Моя (не)идеальная жизнь

Шепот заполнил всё пространство и внезапно я ощутил себя обедом в серпентарии. Шипение усиливалось, и впечатление того что вокруг меня гремучие змеи, только крепло. Сделать шаг вперед? Ну уж нет. Банально — я испугался. Просто от ледяного взгляда рыжего, я примерз к полу, ведь я не такой, как они… чужой, что ли. — Только не говорите мне, что это дитя, получило кольцо, даже не пробыв и месяца в этой организации. — Из всего гула голосов, конечно же, первым выделился тот, кто сам недавно утратил своё кольцо — Орочимару. — А как же проверка? Вступительный тест на умения? — Кажется, сероглазый попал в свою колею, потому что заливал он почище любого соловья. — Он ослабит нашу организацию. — Я бы может и согласился с ним, но из чистого духа противоречия к его персоне, не сделаю этого. И вообще, какого черта, он здесь? Разве за его деяние он не должен быть мертв? И почему его не выгнали в чертовой бабушке? Неужели до сих пор, он хочет выслужиться и вернуться в основной состав? К Сасори? Так я не понял, а противоположного мнения, что, никто не имеет? Страх сменился на злость, но всё равно я чувствовал себя неуютно, среди тех кому ты абсолютно не нравишься. Инстинктивно я стал озираться по сторонам в поисках того, кто сможет меня поддержать, но встретил лишь осуждение и недоверие. — Выходи. — Совсем тихо произнес Сасори, и мои ноги, как в бреду сделали сначала не уверенные шаги, а потом и вовсе споткнулись на ровном месте. Неудачник! Взгляды прожигал как лазеры, но я ведь ничего не сделал для того чтобы ко мне так стали относиться! Я не просился в основной состав, и в глубине души я вообще надеялся, что этого никогда не случится. — С каких пор мы берем молокососов? — Реплика Хидана была подобна пощечине, но я не в том положении, чтобы огрызаться вслух, но мне никто не помешает сделать это мысленно. — Что он такого сделал? — Тебе лучше не знать, а то твои седые волосы выпадут от возмущения! Открой мне секрет, рыжий, ты решил сделать так, чтобы меня все возненавидели ещё больше? И тогда, ты будешь единственным с кем я смогу «общаться»? За что же ты так наказываешь меня? Я истерично усмехнулся своему идиотизму, ведь такой человек как он, никогда бы не затеял столь мелкую игру, я птица не его полета. Слабый. Зеленый. Глупый… — Руку. — Прикрыв глаза и выдохнув, я протянул правую, забинтованную кисть и, кажется, его это удовлетворило. Щелчок коробочки позволил мне увидеть странный перстень, который мне теперь придется носить пожизненно. И я не шучу. Потому что подобное «украшение» может снять или глава Акацуки, или ты теряешь право на ношение этой прелести, в связи со своей смертью. Не сводя глаз с перстня, я заметил, что он не похож на обычные побрякушки хоть и имел простой металлический ободок. Камень отливал бирюзовым цветом, и хотя он и не светился, мне показалось, что если на него долго смотреть, то немного режет глаза. По центру красовался замысловатый японский иероглиф, значение которого, как бы странно это ни звучало, я даже не предполагал. Пэйна вообще не смущали реплики присутствующих, и мне казалось, что само это действие носило какой-то подтекст, но в силу шокового состояния, я ничего не мог понять правильно. Я даже пикнуть не успел, когда мою кисть схватили тиски рук рыжего. Секунда, и кольцо оказалось на моём указательном пальце, должно быть, и в правду смешно, подумал я, потому что седой придурок просто заржал, от того как я вздрогнул. До жути захотелось согнуть палец и проверить удобно ли это, но ладони лишь отозвались нестерпимой болью. И как они узнали мой размер? А если мне это будет мешать? Я абсолютно непонимающе уставился на главу Акацуки, но он уже выпустил мою руку и адекватных причин оставаться рядом с ним у меня нет. Стыдно, но ничего лучше как кивнуть в знак своего почтения, я не нашел. Можно было бы произнести слова благодарности, но это означало бы, что я соврал, а я и так погряз во лжи, да и рыжий видит меня насквозь. В глубине его глаз мне почудилась какая-то ребяческая веселость, но это была лишь моя фантазия, потому что его лицо оставалось безразличным. Я опять что-то пропустил? — Самолет, на котором сегодня вечером должна была прилететь Конан, разбился. — Он не дождался, когда я вернусь на свое место, сразу перейдя к делу. — В связи с этим, могу поздравить каждого из вас. Мы вышли на мировую арену. Из-за этих слов, всем, стало разом не до меня, разве что Сасори иногда поглядывал в мою сторону. Нечто подобное проделывал и красноглазый, но на его счет никогда нельзя быть уверенным. В голове было пусто, и я попытался вслушаться в речь нашего главы, чтобы в очередной раз не напортачить ещё больше. — Но вместе с этим.— Пэйн продолжил, выдержав недолгую паузу. — За голову каждого, кто состоит в Акацуки, назначена огромная цена. Интерпол зашевелился, поэтому, мы переходим в режим боевой готовности. — А типа до этого, мы в куклы, что ли играли? — Думаю вам всем уже известно, что мной, сегодня утром, был убит влиятельный информатор — Хамелеон. — Мда уж, у меня так вообще такое чувство, что чем секретнее секрет, тем больше человек будет его знать. Тишина стала гробовой, но Пэйн не спешил вдаваться в подробности. В глазах у меня потемнело и кажется, ноги переставали меня держать, хотелось сесть, а в идеале лечь. Если он сейчас попросить предоставить мой отчет в устной форме, то лучше я голым пройдусь по Тайм Сквер. — Некоторые подпольные группировки ведущих стран мира, объединяются для того чтобы уничтожить нашу организацию, так как наше влияние на черном рынке, стало слишком существенным. Хамелеон был членом одной из таких группировок, и самолет, на борту которого должна была находиться Конан — его рук дело. — Выходит, даже не смотря на то, что они хорошо осведомлены, наша разведка работает лучше. Признаю, Дзецу молодец. — В ходе моего визита на базу информатора, мной были получены неоспоримые доказательства, причастности этого человека, к ряду проблем, возникших в ходе выполнения недавних заданий. Из-за чего Хамелеон поплатился жизнью. Также мне удалось получить информацию, за которой мы так долго охотились. — Вот про это даже я был не в курсе, хотя «развлекался» в том же месте. — На следующем собрании, когда обработка данных будет закончена, мы определим дальнейший план наших действий. Задания на завтра, вы получите в течение получаса, не расслабляйтесь. Рыжий покинул зал первым, отставая всего на несколько шагов, за ним последовала Конан, но ни испуга, ни удивления на её лице не было, значит она уже была осведомлена в полном объеме о произошедшем. Ну или хорошо держала маску. — Покажи своё кольцо. — Неприятный голос Орочимару, заставил меня обернуться. Что думаешь мне выдали то, что когда-то носил ты? Кстати, а вдруг это действительно так? Я поднял правую руку вверх и показал бирюзовый камень, и этот незамысловатый жест привлек всеобщее внимание. — Хах, да, а у главы определенно есть чувство юмора. — И что это значит? — Это всего лишь цвет. — Какудзо высказался сухо, и ещё более не понятно. Видимо эта фраза предназначалась Орочимару, но меня стало буквально распирать от любопытства. — А ну да… Я так и подумал. — Многозначительно окинув меня взглядом, змееглазый покинул зал. До того как я успел открыть рот, чтобы прокричать в спину этому экстрасенсу недобитому, всё, что я о нём думаю, Сасори подцепил меня чуть выше локтя и вывел из этого душного помещения. До комнаты мы добрались в молчании, каждый думал над чем-то своим и едва нас поглотил мрак нашей спальни, как я нарушил этот негласный акт тишины. — Сасори-дано, что означает этот иероглиф? — Ведь он тоже понял это. Что-то мне смутно подсказывало, что я тоже знаком с японским, во всяком случае был. Терять время, чтобы направиться в библиотеку и обзавестись словарем, не входило в мои планы, поэтому я решил «помучить», своего, теперь уже официального напарника. — Это просто цвет. — Шатен включил свет и задернул тяжелые шторы, а я прислонился к стене, больше не в силах идти дальше. — Этот иероглиф означает слово — «цвет», или там написан конкретный цвет? — Не нравиться мне его ответ, он будто подбирает слова. — Конкретный цвет. — И снова это пауза, и, кажется, я начинаю понимать, что он не хочет говорить. — Сине-зеленый. — Зубы стиснулись, и я с какой-то отрешенностью посмотрел на перстень, что стал моим клеймом. — Если уж совсем точно, то — голубой. — А ваш иероглиф? — Может всё не так уж плохо? Надежда ещё жива, хоть и бьется в конвульсиях. — Сфера, драгоценный камень, по-разному. — Он расстилал постель и не смотрел в мою сторону. — По одной интерпретации даже — «Черный король игры в шоги». — Вот только не надо мне заговаривать зубы. — Но у моего иероглифа только одна трактовка? — В конце концов если это действительно цвет, то я через пару лет смирюсь в этим. Наверно. — Или есть другая, которую вы думаете, я не переживу? — В моем голосе появился металл, и он это заметил. — Одна трактовка. И это цвет. Но в силу своего возраста ты можешь и этот цвет счесть оскорбительным. — Думаю, ты также понимаешь, что я не считаю это оскорбительным, я просто буду беситься от того, что это новые темы для шуток надо мной. — Какой у тебя цвет глаз? — Голубой. — Я моргнул, и вся моя холодность и собранность вмиг слетела. — Видимо поэтому у тебя такой иероглиф. — Помниться пирсингованному нравился цвет моих глаз, а у меня с этим всегда были проблемы. Я не виноват, что они слишком выделяются. Не простой грязный голубой, а такой, что само небо бы позавидовало, и это доставляет мне постоянные неудобства. — У напарников обычно символы не сочетаются. — К чему ты клонишь? Я вопросительно приподнял бровь. — То есть обычно иероглифы могут существовать только по отдельности, и вместе они не образуют новое слово. Но в нашем случае, из них получается нечто интересное. — Что именно? — Это уже даже становится забавным, как ещё ты надо мной решил пошутить, а Пэйн? — Сапфир. Шатен даже не договорил это слово, а мой мозг выдал мне абсолютно другую картинку и действие. «Я не могу позволить на столь очаровательном лице, остаться только одному глазу. Эти сапфиры должны быть в паре». — Именно это мне сказал Пэйн в кабинете, в момент моей первой «отработки». Щеки моментально стали пылать, как будто рыжий снова коснулся моего лица, но во мне не было ни капли препарата, однако по телу, против воли, прокатила легкая волна возбуждения. — Ты в порядке? — Голос шатена стал уж слишком обеспокоенным. Хотел бы я сказать, но лучше уж выпью яда из твоего личного запаса. Так будет менее болезненно. — Слишком длинный день для меня. — Я с шумом выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. — Мне надо в туалет. Быстрым шагом я направился в ванну, и, протянув руку к двери, меня прошиб пот. Даже если я сейчас исхитрюсь и справлюсь с ручкой, то на моменте спуска штанов и непосредственно справления нужды, у меня не хилые проблемы. Только сейчас я осознал всю «прелесть» отсутствия рабочих конечностей. — Я помогу. — Он аккуратно убрал мою, зависшую в воздухе, руку, и открыл дверь. — Это слишком унизительно. — Моя голова опустилась, потому что теперь я явно ещё долго не смогу смотреть своему напарнику в глаза. — Это временно, не акцентируй на этом внимание. — Не поверишь, но мне не легче от таких слов, я скептически хмыкнул. — Есть, конечно, вариант оставить тебя в лежачем состоянии, ввести трубку в уретру и вывести её в емкость, но мне казалось, что это бы тебе не понравилось ещё больше. Какудзо настаивал на варианте с трубкой… — Всё, всё, я понял! — Ненавижу эту организацию, все такие умные, всем всё известно и все решают всё за меня. — Если это единственный вариант, то ладно. Я так понимаю в будущем, нам придется пережить ситуации и похуже. — Сасори замер, видимо не понимая, как расценивать эту фразу. — Верно. — Он пропустил меня вперед, стоически не замечая мои алеющие уши. Когда Дзецу принес два конверта с заданиями, я уже лежал в кровати, и подниматься не было ни сил, ни желания. Сасори напоил меня чет-то до жути горьким, но оно подействовало, уже буквально через десять минут и боль во всем теле стала утихать. Ощущения весьма странные, я знаю что боль есть, но не чувствую её, она совсем крохотным огоньком пульсирует где-то глубоко, и явно намеривается вновь показать свою силу, через определенное время. Вошедший сделал вид, что ему абсолютно не интересна моя персона, но получалось это у него из рук вон плохо. Он ушел слишком уж быстро, возможно у него действительно много работы, но мне показалось, что ему просто было невыносимо моё общество, на что мне было абсолютно всё равно. — Вскрыть твой конверт? — Глупый вопрос, не буду же я его зубами разрывать. — Если не сложно. — Признаться меня клонило в сон, но сначала хотелось бы узнать, что готовит для меня следующий день. Шатен не глядя на то, что написано, положил лист на мои ноги, и отошел к столу, вскрывая свой конверт. Что я могу сказать, это и заданием назвать сложно. Утром мне необходимо будет отправиться вместе с моим напарником в отделение местной больницы, для обследования. Днем я получу дальнейшие указания, однако в восемнадцать часов, меня заберет Сасори всё из той же больницы. Немного напрягает фраза «дальнейшие указания» и как я их получу, но видимо там работает кто-то, кто связан с нашей организации и в зависимости от обследования мне скажут, что меня ждет дальше. — Я так понимаю утром нам в больницу? — Листок с заданием у шатена был исписан в разы больше, чем у меня. Ну, он находится и в более рабочем состоянии, чем я, так что это не удивительно. Вот только взгляд его сейчас был похож на маньяка, который, наконец, нашел жертву, которую так долго искал и выслеживал. — Да, и лучше нам не опаздывать. — Он перевел на меня взгляд и его глаза тут же утратили тот интересный огонек. Шатен разделся, и не глядя в мой листок, убрал его в конверт, а затем положил его в мой ящик с одеждой. Надо же, сколько напускной демонстративности, запоздало отметил я. Ночью меня мучили кошмары, от которых я никак не мог сбежать. От меня все отворачивались и оставляли одного, а я отчаянно пытался догнать таких важных людей, верней такими они мне казались во сне. И когда, казалось бы, выхода не было, рядом со мной появился тот кто заставил меня подняться и выстоять, но стоило мне повернуться к нему спиной, как между моих лопаток мне вонзили нож. Проснулся я с громким криком, и рукой Сасори, что с силой зажимала мой рот. Его шепот прямо в моё ухо, заставил меня, наконец, придти в себя. — Ты в порядке? — Он, наконец, убрал руку от моего рта и позволил вдохнуть. — Кошмары. — На моих глазах были остатки слез, а за окном уже взошло солнце, и стоит ли говорить, что я ни черта не выспался. Шатен был наполовину одет, видимо мой приступ застал его как раз за этим занятием. Он влил нечто розовое в стакан с водой и заставил меня это выпить. Помня прошлый опыт я ожидал горечь, но пойло на удивление оказалось со сладковатым привкусом. Мокрые от пота волосы липли к лицу, я попытался их убрать тыльной стороной кисти, но не справился с такой задачей, из-за сильной боли при соприкосновении. И всё утро я был какой-то куклой, которую одевают, кормят с ложки, умывают и так далее. Чего уж греха таить, настроение у меня было прескверным, то и дело я хамил Сасори, на что он никак не реагировал, и это выводило меня из себя ещё больше. Спустившись в гараж, я, наконец, смог оглядеться в этом помещении, потому что все предыдущие разы не располагали к этому. По обе стены стояли автомобили, мотоциклы и даже небольшой фургон. Сасори уверенной походкой приблизился к кремово-бежевой Мазде, странный и интересный цвет. Шатен открыл пассажирскую дверь и жестом указал мне на сидение, я ничего не сказал, чувствую себя крайне глупо, когда я уселся, шатен легко захлопнул дверцу и обошел машину, сев за руль. Он склонился надо мной, и мне пришлось с силой вжаться в сиденье, но послышался металлический звук свидетельствующий о том, что меня просто пристегнули ремнем безопасности. — Не хочешь рассказать, что же это был за сон, из-за которого сегодня ты совсем невыносим? — Мои глаза распахнулись, заставляя то неприятное душащее чувство, которое выворачивает душу наизнанку вновь появиться. — Обычный кошмар. — Я опустил взгляд. Ну не буду же я говорить о том, что больше всего меня напугала яркость происходящего, это было слишком похоже на потерянные воспоминания. Глаза зажмурились, будто пытаясь защитить меня от чего-то. — Никудышный из тебя лжец. — Его теплые губы коснулись моих, и веки дрогнули в жалкой попытке открыться. Язык уже проник внутрь, по-хозяйски осматривая свои владения, и с запозданием в несколько секунд я ответил на такую неожиданную ласку. — Иногда легче решить проблему, опираясь на кого-то, чем взвалить всё на себя. — Легкий поцелуй, как точка, означал, что от меня не требуют ни комментариев, ни ответов. Звук мотора абсолютно не был слышен в салоне, автомобиль двигался плавно, и казалось, откликался на малейшее движение пальцев. Марионетчик — именно так называлась техника его убийств. От этой мысли внизу живота приятно стало тянуть, его пальцы могут подарить поистине наслаждение, но они могут и лишить жизни одним взмахом. Голова безвольно клонилась к груди, видимо недосып последних дней сказывался на мне и я просто заснул. Прикосновение к виску и скуле, выдернуло меня из объятий морфея. — Посиди пока здесь, я улажу документы на прием. Дверцы будут заблокированы, так что не переживай по поводу незваных гостей. — Шатен убрал свою руку, и я проводил его взглядом. Сигнализация издала писк, и двери заблокировались. Здание клиники поглотило моего напарника. Голова гудела, кажется это подземная парковка, ничего себе клиника, может у них на крыше ещё и вертолетная площадка, со смехом подумал я. Машины далеко не бедного класса, мне уже даже становиться любопытно, что это за место такое? Подобные заведения я видел в Америке, и это были клиники пластической хирургии, но мне-то это не нужно, или мое лицо настолько потеряло свою привлекательность? Редко на глаза попадались одинокие фигуры, клиенты или навещающие не разберешь, но они были достаточно далеко, для того чтобы заметить наблюдающего за ними подростка. От скуки я стал придумывать кем могли бы работать эти люди и за сколько я бы убил того или иного человека. Совсем измаявшись за таким нелепым занятием, я безумно обрадовался, увидев на горизонте Сасори, он был сосредоточен и раздражен. — Эти люди не знают о пунктуальности ни единого слова. — Именно этими словами он встретил меня, распахнув дверь и отстегивая мой ремень безопасности. Надо же, ты всё-таки знаешь, что значит слово «бесит»! Мне стало смешно, на что я получил осуждающий взгляд. — Тебя зовут Джек и ты племянник Какудзо, остальную информацию можешь придумать сам, хотя они не будут сильно допытываться. Я даже отстал на шаг, потому что такой поворот меня немного ошарашил, я то думал, что меня тут ждут и им хотя бы известно, что нужно делать и кто я такой на самом деле, а выходит всё далеко не так. — Я думал у нас тут свой человек. — Сасори втянул воздух, явно пытаясь вернуть себе стабильное эмоциональное состояние. — Свой. Он не сообщит о тебе в полицию с такими ранениями, и поверь, чем меньше он знает, тем лучше и безопасней будет как для тебя, так и для него. Попытайся сегодня отдохнуть. — Ага, попытайся хотя бы сегодня не попадать в очередную жопу, с досадой подумал я. Мы поднялись на четвертый этаж, и нас встретила очень светлая приемная, я сразу же почувствовал себя слишком ущербным, всё такое белое и чистое, и я во всем черном, грязный и помятый, напоминающий беспризорника, одетого не по погоде. Ну, нет у меня теплой одежды! Я же не виноват! Злясь не понятно на что, я шел следом за шатеном и когда он остановился, я, поглощенный своими мыслями врезался в его спину. — А я вижу, ты привел нам нашего маленького пациента. — От этого сюсюкающего голоса у меня волосы на затылке встали дыбом. — В шесть вечера я заберу его, так что прошу управиться к этому времени. — Давно я уже не слышал этих ноток в голосе моего напарника. Мне пришлось начать обходить Сасори чтобы, наконец, увидеть своего лечащего врача, но шатен уже развернулся, и легко подцепив мой подбородок, поцеловал меня прямо в губы. Сердце замерло, ведь в коридоре помимо нас и доктора, было очень много народа, кровь моментально прилила к щекам. Он не подключал язык, и длилось это всего пару секунд, видимо таким образом шатен показал, что я принадлежу ему, и если со мной что-либо случиться, первой слетит с плеч голова именно этого доктора. Мягкая ладонь потрепала меня по макушки и Сасори не оборачиваясь, скрылся за поворотом ведущий к лифту. — Я даже почувствовал себя лишним. — Когда я, наконец, повернулся, меня встретил насмешливый взгляд из-под круглых очков. Не очень высокий рост и белые волосы по цвету напоминающие седые, вот только он был слишком молод, чтобы иметь седину. — Моё имя тебе ничего не даст, так же как и мне твоё. Поэтому опустим знакомство, все, что меня интересует, есть в карточке, которую так любезно мне предоставил твой любовник. — Мои зрачки сузились, как же я возжелал ударить в нос этому доктору, так, чтобы оправа очков раздробила носовой хрящ, и кровь бы лавиной хлынула на пол. — Ну, не сердись, мой маленький пациент. На правду не сердятся. Этот парень очень мне напоминал Орочимару, те же ужимки и мимика, если бы у того змея были ученики, то я бы сказал что этот седой один из них. Я нисколько не сомневался в его способностях, но этот человек был крайне неприятен. «Врач» открыл для меня дверь в палату, продолжая недвусмысленно улыбаться. Одноместная, светлая и просторная с большим окном свежей застеленной кроватью, VIP, по-другому я бы это не назвал. — Располагайся пока, я принесу то, что нам понадобиться. — Прозвучало это как-то зловеще. Собственно располагаться то мне особо и не надо, ничего с собой у меня нет, раздеваться сам я не могу, поэтому я внимательней осмотрел место своего пребывания. Камер к счастью не обнаружил. Усевшись на край койки, я с силой помотал ногами, пытаясь снять с ног старые кроссовки, именно они были на мне, когда я покинул свой дом на плече у Кисамэ, даже и не знал, что они где-то валялись, мне казалось, они должны были кануть в небытие. Ничего у меня не вышло, но и пачкать простынь не хотелось, хотя бы по той причине, что мне же, на ней ещё и лежать. — Ну, вот и я. — Он протиснулся в дверь с подносом, на котором располагались различного рода шприцы, ампулы и пробирки. И дальше был жестокий сеанс во время, которого у меня брали всевозможные анализы, и казалось, выкачали доброю половину крови, всё было бы ничего, только теперь, у меня не было сил даже сидеть. Периодически этот экзекутор приходил и уходил, я потерял счет времени, перед глазами мутнело, и я жутко хотел спать. Завалившись на бок, я лежал на койке со свешанными ногами, закрадывалась мысль всё-таки поднять их наверх и пусть сами стирают белье, но даже на эту «пакость» у меня уже не хватило сил. Как ни странно, мои раны его вообще не интересовали, максимум, что он позволил это прослушать мой стук сердца, предварительно задрав мою футболку. Его поведение всё больше и больше казалось мне странным. — Думаю, ты несколько часов сможешь поспать, пока обрабатываются твои анализы, а дальше нам надо будет просканировать твой мозг. — Он что-то отмечал в своем блокноте, и, бросив на меня перед выходом взгляд, покинул мою палату. — Пожрать хоть принеси. — Запоздало крикнул я, думаю, он всё равно услышал. Что это вообще за обслуживание такое, ни телевизора, ни еды, ни медсестрички, которая разует, разденет и уложит. За дверью послышались шаги, которые явно направлялись к моей палате, дверь открылась и показалась «ОНА». — Ахахах, медсестричка! А я как раз о тебе вспоминал! — Красноглазый явно подумал, что я лишился рассудка, но отдать ему должное виду он не подал. — Ой, ой, ой, какие мы сердитые. — Изо рта вырвался излишне глупый смех, брюнет со щелчком захлопнул дверь, вызвав этим у меня новый приступ веселья. — Одно из двух. Или ты пьян, или под наркотиками. Избавь меня от выяснения этого прискорбного факта. — Он так смешно сжал переносицу, что я был вынужден согнуться пополам от смеха. — И, конечно же, ты понятия не имеешь, когда тебе это вкололи и что конкретно? — Видимо моё сдавленное хихиканье не послужило ему ответом. — Знаешь, я всегда задавался вопросом, как ты умудряешься влипать во всякие маловероятные вещи, но теперь…я просто… правда не хочу этого знать. — Сейчас умру от счастья, сам Итти меня похвалил. — Я прикрыл рот ладонью, делая вид, что озвучил случайно то, что никогда бы не сказал. Ведь он так бесился когда коверкали его имя. Длинноволосый стоял рядом с койкой, видимо раздумывая, как именно он будет меня убивать. Но вместо ожидаемой экзекуции я почувствовал, как он уселся рядом, закидывая мои безвольно болтающиеся ноги к себе на колени. — Маленький, глупый Дейдара. — Его пальцы отбивали непонятный ритм, касаясь ткани моих штанов. Странно, ведь я не смотрел ему в глаза, но сейчас отчетливо пришло осознание того, что в моем мозгу теперь пытаются оспорить моё хозяйское положение, вторгшиеся без спроса чужие мысли. — Прекрати! — Перевязанными руками я обхватил голову, боль была невыносимой, будто раскаленной кочергой пробовали на прочность мои виски и затылок. — ПРЕКРАТИ! — Мои пальцы до крови расцарапывали виски, хотелось вскрыть самому себе череп и вырвать этот инородный предмет. Меня стало с силой колотить, сильные взрывы в голове, как капилляры, разлетающиеся на сотни осколков, заставили потечь из носа сгустки темно-красной крови. — Мне надо забрать тебя из этого места, на время. — Он с легкостью перехватил мои запястья, заставив отпустить голову, швы на ладонях видимо разошлись, потому что все бинты были пропитаны кровью. Я дернулся от человека, который причиняет только боль, но ни одна эмоция не отразилась на его холодном лице. Потянув меня за руки, он заставил меня подняться, вот только мои ноги лежали на его коленях, а теперь вообще выходило, что я сижу на них. — У нас и так осталось слишком мало времени, так что будь послушным мальчиком и веди себя тихо. — Тело обмякло, и я тряпичной куклой привалился к нему, тепло… — Нас ждет Пэйн…