Моя (не)идеальная жизнь

— Не делай резких движений, я отключу систему. — Как сквозь вату в ушах я услышал голос Сасори. На сколько пристально надо сидеть и следить за мной, чтобы так четко определять моменты моего пробуждения? — Я хочу пить. — Раздирая ссохшиеся губы, произнес я. Кроме общей слабости и зудящей от места укола руки, меня, как ни странно, ничего не беспокоило. — Как голова? — По щеке скользнули мягкие пальцы шатена, но я всё ещё не открывал глаз, помня печальный предыдущий опыт. — Я в порядке, как будто просто устал. Испугались, м? — Пальцы тут же щелкнули меня по носу, заставляя от неожиданности дернуться. — Вот ещё. — Он так явственно фыркнул, что я невольно улыбнулся. — В своих препаратах я уверен. И твоё недоверие просто оскорбительно. — Сасори-дано… Я хочу узнать вас получше, да. — В зубы воткнули трубочку и я, не раздумывая, втянул сладковатую жидкость, хотя честно сказать, я ожидал простую воду. — Ты проспал больше суток и, заявляя такое, ты меня точно пугаешь. — Я попытался открыть хотя бы здоровый глаз, но он жутко слезился от света ламп, горящих в комнате. — Сколько у вас было… — Я задумался, как это называть. — Партнеров? Ну, в плане до меня. — Ну, понятно, что они все были до меня, не это я имел в виду. — В смысле опыт. — Да что же это такое! — Со сколькими людьми вы занимались сексом, м? — Я даже выдохнул. — Для чего тебе нужна эта информация? — Шатен был взлохмаченный и явно не выспавшийся, но уже в другой одежде. Он сидел на стуле рядом с кроватью, и между нами была отключенная капельница, унылый пейзаж. — Зачем? — Медленно протянул я, немного поерзав, пытаясь понять, болит ли у меня что-нибудь. — А это настолько личный секрет, м? — Я не знаю зачем, просто мне стало интересно, как много практиковался мой напарник, чтобы приобрести такую «форму». — Похоже, ты не до конца проснулся. — Сасори скрестил руки, наблюдая за тем, как я пытаюсь сесть в кровати. Это странно, ведь раньше он ничего от меня не скрывал. Мне даже страшно подумать о чем именно он умалчивает. — Я хочу знать, сколько людей видели вас…таким. — Это неприятно, и если честно, сейчас я просто хочу найти тех, кого мог бы не раздумывая убить. На секунду перед глазами встала картинка разгоряченного напарника, который жарко стонал, когда я с силой проникал внутрь него. Так что там дал мне выкурить Сасори, что меня так кроет? Тело подалось вперед, и я ужаснулся от простой догадки. — Это ревность? — Я хочу знать всё, о тех, кто был до меня, и меня это бесит. Сасори расцепил руки и передразнил моё движение, так же подаваясь вперед. — А если и так, м? — Мои губы стали тонкой нитью, и я поймал себя на мысли, что в моей речи появился легкий акцент, от которого я изобразил непонятную гримасу, точно пытаясь распробовать свой язык. — Все они мертвы. — Они? Значит это не один человек, мои зубы заскрежетали, и я сдвинул брови. Хотя чего я ожидал, ведь он вдвое старше меня. — Я их убил. — И я должен в это поверить? Сасори придвинулся ещё чуть ближе. — Милый австралийский акцент. — Он тычком в грудь, отправил меня в лежачее положение, воспользовавшись моей полной растерянностью. — Несколько дней, из-за твоего прибора тебе запрещены любые физические нагрузки, в том числе и секс, а я не железный. — К чему ты клонишь? — Поэтому постарайся не так сильно соблазнять меня, иначе я просто не выдержу. — Он поднялся со своего места. — Хах, да я вообще никогда таким не занимался, да. — Я всего лишь хотел поцеловать тебя. — Прочти. — Шатен положил на край кровати те самые листы, которые передал мне Пэйн, касающиеся моего прибора. — Я схожу на кухню, и не раскрывай пока окно. — Сасори уже так привычно потрепал меня по голове, и покинул комнату. Окно. Точно, я же кричал из-за переполняющих меня эмоций и всё это слышал Пэйн. Он сказал, чтобы я был умницей, а потом пришел Сасори, и кажется, я сказал, что он мне нужен или не сказал, не помню. Судя по отсутствию повреждений, с подоконника я не слетел, а значит, выключился в комнате, помотав головой я отогнал непрошеные мысли, и отсутствующие воспоминания. В конце концов, я могу спросить у своего напарника, или партнера или любовника, как мне его называть то? — Сасори-дано, вы же мой парень, да? — Я прочитал только три листа и был рад прерваться, потому что информация хоть и была полезной, но усваивалась с трудом. — Дейдара. — Он с щелчком захлопнул дверь. — Если у тебя до сих пор сомнения, по данному вопросу, то думаю нужно обратиться к Какудзо, потому что у тебя явные проблемы… — Да я не об этом, хм. — Ему явно не нравится, когда я его перебиваю. — Просто называть вас своим партнером или любовником у меня никак язык не поворачивается, да. — Я как-то призадумался, сейчас для меня всё казалось каким-то новым, каждое слово, каждый предмет, запах, вкус, цвет. — Надо же, у тебя на что-то язык не поворачивается. — Он, наконец, прошел внутрь, неся в руке подобие походного термоса. — И если тебе удобно так меня называть, то я не возражаю. — Ложь, я вижу, что ты рад, вот только слишком смущен, чтобы это озвучить? — Что-то не так, хм. — Я сдвинул брови, переводя взгляд с одного предмета на другой находящийся в комнате. — Что именно? — Сасори был крайне насторожен и очень внимательно следил за всеми моими действиями, будто ожидая подвоха. — Я не знаю, как объяснить, хм. Сказка? — Я уставился в одну точку, прислушиваясь к стуку собственного сердца. — Я это я, но в тоже время сейчас всё по-другому, будто всё вокруг изменилось или может я проспал несколько лет, м? Я даже воздух чувствую по-другому, это не описать, да. — Я перевел взгляд на шатена, чтобы прочитать его озабоченность на тему того, что его напарник сошел с ума, но не обнаружил этого. — Словно с мозга сняли омертвевшую кожу, да. — С возвращением. — Он не посчитал все, что я сказал, бредом, полностью заставляя меня растеряться. — Думаю, если уж даже к тебе вернулся твой родной акцент, то теперь ты полностью восстановил свою прежнюю личность. — Напарник передал мне термос, и отправился в свою комнату, но почему на его лице такая безысходность? Куриный бульон был ещё теплым, но спустя несколько глотков я понял, что перестал ощущать вкус, да и есть мне не очень то и хотелось, во всяком случае, не сейчас. Откинув одеяло, я вдохнул полную грудь воздуха и поднялся, ноги держали вполне прилично, и на мне было белье, это тоже определенно радовало. Впервые, без стука, я распахнул дверь в комнату Сасори, прекрасно понимая, что это первый раз, когда я увижу его мастерскую. С каждой секундой мои глаза раскрывались всё шире и шире, а мозг с колоссальной скоростью обрабатывал картину, которую я видел, пытаясь найти определение всему, что я заметил. — Какого черта?! — Шепотом вопросил я, медленно поворачивая голову. — Выйди! — Сасори практически в один прыжок подскочил ко мне, и я увидел гнев в его глазах. — Черта с два! Раз мы вместе, я имею право знать, да. Или вы планируете от меня отделаться, прикрывшись моими изменениями? — Я произнес это, глядя ему прямо в глаза. — Ты безмозглый мальчишка. — Почему ты в таком смятении? — Твой, хм. — Я с нажимом произнес недостающее, в этой фразе, слово. — Мой. — Я обошел стоящего прямо передо мной напарника, и полностью погрузился в атмосферу этой странной мастерской. — Сначала я подумал, что это трупы людей, подвешенные на крючьях. — Но это были марионетки размером с человеческий рост и выполненные настолько реалистично, что я сначала обознался. Захотелось коснуться, но я подавил этот порыв, вспоминая как меня, внутренне передергивало, когда кто-то без спроса касался моих творений. — Сасори-дано, если вы умрете, я не покончу с собой следом за вами. — Как бы плохо мне не было. Я остановился около стола, на котором была лишь заготовка, а точней кукольное лицо. — Не знаю как это объяснить, но сейчас, я уверен, что люблю вас, да. Однако эти слова противоречат друг другу, выходит, что я лгу, м? — Я просто знаю что люблю этого человека, и пусть нет того трепета и внутренней дрожи, это не меняет сути. — Нет. Выходит, что это любовь взрослого человека, а не подростка, который в силу отсутствия жизненного опыта всегда и во всем выступает максималистом. — Я увидел стикер с чьей-то фамилией и заказом на протез ноги, выходит что Сасори работает в медицинской сфере не только с противоядиями. Я совсем его не знаю. — Если на завтра нет заданий и планов, может, сходим выпить кофе, м? — Кукольное личико на главном столе, отдаленно мне напомнило своё собственное, но я не захотел спросить об этом у напарника. — Я думал отвезти тебя сдать кое-какие анализы, так что думаю, одно другому не помешает. — Хоу, значит, всё-таки решил меня проверить. Легко развернувшись, я перетек с носка на пятку и обратно, а затем сделал несколько уверенных шагов к шатену, который всё ещё стоял у входной двери практически в той же позе, в которой я его оставил. Моя рука, взяла его ладонь и переплела пальцы, а он всё ждал, что же я выкину следующим. — Может спать, м? — Поднявшись на цыпочки, я коснулся его теплых губ, закрывая глаза. — Ты ведь это нарочно. — Теплый воздух защекотал мои сухие губы, заставляя улыбнуться, но так и не раскрыть глаз. — Тебе знакомо слово, нельзя? — Свободная рука легла на мою поясницу, и теперь я прижимался к шатену. — Где-то слышал, хм. — Я вздохнул, понимая, что члену становиться тесно и белье сейчас казалось лишним. — Но я знаю слово, хочу, да. — Мой несносный мальчишка. — Сасори поцеловал меня в висок, а я едва не задрожал ни то от холода, ни то от слов, ни то от такого прикосновения. — Иди умойся и лучше ложись отдыхать, утром нужно будет рано встать. — Хорошо, хм. — Я расцепил пальцы, и вывернулся из объятий, покидая комнату. Забавно, но я не чувствую раздражения или злости, скорее азарт или интерес. Перед тем как умыться, я влил в себя остывший бульон, здраво рассудив, что если не мне, то организму, это просто жизненно необходимо. В ванне я снял повязку и зажмурив здоровый глаз кое-как открыл больной. В «руководстве» было сказано, что если мозг будет слишком противиться, то необходимо делать упражнения, чтобы привыкнуть. Всё было просто, фокусироваться на мелких деталях, только глазом с аппаратом, рассматривать кончик носа, всматриваться вдаль и прочая ерунда, которая сейчас казалась очень утомительной и энергозатратной. Все туалетные процедуры я выполнял с закрытым здоровым глазом и спустя пять минут уже не было дискомфорта от того, что цвета имели сероватый оттенок. Закончив чисткой зубов, я понял, что низ живота неприятно тянет, хоть стояка уже и не было, организм явно намекал, что мне нужна разрядка, но самоудовлетворяться, когда у меня в наличии есть парень, просто грешно. Устроившись поудобней под одеялом, я вернулся к изучению распечатки, которую дал мне Пэйн. Еда, сон, тренировки зрения и так до тех пор, пока я не смогу приучить мозг работать в том режиме, который нужен мне, направление мне ясно и это хорошо. — Не спишь? — Сасори выключил свет в своей комнате и плотно закрыл дверь. По нему это было абсолютно не заметно, но он сильно устал. Я с глупой завистью подумал о том, что тоже бы хотел, чтобы на моем лице никогда не было морщин, да и не стареть наверно здорово. — Хотел сначала дочитать. — Я поднял листы, показывая, что не просто страдал ерундой. Напарник удостоил меня лишь кивком, направляясь в ванну. Закончив с бумагами, но так и не дождавшись шатена, я улегся в надежде заснуть, но всё оказалось не так просто. Раньше я знал, что такое возбуждение и желание, когда начинался сам контакт, а теперь источника доводящего меня до исступления рядом не было, но я готов был завыть. Рука сжимала член через ткань, а в мыслях был только мой чертов напарник и отвлечься никак не получалось, кажется моё тело объявило мне протест. Сасори выключил свет и только после этого я услышал шум снимаемой одежды, мне не нужно было зрение для того чтобы знать как сейчас выглядит его тело. Стиснув зубы поплотней, я почувствовал как другая сторона кровати прогибается под весом моего напарника. — Так зачем мне сдавать какие-то анализы, м? — Я перевернулся к Сасори, рискнув открыть оба глаза, потому что в темно цвета и так не различимы, а значит, сложностей не должно возникнуть. — Чтобы удостовериться, что с твоим мозгом всё в порядке и внезапных осложнений, в будущем, не возникнет. — Подвинувшись ближе, я закинул ногу на шатена, касаясь стояком его бедра. — Я тут кое о чем подумал, хм. — Потянувшись, я коснулся кожи на его шее, отчего получил невнятный вздох. — Можно ли выработать иммунитет к ядам и всем «волшебным» сывороткам, м? — Легкие касания моих губ опускались ниже, и свой вопрос я закончил задавать чуть ниже грудной клетки шатена. — Если вернешься на место, то я отвечу. — Язык облизал живот шатена, а пальцы застыли на резинке его белья. — Я ознакомился с инструкцией, да. — Мои запястья перехватили руки напарника, однако я плотно прижал губы к ткани и выпустил горячий воздух, понимая, что член Сасори твердеет. — И то, что я хочу сделать, не относится к физическим нагрузкам, да. — За что я заслужил такую головную боль? — Он говорил тихо, но я уже смог вывернуть одну руку из «захвата», и достать его твердый член. — Иди сюда. — Шатен потянул меня наверх, за руку, которую продолжал удерживать, и я так и не успел хотя бы лизнуть его стояк, на что получил мой недовольный скулеж. — Ты абсолютно нетерпеливый. Мягкий поцелуй прервал мои возражения, а руки Сасори уже стягивали моё белье, отчего я едва ли не урчал от удовольствия, хотя и выходило подобие рыка нетерпения. Мои влажные поцелуи попадали то в скулы, то в шею шатена, заставляя меня сбавить обороты, потому что моё нетерпение стало напрягать меня самого. Выдохнув, я чуть отстранился, а напарник, воспользовавшись моей заминкой сел и стянул свое белье, отправляя его куда-то на пол. Однако на место он не вернулся, склонившись вперед, влажные губы стали касаться самого низа моего живота останавливаясь на основании члена. Бесспорно, это приятно, но я рассчитывал на другое, тело замирало, когда он как бы случайно касался пальцами головки. Рука сжала простынь, касаясь костяшками горячего тела, и я, повинуясь какой-то не ясной мне тяге, потянулся вбок. Мои шершавые ладони едва ли не царапали гладкую кожу, на внутренней части бедер шатена, а его запах казался таким притягательным, что я ткнулся носом и облизал доступный мне участок. Влажная линия поднялась выше, и в поле досягаемости попал стояк шатена, который без лишних прелюдий, с какой-то жадностью, я взял на всю длину. Жар обдал мою головку и Сасори повторил моё действие, плотно обхватив губами основание. Пальцы сжали бедра, чтобы только я мог иметь контроль над проникновением и темпом, вот только мой мозг решил покинуть меня. Я напоминал себе похотливое животное, и это меня дико возбуждало, видимо я отсасывал настолько хорошо, что в один из моментов шатен оторвался от моего стояка и глухо застонал. Взяв мои яички в рот, и чуть оттянув нежную кожу, теперь уже Сасори сбил меня с темпа, заставляя с жаром простонать, но продолжать надрачивать теперь уже только рукой. Мои зубы кусали теплую кожу внутренней части бедра, а пальцы свободной руки надавливали на колечко мышц, что реагировало на малейшее прикосновение. Я ненавижу всех, кто касался тебя! С силой прикусив кожу, я вогнал средний палец одним рывком, и не знаю, отчего больше, но шатен дернулся, расцарапывая моё тело. Тихий стон, сорвал алую пелену гнева, и я принялся зализывать нанесенные раны. Он целовал меня, каждый участок моего разгоряченного тела, и я чуть подтянувшись, смог добавить слюны на средний палец который вытащил наполовину. Проникновения стали мягче и я чувствовал, что от каждого моего движения, член Сасори подрагивал. Язык присоединился к пальцу, и теперь уже всё тело шатена дрожало от моих действий, возбуждая меня ещё больше, туманя рассудок. Аккуратно введя второй палец, и чуть разведя их в сторону, я втиснул в этот промежуток свой язык. Сердце билось с такой силой, что грудная клетка готова была проломиться, моё. М. О. Ё. Мои прикосновения стали едва ощутимы и в грудь ударила вязкая струя, что стало для меня полной неожиданностью. Я растерялся, но Сасори быстро исправил этот инцидент, взяв быстрый темп, работая губами и языком. Не продержавшись и минуты, я кончил, прижав голову шатена, будто не давая ему отстраниться. Сколько же ты тренировался, чтобы стать таким? К черту. — Кажется мне нужно в душ, хм. — Я оперся на локти, держа на весу только верхнюю часть туловища. Сасори принял сначала сидячее положение, и повел плечами, точно разминая их, а затем он встал и выудил из верхнего ящика комода коробочку. — Утром сходишь. — Протянув руку к коробке, я понял, что это влажные салфетки, и тихо рассмеявшись, принялся вытирать свою грудную клетку и живот. — Что такое? — Ничего, да. — Отправив использованные салфетки на пол, я упал пластом поверх одеяла. — Просто я так устал, что не хотел идти мыться, и тут такая приятная неожиданность, хм. — Как мало нужно человеку для счастья. — Я слышал его теплый голос, и от этого было так спокойно. — И что за глупый у меня мальчишка? — Сасори бурчал, пытаясь выдернуть из-под меня одеяло и накрыть нас двоих. — Спокойной ночи. — Я уткнулся ему в грудь, обнимая одной рукой и закидывая на него ногу. Я практически сразу стал проваливаться в глубокий сон. — Спи спокойно. — Сасори чмокнул меня в макушку, обнимая ещё чуть крепче.