Моя (не)идеальная жизнь

Я с трудом разлепил глаза и уставился в потолок, пытаясь собраться с мыслями, и не дать себе вновь провалиться в сон. Взгляд терялся в слишком белом цвете, что сразу же вызывало нехорошие ассоциации с больницей. Мысли в ещё сонной голове текли вяло и никак не хотели формироваться во что-то стоящее. Как только я захотел почесать неприятно зудевший висок, руки пронзило такой сильной болью, что я не постеснялся выругаться в голос. Зря конечно. Потому что до слуха донесся тяжелый вздох, отчего я ещё раз, но менее витиевато, ругнулся, уже от испуга. — Где я? — Банальный вопрос, ответ на который, я и так уже знал. — В операционной. — Синеволосая смотрела на меня, не испытывая неприязни, но и интереса тоже не было. — Время четыре часа дня, если тебе интересно. И сегодня у нас занятия, конечно если ты ещё помнишь это. — Тааак. С базы того странного типа мы уезжали ещё до одиннадцати, потому что я попал на выпуск утренних новостей, значит меня уже подлатали. Даже странно. Я ничего не помню после того как сел на мотоцикл, а ведь меня приводил в чувство Какудзо и… — Сасори? — Видимо я разучился выражать свои мысли вслух. — А что с ним? Он должен вернуться с задания только после шести. — Значит всё-таки ушел, вроде и облегчение, но и как-то стало тоскливо. — Поругались? — Она положила подбородок на ладонь и не сказать, что ей было любопытно, но и игнорировать этот вопрос было чревато. — Просто хотел с ним переговорить до того как он уйдет. — Я посмотрел на свои руки, и обнаружил кисти скрытыми под несколькими слоями бинтов, отчего пошевелить пальцами физически не получалось. Конан мне видимо не поверила, потому что её взгляд прицепился ко мне как сухой репей. Неприятное послевкусие оставляла капельница, что вливала в меня прозрачную жидкость. — Расскажи, что там произошло. — Судя по тону, что бы там не произошло, это никак не может являться оправданием для моей неявки на тренировку. Неужели ей ничего не сообщили, или я настолько преувеличил свои травмы? Ну и слабак же я! — Я, собственно был… на задании — Точно, буду называть это именно так. — …ну, и в общем… я убил там семнадцать человек. — Надо же, она смягчилась. И вроде ничего не поменялось, но у неё лицо, будто успокоилось. Удивительно. — Я был отвлекающим маневром, из-за чего я получил все эти увечья, но к сожалению, мы работали на разных этажах, поэтому я не могу знать, что случилось в другом месте. — В её глазах мелькнуло нечто похожее на согласие, будто я подтвердил какие-то её доводы. — К сожалению, я не могла отправиться туда, потому что по их данным мой самолет разбился, вылетев из Америки. — Похоже, она не в курсе, что я не совсем осведомлен о том, что там было, но зато я прекрасно знаю, что она вернулась раньше и не своим рейсом. Сказать ей, что ли за это спасибо? – Ты, конечно, был ещё не готов к такому роду заданий, но ты очень хорошо себя проявил. — Вот даже не понял, она меня сейчас так завуалировано похвалила или опустила? На всякий случай я улыбнулся, хотя наверно стал похож на дебила ещё больше. — Ну зато я смог применить свои навыки на практике, и при этом ничего непоправимого не случилось. — Во всяком случае, я надеюсь, что простреленные ладони заживают быстро. - Ну, разве что я прогулял сегодняшнее занятие. — Только сейчас я понял, что говорю с каким-то странным присвистом, отчего ужас заставил меня моментально захлопнуть рот. Черт! Мне же выбили несколько зубов! Я наверно теперь похож на какого-то беспризорника — бомжа, который явно укурился чем-то незаконным. Гримаса, которая образовалась на моем лице, от осознания своей «красоты», позабавила Конан. — Не переживай так, новые ещё вырастут. — Я непонимающе нахмурился. Может она имела в виду, что мне имплантируют новые зубы? Хотя помня, как сокрушались мои покойные родичи по поводу стоматологии, ценник будет космос и за это мне придется опять отрабатывать. Настроение скатилось в минус. — Тебе выбили молочные зубы, и помимо них, у тебя остались ещё два таких же. — Это была самая позорная информация, которую мне когда-либо озвучивала девушка. Стыд окрасил мои щёки в алый, и я подумал, что больше никогда не посмотрю на неё. — Что ж, довольно прохлаждаться, я всё-таки проведу с тобой инструктаж и легкую разминку, чтобы совсем не терять этот день. — Я не могу! — В ужасе я уставился на неё, когда чужие пальцы ловко вытащили иглу из моей вены и заставили согнуть руку в локте. — У меня же был наркоз и всё такое. — Я помню, как едва ли не умирал на той базе, мне было настолько плохо, что спустя часов шесть, я искренне сомневаюсь, что уже могу заниматься физической нагрузкой. — Наркоз был местный, а ты всего лишь спал из-за перегруза, который испытал твой мозг, тестируя дальномер. Тебе прокапали хороший курс витаминов, так что вставай. — Стоп, стоп, стоп. Или синеволосой сказали не всё, или я точно псих. — Я не одет. — С нажимом сказал я, потому как, она уже собиралась откинуть простынь. По ощущениям белье на мне было, но на этом список одежды заканчивался. И если мне не изменяет память, меня не хило облапали как в душе, так и на той базе, и показывать это, я не собирался. — Одежда на стуле. — Она махнула в сторону четвероногого предмета мебели, что был рядом с выходом. Я скептически посмотрел на эти вещи и снова перевел на неё взгляд, а затем поднял чуть выше свои перевязанные ладони, явно намекая на свою временную недееспособность. — Я приведу кого-нибудь, и даже не надейся, что так просто сможешь прогулять. — Холодно отчеканила она и скрылась за дверью медицинского кабинета. Как только я остался один, то тут же избавился от простыни, скрывающей от посторонних глаз мою искалеченную тушку. Колени перевязаны, так же как и кисти, на руке в том месте, где пуля оцарапала кожу, была марлевая латка. Синяки, царапины, ссадины, всё это было обработано, и кожа имела серо-синий оттенок, с вкраплением йода и непонятного цвета субстанцией. Больше всего в этой ситуации меня пугала невозможность пошевелить хоть каким-нибудь пальцем на руках, слабость во всем теле с трудом позволяла держать тело в сидячем состоянии и что будет, когда я встану, представлять не хотелось. Но чему быть, того не миновать. Я свесил ноги, с высокой кушетки и аккуратно соскользнул на пол, перед глазами моментально поплыло, и я сам не понял, как оказался сидящим на холодной поверхности пола. Суровое начало, ничего не скажешь. Ни за что не поверю, что наркоз был местный, интересно я вообще когда-нибудь смогу заживить все свои раны и побыть не лисом перебитым? — Я ничего не понял, но слышал тебе, тут помощь нужна. — Дверь широко распахнулась, и на пороге стоял громила, взъерошенный и пропотевший, не сложно догадаться, что Конан вытащила его из спортивного зала. Мозг продолжил нежелательную логическую цепочку и привел меня к мрази, которая пыталась развлечься за мой счет в душевой. Ну ничего — обычное дело. Найду, кастрирую и заставлю эту скотину жрать собственные яйца, чтобы неповадно было. Вот только, нужно сделать это до того как Сасори узнает правду и вздернет меня на собственном языке. — Не то, что бы помощь, просто я пока не могу самостоятельно одеться. — Я уже во второй раз после пробуждения продемонстрировал свои руки, улыбка не сходила с лица Кисамэ. А вот я его оптимизма не разделял. — А на полу чего расселся? — Он подцепил стопку одежды, лежащую на стуле, и подошел к кровати. — Я? Отдать концы решил. К земле меня что-то потянуло. — Огромная ладонь накрыла мой лоб, без спроса и права на уклонение. — Не мудрено, у тебя жар. — Он был такой спокойный, как будто только что он сообщил мне, что на завтрак я пропустил запеканку, хотя про еду, он бы выразился более эмоционально. — Ладно, поднимайся. Чего не сделаешь для подрастающего поколения. — Он скинул стопку одежды на кровать и, взяв футболку, встряхнул ткань, заставляя её расправиться. Признаться в том, что я не могу подняться? Лучше уж соврать, что после его тренировки у меня до сих пор мышцы не пришли в порядок. Интересно какая вообще официальная версия того что со мной произошло? — Эй, ты в порядке? — Видимо я пропустил какой-то из его вопросов, впав в ступор. — Да, просто мышцы жутко болят. Видимо с непривычки после вчерашнего. — Я улыбнулся, не обнажая зубов, не хватало ещё и это объяснять. Зато моя ложь, очень понравилась здоровяку, он даже разом просветлел как-то. — А чего ты молчишь то? Это мы сейчас мигом поправим. Здесь главное систематичность, ты лучше тренировки не пропускай, а то будешь так каждый раз страдать. — Он подхватил меня под мышки и посадил назад на кровать, опускаясь передо мной на корточки. — Может в другой раз? Конан и так ругается, что я задерживаю тренировку. — Я вяло попытался избавить себя от предстоящей экзекуции. Но самое странное, что я абсолютно не парился по поводу отметин на своем теле, потому что ему казалось, было всё равно. — Если пойдешь в таком состоянии, она будет ещё больше недовольна, так что расслабься. — Он обхватил мою ногу и упер её себе в плечо. — И получай удовольствие. — Пальцы, как крючки, вытягивали каждую мышцу и заставляли её вставать на непривычное место, или наоборот возвращать туда куда надо. Я сдавленно шипел, сквозь стиснутый неполный ряд зубов, и из последних сил заставлял себя терпеть, чтобы не кричать. Пальцы этого человека выворачивали и прокручивали связки, отчего было чертовски больно, но как только он переходил на другой участок, становилось так легко, что я не переставал удивляться. Он начинал со стопы и поднимался вверх, заканчивая на бедре, и если бы вчера он не проделывал то же самое, меня бы это движение заставило оцепенеть, но сегодня я уже знал, что так нужно и в этом нет никакого подтекста. Вот только в этом была вся проблема. Громила видел, что ещё вчера моя кожа была чиста в этих местах, но отдать ему должное, он ничего не спрашивал. Дверь открылась и в «палату», с отстраненным выражением лица вошел Итачи. — Итти, я скоро приду. — Всего на миллиметр бровь красноглазого дрогнула в вопросительном изгибе. Руки Кисамэ, покоились на внутренней стороне моих бедер, на которых были видны иссиня-черные синяки. Мой внешний вид и поза, снова могли трактоваться далеко не так как надо. — Вот серьезно, ты мне потом плешь проешь, но всё не так! Честно! — Он поднял руки вверх и встал. — Его просто Конан ждет, и я решил по-быстрому, пока она не вернулась. — Иногда мне кажется, что лучше бы он вообще ничего не пояснял, это выглядело бы и то безобидней. — И что же с тобой случилось? — Он прислонился к двери, не то, опираясь на неё, не то, подпирая, от не прошеных гостей. — Упал. — Говорить с ним у меня не было настроения. Как он вообще смеет задавать мне какие-либо вопросы?! — Снова с лестницы? — Шутка, сарказм? Бесит его высокомерное лицо. БЕСИТ! — В дУше поскользнулся, что прилегает к спортзалу. — Кисамэ при каждой нашей реплике, поворачивал голову, в сторону говорившего, отчего создавалось впечатление, что мы перекидываем друг другу зажженный динамит. — Обычная твоя неуклюжесть и непредусмотрительность. — Воздух между нами казалось, искрился, и если дать разряд, то точно сметет всех взрывной волной. — А с тобой что? — Слева, его верхняя губа была опухшей и отдавала синевой, к тому же была рассечена, но крови уже совсем не было, видимо, поэтому он не кривил губы в своей обычной надменной усмешке. — Утром порезался, когда брился. — Чушь! Его глаза как сканер считывали каждый порез и синяк на моем теле, а я и не скрывал ничего, всё равно громила бы рассказал. — Ты видимо принес мне мой мобильник? — Я склонил голову к плечу. — Не понимаю о чем ты. — Он скрестил руки на груди и скопировал мой жест головой, отчего моя скула дернулась в нервном припадке. — Твоя безмозглая голова, видимо совсем опустела. Ну так я напомню! Из-за того что ты забрал мой телефон, ты хоть представляешь во что мне пришлось влезть?! — Я сам того не осознавая перешел на крик, отчего голос предательски дрогнул. Видимо зажженный динамит взорвался в моих ладонях и почему эта скотина на меня так действует?! — Я оставил твой телефон там же, где и оставался ты сам. — Кисамэ аккуратно попятился, уходя с линии огня, потому что в эту конфронтацию он лезть, не хотел, велик был шанс остаться инвалидом или тугим на одно ухо, потому что я говорил только на повышенных тонах. — Ложь! — Я никак не смог взять свои эмоции под контроль. — Его там не было! — Замолчи! Ты меня сбиваешь. — Ну это уже совсем перебор! Сукин ты сын! — Это ОН тебя так разложил? — Я запнулся на полуслове так и не обозвав его, а по моему лицу пошли пунцовые пятна. ОН — это Пэйн? От возмущения я пропустил драгоценную секунду для быстрого ответа. Почему он заговорил об этом при Кисамэ, неужели тот тоже в курсе? — Кретин! Я не ты, и в шлюхи не нанимался. — Я практически выплюнул эту фразу в лицо брюнету, который всё же оторвался от своего косяка, и двинулся ко мне. Одно быстрое движение, от которого я не в состоянии был уклониться, и чужая правая рука с силой сжала мою тонкую шею. Ненавистные глаза пылали алым, а я кажется, стал проваливаться в пустоту. Испуг, последнее что я прочитал в них, когда понял что просто теряю сознание. Кисамэ моментально подскочил к нам, но этого уже не потребовалось, Итачи сам, по одному пальцу разжал мою шею, излишне аккуратно. — Ого! — Громила присвистнул, а я пытался сфокусировать взгляд. — Акупунктура? — Кисамэ, оставь нас наедине, я сам закончу твою работу. — Здоровяк только открыл рот, но его прервали. — Я обещаю, что ничего ему не сделаю. — Он взглянул в лицо своему напарнику, и тот медленно перевел взгляд на меня. — Надеюсь, увижу тебя сегодня вечером на ужине. — Он беззаботно улыбнулся и вышел, прикрыв за собой дверь. Надеюсь? То есть велик шанс что этого не будет. Серьезно? — Из-за чего у тебя было кровоизлияние в мозг? — О чем это он? — Походу кровоизлияние в мозг у тебя! — Как-то нервно усмехнулся я, вот только он был по странному серьезен. — Я не понимаю о чем ты. — Сколько ампул ты выпил у Пэйна? — Бред, меня раздражает этот разговор. — Тебя это не касается. — Он прикрыл глаза, будто едва сдерживался, чтобы не убить меня за мою не способность понять нечто очень простое. — Сколько ты ампул выпил, столько раз ты должен довести себя до разрядки. И чем дольше ты будешь это оттягивать, тем меньше сил у тебя будет оставаться в теле. И в конце концов, сердце остановиться от слишком быстрого темпа. Поэтому я повторю свой вопрос, сколько ты выпил? — Я вот только не понимаю зачем тебе то это знать? — Две. — Итачи, о чем-то задумался, но делиться со мной этим он не стал. — Сначала одна, через двадцать минут вторая, и ещё минут через двадцать пришел ты. — Он взял штаны и наклонившись, подставил мне под ноги штанины. Пауза затягивался. Видимо информацию он так и не планировал мне озвучивать. — Верни мне телефон. — Я сказал это, уже абсолютно спокойно. — Я оставил его там. Вставай. — Едва ноги коснулись пола, как перед глазами у меня вновь поплыло. Штаны не имели застежки, и тому, кто это принес, я готов был лично сказать спасибо. — Однако, если у меня его нет, и у тебя тоже, значит, ты был не один. Расскажешь? — Даже если бы я знал, и ты был бы последним живым существом на планете, я предпочел бы стать слепо-глухонемым! — Я не знаю, кто там был. — Вытянув руки вверх, и приняв головой горловину просторной футболки, я, наконец, был одет и даже остался вполне честен с этим типом. — И именно поэтому ты сейчас здесь, с кровоизлиянием в мозг? Сасори так провел с тобой воспитательную работу? — Я подавил всепоглощающее желание съездить ему ногой в нос, потому что он сидел передо мной на корточках и пытался натянуть мне на ступни носки. Что ж видимо я совсем убил свои кеды, раз их здесь нет, а они мне нравились. — Тебя в детстве головой не роняли? — Наши взгляды вновь схлестнулись. — Или ты отупел внезапно? Я тебе уже говорил, что твои «диагнозы» ошибочны. — На самом деле я просто не хотел верить его словам, с другой стороны я не хотел верить и словам Конан. Я запутался. — Ложь. Иглы что на твоей шее ставил сам Пэйн. — Он там что, и автограф оставил? — Скорей всего это из-за того прибор, что был на твоем глазу, ведь это тоже его разработка. — Значит моего шатена ты уже вычеркнул из подозреваемых. Похвально. — И видимо произошел сбой, повредивший твой рассудок… — А вот это ты зря. — Этот дальномер не имеет отношения к моему мозгу, поэтому твои выводы в корне не верны. — Что за бред вообще происходит?! Сейчас я больше всего хочу попасть к Пэйну, эта мысль меня самого напрягла. Я захотел выйти из комнаты первым, но видимо Итачи по этому поводу имел другое мнение. Он схватил меня за волосы, жар в голове заставил закипеть мои мысли, не раздумывая, я сделал выпад вбок и схватил нож для фруктов, что лежал на столике рядом с койкой. Доля секунды и больше меня ничего не удерживает, внушительная часть волос так и осталась, зажата в руке у красноглазого. — Не. Смей. Касаться. Меня. — Расчленяя слова между собой, я выпустил лезвие, которое тут же, со звоном, упало на пол. — Я ненавижу тебя. — Не оборачиваясь, я покинул кабинет, услышав за дверью, тихое «я знаю». Идти ровно я пока ещё не мог, меня штормило, однако я уже и не опирался на стены, сейчас я хотел добраться до кабинета главы, вот только дойти мне не удалось. Прямо навстречу мне шла Конан, и кажется, она потеряла терпение — Ты решил испытать моё терпение? — Она запнулась и пристально посмотрела на меня. — Что с твоими волосами? — Они слишком запутались, а расчески я не нашел. Думаю, что так будет даже лучше. — Я не сбавляя хода, шел дальше и практически поравнялся с ней. — Мне они нравились. — «Они мне нравятся, не стриги их», это мне помниться сказал Сасори, и я явно ненормальный, потому что на глаза выступили слезы. — Сегодня я тебя познакомлю с общей разминкой, на большее думаю, у нас не хватит времени. В двух шагах впереди меня, как маяк, на который я должен был двигаться, была спина Конан, поэтому мое психически неуравновешенное состояние осталось незамеченным. В спортивном зале была небольшая комната, с ковриками, матами шведской стенкой и прочей ерундой, вот только именно со всем этим мне и предстояло познакомиться. Если Кисамэ заставлял меня наращивать мышечную массу и развивать общее состояние мускулатуры, то синеволосая решила сделать мои мышцы гибкими и эластичными. По её мнению, только такой вид тренировки, мне не совсем подходит, из-за моего телосложения. Исходя из особенностей структуры моего тела, моя главная задача быть быстрым, и гибким. Однако Конан, не умоляла вклад Кисамэ, потому что по её вескому слову я находился в «крайне плачевном состоянии по физической подготовке», а мне предстояло ещё освоить некоторые виды боевых искусств, или вспомнить, тут как повезет. Я лежал на спине, раскинув руки, и медленно дышал, мне казалось, что мой рост увеличился сантиметров на десять, так сильно Конан тянула мои мышцы во время тренировки. — А теперь горячий душ, или ванна, по твоему вкусу. И бегом на ужин. — Она даже не вспотела, а меня можно было выжимать, совсем я запустил себя. Но были и приятные моменты, во время высокой физической нагрузки, все мои проблемы и пугающие мысли уходят далеко, и всё кажется простым, несущественным и решаемым. Чем-то она напоминала мне мою подставную мать, наверно своим поведением, потому что во внешности и её жестах не было ничего общего, с той, которую убили на моих глазах. — Да, мамочка. – Я, кое-как собравшись с силами сел, но, похоже, снова успел сделать что-то не то. Венка на шее синеволосой пульсировала, а сама она с такой силой поджала губы, что они превратились в тонкую белую линию. Её скулы стали отчетливо угловатыми, а взгляд испепеляющим. — На сегодня это всё. — Она быстрым шагом покинула комнату, оставив меня в полном недоумении. Я ведь не сделал ничего плохого. Отчего она так взбесилась? Неужели из-за того, что я назвал её «мамочкой»? Но я же не знал, что она так болезненно реагирует на это слово. И раз это слово табу, то почему она не заткнула меня? Голова с силой напомнила о том что, она в принципе не прочь отдохнуть и что мои жалкие потуги, понять хоть что-то, сейчас, сделают мне только хуже. Поднявшись на ноги, я сделал пару неуверенных движений, и в принципе действие наркоза уже давно закончилось, но что-то мне подсказывало, что всё не так просто. По всей вероятности, в моём организме огромное количество какого-то обезболивающего, и со временем эффект проходит, потому что боль в кистях начинала сводить с ума. Стараясь не обращать внимания, что с каждой минутой, мои мысли заполняет только слово «боль», я двинулся в комнату, по всяким общим душевым точно больше ходить не буду. И едва я вышел в спортивный зал, как передо мной встала первая проблема. Дверь была уже закрыта, и открывалась она на себя, а не рабочие руки, не позволяли подцепить выемку, что заменяла ручку. Я промучился с этой головоломкой около десяти минут, нервы были на пределе и я совсем вышел из себя. В свои удары я вкладывал всю ненависть и ярость, что накопилась за этот бесконечный день, я сбился со счета после какого удара, нога перестала чувствовать боль. Обессилено рухнув на пол, я прожигал ненавистную преграду взглядом, она ничем мне не отвечала, может и к лучшему, а то если предметы начнут со мной вести диалоги, то пора будет в окно выходить. Минуты казались часами, от боли мне хотелось кричать, живот скручивали тугие спазмы, и жар с новой силой овладел моим телом. — Есть кто? — Дверь приоткрылась, и мои глаза встретились с Дзецу. Это был единственный раз, на моей памяти, когда я был рад видеть этого двуликого. — Ты чего тут делаешь, тебя же там ищут. — Его глаза запоминали каждый сантиметр моей одежды, бинтов, и сопоставляли с тем, что меня окружало. — Дверь захлопнулась, а я пока не могу пользоваться руками. — Уже таким привычным жестом я поднял и продемонстрировал свои ладони. — Надо было покричать. – Ага, как же. Я тут чуть дверь не вышиб, и меня не услышали, не хватало еще, чтобы я голос сорвал в бесполезной попытке позвать кого-нибудь. Я поднялся и собирался уже выйти, вот только двуликий не ушел с дороги, преграждая её. — Каким образом ты оказался на базе у Хамелеона? — Я застыл. — Или точней будет так: почему Пэйн, взял тебя с собой? — Ничего не понимаю, какого черта вообще здесь происходит? Видимо замешательство отразилось на моём лице, и Дзецу трактовал это по-своему. — Не прикидывайся. Я знаю, что ты был с ним. Когда ты получил это задание? — Бред, я был без сознания каких-то шесть часов, но уже успел наслушаться столько версий того что случилось, что волосы встают дыбом. — Без прямого приказа главы, я не обязан что-либо говорить или объяснять. Я вообще не могу понять, о чем сейчас идет речь. — Его лицо приблизилось к моему на столько близко, что мы практически соприкасалась носами. — Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. — Его слова обжигали воздухом мои губы, но я не на миллиметр не отодвинулся. — Поясни. — Я не выдержал и повелся на его уловку, видимо обстановка окончательно выбила из меня остатки разума. — Ты специально сделал… — Дей. — Сердце галопировало в груди. Не от того, что хотел сказать Дзецу, а от того, что меня окликнул голос человека, который казалось, существовал в моей прошлой жизни. Мои зрачки расширились, и это не скрылось от информатора, который слишком довольно ухмыльнулся. — Сасори-дано! — Я разорвал контакт взглядов первым и как в замедленной съемке повернул голову в сторону шатена. — Я… — запнувшись, я не смог поднять глаза выше его шеи, на которой всё ещё отчетливо были видны засосы. Дзецу, кивнул моему напарнику, и ушел куда-то в сторону библиотеки. Я успел выйти, до того как дверь за мной закрылась. — Я рад, что с вами всё в порядке. — Не могу смотреть ему в глаза. Боги, почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, или сделай! Ком подкатил к горлу. Он наверняка уже всё знает. — Я не хотел…- Наконец мне хватило сил встретиться с ним взглядом, и в них я увидел отчаяние. — Я не хотел… — Удивленно моргнув, я обнаружил, как крупные капли стекают у меня с глаз, даже повязка умудрилась намокнуть. — Вы просили их оставить, а я отрезал… я не хотел… я снова не подумал… мне так жаль. — Последние слова, едва можно было различить, из-за того что я заревел как пятилетний мальчишка, которого бросили в огромном супермаркете. Он перехватил меня с такой силой, что практически весь воздух покинул мои легкие, и мы вернулись туда, откуда я, так желал выбраться. Дверь за нами медленно закрывалась, а я уже был вжат в стену, мои ноги давно не касались пола. Он держал меня под бедра, а я неподвижными кистями не мог уцепиться за его плечи, но закинув руки ему за шею, я с силой притягивал к себе желанное тело. Поцелуй полный соли, и слезы полностью застилающие глаза. Но мне плевать. Опьяняющий аромат, такой знакомый, щекотал мой нюх, и я с жадностью отвечал на поцелуй. Пальцы массировали мои ягодицы сквозь ткань, и с моих губ вырывались сдавленные хрипы. Вот бы он не останавливался… Но судьба не держала меня в любимчиках, и едва произошла секундная пауза, для того чтобы восполнить запасы воздуха, как Сасори, заставил меня стоять самостоятельно. Он опустил свой лоб на моё правое плечо и тяжело дышал, а я запрокинул голову, пытаясь остановить поток ненавистных слез. — Ты всё расскажешь мне. — Меня с силой стало трясти, истерика с новой силой накатила на моё истощенное тело. — Не сейчас. Я дам тебе на это время. — Он аккуратно поцеловал меня в шею, а затем его губы плотно прижались к коже на ключице, и с силой стали её посасывать. Закусив губу, я позволил наслаждению волной прокатиться и заставить тело покрыться мурашками. — Я помогу тебе принять ванну. — Его дыхание обожгло влажную шею, и я судорожно кивнул. Общая ванная комната, располагалась на втором этаже, в ней не было никаких излишеств. Туда меня шатен, доставил на руках, категорически запретив идти на своих двоих. Внимательные пальцы, обнажили моё тело, я не знаю, что во мне замкнуло, но ни стыда, ни смущения у меня не было. Теплая вода прекрасно расслабляла тело, однако руки я не мог опустить под прозрачную жидкость, а голова, запрокинувшись, свисала с бортика. Сасори был больше прежнего молчалив, сидя на низком стуле и держа душ, он мыл мне голову, и это была истинная минута блаженства. Ещё на тренировке Конан мне сообщила, что прибор у меня сняли, а все капилляры в глазу полопались, именно поэтому мне его перевязали. Поэтому я наконец смог вымыть голову, ну точней не самостоятельно, но от этого удовольствия было ещё больше. Его взгляд готов был снять с меня кожу, которая хранила на себе отметки чужих рук, но сейчас я получал от этого какое-то садистское удовольствие. Я нужен ему. Последний комплект свежей одежды был на меня, о чем меня известил шатен. Не знаю от чего, но я был счастлив. Нам даже удалось спокойно поесть на опустевшей кухне, правда мне не дали добавку, и все мои мольбы были проигнорированы, на секунду я даже пожалел, что рядом нет Кисамэ. — Через двадцать минут у нас собрание, так что доедай и начнем выдвигаться. — Ложка, с которой кормил меня шатен, так и зависла в воздухе, потому что я забыл открыть рот. Вот что не давало мне покоя! Я не поговорил с Пэйном. — Можно я сегодня не пойду? — Сасори опустил ложку назад в тарелку, без вопросов поняв, что кусок больше не лез мне в горло. — Я же даже отчет не могу написать. — Мой взгляд был полон надежды, по крайней меры я хотел скрыть панику, которая там плескалась. — Пэйн сказал привести тебя. — Он наблюдал за моей реакцией. — Фак. — Я кое-как смог взять себя в руки, и с надеждой посмотрел на столовый прибор, гипнотизируя и заставляя его подняться в воздух. — Я так надеялся прогулять. — Больше не чувствуя вкуса еды, я излишне быстро проглатывал всё, что давал мне Сасори. Дверь перед нами распахнулась, и все уже были в сборе, ничего удивительного, все взгляды снова были прикованы ко мне, и сейчас это не казалось странным. Заняв свои места, собрание началось с обсуждения мелких дел, общих планов, и некоторых заданий. Сам Пэйн даже не посмотрел в мою сторону, искренне надеюсь, что сегодня он не поднимет тему того, что произошло утром, потому что я понятия не имею что говорить! — Сегодня я хотел представить вам девятого, официального члена нашей организации. — Что-то внутри меня забило тревогу. — Дейдара пойди. — Приказ настолько неприкрытый, что я отвык от такой интонации в свою сторону, а в руках у рыжего была маленькая коробочка.