Моя (не)идеальная жизнь

Несколько часов спустя, я вышел из ванной и не раздумывая, отправился спать в ближайшую комнату, которая оказалось пустой. Интересно, к сожалению или к счастью? Ночь прошла как в бреду, но я никак не мог принять слова напарника, снова и снова срываясь на сопли. Я никогда бы не сказал ему такого, и это было впервые на моей памяти, когда я спал один, а он был где-то рядом, но так далеко. В пять утра прозвенел будильник, оповещая меня о том, что пора вставать, если я хочу успеть к шести часам на общий сбор. Голова была чугунной, но абсолютно механически я смог одеться, в грязную и несвежую ткань, покидая своё временное местообитание. На кухне никого не было, отчего моя надежда разлетелась на сотни осколков, о жестокую реальность произошедшего. Он не поймет меня, никогда. Пальцы сжали нож, а за спиной послышались тихие шаги. Но почему? С размаха я воткнул нож в столешницу, портя и лезвие, и предмет мебели. — Заканчивай свой концерт. — Руки шатена обняли меня за талию, заставляя спиной упереться в него, и я был просто не в силах пошевелиться. — Я не пожалею тебя. — Теплые, сухие губы коснулись кожи с левой стороны моей шеи. — Соберись, скоро собрание. — На столешнице появился высокий стакан с чем-то мутно зеленым, который явно предстояло выпить именно мне. — Меня всё это не устраивает, да. Я не согласен с таким положением дел, да! — Я задыхался, говоря слишком быстро. — Это решаешь не только ты. — Он расцепил руки, и я, наконец, понял, что обычно так вел себя именно я. Подойти, обнять, заговорить, а потом улизнуть и оставить человека всё это переваривать. — Но это касается и меня, да! — Напарник внимательно посмотрел мне в глаза, и задумался, кажется он стал ещё более уставшим, будто у него тоже не было сна этой ночью. — Не опаздывай. — Я поджал губы, понимая, что мне больно от того, что я не могу как раньше обнять его. Будто теперь я чувствую между нами тонкое стекло. Опрокинув травяной тягучий «чай» внутрь, я передернул плечами и направился в общий зал, в котором уже был Дзецу с рукой на перевязи, а также Сасори, который приводил в чувство нашего пленника. Едва я сосредоточил своё внимание на двуликом, как в комнате зажегся проектор, высвечивая голограмму Какудзо, и секундой позже, Хидана. Удостоив их простым кивком, я прошел к своему месту, наблюдая как все остальные заполняли пространство. Был отдан приказ о начале, и сегодня я старался присутствовать на собрании не только физически. — К нашей базе приближаются люди. — Нехотя протянул двуликий, уже ближе к четырем по полудню. — Враги, хм? — Переспросил я, недовольно сводя брови на переносице. Признаться честно, ноги гудели жутко, тело ныло, и действие препарата заканчивалось, отчего я чувствовал боль острее. — И, похоже, они неплохо вооружены. — Конечно меня проигнорировали и продолжили отчет, хотя и без прямого ответа всё было предельно ясно. — Одного из них зовут Майто Гай. — Двуликий перевернул свой портативный компьютер и показал фотографию, абсолютно непривлекательной особи мужского пола с прической горшком. — Кто он? — Пэйн задал вполне закономерный вопрос, и Дзецу недовольно цокнул, явно не имея ответа на это вопрос. — Опытный наемник из Японии, базируется на техниках ближнего боя. Профессионал, находящийся на службе своей страны. — Голос подал красноглазый, лениво сверлящий взглядом извивающегося в муках Пустынника. — О, так это снова он? — Громила с акульими татуировками радостно обнажил свои клыки. — Может мы используем запись голограмм с прошлого дня, а сами отправимся им на перерез? — Чего? Они знакомы? — Ёбаный в рот! А так что, можно было? Я уже, как партовая блядь, заебался, сидим без дела и это охуеть как раздражает! — Хидана прорвало, и о допросе уже не могло идти речи, потому что говорить стали все. — Нет! Я тебе уже сказал, пойду я! У меня с ним свои счеты! — Кисамэ уже рычал, разминая руки, но Хидан продолжал крыть всех матом. Балаган. Может мне присесть? Всё равно никто не заметит. — Хидан, успокойся. — Какудзо прервал поток своего напарника, до того, как он перешел черту. — В любом случае вам это будет сделать проще, так как вы находитесь в доступном радиусе, вы ведь на машине, так Кисамэ? — Ну конечно, меня вообще за боевую единицу не держат, но хорошо что хоть и не пеняют моим состоянием. — Хэй, конечно. — Излишне радостно проревел громила. — Кисамэ, ты пойдешь один. — Рыжий вмешался в этот цирк на выезде, сказав своё веское слово, и в этот же момент громила расхохотался. — Боже, боже, похоже я наконец смогу расквитаться с ним. — На этом моменте проектор громилы погас, и мы вновь вернулись к допросу. И что связывает нашу кучку мышц, с тем горшкоголовым? Они в прошлом не поделили что-то? Вот интересно, когда двуликий успел получить травму? На перелом не похоже, нет гипса, потому что я вижу только слои марлевого бинта. Это явно не растяжение, потому что бинт не эластичный, значит травма связана или с разрывами или с порезами, и судя по тому, как его рука не очень активна, ему подрезали связки или сухожилия. Стоп. Подрезали? Вот только на базе нас трое, и это был явно не я, кстати, очень сомневаюсь, что он решился на акт неудачного физического самобичевания. Но вчера напарник точно переговорил с информатором, прежде чем зайти ко мне в ванну, выходит, что это сделал Сасори? — Идут ещё одни. — Дзецу вновь прервал допрос спустя минут тридцать. — В этот раз ты явно переборщил Дейдара. — А? Пирсингованный перевел взгляд на меня, явно намекая на то, что я навел слишком много шума, отчего нас решили отследить и более того, я позволил им это сделать. — Но… эм… этот парень был сильнее, чем планировалось, его подопечные оказались слишком повернуты на нём, хм. — Мои слова звучали как оправдание, и это слишком сильно раздражало. — Я говорил, что твои техники не очень подходят для тайных операций. — Сасори вроде как и говорил мне, но я почувствовал что это больше было сказано Пэйну, будто укоряя его за то, что на это задание меня назначили главным. — Говорите что я переборщил, но помниться из-за вас, мы вообще задержались, Сасори-дано, да. — Буркнул я, потому что злился из-за того, что напарник пытался выгораживать меня, будто только я допустил ошибки во время этого чертового задания. — Что ты сказал?! — Я почувствовал как волна гнева, сквозь голограммы, дошла до меня, и всё усугубляло хихиканье Дзецу и откровенный ржач Хидана. — Успокоились! Сконцентрируйтесь на том, что происходит здесь и сейчас. — Пэйн рявкнул так, что я вздрогнул, хотя может это было только из-за того что он стоял слишком близко. — Кто там на этот раз? — Дзецу прочистил голос, но ему не дали сказать. — Ну могу на этот раз пойти я, а? Мои мозги уже охуевают от скуки! — Седой подал голос и потянулся, игнорируя взгляд своего напарника. — Это ещё один отряд из Японии. — Недовольно скривился Дзецу. Видимо у Италии был альянс с ними, вот только как же они нас всё-таки выследили? — Тогда решено. — Рыжий посмотрел в сторону Итачи. — Ты, отправишься наперерез второму отряду, задержи их. — Красноглазый сразу же разорвал связь, ничего не ответив, будто был готов к такому повороту. — Итачи и Кисамэ встретятся с врагами, а твоя задача, Сасори, обеспечить им отход, спустя два часа, после того как мы на сегодня закончим. Шатен ничего не ответил, явно понимая больше меня, но сейчас давящая атмосфера стала более заметной. После того как все разошлись, и даже Дзецу удалился, Сасори вновь вернулся к пареньку, игнорируя моё присутствие. Возможно сегодня я немного перегнул палку на собрании, но ведь никто не просил выгораживать меня! Подключив квадрокоптер к сети питания, я решил зарядить батарею и почистить моторные механизмы, потому что масло, после бури, забилось песком. Одной рукой работать было крайне неудобно, ко всему прочему боль тихо, но верно, начинала сводить с ума, заполняя все свободные мысли. — Сасори-дано, здесь есть оружие, м? — Я не оборачивался, продолжая разбирать вентиль. Примерно так мы работали в нашей мастерской, находимся на одной площади, но каждый возиться с чем-то своим, при этом, никак не комментируя действия другого. Иногда я надевал наушники, и полностью погружался в свой мир, игнорируя любые внешние воздействия. — Совсем немного. — Он отозвался, и это заставило меня улыбнуться. — Горючее или керосин, можно найти, м? — Нужно пользоваться моментом, потому что пока он говорит нормально, и не пытается меня убить. — Для заправки или взрывчатки? — Я готов был не униматься хоть до глубокой ночи, лишь бы продолжать слышать его голос, будто это было сейчас самым важным. — И то, и другое, да. — Мы продолжали переговариваться, находясь на расстоянии пары метров друг от друга, сидя спиной к спине, и это грело меня. — А еда тут вообще есть, м? — Откинувшись, я растянулся на полу, поглядывая на то, как шатен собирает свои всевозможные препараты. — Только консервные запасы. — Странно, я не заметил подобного на кухне. — Сасори-дано… — Послушай, Дейдара. У меня нет желания продолжать возиться с тобой, сейчас мне есть чем заняться. — Больно, но я могу это вытерпеть, это заслужено. — Сасори-дано, я хочу вас, да. — Приняв сидячее положение, я развернулся к нему лицом, полностью раскрываясь перед своим напарником. — Ты выжил из ума! — Бешенство и ярость по кусочкам раскололи маску безразличия, которую носил шатен. — Ты смеешь… — Я хочу, чтобы вы взяли меня. — Он осекся, замерев, будто у игрушки кончился завод. — И если уж вы решите прекратить со мной отношения, то подарите мне перед этим ночь, когда я буду в вашей позиции, хм. — Казалось, он не дышал, продолжая смотреть на меня остекленевшим взглядом. — Я хочу почувствовать, что значит быть снизу… когда тебя любят, да. — Сасори не ответил, он покинул холл, оставив меня наедине с пленником. — Всё из-за тебя, маленький мафиози, да. — Мой взгляд уныло сканировал паренька с татуировкой на лбу, в виде японского иероглифа означающего «любовь». — Что такое эта твоя любовь, м? Она тебя спасет завтра, м? — Негромко рассмеявшись, я на коленях подполз к парню. — Прискорбно, да? — Мои пальцы коснулись ещё теплой кожи на лице Пустынника. — Конкретно ты, не сделал мне ничего плохого, но я испортил твою жизнь за мгновенье, просто потому что так было надо кому-то, хм. Интересно ты тоже ненавидишь меня, м? — Я снова рассмеялся, чуть щипая нежную кожу. — Я ненавижу любовь, да. Господи, как же больно любить, да. — На мою руку капнула слишком крупная слеза. — ЧЁРТ! — Я заставил эхо разнести мой голос по всему помещению, и больше не думая ни о чем я согнулся, утыкаясь в ткань, пропитанную потом и кровью нашего пленника, добавляя к этому, свои соленые слезы. Минут через десять я, наконец, покинул общий холл, с опухшим лицом и отекшими веками. Ноги принесли меня в ванную комнату, которая была пуста и не имела следов моего вчерашнего преступления. Он не ответил мне, так почему я больше не чувствую себя живым? Я же не получил отказ. Из меня будто все соки выжили, оставив пустую оболочку влачиться по этому чертовому зданию. Всё достало. К черту! Всё к черту! Как в бреду, или в состоянии болезни, я нашел кладовку с боеприпасами в которой удалось найти необходимые вещи для создания взрывчатки. Она конечно будет уступать моей, но это лучше чем ничего, ведь как я понял, завтра к нам в дверь могут постучать «гости». У меня будет ещё много времени разобраться с ситуацией, которая сложилась с Сасори, ведь нам предстоит работать вместе хотя бы до тех пор, пока не найдем следующую цель. Лицо жарило, и я начал подумывать, а не поднялась ли у меня в действительности температура? Выползая наружу, я осознал, что время уже давно перевалило за полночь, и на базе было устрашающе тихо. Запустив свет от ламп из коридора в темную комнату, я застыл на пороге, однако после нескольких секунд раздумий, я закрыл дверь и двинулся к следующей. Меня приветливо встретил летящий в лицо нож, однако рефлексы не спали, и то, что несло смерть, со звоном отлетело в сторону, сбиваемое моей рукой. — Значит вы тоже не спите, хм. — Я шагнул внутрь, прикрывая за собой дверь. — Ты вроде как облюбовал другую комнату, к тому же кровати здесь одноместные. — Сасори был в свободных штанах и серой футболке, лёжа поверх застеленной кровати. А ставить ловушки от непрошенных гостей у него на столько въелось в привычку, что летящее лезвие меня ничуть не удивило. — Сасори-дано, вы ненавидите меня? — Я разулся и скинул плащ рядом со стулом, на котором были аккуратно сложены вещи напарника. — Да. — Я хмыкнул и стянул верх, оставаясь только в штанах. — Что ты делаешь? — Собираюсь лечь спать со своим парнем, хм. — Я распустил волосы и запустил пятерню, взлохмачивая их золотистым каскадом. — Дейдара… — Я знаю, что вам важно моё прошлое, да. — Его голос зазвучал слишком грубо и интуитивно я понимал, что не должен дать ему продолжить. — Я, то, что вы никак не можете изменить, да. — Подойдя к кровати, я сел на самый край. — Но я тоже ничего не могу сделать, да. — Тебе… — Я ничего не знаю, да! Вы не считаете нужным мне говорить ни о своем прошлом, ни о том, что вы узнали обо мне, да! Мы с вами диаметрально противоположны, но я хочу понять вас, да! Дайте мне этот шанс, да! — Я начал терять ту ниточку логики, которая сквозила в моих мыслях, но превращаясь в слова, исчезала. — Дей… — Я и так… — Его рука схватила меня за локоть и резко опрокинула на кровать, прерывая на полуслове. — Замолчи уже, глупый ребенок! — Я кожей чувствовал, как быстро бьется его сердце, замирая от этого сладостного стука. — Ты только кричишь и бравируешь, ты самоуверенный и самовлюбленный идиот! — Я попытался повернуться к нему, но едва оказавшись на животе, Сасори оказался сверху, садясь мне на бедра, а руками упираясь в мои плечи, не позволяя шевельнуться. — Я знаю тебя лучше, чем ты себе можешь представить. — Дышать стало тяжело, и липкий страх скользнул мне под кожу. — Я знаю о тебе то, что ты, не знаешь о себе. — Тело трепыхнулось, хотя я не отдавал себе этого приказа. — Ты знал о том, что на твоей спине было три татуировки, которые свели лазером? — Нет, хм. — Повернув шею, мне удалось положить голову на левую щеку, чтобы хоть как-то видеть шатена. — Вот здесь. — Он провел черту от левой части поясницы к правому плечу. — Большими и неаккуратными буквами было написано «Ш-Л-Ю-Х-А». — Я сжался в комок, больше не пытаясь шевелиться. — Здесь. — Два пальца коснулись кромки штанов с правой стороны поясницы, и скользнули по ткани, касаясь ягодицы. — «ОБЩАГ». — И последняя. — Его рука сжала мою левую ягодицу, но я никак не отреагировал. — «Спермоприемник». Со стрелкой, указывающей, куда именно кончать. Видимо для особо тупых или остроумных. И ты хочешь, чтобы я тоже воспользовался тобой? — Странно, что я ненавижу зиму, для меня она почему-то является олицетворением смерти, и плевать, что после неё приходит весна, которая для меня всё. Важно что сейчас, внутри меня метёт февраль. — Ложь, да! — Я видел свою спину, ничего там не видно, и я не помню! Не помню… — Нет, Дейдара. — Возведенная гильотина сорвалась вниз, отсекая человеческую жизнь вместе с головой. — Я же исследовал твоё тело, до твоего официального зачисления в Акацуки, забыл? — Ты знал всё это с самого начала, но ни разу даже не намекнул мне. — Я хочу сдохнуть, да. — Мертвый голос нарушил тишину, но глаз я так и не раскрыл, в глубине души надеясь, что всё это кошмарный сон. — Вперед. — Он коснулся губами моего позвоночника между лопаток, скользя пальцам вдоль торса. — Я не собираюсь тебе помогать в этом. — Как же вы говорили? Что-то про то, что чтобы спасти честь, нужно было активировать бомбу? — Если я сделаю это, то вы тоже… — Мне не страшно. — Сасори убрал мои волосы, открывая своему взору шею. — Если тебя не будет в моей жизни, я проживу не долго. — Ничего не понимаю. Что это? — Я выполню твою просьбу. — Хотелось закричать — нет! Но я молчал. — Но только с одним условием. — М? — Кажется, я утратил возможность говорить, но он всё равно ждал. — Я сделаю это, по истечению трёх лет. — Шепот щекотал мочку уха. — Если за этот период, ты не дашь мне и повода думать о твоей измене. — Поцелуй в висок заставил распахнуть глаза. — Значит… — Рассуждай молча. — Резко оборвал меня шатен. — Я не думаю, что смогу принять твоё прошлое, но отпустить тебя я уже тоже не могу. — Он вздохнул и отстранился. — Поэтому у тебя есть только два варианта. — Сасори поднялся, не сходя с кровати, таким образом, позволяя мне перевернуться. — Или смириться с этим, или умереть. — Он смотрел на меня сверху вниз, но в этом взгляде не было той брезгливости, которую он вкладывал в слова ранее. Я протянул руку, выставляя ладонь, и спустя мгновенье он вложил свою кисть, позволяя опрокинуть его ко мне, вниз. Символично. Это не я поднялся к нему, а сбросил его к себе. — Я не хочу быть без вас, да. — Я обнял его, насколько позволяла моя рука. — У тебя просто нет выбора, мой глупый мальчишка. — Он уткнулся в основании моей шеи, заставляя меня, наконец, расслабиться. Сон накрыл меня в ту же минуту, но я так и не успел поцеловать моего шатена, который снова что-то мне шептал.