Время лишений

Год 174 4Э, Скайрим. Вайтран. В Драконий Мост он приехал вечером, уже в кромешной тьме, и выспрашивать о редгардке со шрамами было поздно – сонная служанка принесла ему яиц и кусок ветчины, он сам зажарил себе на очаге яичницу и пошёл спать. Утром он поотирался в таверне и на рынке и пришёл к выводу, что предательница здесь не появлялась. Его глодало сомнение – а вдруг она поедет всё же не в Вайтран, а в Данстар или Винтерхолд, а то и останется в Солитьюде, и тогда поджидать её здесь смысла нет. Ему и раньше приходила такая мысль, он даже примеривался, может, спрятаться где-нибудь на развилке, где от тракта отходит дорога на талморское посольство, и там высматривать предательницу, но обследование местности заставило его отказаться от этой мысли. Склоны гор там были крутые, голые, близко прятаться негде, а издалека ничего не рассмотришь, а потому он взял курс на Драконий Мост. После полудня испортилась погода, поднялся сильный северный ветер, нагнал тучи и полил ливнем, иногда переходящим в мокрую метель. Дивад посмотрел на это безобразие и пошёл договариваться с трактирщиком, чтобы заночевать на постоялом дворе ещё одну ночь, но утром пришлось принять нелёгкое решение – оставлять Драконий Мост и двигаться дальше. Делать тут было нечего, задержись он надолго, люди начнут о нём судачить, а лишнее внимание ему ни к чему. Поколебавшись, он поехал сразу не в Вайтран, а сделал крюк через Морфал, там с группой наёмников поучаствовал в отстреле расплодившихся за зиму корусов, и только после этого через полный нежити центральный хребет двинулся в Вайтран. Предательницы там не было. Дивад помнил, что в прошлом году она появилась позже, а потому решил задержаться здесь, а не мчаться сломя голову прочёсывать остальные города, хотя и хотелось. Он написал письмо Кемату, где описал ситуацию, передал его через доверенного гонца и снял сырую и тёмную комнатушку на одном из захудалых постоялых дворов, посчитав, что «Гарцующую Кобылу» на долгий срок он не потянет. В Вайтране уже стоял караван из Хаммерфелла, и юноша зашёл к соотечественникам разузнать новости. Те были неутешительными. Около Скавена действительно в начале этого года произошла битва между Десятым легионом легата Дециана и войском талморцев, которых вела леди Араннелия. Битва была кровавой, изматывающей, и Десятый легион вынужден был отступить на северо-восток, оставив город в руках талморцев. Однако и талморцы были вымотаны и не могли преследовать противника. Но ещё хуже было то, что император отзывал Десятый легион из Хаммерфелла для защиты Имперского города, который талморские войска обложили практически со всех сторон. Хаммерфелл оставался один на один с могущественным противником… У соотечественников Дивад разжился большим куском басбусы и пошёл в «Гарцующую Кобылу» угостить Хульду. Девочке пирожные понравились, и они просидели у очага, разговаривая, долго, пока мать не позвала её тушить капусту на вечер. За следующие полторы седмицы он помотался по Долине Белого Потока, заглянул в Ривервуд, Рорикстед, Серые Верески и другие окрестные городки в поисках работы. Работа нашлась в Рорикстеде, где взбесились великаны из ближайшего стойбища. Вообще великаны Скайрима – существа мирные, охотятся на лосей и саблезубов и пасут в каменистой тундре своих мамонтов. Если к ним и их мамонтам не подходить, они не тронут, если подойти близко, сначала предупредят угрожающими криками и взмахами дубинкой, и только если незваный гость не отреагирует и на это, переходят от угроз к действию. О чём думали четверо юнцов, одетых в разномастные доспехи с чужого плеча и вооружённых не лучшего качества секирами, сказать уже невозможно – их растоптанные мамонтами тела не стали даже отскребать от карлушки. И даэдра бы с теми юнцами, да великаны вошли в раж и попёрли вымещать свою ярость на ближайшей деревеньке. Жители вовремя осознали опасность, покидали наиболее ценные вещи в подвалы, похватали детей, жён, мелкий скот и коней и бежали в тундру. И даэдра бы с домами – отстроились бы, чай не впервой – да великаны, разгромив одну деревеньку, взялись за вторую. Вот здесь и послали в Вайтран просить помощи. Легионеров в городе не было – с открытием перевалов они также были отозваны в Сиродил, а Соратники почти все мотались по разным владениям Скайрима. В результате ярл кликнул клич наёмникам, пообещав по сто золотых за каждого великана, то есть триста за всех. Собралось семеро авантюристов, в живых осталось четверо, и только один не был ранен. На постоялом дворе Рорикстеда Дивад вытащил из левой руки несколько десятков заноз, щепочек и мелких веточек, обработал ссадины настойкой голубого горноцвета, оценил прорехи на рубахе и понял, что проще купить новую – левый рукав превратился в сплошные лохмотья, была повреждена и кольчуга, которую придётся нести в ремонт. Болела голова – удар великана палицей о землю невдалеке не прошёл бесследно – поэтому Дивад, получив у старосты свои семьдесят пять золотых, пошёл отлёживаться. А когда через три дня он вернулся в Вайтран и зашёл в «Гарцующую Кобылу» поболтать с Хульдой, девочка, помимо всего прочего, сообщила ему, что её мать взяла на работу очередную служанку. – Работала она уже у нас, – охотно рассказывала Хульда, с удовольствием рассасывая леденец, который Дивад нашёл «случайно» завалявшимся в кармане безрукавки. – Вот год назад аккурат. Плохо работала, языком больше чесала, мамка не хотела её брать, да Садия сказала, что будет работать хорошо, вот мамка и взяла. Работать надо, а некому. При имени Садии сердце бешено заколотилось, и Дивад понадеялся, что на его лице не отразилось лишних эмоций. – Значит, тебе сейчас будет легче, – искренне порадовался он за девочку. – Ага, – кивнула Хульда. – Ой, а ты, наверно, есть хочешь? – Хочу, – честно признался он, – я сегодня только завтракал, а уже вечер. Хульда принесла ему яичницу с жареной картошкой, хлебом и неизменной квашеной капустой, а запить поставила перед ним большую кружку берёзового сока. – Свеженадоенный, – хихикнула она и убежала обслуживать других постояльцев. Дивад неторопливо ел свой ужин и раздумывал, как ему пересечься с Садией. Есть, конечно, надежда, что она его заметит и решит продолжить знакомство, но, как говорится, на удачу надейся, а сам не плошай. Но для начала главное хотя бы увидеть её, чтобы можно было вызывать Кемату. А на следующее утро весь город был растревожен известием – ричмены восстали, захватили Маркарт, изгнали оттуда нордов и провозгласили независимость Предела. Беженцы из Маркарта – очень немногие, кто сумел добраться до Аинторпа, не погибнув по дороге от стрел ричменов – рассказывали ужасы резни, устроенной по приказу Маданаха. Город был завален трупами, по лестницам текли потоки крови, а обожравшиеся человеческого мяса бродячие собаки и стервятники с трудом могли передвигаться. Эту новость обсуждали все – Дивад за утро обошёл несколько таверн – везде разговор был только о захвате Маркарта, причём со всё новыми подробностями, так что к полудню количество погибших из нескольких сотен перевалило за десять тысяч, а войско Маданаха из шести тысяч разрослось до пятидесяти. Таверна «Гарцующей Кобылы» была переполнена, люди стояли, а чтобы не стоять просто так, требовали эля, медовухи, вина, так что одна Хульда не справлялась и позвала на помощь новую служанку. Дивад от двери посмотрел на неё, перевёл взгляд на Хульду, поздоровался с компанией знакомых наёмников, обсудил с ними, как плохо вооружённые ричмены могли захватить такую неприступную крепость, как Маркарт, и пошёл писать письмо Кемату. «Товар, о котором Вы спрашивали, прибыл в Вайтран. Купец заломил бешеную цену, пробую сторговаться. Высылайте деньги. Искренне Ваш, Д.М.» Кемату поймёт. Гонец, конечно, проверенный, но всякое может случиться, и если записка ненароком попадёт в чужие руки, она не должна вызвать подозрений. Всё, теперь остаётся только не выпускать предательницу из виду и ждать. А это самое меньшее – седмица, а скорее всего – все две.