где бы он ни был

Яд некогда живого демона начал прожигать рукава кожаной куртки, а запах — раздражать слизистую носа. Алек устало ступал ступенька за ступенькой, ощущая легкую дрожь в ноющих от перенапряжения мышцах. Наполовину полный колчан ударялся о спину охотника при каждом неровном шаге. Единственным желанием Лайтвуда сейчас был горячий расслабляющий душ. Ну, и по возможности, объятия любимого. Дверь лофта, обычно закрытая на замок, была незаперта. Алек неуверенно спрятал небольшой медный ключ, врученный ему Магнусом, когда они только съехались. Предмет легко проскользнул во внутренний карман куртки, расположившись рядом с сердцем — туда, где ему было самое место. Возможно, это именно та часть души юноши, в которой он, не смотря на все публичные признания и унижения, все равно не мог признаться. Романтическая натура, что совсем не должна подобать мужчине, а в особенности Сумеречному Охотнику, все же присутствовала внутри Лайтвуда, что так яро подтверждал абсолютно обычный ключ в кармане и едва заметное тепло в груди. Дверь легко поддалась. Музыка молниеносно влетела в коридор, эхом отбиваясь от стен. Пол пульсировал от хаотично исходящих битов, от чего безвкусные картины-пейзажи на стенах холла начинали трястись. В скором времени голова Алека, и без того болящая от набитой шишки, начала еще больше раскалываться. Магнус… нет. Руки охотника безвольно повисли, а лицо выражало крайнюю точку отчаянья и разочарования. Нежить всех мастей и видов слилась воедино, создавая поток бескрайнего океана тел. Алкоголь, пот и зловонная вонь — а нет, это заслуга Алека — окончательно вскружили голову охотника, полностью лишив понятия пространства и времени. Вечеринка в доме Магнуса была в самом разгаре. Но самого ее виновника видно нигде не было. Алек развернулся в сторону выхода, не удосужившись закрыть дверь, тем самым оставляя между сумеречным и примитивным мирами «прореху». Холодный ночной воздух обдал лицо Лайтвуда приятным, и, как бы странно не было, говоря о центре Бруклина, свежим дуновением. Тело зудело, и Алек не сумел сдержать порыва, почесав наболевшую ранку на тыльной стороне ладони. Раскрасневшееся место начало свербеть еще сильнее, от чего юноша и вовсе поник. — Александр. Парень развернулся на звук голоса, и присмотревшись, заметил взгляд кошачьих желтых глаз в тени. — Магнус? — приблизившись, охотник увидел мага, сидящего на краю бордюра. Проблеск от фонаря исчез и теперь его глаза выглядели менее вызывающими, больше похожими на человеческие, цвета горячего шоколада. — Я думал, ты на вечеринке. Бэйн пожал плечами. Алек так и не сумел понять смысла этого жеста. — Я ждал тебя. Лайтвуд оглянулся по сторонам и, подумав пару секунд, все же присел рядом с колдуном. От пылкого взгляда Магнуса не осталась незамеченной эта секундная нерешительность, но ничего, кроме снисходительной ухмылки, скрывающейся в тени густой кроны дерева, не выдавало его знания. Его никогда не обижало это неловкое смущение своих чувств, осторожные жесты со стороны Алека. Скорее лишь вызывали умиление, и, пожалуй, заставляли любить обладателя голубых глаз еще больше. — Как охота? — как бы между прочим спрашивает маг, принявшись рассматривать покрытые блестящим алым лаком пластинки своих ногтей, будто более интересного занятия в мире больше не существовало. — Убил двух демонов, — с плохо скрываемой гордостью заявляет Лайтвуд, а на его щеках заиграли ямочки. — Но это так, мелочи, знаешь ли. Бэйн не сумел сдержать полноценной улыбки. Плюс два очка в пользу Алека. Магнус знал, что юноша вел мысленный подсчет, пускай сам он никогда бы в этом не признался. Колдун хочет похвалить его, сказать одобряющие слова… Но из уст вырывается лишь: — И все же ты должен быть осторожнее, мой милый Алек, — он берет ладони охотника в свои руки, наблюдая результат недавней борьбы: раскрасневшиеся и потрескавшиеся до крови порезы на мозолистых пучках пальцев. Руки под воздействием магии вскоре перестают чесаться, а спустя время приобретают привычный бледный телесный цвет. Благодарный взгляд сияющих голубых глаз из-под ресниц. Отросший локон иссиня-черных волос, упавший на бледный лоб. Покрасневшие щеки и легкий отворот головы в сторону. Все это происходит буквально в считанные секунды, которыми Магнус упивается, словно путешественник в пустыни, нашедший богатый оазис. Для Алека это ничего, в то время как для бессмертного Бэйна это все. Все, что есть. Моменты. — Спасибо, — тихий шепот вырывается из груди Алека и он спешит спрятать руки в карманы куртки; не смотря на довольно-таки длительный срок отношений, Лайтвуд до сих пор не может избавиться от неловкости подобных ситуаций. Магнус, если и расслышал его, то никак не подал виду. Что-то в его взгляде изменилось — юноша привык к подобным мгновенным трансформациям возлюбленного — и Бэйн, вскочив на ноги, отряхнул подол своей ярко-розовой атласной мантии. Былой нежности и чувственности будто и не было, но парень знал, что это лишь маска для окружающего мира. Он знал, что внутри мага, совсем недалеко, была истинная природа его чувств. — Нехорошо оставлять гостей на собственной вечеринке. Я не привык быть столь негостеприимным, — Магнус поправил прическу. — Тебе стоит принять ванную, мой дорогой Алек. Несмотря на специфическую публику, никто не любит слизь и вонь демонических останков. — Я вроде не… не собирался… на вечеринку. Бэйн на долю секунды поджимает губы: — И все же я хотел бы там тебя видеть. Карие глаза с узким кошачьим зрачком с ног до головы изучили фигуру охотника, от чего тот неловко сжал кулаки в карманах куртки. — Александр? — Магнус протянул руку, как бы приглашая последовать за ним. Не настаивал. Говорил тихо, не требуя, а скорее спрашивая. Алек примирительно кивнул, принимая приглашение колдуна и позволяя утащить себя в лофт. В конце концов, даже подобного рода вечеринки могут быть вполне сносными, когда рядом с ним находится шестисотлетний маг. Его маг.