***
Когда Луи заканчивает свою последнюю смену на этой неделе, Лиам и Гарри ждут его возле кафе. Он пихает восемь заработанных фунтов в карман фиолетового пиджака. Коричневый конверт едва ли влезает, но он сминает его. Моррис Майнор припаркована по ту сторону дороги, поэтому Луи перепрыгивает ее и забирается на заднее сиденье машины. Отец Гарри достаточно богат — богаче, чем папа Луи, — а значит, Гарри в состоянии купить новейшую модель машины, у которой было не две двери, а четыре. Это вполне удобно, думает Луи, так быстрее выходить из нее. — Каким выдался рабочий денек, Лу? — Ужасным, — стонет он в ответ, доставая гребень из кармана и зажимая его пальцами. — Страшила Джим снова разлил свой кофе на мою футболку, это уже третий раз за неделю! Когда Белинда собирается дать мне повышение, я уже не справляюсь с безумцами и пьяницами! — Ох, выше нос, могло быть хуже, — многозначительно говорит Лиам, не-очень-тонко намекая Луи о том, что он-то работает на заводе по переработке железа, из-за чего частично оглох и потерял верхнюю фалангу пальца. Луи ненавидит, кода друзья напоминают, что ему все легко дается. Как бы, привет, жизнь — это не соревнование! — Мы едем в паб? — спрашивает он у Гарри, который уезжает от ужасного кафе. — Да, в какой ты хочешь? — В «Плуг»! — отвечает он быстро, нервно перебирая пальцами, когда двое парней разочарованно стонут. — Мы были там уже несколько раз на этой неделе, и это место уже нагоняет тоску. Может, поедем еще куда-нибудь? — вдыхает Лиам, заставляя Луи закатить глаза. Почему Лиам постоянно спорит? Честно говоря, это самую малость грубо. — Вы спросили, куда я хочу поехать, вы не можете проигнорировать мое желание просто потому, что вы не согласны, — говорит он. — Да ладно вам, парни, пожалуйста? Я положил глаз на кое-кого, и я знаю, что этот человек приходит в «Плуг» каждый вечер. Гарри смотрит на него через зеркало заднего вида и вскидыает брови. — Правда? Уже присматриваешься к будущей Миссис Томлинсон, да? Вообще-то, Луи говорит о молодом парне, который каждый вечер сидит в углу паба, уткнувшись в скетчбук. Он не знает, что это, наверное, он просто заинтригован этим, очевидно, художником, что-то в нем такое… соблазнительное и необычное. Луи хочет узнать о нем как можно больше, но по какой-то причине позволяет парням думать, что он приударит за девчонкой. — Ага, и я думаю, что у меня есть шансы, окей? — Хорошо, — вздыхает Лиам, почти сразу сдаваясь. — В «Плуг», так в «Плуг». Луи вскидывает в воздух кулак и победно вскрикивает, откидываясь на кожаное кресло с самодовольной ухмылочкой. Так тебе и надо, Лиам, тебе и твоему ополовиненному тупому пальцу (на самом деле Луи любит Лиама, они просто ни на минуту не прекращают стебать друг друга с тех пор, как познакомились пару лет назад). Они добираются до паба относительно быстро, благодаря быстрой езде Гарри и почти пустым дорогами в три часа дня. Наверное, все сейчас на работе. Чмошники. «Плуг» тоже почти пустой, что не удивительно, здесь даже еще нет парня со скетчбуком. Луи не теряет надежды, зная, что он всегда приходит выпить после работы, и он точно будет здесь. Возможно, Луи притворится, что ему нужно отлучиться в уборную, и, проходя мимо него, сможет получше разглядеть замысловатые рисунки. — Она здесь? — спрашивает Гарри, пока Лиам заказывает им выпить. Луи делает вид, что оглядывает бар в поисках той самой «Миссис Томлинсон», пытаясь вести себя так, будто он правда ищет девушку, прежде чем ответить. — Еще нет, — вздыхает он. — Но точно будет, она приходит каждый день после работы. — Как ты понял, что она работает? — Я… — Луи не знает. Луи ничего не знает. Его глаза разбегаются в поиске хоть чего-нибудь, в итоге останавливаясь на портрете в рамке бабушки владельца, суфражистки. Окей, Лу, ты сделаешь это. Он издаёт смешок. — Ты же знаешь женщин и их права. Она выглядит как работающая девушка, понимаешь? Гарри кивает. Он-то понимает. — Берегись, Лу. Они — сплошное наказание. — Всё дело в подходе, ты знаешь это, — смеется он, подмигивая Гарри. Найл, наконец, отдает им три пинты, Луи вздыхает с благодарностью за то, что теперь его руки заняты. — Ну, она уже здесь? — спрашивает Лиам, и Луи с трудом сдерживается от недовольного вздоха в ответ на глупый вопрос. Не пропускай все мимо ушей, Лиам! — Кого вы ищете, парни? — услышав их дискуссию, включается Найл, не давая Луи шанса даже раскрыть рот, облокачиваясь на барную стойку и пытливо сверля всех троих взглядом. — Новая птичка Луи, — говорит Лиам, делая глоток пива, — Думает, что когда-нибудь она станет его женой. Луи краснеет от внезапно нахлынувших на него мыслей о темнокожем парне в свадебном платье, и этот образ задерживается в его голове, возможно, дольше положенного. — Заткнись, Лиам, я никогда не говорил такого. — Норовишь ухватить самое лучшее! — чересчур громко говорит Найл, вскидывая руками, на что Луи обхватывает голову руками. — Расскажешь нам одну из своих крутых сказочек, Луи? — спрашивает Гарри, постепенно опустошая пинту. Луи знает, что тот только притворяется беззаботным, но Луи плевать, он просто рад, что разговор, наконец, уходит в другое русло. Луи выпрямляет спину и соединяет кончики пальцев вместе, на его лице дикая широкая улыбка. — Конечно, я могу, юный Гарольд. О чем бы ты хотел узнать в этот раз? Может, историю, как я угнал мотоцикл своего двоюродного брата Майки? Или, о, нет, погоди, может, ты хотел бы услышать о том, как я и Томми баловались травкой в саду его мамы? — Мотоцикл. Мы уже слышали историю про травку. — То была другая, Гарольд, эта — куда лучше, — он врет. На самом деле, каждая из его сказочек — ложь, и он почти на сто процентов уверен, что парни это понимают. Луи рад, что они поддерживают его пиздёж, потому что иначе их походы в пабы не отличались бы весельем. Луи выжидает минуту, прежде чем медленно кивнуть. — Что ж, мотоцикл. — Мотоцикл, — говорит он с улыбой. — Когда мне только исполнилось шестнадцать, Майку подарили байк на Рождество. Это был AJS 7R. Конечно, скажете вы, это не самый крутой мотоцикл, но это было так волнующе. Я очень сильно завидовал, ведь мне было всего шестнадцать и мои предки подарили мне настольную игру и водный пистолет на мой День Рождения и Рождество. И знаете, что я сделал? Я прокрался к этому байку в ночь на 25-е число и угнал его, рассекая на нем до рассвета. Луи слышит хихиканье позади него, и это не может не оскорбить, никто не любит, когда их перебивают. — У тебя проблемы, чувак? — спрашивает он, поворачиваясь к обидчику, и, блять. Это тот самый парень со скетчбуком. — Вовсе нет, — отвечает парень, вновь усмехаясь. — Просто, могу поспорить, ты прежде и не сидел на мотоцикле. — Эм, вообще-то сидел, — парирует Луи, в следующую секунду думая о том, что это было плохой идеей. Этот парень — точно байкер. У него кожаная куртка и байкерские перчатки, а еще прилизанные черные волосы, так что все в нем просто кричит о наличии мотоцикла. Луи следует научиться вовремя затыкаться. Это забавляет байкера. — Ну, окей, Тед. — Вообще-то меня зовут Луи, — оскорбленно огрызается он, секундой позже понимая, что «Тед» — отсылка к его наряду, а не его имя, но уже слишком поздно, и Луи чувствует, как кончики его ушей краснеют. — Очень мило, Тед, — отвечает брюнет, нахально подмигивая. Луи чувствует, как кровь в венах просто вскипает, и пытается успокоиться. Луи — богатый, а этот байкер наверняка из низшего класса. — Я Зейн, если тебе интересно. Луи может ошибаться, но это вроде означает «прекрасный». Луи думает, что имя идеально подходит парню. — Мне вообще-то… — Дай мне знать, если захочешь покататься на настоящем байке, — говорит он с широкой улыбкой, забирая пинту у Найла. — Потому что мой ждет на улице. Луи смотрит туда, куда указывает ему Зейн, видя на вымощенной булыжником дороге Харли Дэвидсон 165. Он просто прекрасен, и это довольно-таки сложно — найти байк, подобный этому, на улицах Донкастера: гоночные виды встречаются обычно ближе к югу, у Лондона. Луи чувствует внезапное сильное желание шлепнуть симпатичную плоскую задницу Зейна (не то чтобы он все это время пялился, вовсе нет), но, когда Луи поворачивается вновь, чтобы высказать в лицо все, что Томмо о нем думает, Зейна уже нет. Он сидит в углу бара, около доски для дартса, со скетчбуком на столе. Но Луи реально хочет высказать все этому мелкому самодовольному байкеру. — Слушай сюда, кусок дерьма, — рычит он, ударяя ладонями по деревянному столу. Зейн поднимает взгляд, но не отвлекается от дела. — Я катался на реальном мотоцикле, и я могу это сделать снова, усек? — Хочешь поспорить, милашка? — самодовольно спрашивает Зейн, вставая с места. Луи бесится с того, что Зейн выше. — Ну… — он мямлит. Ему показалось или Зейн правда только что назвал его «милашкой»? Он понимает, что это больше оскорбление, но предпочитает принять это как комплимент. Зейн называл его милашкой. Он подавляет визг. Луи смотрит назад, где Гарри и Лиам наблюдают за ним с отвисшими челюстями. Он не может подвести их. — Да. — Что ж. Держу пари, ты не такой крутой, каким хочешь казаться, — говорит он, протягивая руку. Луи делает ответный жест. — Держу пари, что я именно такой. Зейн смеется, сжимая руку Луи, осторожно потряхивая ее. — Отлично. Завтра в пять около Ратуши. Начнем твой первый тест. — Отлично, — лениво парирует он. После Зейн наполовину опустошает свою пинту, прежде чем забрать скетчбук со стола и чуть отталкивает Луи, чтобы пройти. Зейн уже около двери, и до Луи, наконец, доходит смысл сказанных им слов. — Погоди, что? — Увидишь, малыш, — смеется Зейн, покидая паб. Ошеломленный, Луи возвращается к парням. — Во что ты ввязался, Лу? — осуждает его Лиам, допивая пиво. Что хуже всего, Луи и сам не знает.***
Луи отталкивается от стены, возле которой он стоял до того, как колокола отзвенели пять раз. Он на всякий случай пришел на пять минут раньше, вдруг Зейн бы тоже, тогда они могли бы побыстрее закончить все это. Но вот уже ровно пять, а байкера все еще нет. У Луи закрадывается мысль, что этот странный спор вчера вечером — сон. Однако, уже в следующий момент Луи слышит отчетливый звук 165-го Дэвидсона в квартале отсюда, и, так как Зейн, возможно, единственный в этом городе, у кого есть Харли, Луи вполне обоснованно думает, что это он. Он одергивает костюм в тонкую полоску, убеждаясь, что выглядит достаточно подходяще. Луи не уверен, почему это так важно для него, но, почему-то, это так. Он исключает вполне вероятную возможность того, что просто хочет произвести впечатление на парня, потому что, почему он вообще должен этого хотеть? Зейн останавливается около него и заглушает мотор своего превосходного байка. Он медленно снимает шлем, показывая безупречное лицо, идеально уложенные волосы и самодовольную ухмылку на губах. — Ты пришел. Возможно, Луи просто слишком молод, и у него бушуют гормоны, но это звучит слишком сексуально. — Ага. Я… Я, да. Пришел, — мямлит Луи, неуклюже сжимая пальцы в карманах. — Отлично, — улыбается Зейн, спрыгивая с байка и вешая шлем на ручку мотоцикла. — Тогда идем. — Куда? Зейн не удосуживается ответить, пряча руки в карманы, лишь идет вперед по мощенной улице, заставляя Луи плестись следом, как будто он — заблудившийся щенок. Луи, не отличавшийся терпением, всю дорогу вздыхал и донимал Зейна вопросами о том, куда они идут, что делают и не собирается ли байкер прирезать его в переулке (это должно показаться Луи странным, что Зейн не отвечает даже на последний вопрос, но, почему-то, не кажется). Когда они около винного магазина, Зейн наконец останавливается. — Что мы тут забыли? — нахмурившись, спрашивает Лу. — Если ты думаешь, что, напившись, я стану круче, просто скажи, я выпью, сколько потребуется. — Мы собираемся напиться, милашка, — ухмыляется Зейн. Он снова называет его милашкой. Луи отчаянно пытается скрыть пунцовые щеки. — После того, как стащим пару бутылок. — Ты свихнулся? — он кричит шепотом. Зейн наверняка шутит. Луи в жизни не воровал и, вообще-то, не собирался начинать. Тем более, что Алан, живущий неподалеку, и есть владелец этого винного. Луи не может обнести магазин друга его отца. — Не думаю, кажется, нет, — нахально отвечает он. Луи щурится. — Да ты шутишь. Думаешь, я вор? Зейн вскидывает брови, будучи, видимо на 100% серьезным. — Ну, мне кажется, это ты говорил, какой ты крутой. — Я… Я да, — он хмурится, пытаясь понять, как сделать счастливым Зейна, ничего не крадя. Луи не знает, с каких пор «сделать Зейна счастливым» так важно для него. — Отлично! Тогда я хочу бутылку скотча, — ухмыляется Зейн, ударяя того в плечо, отчего Луи оказывается ближе к входу в магазин. Он делает глубокий вдох и встряхивает руки. Окей, он может это сделать. Колокольчик на двери оповещает о том, что он внутри. Алан встречает его ворчанием, и Луи лишь нервно улыбается в ответ. Зейн наступает ему на пятки, подталкивая его тыльной стороной ладони вперед, внутрь магазина, пока сам подходит к прилавку и начинает расспрашивать Алана о табаке и марках сигарет. Луи не знает ничего об этом, он ведь не курит. Он достаточно легко находит скотч, опускаясь на одно колено, чтобы быть на одном уровне с бутылками спиртного (а еще, чтобы Алан не смог его увидеть). Луи берет бутылку осторожно, почти не дыша, когда одна бутылка ударяется о соседнюю. Никто вроде бы не замечает, монотонный голос Алана все еще раздается позади него, он медленно выдыхает и прячет бутылку под пиджак. Выпуклость на лацкане достаточно отчетливая, и это, блять, просто очевидно, что он там что-то прячет, так что Луи переходит к плану Б, стягивая с себя пиджак и накрывая им бутылку. Затем он неловко кашляет и направляется к выходу из магазина, а Зейн догоняет его минутой позже, так что теперь они оба убегают в ближайший парк, где сидят под деревом, в самом дальнем углу, смеются, пьют и курят. — Поверить не могу, что ты заставил меня сделать это, — выдыхает Луи в горлышко бутылки, прежде чем сделать глоток. — Так говоришь, будто никогда не крал, милашка, — отвечает Зейн, прежде чем забрать бутылку у Луи и приложиться к ней губами. — Но я знаю, что ты крал. Все крутые парни, которых я знаю, постоянно крадут что-то, так что ты довольно-таки крут. Луи краснеет. Зейн снова назвал его милашкой.***
— Ты все еще не рассказал нам, как все прошло с тем чуваком в кожанке. На прошлой неделе, — спрашивает его Лиам, потягивая клубничный молочный коктейль. Его зовут Зейн, думает Луи, закатывая глаза и выбрасывая какой-то листок за спину. — Иди, работай, Лиам. Это среда, Луи проработал около двух часов, но уже абсолютно заебался вертеться в этом дерьмовом кафе. Он один стоит за кассой, что значит, что в него кидают монетки, разливают на него кофе, и все презрительные насмешки от людей, которые опаздывают на работу, потому что слишком долго ждут своего заказа, летят именно в него. Но это даже не его вина, он, блять, не повар! — Моя смена начнется только в три, — отвечает он с нахальной усмешкой. — И что, все это время ты собираешься отвлекать меня? — Похоже, что так, — отвечает Лиам, смеясь на недовольный стон Луи. — А теперь расскажи мне, что он заставил тебя сделать? — Хорошо, — начинает Луи, облокачиваясь локтями на прилавок и понижая голос. Семья Луи имеет отменную репутацию, и он не хочет портить ее из-за какого-то глупого спора. — Зейн и я… Мы пошли в магазина Алана, эм… И он заставил меня взять бутылку скотча. Лиам шокировано вскидывает брови. — Взять… типа… — Да. — И ты сделал это? — шипит он. Луи кивает, пряча глаза в попытке скрыться от пристального взгляда Лиама. Если быть честным, ему стыдно. — Ну, ты хотя бы выиграл спор. Теперь с ним покончено? Луи пропускает этот вопрос мимо ушей. Он помнит, что Зейн говорил что-то о следующем тесте, когда они напились в парке, но он не уверен, насколько серьезен был байкер. Они оба были навеселе. Колокольчик, оповещающий Луи о том, что кто-то хочет сделать заказ, звенит, так что Луи оставляет Лиама одного и возвращается к прилавку, чтобы увидеть Зейна. — Чем могу помочь? — Сэндвич с беконом с собой, Тедди, — говорит Зейн с ухмылкой, заставляя Луи сердиться. Луи повторяет заказ Белинде, которая работает на гриле позади него, и завистливо возвращается к кассе, где Зейн устраивается на стуле рядом с прилавком. — С вас один шестьдесят, — бормочет он с низко опущенной головой. — У меня только шиллинги, — отвечает Зейн, доставая два шиллинга. — Но можешь оставить себе сдачу, если, конечно, окажешь кое-какую услугу. Лицо Луи светится, потому что обычно у него нет чаевых. — Какую? — Сдай смену сейчас. — Нет! Исключено, — отвечает он незамедлительно. Он не может скинуть все на хрупкие девичьи плечи Белинды, потому что сейчас работают только они двое, и Луи понимает, что она не справится одна. Зейн понимающе ухмыляется, пряча руки обратно в карманы кожаной куртки. — Я знал, что ты не сделаешь этого. Ты слишком мягкотелый. — Я не мягкотелый! — Да? Тогда почему бы тебе не съебать пораньше? — Я бы так и сделал, если бы хотел, — бормочет Луи. — Но я не хочу. Зейн облокачивается на прилавок так, что его лицо и лицо Луи прямо напротив друг друга, и ухмыляется. — Держу пари — не сделал бы. Луи кусает губы. Он смотрит на Белинду, которая уже закончила с заказом Зейна, а после в нерешительности поворачивается обратно. Зейн нетерпеливо вскидывает брови, и Луи вздыхает. — Буду готов через десять минут. Он ставит тарелку с сэндвичем Зейна на прилавок и оборачивает его белой бумагой, прежде чем отдать. Зейн хмыкает, откусывая сэндвич и уходя из кафе. — Встретимся в пять, милашка. Луи в ахуе.***
Проходит пять недель с тех пор, как Зейн впервые взял Тедди-боя на слабо в пабе. Каждую неделю он заходит все дальше, испытывая границы Луи и ожидая, пока тот сдастся, но пока что он справляется со всем, что Зейн для него готовит. Что реально озадачивает его, потому что парень точно знает, что Луи слишком много говорит и не делал раньше и половины из того, чем хвалится. Так что сегодня он готовит для него нечто особенное. Он собирается толкнуть Луи дальше, чем тот вообще может себе представить. Зейн подъезжает на своем мотоцикле к кафе, чтобы забрать его сразу после смены, из-за вещей его ранец метафорично свешивается к задней части байка. Зейн надеется, что Луи поймет все правильно, это просто очередная попытка смутить и разоблачить Тедди Боя, а не трахнуть его. Хотя Зейн не может отрицать того, что Луи чересчур миленький для парня, и он был бы не прочь полагать эту задницу. Зейн подъезжает к кафе как раз в тот момент, когда Луи выходит оттуда. Он снимает шлем и улыбается, дожидаясь, пока парень подойдет ближе. Луи вздыхает и неохотно подходит к нему. — Что на этот раз? — спрашивает он осторожно. Зейн в жизни не забудет выражение лица Луи после слов: — Ты поведешь мотоцикл. — Я? — отвечает он, и все слова буквально вылетают из его головы. Зейн утвердительно кивает. — Я… Нет, даже не думай. Я не собираюсь доказывать тебе, что умею водить байк. — Держу пари, ты не умеешь, милашка.***
— Какого черта ты притащил нас сюда, Зейн? — спрашивает он, заглушая мотор. Он прорулил около трех миль, прежде чем Зейн крикнул ему повернуть налево, к пастбищу. Тут один лишь дуб с одной стороны поля и шестифутовая живая изгородь по его границе, которая так же хороша, как и Зейн, достающий коричневый бумажный пакетик с травой и трубкой внутри. — Держу пари, ты не сможешь дунуть, — ухмыляется он, прежде чем усесться в тени дуба и достать все вышеперечисленное. Он не фанат курева, но сейчас у Луи нет ни единого шанса отступить и сказать «нет», не когда ему вновь бросают вызов, и Зейн знает это. Луи неохотно опускается рядом с поджигающим трубку Зейном. После пары затяжек, Зейн передает ее Луи, который в точности копирует движения своего отца, когда тот курит трубку. Он вдыхает дым, не ожидая, что он начнет так сильно обволакивать его глотку, и пихает трубку обратно в руки гогочущему Зейну. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Зейн, делая еще одну глубокую затяжку. — Никак… То есть, я ничего не чувствую, — Луи честен. Он думал, что после первой затяжки все становится таким психоделичным и веселым, как это обычно показывают в фильмах. — У тебя все впереди, — смеется он, передавая трубку Луи. Луи вновь неохотно затягивается, пытаясь не закашляться, и выдыхает дым спустя несколько секунд. Он пытается отдать трубку Зейну, но тот лишь заставляет его сделать еще одну затяжку, и Лу затягивается раз за разом, а Зейн наблюдает за этим с еле заметной ухмылкой на лице, до тех пор, пока Луи в очередной раз не подносит трубку к губам, на что Зейн с трудом вырывает ее из цепких пальцев. — Ну… — шепчет он, разглядывая свои руки и шевеля пальцами. — Вот теперь я чувствую. — Да? И что же? — спрашивает Зейн, устраиваясь на траве и подкладывая руки под голову. Луи повторяет за ним, улыбаясь облакам, медленно рассекающим небо. — Счастье, — говорит он после минутной паузы. — Веселье, — они вместе смеются над этим, а после затихают. — Спокойствие, — заканчивает он. Зейн мурлычет, подползая ближе к Луи и заставляя того посмотреть на него. — Хорошо. Ты бы хотел расслабиться, да, милашка? — Почему ты называешь меня так, Зейни? — Потому что, Лу, ты очень-очень миленький, — отвечает Зейн, а его голос такой легкий и воздушный. Луи хихикает в ответ на такой комплимент и, подразнивая, тыкает пальцем под его ребро. Зейн смеется, отвечая тем же, и это в итоге перерастает в целую бойню и борьбу кто-кого-сильнее-защекочет. Естественно Луи проигрывает, оказываясь прижатым к траве и с Зейном, сидящим на его животе и прижимающим его запястья к земле. Неожиданно, воздух между ними становится наэлектризованным. Их лица слишком близко друг к другу, но Зейн наклоняется еще ближе, его нос слегка касается щеки Луи с каждым вдохом. Тедди-бой чувствует острое желание поцеловать его. Он думает, что это все из-за травки, именно она рассеивает все его волнения по поводу поцелуев с мужчиной. Ресницы Зейна трепещут, и он, моргая, переводит взгляд на губы Луи, но быстро возвращает его обратно, а его дыхание опаляет уголок рта Тедди-боя. Но в мгновение ока он поднимается, вновь возвышаясь над Луи, восседая на его бедрах и начиная рыться в коричневом рюкзаке прямо так. — Готов к следующему испытанию? — спрашивает он, пряча что-то за спиной. На щеках Зейна слабый румянец, а сам он покусывает губы, немного нервничая, даже можно сказать, боясь показать Луи то самое, что он прячет. Луи мурлычет в ответ, мягко кивая. Он думает, что готов сделать что угодно, что предложит ему Зейн, ведь он уже многим рискнул, чтобы переспорить его, он уже перепробовал самые рискованные штуки, которые только можно было придумать, но он точно не был готов к тому, что Зейн достал из бумажного пакета. — Держу пари, ты не наденешь это. Это… Это кружевные подвязки с парой светло-коричневых чулок. Зейн хочет, чтобы он надел эти ебаные кружевные подвязки. На несколько минут в воздухе зависает тишина, и Зейн начинает ерзать, поглаживая пальцами кружева и пытаясь объясниться. — Это… Я ходил по магазинам с сестрой пару дней назад и увидел это. И я подумал, что твои ножки… Они будут выглядеть очень, очень красиво в этих чулках, и твои бедра наверняка будут такими соблазнительными. Но ты не обязан надевать это, я… эм… Это глупо. — Ой, давай сюда, — хихикает Луи, протягивая руку к подвязкам. Зейн отдает кружева и осторожно скатывается на траву, чтобы Луи мог отойти и спокойно переодеться.***
Зейн сидит в полном шоке добрые полторы минуты, даже не шевелясь. Он просто не верит, что все это происходит на самом деле: Луи принял вызов и вот-вот будет стоять перед ним в женском белье. Это даже лучше, что Зейн его накурил перед этим, и теперь Тедди-бой не такой сдержанный и не заботится о последствиях (он буквально согласился на то, что не забудется даже спустя много лет, конечно, если бы здесь был не Зейн, а кто-то другой). Застенчивость Луи не спрятать за дубом, Зейн сидит чуть справа, и он видит Луи, снимающего свои обтягивающие брюки, носки и обувь, скользя по коже кружевами и надевая их на ноги. Зейн помнит, что в последнюю минуту захватил с собой полароид, так что он достает его и делает фотографию того, как выгибается его спина, стоит Луи чуть наклониться вперед, и еще парочку в тот момент, когда Луи скидывает с себя рубашку. Зейн не странный. Зейн — художник, и он не сопротивляется дикому желанию сделать набросок той прекрасной картины, что предстает перед ним. Он достает свой скетчбук и прикрепляет все проработанные рисунки к верхнему краю страницы, начиная прорисовывать контуры тела Луи. Иногда он отрывается от скетча, чтобы сделать еще пару фотографий: сначала того, как Луи натягивает подвязки, и еще одну, когда он крепит их к верху чулок. Зейн, несмотря на то, что Луи уже закончил с переодеванием, понимает, что тот должен морально подготовить себя, привести в порядок мысли, так что он не торопит тедди-боя, продолжая рисовать и запихивая неудачные или расплывчатые фотки в ранец, в надежде, что сможет вдохновляться ими в дальнейшем. — Обещаешь, что не будешь смеяться? — дрожащим голосом спрашивает он из своего убежища за деревом, заставляя Зейна вскочить с земли и спрятать скетчбук в рюкзак, чтобы Луи не спалил его. — Обижаешь, это же я попросил тебя сделать это, разве нет? — отвечает он. Голос Зейна искрится счастьем и энтузиазмом, но он просто дает Луи покрасоваться в милом нижнем белье. — Хорошо, я готов, — шепчет он, выглядывая из-за дерева, прежде чем сделать шаг и предстать перед Зейном во всей своей красе. Челюсть Зейна отвисает. Он не понимает, как кожа Луи может быть такой золотой, такой загорелой, потому что, на минуточку, в Англии все плохо с солнцем, а заграницей — это, скорее, предположение Зейна, — Луи вряд ли бывал, но его кожа именно такая, и она идеально сочетается с пастельным голубым кружевом. Чулки делают его ноги еще более гладкими, длинными, и уж тем более подвязки не портят вид его мускулистых бедер. Член Луи, вставший просто оттого, что он надел на себя это нижнее белье, зажат между его ногами, а подвязки хорошо подчеркивают его тонкую талию и широкие бедра, и все, о чем теперь может мечтать Зейн — увидеть это еще и сзади. Он подходит к безумно смущенному Луи, руками обвивая его голую грудь. — Покрутись для меня? Луи хрипло сглатывает слюну, но выполняет просьбу, медленно кружась. Зейн останавливает его, положив руки тому на бедра, когда он оказывается спиной к нему, так что теперь Зейн оценивающе скользит взглядом по позвонкам Луи и его заднице. И, черт возьми, это самая прекрасная задница, сочная, округлая, крепкая, а ямочка на загорелой пояснице лишь подчеркивает ее размеры. Зейн боится пошевелить руками, несмотря на то, как сильно хочет этого, хочет почувствовать его кожу, но вместо этого подтягивая его тело к себе, чувствуя тепло напротив. — Это было так легко, Зейни, — натянуто говорит Луи, но его голос выдает его с потрохами, он просто трубит о том, что нет, нихуя это не было просто. — Может, у тебя есть что-нибудь еще для меня? — Тебе что, мало? — спрашивает Зейн, в удивлении вскидывая брови. Он говорит мягко, а его губы прямо напротив уха Луи, и он тихо мурлычет, когда Луи кивает. — Ну, хорошо. Я приберег кое-что. Уверен, милашка? Он еще раз кивает, сдерживая дыхание в ожидании задания. Сердце Зейна громко ударяется о реба, его пальцы сильнее впиваются в кожу Луи, на случай если тот захочет убежать. Зейн знает, чего хочет и знает, как выкрутиться, если Луи сдастся. Ему просто интересно, насколько далеко может зайти Тедди-бой. Он прижимается губами к самому уху Луи и шепчет: — Держу пари, ты не поцелуешь меня. Из легких будто бы выбивает воздух, но Луи все равно поворачивает голову, немедленно захватывая губы Зейна своими в неловком поцелуе. Они оба понимают, что это абсолютно неправильно — целовать мужчину так, но, может, это все травка? Может, это она заставляет их положить на все большущий хер? Может, это из-за травки им так хорошо? Зейн сжимает подбородок Луи, продолжая целовать парня. Бешеный темп замедляется, и теперь это просто теплые, мягкие губы, прижатые к другим теплым мягким губам, но проходит не так много времени, а обстановка все сильнее накаляется: Луи сам прижимается обнаженной задницей к промежности Зейна, сжимая лицо Зейна пальцами. Он не имеет абсолютно никакого понятия о том, что происходит, серьезно, где-то с минуту они невинно целуются спиной к груди, но уже в следующую Луи прижат к дереву, кора которого царапает его спину, а Зейн прислоняется своим членом к его, нетерпеливо посасывая губы Луи. Зейн неистово сжимает талию парня, оставляя метки, которые обязательно проявятся завтра, и Луи не остается в долгу, с силой сжимая плечи Зейна. Первый слабый стон, вылетевший из уст Тедди-боя, будит в Зейне всего его инстинкты, и он отстраняется от губ Луи на пару сантиметров, приоткрывая глаза. — Зейн, — тяжело дышит Луи, и, пока он говорит, его губы касаются подбородка Зейна, — пожалуйста. — Держу пари, что ты не позволишь мне трахнуть тебя, — шепчет он, выцеловывая слова на его линии подбородка. — Я… Я не могу, — шипит Луи, его дыхание сбивается от каждого ежесекундного мягкого поцелуя, — это же неправильно. — Так даже веселее, — бормочет в ответ Зейн. Луи громко стонет, когда Зейн легкими укусами спускается к его ключицам. — Зейни, но если нас поймают… — Не поймают, — Зейн полностью отстраняется от него, получая разочарованный стон, и смотрит прямо в глаза Тедди-бою. — Ты веришь мне, милашка? — Абсолютно. — Тогда, будь уверен, нас не засекут. Я обещаю, — он пытается звучать убедительно, вновь опускаясь к шее и засасывая кожу на ней. — Блять… Да. Ладно, — всхлипывает Луи, запуская пальцы в волосы Зейна, — трахни меня. Зейн усмехается напротив кожи Луи, скользя руками по его телу, к аппетитной заднице, грубо сжимая ее, из-за чего мальчик захлебывается стоном, заставляя Зейна делать это вновь и вновь. Луи поднимает ногу, оборачивая ее вокруг талии Зейна. Это абсолютно все меняет, и совершенно внезапно их члены соприкасаются, и такая поза гораздо приятнее для обоих. Зейн сильнее вдавливает его в дерево, но, как только слышит громкое болезненное шипение, немдленно отстраняется. — Больно, — всхлипывает он, чувствуя царапины на спине. — Давай не у дерева, Зи, пожалуйста. — Хорошо, хорошо, — бормочет он, подхватывая Луи под бедра. — Держись крепче. Зейн обхватывает его задницу, мягко придерживая его и укладывая на траву рядом со своим рюкзаком, наклоняясь и горячо целуя. Не проходит и минуты, как Луи начинает избавляться от одежды Зейна, просто бросая ее куда-то. Это вообще никого не волнует. — Тебя нужно растянуть, — шепчет Зейн, не отрываясь от мягких губ Луи. — Детка, ты когда-нибудь растягивал себя сам? — Я… — слова застревают в глотке, но Зейн больше не нуждается в его ответе: румянец на щеках и так говорит о многом. — Тогда, может, устроишь небольшое шоу для меня? — Л-ладно, — громко стонет Луи. Он быстро обсасывает свои пальцы, его ноги широко разведены, так что он легко может достать рукой до своей дырки. Зейн сидит чуть поодаль на своих пятках, томно проводя рукой по своему члену, медленно надрачивая, наслаждаясь открывшимся для него видом. Луи выглядит полностью разрушенным, его волосы всклоченные, гель больше не держит челку, которая является одной из главных отличительных черт Тедди боев, его глаза широко распахнуты, а губы искусаны в кровь. Луи корчится от неприятных ощущений, когда только начинает вводить первый палец. Ему хватает пары толчков, чтобы ввести палец до конца, из-за чего он громко стонет и приподнимает голову, с силой кусая собственное запястье, чтобы не закричать. Зейн малость задумывается о том, почему никогда раньше не пробовал это, раз это так приятно. Он начинает с силой надрачивать, наблюдая, как Луи трахает себя пальцами, и Зейн еле успевает сжать основание своего члена, дабы не кончить позорно, так и не войдя в мальчика. — Зейн, я готов, ты мне так нужен, пожалуйста, пожалуйста, — беспорядочно стонет Луи, пытаясь хоть как-то дотянуться до тела Зейна рукой. — Я… Я стащил презерватив из комода отца, — мямлит Зейн, — мне кажется, мне лучше надеть его? Тебе не будет так больно. Хочешь, чтобы я надел его? Луи чуть ли не скулит. — Пожалуйста, быстрее. — Обещаю, — шепчет он, мягко целуя вспотевшее из-за ткани чулок колено, прежде чем схватить свой ранец, копошась в нем в поисках презерватива. Это маленькая штучка в крошечной упаковке, которая, конечно, затерялась где-то на самом дне его сумке, что значит, что ему придется вытряхнуть все оттуда, но, к счастью, он случайно находит его. — Нашел! Как только Зейн возвращается, Луи заваливает его на землю, седлая его бедра. — Хочешь объездить меня, детка? — шепчет Зейн, поддаваясь страсти. — Хочешь прокатиться на мне так же, как и на моем мотоцикле, да? Я знал, что ты сделаешь это. Знал, что ты достаточно крутой. — Да, да, я такой, — дурачится Луи, медленно двигаясь взад и вперед, пытаясь получить нужное трение. Зейну кажется, что Луи явно не в том состоянии, чтобы делать что-то большее, так что он берет инициативу в свои руки, распаковывая презерватив и раскатывая его по своему члену, прежде чем вновь положить руки на талию Луи. — Готов, малыш? Луи не отвечает ему, лишь приподнимается на коленях и направляет член Зейна в свою дырку. Они оба громко стонут, когда его член скользит в Луи, и каждый дюйм внутри приносит ему все новое, сногсшибательное удовольствие. Им не требуется много времени, уже скоро Луи полностью сидит на члене Зейна, и байкер проскальзывает пальцами под кружева подвязок в привычной для него манере, и это почти останавливает его от желанного толчка вверх, который полностью выбьет дух из Луи. — Ты в порядке? — Ты очень большой, Зейни, — стонет Луи, делая круговые движения бедрами, чтобы хоть немного привыкнуть к ощущению Зейна внутри. — Так хорошо… И Луи начинает прыгать на его члене без предупреждения, и это, блять, самое прекрасное ощущение, которое когда-либо испытывал Зейн: узкое теплое кольцо мышц сжимается вокруг вен на его члене, и он стонет громко, его ногти сильно впиваются в кожу на бедрах Луи. Его глаза зажмурены, но больше, чем он хочет, чтобы все эти чувства поглотили его, он хочет увидеть Луи, скачущего на его члене. Так что со всей своей силой воли, Зейн оставляет глаза распахнутыми, и мальчик — это его награда. Луи выглядит идеально, объезжая его. Он так сильно прогибается в спине, что не только грудь выставляется вперед, но и его бедра. Его член, покрасневший от перевозбуждения, каждый раз касается пояска от подвязок, когда Луи прыгает вверх, и шлепает о живот Зейна каждый раз, когда он опускается на члене. Сам пояс с подвязками и кожа Луи будто бы светятся, и Луи думает, что причиной тому является не только маленький слой пота на его груди. Кружевная отделка восхитительна на ощупь, жесткая и грубая, если сравнивать с кожей на бедрах Луи. И с одной стороны, это вызывает желание разорвать эти кружева к черту, но с другой — заставить носить их до конца дней. Его лицо невероятно. Зейн чуть ли не кончает от одного взгляда на него. Нижняя губа зажата между зубов, что отчасти делает особенно громкие стоны и всхлипы тише, а ещё эта маленькая капелька крови на зубах Луи, которым он слишком сильно прикусил плоть. Его глаза закрыты, а голова откинута назад, и он в абсолютном экстазе. Румянец сплошь покрывает его лицо, плавным пятном переходя на шею и ключицы, и Зейн немного переживает за то, что скоро розовый превратится в томатно-красный. Зейн ничего не может с собой поделать, лишь продолжая ритмичного трахать Луи. Рука на его груди впивается в кожу так сильно, что ногти Луи белеют от этого, другой рукой скользя по ладони Зейна, убеждаясь, что тот не прекратит его трахать. Все его тело выгибается, челюсть расслабляется, а плечи опускаются, Зейн понимает, что он попал по точке джи или как там это у парней называется. — З… — Луи стонет слишком часто, и он даже не может выговорить имя Зейна. Он падает на его грудь, утыкаясь носом в его шею, так что Зейн оборачивает руку вокруг его талии, крепко удерживая его и начиная трахать в бешеном ритме. Эта поза слишком быстро становится неудобной, и Зейн переворачивает их, оказываясь сверху, грубо вдалбиваясь в дырку Луи. Он берет его член в руку, надрачивая ему в одном темпе с толчками, и Луи просто трясет от этого. — Пожалуйста, Зейни, умоляю, — бормочет он, впиваясь одной рукой в бицепс Зейна, а другой — в его волосы. — Мне так надо кончить, дай мне кончить, пожалуйста. — Как тебе будет угодно, милашка, — говорит Зейн, оставляя поцелуй где-то в спутанных вспотевших волосах, и секундой позже мальчик кончает. Зейн не уверен, что именно подвело Луи к краю, но это не имеет значения (на самом деле имеет, и он все равно знает). Зейн кончает в презерватив немногим позже, выходя из Луи и заваливаясь на траву рядом с ним. — Вау. Похоже, кто-то снова выиграл, Лу, — жалуется он, пытаясь отдышаться и вслушиваясь в собственное грубое дыхание. У Луи из-за этого разыгрывается воображение, и он перекатывается, попадая в объятия Зейна. — Но… Мы же сделали это не ради спора, да? — спрашивает он. — Пожалуйста, скажи, что это значило для тебя гораздо больше, чем просто тупой спор. — Ох, ты такой идиот, Лу, — Зейн ухмыляется, крепко сжимая Тедди-боя, прижимая к груди. Он целует Луи во влажную макушку и мягко сжимает. — Конечно, это значит гораздо больше. Знаю, что мне не следовало, но я очень часто мечтал о тебе. Луи широко улыбается, смотря на него. — Тогда ладно, — говорит он, переплетая свои пальцы с пальцами Зейна. — Потому что я тоже мечтал о тебе.