Моя (не)идеальная жизнь

— Разденься пока. — Сасори привел меня в один из кабинетов цокольного этажа, который обычно был закрыт. — А вы, м? — Я оглядел маленькую подготовленную операционную, в которой всем действующим лицам будет явно мало места. — Я скоро приду. — Сасори как-то неуклюже обнял меня, и, чмокнув в макушку, удалился за дверь. Сказать, что мне стало страшно, ничего не сказать. Я стал паниковать и теперь уже, даже для меня одного места было мало. Руки слегка тряслись, но я всё же смог стянуть с себя одежду и отчего-то именно сегодня, я решил её аккуратно сложить на стуле. Я не хочу умирать, эта мысль всколыхнула моё сознание, и я тихо рассмеялся, пытаясь понять, с чего я вообще подумал об этом. Дверь открылась и будь у меня хвост, то он бы радостно завилял при виде моего напарника. — Сними всё полностью, и надень вот это. — Я несколько раз моргнул и, поджав губы, стянул с себя бельё. На голое тело легла тонкая материя, доходящая мне до колен, точно балахон, только на завязках… на спине. — Всё в порядке, м? — Я поймал руку Сасори, и заглянул в его глаза. — Всё будет в порядке. — Он всячески старался скрыть от меня свою панику, и это мне понравилось ещё меньше. — Просто слушай, что тебе говорят. — Он едва ли не с жалостью смотрел на меня. Страшно. — И по возможности старайся это выполнять. — Сасори-дано… — Забирайся, нас и так уже ждут. — Он отвернулся от меня к маленькому столику на колесиках, на котором с маниакальной точностью были разложены разные страшные медицинские штуки. Сердце взбесилось, и истеричный писк аппарата оповестил об этом всю комнату. Подключив ко мне разные датчики, и слишком туго связав меня, Сасори стал казаться мне моим личным палачом. — Сасори-дано… — Помолчи, мой глупый мальчишка. — Он резко появился у меня в обзоре, потому что голова тоже была зафиксирована, и коснулся своим лбом моего. — Всё будет хорошо, успокойся и дай мне сосредоточиться. — Легкий поцелуй в губы и теперь перед глазами появилась длинная игла. — Будет больно, но придется потерпеть. Игла впилась мне в щеку, и тело дернулось, но не шелохнулось, такая экзекуция произошла ещё несколько раз, но я лишь тихо поскуливал. На самом деле, я надеялся, что наркоз будет всё же общий, но видимо они сошлись на местном. Последние два укола я практически не почувствовал, но из глаз текли слезы и напарник их аккуратно вытирал. Половина лица онемела, и я чувствовал, будто мои губы отвисали, поэтому изо рта рефлекторно потекли слюни. — Я вернусь, когда операция закончиться. — Я закрыл глаза в надежде провалиться в сон, но чуда не случилось. — Как себя чувствуешь? — Какудзо сменил моего напарника, но к этому моменту мой пульс и давление успели стабилизироваться. — Мнамнама — Я попытался ответить, но речевой аппарат был в отключке, в отличие от моего мозга. — Значит, всё-таки наркоз действует. — Какудзо появился у меня перед лицом, светя фонариком сначала в один глаз, а затем в другой. Когда он появился во второй раз, у него в ушах были наушники, и это меня очень сильно напрягло, заставляя пульс участиться. — Расслабься, и можешь себя не сдерживать, иначе заработаешь тромб в мозгу. — Боги, у меня внутри всё застыло, когда он заклеил мне пластырем здоровый глаз. Аппарат был снят без болевых ощущений или анестезия действительно была хорошей. — Приступим. Сначала я не понял, что произошло, но когда боль, агонией затмила всё вокруг, я заорал, срывая голос. Точней я ревел зверем, потому что речевой аппарат был всё так же не активен. Самое страшное было, когда я видел, как три пальца коснулись моего глаза, а затем картинка чуть двинулась вперед и звук обрываемой нити и тьма. Боль! БОЛЬ! Твою мать, мне БОЛЬНО! На несколько секунд я перестал соображать, и тело стало биться в оковах, пытаясь высвободиться. Я лишился глаза, полностью, окончательно и бесповоротно. Пожалуйста, пусть это будет сном! Сасори, живо вернись! Безысходность и отчаянье заставляли меня продолжать выть волком. — Спасибо за работу. — Холодный тон рыжего и входная дверь снова хлопнула, сменяя моего мучителя. — Попытайся дышать носом. — На лицо мне была одета кислородная маска, но из-за того что я ничего не видел я вздрогнул от прикосновения пластика к моему лицу. — Пока твои жизненные показатели не придут в пределы нормы, я не могу продолжить операцию, поэтому постарайся. Около трех минут я скулил, но дышал носом, хотя чувствовал, как моя грудь рвано вздымается вверх, резко падая вниз. Как только писк аппарата стал реже, рыжий убрал маску, и что-то ледяное коснулось глазницы, в эту же секунду раздался звонок моего мобильного. — Дейдара. — Металл отступил, но его голос прозвучал убийственно, словно расчленяя меня на мелкие атомы. — Такая оплошность, могла стоить твоей жизни. — Пэйн злился, но судя по звуку, он встал, отчего тут же послышался шорох и пришло понимание, что он взял мой телефон. — Порой кажется, что у тебя мозгов, как у гуся. — Я задыхался, и сознание стало мутиться. — С праздником, малыш. — Писк аппарата сбился. — Так гласит сообщение на твоем телефоне, от неизвестного абонента, и ещё какой-то прикрепленный файл. И вот это стоило твоей жизни? — Мммнеемм. — Боги, только этого не хватало, рыжий же меня сейчас убьет! — Ну что ж, сопляк, крепись, теперь начнется самое тяжелое. — По звуку я слышал, как он отключил мой телефон и подошел ко мне. Я просто забыл это сделать, не подумал. — Дыши носом, и думай о чем-нибудь приятном. — Я схожу с ума, мне нужна помощь. — Например, о метках принадлежности у тебя на шее. — Его руки коснулись моей шеи, казалось, что он меня душит, и я тихо хрипел. — Дыши, глупый, дыши! — Как? Ты издеваешься? Ничего не чувствую, странно… В нос ударил едкий запах, что это, нашатырь? Такой одинокий писк аппарата, что я бы испугался, если бы мне было не всё равно. Казалось, прошла целая вечность, пока я не услышал ещё один писк. Ого, как медленно бьется сердце, или это не сердце? — …спрашивать. Думаешь, я бы не разрешил? — Будто у меня в мозгу рой муравьев, и все они копошатся в моей глазнице, до жути неприятно, скажу я вам. — Заканчивай курить всякую дрянь. — Каждый вздох съедал все силы, но я чувствовал, как тело пульсирует, откликаясь на движения металла в глазу. До меня, наконец, дошло, что рыжий узнал, что я украл у него сигареты и зажигалку, в конце концов, они лежали рядом с моим телефоном. — Нгхахррр… — Черт, я же не могу говорить! — Ты ещё здесь? Похвально, птенчик. — Он говорил совсем рядом, и я словно чувствовал его дыхание на своей коже, но этого просто не может быть. Я ведь не могу ничего чувствовать. — Не вздумай отключаться…потеряю тебя…придется убить Сасори… — Хрррр — В этот раз вышел просто тихий хрип паники. Между его фразами я явно терял сознание, но, то что долетало сквозь пелену агонии, мне не нравилось. — Умница. — Писк аппарата тягучий и медленный, а голос рыжего торопливый как ледяной ручей, бегущий по скалам. — Он был против этой операции, и ты, как его напарник должен понимать, как он отреагирует на твою смерть. — Хм, я, честно сказать, надеялся выжить. — …отдал гепарда. — Нингендо. Ладони рывками сжались в кулаки, хотя мне это только казалось, но Пэйн уловил моё движение. — Злишься? — Нет. Просто я не хотел, чтобы он ненавидел меня ещё больше, а теперь я вообще никогда не смогу попасться ему на глаза. Я отнял у него слишком много. — Ты должен понимать какое я занимаю место, и если позволю… — Слишком тихо. — Дей! — Практически в параллель с приказным тоном рыжего я услышал, как сердце нехотя сделало один глубокий удар. О чем же он говорит? Его слова будто не долетали до меня, а точней они обтекали по мне, не заползая в черепную коробку. Думать слишком больно, мозг будто жарится внутри, я хотел орать от отупения, биться головой и рвать свои волосы. Зачем? Зачем… — Ты сам этого хотел. — Я не хотел, чтобы это было вот ТАК! — Мне пришлось разрушить твою наивность. Преимущество в чем-либо нельзя получить просто так. — Ты слышишь мои мысли? — Если тебе интересно, то прошло около восьми часов. — Что? Мне казалось минут сорок, не больше. — И проснешься ты наверно ближе к вечеру, правда меня уже не будет, но Какудзо осмотрит тебя. — Пусть лучше Сасори. — Сасори будет приставлен к тебе на три дня. — Ты определенно телепат, я ужаснулся. — На две недели ваша пара отстраняется от заданий. — Пара? И почему две недели? — Больничный на более длительный срок, не заслужил. — Его голос стал гораздо расслабленней. — Даже Какудзо не в курсе нюансов происходящего в этой комнате, поэтому не афишируй этим. — Этим это чем? — Ограничься операцией по восстановлению зрения. Кстати, я забыл спросить. — Ты то, и забыл, я захотел ухмыльнуться, но лицевые мышцы ничего не чувствовали. — Ты уже перепрограммировал свою бомбу? Звук металла о металл и я понял, что всё закончилось, а инструменты отправились на место. Снимаемые перчатки и откатывание столика, дышать стало намного легче, но я не слышал аппарата показывающего мой пульс, и кажется, он был отключен. Я не говорил Пэйну, что уже сменил настройки, и теперь не моя остановка сердца, а я сам, решаю, когда всё полетит к чертям. Вот только почему ты не спросил об этом раньше? Значит, был уверен в моей благоразумности? Но мой телефон разве не должен был тебя заставить сомневаться. — Отдыхай птенчик. Пусть твои крылья крепнут. — Мою голову освободили, и кажется, перетянули бинтом, пряча оба глаза, хотя сложно сказать по ощущениям. Дверь открылась, и голос рыжего зазвучал в коридоре смешиваясь в кашу. — Я вколю тебе обезболивающе, нужно дать организму поспать. — Сасори говорил тихо, точней я слышал его плохо, как в тумане. Делай всё что нужно, и сразу же внутри разлилось тепло, оперативно. Глубокий черный цвет заполнил всё пространство, поглощая любые раздражители, странный сон. — Паршиво… — Я разлепил ссохшиеся губы, обнаружив, что здоровый глаз не был скрыт бинтами. В комнате был полумрак, из-за задернутых штор, но за окном был явно день. Тиканье часов, едва уловимый гул автомобилей, но никаких признаков того, что помимо меня здесь ещё был кто-то. — Надо же, прямо ждали моего пробуждения, хм. — Я прошипел, пытаясь подняться. Разочарование? Вроде нет. Однако меня это зацепило. Встать не получилось, голова очень сильно болела, а лицо будто было опухшим, как от укусов раздраженного роя пчел. Руки, ноги, всё цело, но сил двигаться нет, и так хотелось лежать и тихо постанывать, от какой-то странной отупляющей боли. Сна не было ни в одном глазу, и я хотел пить, но для меня нигде ничего не было подготовлено, словно моего пробуждения вообще не ожидали. Минута за минутой порождали чувство нервозности внутри, всё происходящее казалось неправильным, я же не умер?! — Сасори-дано! — Я закричал, чувствуя, как глаз стал пульсировать под повязкой, сразу же отдаваясь острой болью в мозгу. — Чертов, шатен! — Уже гораздо тише произнес я, свешиваясь с края кровати, понимая, что желчь поднимается по желудку. В голове всё поплыло, и я просто отключился. — Ты как? — Я вновь лежал на спине, и на голове у меня была мокрая тряпка, а напарник сидел на краю кровати, уже с включенным светом. — Бывало и лучше, хм. — Я улыбнулся, что снова вызвало лишь боль. — А вы Сасори-дано, смотрю, не особо и ждали, что я приду в себя, да. — Губы были влажными, но я же не пил. — Идиот. — Осуждающий взгляд, но меня этим не задеть. Тебя не было рядом, хотя ты должен был быть со мной при пробуждении! — Сегодня двадцать пятое февраля, и первого марта у нас в графике задание. — Стоп, стоп, стоп. — Я растерялся. — Почему двадцать пятое, м? — Как так вышло? Я не понимаю. — Возникли небольшие осложнения. — Шатен отвернулся, и я понял, что внутри у меня всё заледенело. Не молчи! — Ты впал в кому. — А какой сейчас год, я ужаснулся и протянул руку к Сасори. — Однако тебя быстро удалось вытянуть…, но с твоим мозгом возникли проблемы. — Его теплая ладонь накрыла мою руку — Это уже твоё четвертое пробуждение, и думаю, что ты не помнишь предыдущие. — Я не понимаю… — Всё будет хорошо. — Его глаза выражают только грусть и жалость, будто я собака которую вот-вот усыпят из-за неизлечимой болезни. Он, не раздеваясь, лег рядом со мной, прямо поверх одеяла, слишком аккуратно обнимая. — Я в порядке, да. — Мой голос внезапно задрожал, на что Сасори лишь судорожно притянул меня к себе, обнимая гораздо крепче. — Просто я был слишком удивлен, проснувшись и не обнаружив вас, хм. Правда я не знаю какой это был из разов, хм. — Я попытался тихо посмеяться, но вышло из рук вон плохо. — Ты запомнил? — Глупый вопрос. — Ну да, хм. Я ещё попытался встать, но голова слишком сильно болела. А потом я позвал вас… — Так, это было явно лишним, потому что Сасори снова принял сидячее положение. — Ты хочешь спать? — Видимо я правда тронулся умом, но его вопросы для меня сейчас реально кажутся странными. — Нет, но чувствую себя очень усталым, да. — На нашем столе больше не было обычных вещей, вместо них были медицинские инструменты, препараты и блокнот, видимо с наблюдениями за течением моей «болезни». — Тогда давай-ка попробуем пару тестов. — Это даже не было вопросом. — Угу… — Не понимаю зачем, но я подтвердил его слова, кое-как перевернувшись на бок. — Только можно мне сначала попить? — Хоть жажды особо и не было, я всё равно помнил эту настойчивую мысль «хочу пить». — Это шутка, м? — Я попытался изобразить скептическую мину, увидев перед собой головоломку для годовалых детей. — Пожалуй, это не шутка, нет, я погорячился, хм. Это издевательство, да! — Ты что не видишь, что я нормальный?! Не держи меня за дауна! — Давай, помогу сесть. — Я лишь зыркнул на шатена, который чуть поджав губы, не стал осуществлять своё предложение. Провозившись несколько минут и всячески искусывая свои губы, чтобы не вскрикивать от малейшего движения, я всё же смог сесть. Сасори всё же подложил мне под спину подушку, и от этого мне было бессмысленно отмахиваться, сам бы я этого не смог. Я держал перед собой кубик с шестью разными по форме отверстиями, расположенными на каждой из граней. Звезда, треугольник, сердечко, квадрат, круг и гриб, шатен выложил мне под правую руку. — Где вы вообще это взяли, м? — Я держал цветной и яркий куб, понимая, что мне всё равно придется выполнить то, что хочет мой напарник, потому что он явно проигнорировал мой вопрос. Звезда… Рука затряслась, и как только я снова посмотрел на яркое пятно у меня в руке, мозг пронзила острая, как лезвие боль. Словно у меня в руках кислота и я тут же отбросил то, что причиняло мне боль. Я вскрикнул, и обхватил голову руками, чувствуя, как Сасори отошел к столу. Чертов шатен! Не видишь мне плохо? А ты собрался делать свои дурацкие записи? — Вот, выпей. — Напарник едва ли не шептал. И когда я смог сфокусировать взгляд на нем, я понял что мне конец. — Это же не яд, м? — Я вымученно улыбнулся, пытаясь пошутить и стереть с его лица это странное выражение. — Пей, мой… мальчишка. — Он аккуратно коснулся моей головы, будто пытаясь потрепать меня как обычно, а потом слишком быстро скрылся у себя в кабинете, оставляя меня со стаканом, наполненным чистой водой. Ты не назвал меня глупым. — Паршиво… — Оглядевшись, я обнаружил свой мобильный и пачку сигарет на комоде, а покурить, сейчас не помешает. Уже открыв рот, для того чтобы позвать напарника, я так и не произнес ни звука. Стиснув одеяло в кулак, я откинул его и увидел свои едва ли не синие ноги, хорошо хоть белье на мне было. Здраво рассудив, что дойти и взять, то, что мне нужно, у меня всё равно не выйдет, я попытался как можно бесшумней сползти на пол. В голове точно маленькие взрывы разрывались капилляры, заставляя стискивать челюсть и течь слезам из глаз. Как выяснилось, руки тоже были не в восторге от такой нагрузки, но мои муки были вознаграждены. Первая затяжка, как глоток свежего воздуха, и это своего рода парадокс. Вишня отдавала сладостью, а изо рта пропал неприятный привкус какой-то мусорки. Прислонившись спиной к комоду, я сидел на полу и медленно выдыхал сквозь ноздри синеватый дым, крутя в руках маленький кубик. Квадратики, кубики, я никогда не задумывался, почему большинство детских игрушек имеют такую форму. И почему кубик Рубик именно такой, почему это не мог быть шарик? Я сидел с плотно закрытыми веками, потому что один единственный глаз, который был здоров, сейчас казалось, полопался в кровь, от перенапряжения. Стук в дверь заставил меня подавиться собственным дымом, и громко закашляться, роняя окурок прямо на руку, и я рефлекторно громко выругался. Подняв взгляд на кабинет Сасори, я понял, что его хозяин просто таращиться на меня застыв в проеме. — Я знаююю, что вы тааааам. — Пропел ужасным голосом маска. — Чего тебе? — В два шага шатен добрался до входной двери и распахнул её. — Танцуйте, вам письмо! — Его голос был до жути веселым, и это раздражало, из нас двоих, без мозгов был явно он. — Ну хоть пару движений! Нууууу! — Хоть я его и не видел, но кожей чувствовал, как он кривлялся. — Тооооби скуууучно. — Сасори получил своё письмо, даже не сменившись в лице, и уже собирался захлопнуть дверь, но этот псих продолжил. — И второе письмо, другому адресату. Лично в руки. — Секундное колебание и шатен чуть отошел в сторону, намереваясь пропустить нахального гостя. — Давай сюда чертово письмо и выметайся, да. — Я успел вернуть окурок в зубы, и сейчас просто протянул руку, даже не пытаясь подняться. — Паршиво… — Я на секунду оторопел, он склонился ко мне, и говорил едва ли не свистя от шепота, однако мне в ладонь был вложен белый конверт. — Надо же, прямо ждали моего пробуждения. — Он громко рассмеялся и собирался напрыгнуть на меня. — Семпааааай! — Сасори поймал его за шиворот и одним махом выставил в коридор, а я так и продолжал сидеть с остекленевшим взглядом. Откуда черт его возьми, этот полоумный, знает, что я произнес после своего пробуждения? — Дай-ка. — Шатен протянул мне руку, и я попытался отдать ему свой конверт, но он лишь отмахнулся. — Кубик. — Я опустил взгляд на свои ноги, на которых покоился полностью собранный кубик Рубика. Вот только он таким не был…и я никогда в жизни не мог справиться с этой головоломкой. — Дей… — Я его собрал, да?! — Я снова уставился на шатена, который всё ещё стоял с протянутой рукой. — Но как, м?! Шатен видимо потерял терпение, и тяжело выдохнув, опустился на корточки передо мной. Сигарета была бесцеремонно вынута из моего рта и только сейчас, вблизи, я увидел, насколько у него уставший взгляд. Нет, лицо было в порядке, немного бледней обычного, но это было незаметно, никаких морщин или темных кругов, это был именно усталый взгляд. Он взял мою руку и закинул себе на шею, и только когда мы поднялись вместе, я понял, что меня снова ведут к кровати. — Лучше в ванную, хм. — Нужно умыться, в конце концов, и справить нужду. — Что ты делал, когда его собирал? — Я не сразу понял суть вопроса. — Сидел, курил, крутил его, хм. — Хотя я вообще не планировал его собирать, я же не умею, да и никогда не любил такие вещи. — Ты смотрел на него? — Сложно сказать, поэтому я сделал паузу. — По большей части нет, хм. — Точней совсем нет, я посмотрел на него в самом начале, и только после того как полоумный покинул нашу комнату. — Ты думал о том, как ты его собираешь? — Если вопрос звучит именно так, то ответ очевиден. — Вот уж точно нет, да. — Я даже рассмеялся, уже более самостоятельно передвигая конечностями. — Ужасно хочу пить, м. — Во рту было сухо, хотя могу поклясться, что ещё десять минут назад всё было в порядке. — Как закончишь, возвращайся в постель. — Я закатил здоровый глаз, что не скрылось от шатена, и впервые после пробуждения мне довелось увидеть его нормальную улыбку. — Воздержись пока от своей «вишни». — Он затушил окурок струей воды, и аккуратно потрепав меня по голове, вышел, прикрыв за собой дверь. Я не обратил никакого внимания на своё отражение, ещё более ужасным оно в любом случае стать не могло, а видел себя я разным. Опустив ладони под теплый поток воды, я задумался, ощущения были странными, будто я делаю это впервые в жизни. Однако спустя несколько секунд тело вспомнило эти прикосновения, и то странное чувство испарилось без следа. Когда я очнулся, в комнате никого не было, значит этот маска, не мог знать, что я сказал, если только у нас не установили прослушку. Если бы это сделали «легально», то Сасори бы уже успел мне сообщить, однако он даже виду не подал. Или он в сговоре или он не знает. Черт. Из носа потекла кровь, а я ведь уже успел умыться. Но может всё-таки этот идиот стоял под дверью, к примеру собирался отдать задания, и поэтому услышал мой монолог. Вопросы, вопросы, и никаких ответов. Можно конечно вытрясти из этого клоуна ответ, но зачем так заострять внимание на таком маленьком инциденте, могут счесть, что я специально цепляюсь к нему, а я не в том состоянии, чтобы влезать ещё во что-то. О боги, говорю как старик! — Бульон, м? Но я же хотел просто водички, да. — Шатен подал мне горячую кружку с легким куриным бульоном. — Вода будет потом. — Вот он всегда так, всё делает по-своему и считает что правильно именно так, и никак иначе. Я сделал глоток и тут же мой желудок взвыл заутробным рыком, оповещая, что он чертовски голоден. — Какая буква в алфавите идет после «пи»? — Я аж поперхнулся. — Снова тесты, хм? — Я раздражаюсь от одной мысли, что мой напарник меня тестирует. — Я не полный идиот, да! — Я сделал ещё один глоток, мысленно прогоняя алфавит до нужной буквы. — Кью. — Недовольно буркнул я, из-за того что шатен понял мою заминку. Ну не знаю я в каком порядке идут эти чертовы буквы, без песенки! Кому это вообще нужно? — Дейдара. — Я бросил на него взгляд исподлобья. — Мне нужно как можно больше провести тестов на разные участки твоего мозга, поэтому веди себя более адекватно. — Даже так? — Адекватно, да? Я вообще-то недавно в себя пришел, да! А тут мне сразу тесты, да ещё и с подтекстом, что я стал овощем, да! О какой адекватности мож… — Замолкни. — Он чуть повысил голос, и я замолчал, даже не закончив фразу. Кретин! Глаза стало щипать, а в носу неприятно покалывать. — У меня есть только три дня для того чтобы оценить твоё состояние, и именно мне поручено вынести вердикт касаемо твоей дальнейшей работы в этой организации. — То есть, если что-то не так, вы, Сасори-дано, так просто от меня… — Дейдара, клянусь, я сейчас тебе рот зашью! — Он закрыл своё лицо ладонями и с силой потер его. — Мне просто нужно быть уверенным, что ты справишься со своей работой. — Я попытался нахмуриться, осознав, что у меня текут слезы. — Я не хочу менять всё во время задания, поэтому лучше подстраховаться до начала. — Он выдохнул и посмотрел на меня. — Ну, что за глупый мальчишка? С чего ты взял, что я отпущу тебя так просто? Напарник подошел, и, забрав у меня ополовиненный стакан, поставил его на тумбочку. Тычком в грудь он заставил меня принять горизонтальное положение, а сам лег рядом на самом краю. Щелчком пульта, шатен выключил свет, не вставая, заставляя меня вздрогнуть от его неожиданных объятий. — Ты ужасно шумный. Ты создаешь проблемы на ровном месте. От тебя порой голова идет кругом и с тобой никогда не будет покоя. — Я лишь растерянно хлопал ресницами, не в силах возразить. — Но я больше не могу представить свою жизнь без тебя, это будет просто невыносимо. — Он говорил тихо-тихо, а потом совсем замолчал, даря моему слуху лишь ровное дыхание. Впервые не моей памяти Сасори заснул раньше меня.