности клонов для Республики, отсутствие мер защиты, которые имелись на броне для «настоящих» людей, говорило об истинном положении дел лучше любых слов. А что новые доспехи были сделаны не для клонов — Блай был в этом уверен. Клонов в армии становилось все меньше и меньше. Раненых просто списывали и выбрасывали на улицу, уже не заботясь о реабилитации. Любая оплошность, не заслуживающая тюрьмы, тоже каралась исключением из армии, и некоторые из новых имперских офицеров придирались к клонам даже без повода. Клоны из последнего поколения почти никогда не служили вместе с собратьями, их будто специально распределяли по отрядам из обычных людей. Отряд Блая был одним из немногих, все еще полностью состоящих из клонов, но и этому наступил конец. Блай даже испытывал некоторое облегчение. Если ему больше не нужно будет отвечать за свой отряд, он сможет позволить себе некоторые вольности. Он слышал, что высокие дозы глиттерилла стирают память навсегда, и этот вариант казался невероятно заманчивым. Однако страдала не только память, но и когнитивные способности. А это отрицательно сказалось бы на работе Блая. Он не хотел так подставлять свой отряд. Впрочем, для тупого исполнения чужих приказов много мозгов не требуется. Что ж. Стоит пойти и обмыть с ребятами новые доспехи, а потом… Блай нервно облизнул губы. Нет, не сейчас. Новые доспехи сидели как влитые. Блай подошел к зеркалу. Блестящая, идеально-белая броня вызывала желание ее расписать, чтобы не смотреться новичком, чтобы доспехи стали по-настоящему своими, но было нельзя. Оно и к лучшему. Что дала Блаю индивидуальность, кроме боли? Раствориться в белом море одинаковых нагрудников и шлемов — не так уж это и плохо. Может, правы были каминцы, относившиеся к клонам как к вещам. Может, это джедаи допустили ошибку, позволив шестеренкам военной машины поверить, что те что-то значат. Блай смотрел на свое отражение, и татуировки на щеках горели огнем. Воспоминания возвращались лавиной. Успешный выпуск. Первые операции. Знакомство с генералом Секурой. Свежие татуировки и улыбка генерала, ставшая из формальной искренней, когда она их увидела. Счастье просто следовать за ней, хоть на край Вселенной. Фигура канцлера в коммуникаторе. Тело Эйлы, раскинувшееся на земле. Ночной кошмар, обернувшийся реальностью. Бесконечная погоня за бывшими джедаями. Мерзости во имя Империи. И трупы-трупы-трупы… Блай вцепился в лицо, оставляя ногтями кровавые следы. Только годы тренировок позволили ему удержаться на ногах. Он глядел на отражение с ненавистью. Это все татуировки. Это они напоминают Блаю о том, кто он. Кем он был. Кем он стал. От них надо избавиться. Почти любой меддроид мог это сделать, быстро и безболезненно. Но Блай не хотел быстро и безболезненно. Он достал нож, щелчком активировал вибролезвие, поднес его к лицу. Лезвие с легкостью вошло в кожу, и Блай сжал зубы. Боль была острой, но он радовался ей. Физическая мука заглушала душевную, и это было именно то, в чем он сейчас нуждался больше всего. Он без сожаления бросил в утилизатор лоскут кожи. Кровь, что текла по щеке, была густой и теплой, и Блай не хотел ее вытирать. Когда он поднес нож к другой щеке, в зеркале за ним отразилось перекошенное от ужаса лицо Галле. Но сейчас Блаю было плевать на чувства своего лейтенанта. Он с кривой улыбкой подцепил ножом кожу под второй татуировкой. Галле из зеркала пропал, и, судя по звукам, его сейчас тошнило. Блай только покачал головой. Выкинув в утилизатор второй кусок кожи, он умылся, открыл аптечку и приложил пластыри с бактой к ранам на щеках. Он не хотел, чтобы боль отступала так быстро, но знал, что ходить с окровавленным лицом — это привлекать ненужное внимание. И меньше всего ему сейчас было нужно отвечать на чьи-либо вопросы. Блай осмотрелся. Галле, видимо, ретировался обратно в казармы. И, скорее всего, после его историй в душевую никто сунуться не рискнет. Тем лучше. Блай достал из кармана пакетик с глиттериллом и растворил все оставшиеся кристаллы в стакане с водой. — За вас, мой генерал, — прошептал Блай и залпом осушил стакан с блестящей пряной жидкостью.