Залечь на дно на Солстхейме

— Как нам от него избавиться? — Хочешь, застрелим? — Нет, это слишком шумно. — Хочешь, зарежем? — Это слишком жестоко! — Так ты хочешь его убить, или что? «Большой куш»

Заходившее солнце окрашивало небо кроваво-красными цветами. В небе над степью кружили вороны в предвкушении пира. Вдалеке догорали разграбленные фермы. По дороге на восток плелись измождённые люди в синих плащах, сопровождаемые победными возгласами. Битва за Вайтран окончена. Город победил и выстоял — но ценой сотен жизней. — Лидия! — Венн! — Живая! — Да что мне сделается, глупенькая! Подруги крепко обнимались, нордка подхватила практически невесомую бретонку на руки и закружила, а затем ещё крепче прижала к себе. — Построиться! Ярл идёт! Оклик заставил защитников города выстроиться в несколько рядов. Девушки лишь отошли чуть подальше, всё так же держась за руки. Ярл Балгруф произнёс воодушевляющую поздравительную речь, которую подруги пропустили мимо ушей — им ещё вечером принимать денежные благодарности и выслушивать предложения, которые правитель Вайтрана готов сделать Соратникам и Коллегии Винтерхолда в обмен на дальнейшую поддержку и помощь. В честь своей победы Балгруф устроил пир — этого ждали от него и его люди, и помогавшие защищать город Соратники. Вопрос с денежными пожертвованиями Коллегии Винтерхолда был решён почти сразу же после битвы, но Блёнвенн осталась пообщаться с Предвестницей хотя бы ещё один день. Девушки вышли на балкон Драконьего Предела, оказавшись вдали от шумной толпы. Обе смотрели на полуразрушенный город, на рождавшуюся за городскими стенами братскую могилу, на сожженные фермы вдали. — Ульфрик должен ответить за это, — произнесла бретонка и посмотрела на Лидию. В глазах подруги горел яростный огонь. — Да, — напряжённо выдохнула она. — И он ответит. Тяжёлые мужские шаги привлекли их внимание. — Я не помешаю? — поинтересовался ярл. — Нет, мой ярл, — ответила Предвестница. Балгруф криво ухмыльнулся. — Я хочу, чтобы Ульфрик познал унижение и позор. Подруги переглянулись, ухмыляясь. Месть Ульфрику будет унизительной для мятежного ярла, уж они обеспечат это! — Лидия, пока оставь нас, — попросил Балгруф. Предвестница покинула балкон. Балгруф по-дружески обнял Драконорождённую и, отстранившись, произнёс: — Блёнвенн, я бы хотел поговорить с тобой о твоём… друге. О ком именно правитель Вайтрана хотел поговорить, бретонка поняла. Но зачем? — Я думаю, ты понимаешь, что восстание Буревестника в скором времени будет подавлено, и власть в союзных ему городах поменяется. Винтерхолда, очевидно, это тоже коснётся. Скажи, кого бы ты хотела видеть на месте ярла этого города? — Корир устраивает меня в этом качестве, — спокойно ответила девушка. — И я сделаю всё возможное, чтобы убедить его снова подружиться с Империей. Балгруф усмехнулся. — Не думаю, что тебе удастся это сделать. Ты сама знаешь, насколько Корир упрям. К тому же, из-за вашей дружбы с ним Туллий начинает думать, что ты… не самый хороший союзник. Докажи ему, что он ошибается. Драконорождённая отвела взгляд. Надо же, Балгруф хочет поставить свою марионетку в этом северном владении! Требует предать Корира — её друга! Боги, и она ещё когда-то посчитала Балгруфа благородным и мудрым человеком! — Но вы же сами сказали: он упрям и не захочет оставить власть. — Неужели тебе будет сложно найти выход? Сделай это ради Винтерхолда. Я пришлю мудрого и сговорчивого человека, с которым ты сможешь продолжить то, что начала. — Я не понимаю вас. — Сильный Винтерхолд нужен всему Скайриму. Нужен Империи. Только Винтерхолд сможет помочь Империи противостоять в открытой войне с Талмором, и под твоей властью это может стать действительно возможным. Корир мешает тебе развернуться, он плохо влияет на тебя. Порви с ним — ради нас всех. Ты ведь правда можешь пострадать из-за дружбы с ним, а я этого очень не хочу. — Я посмотрю, что можно сделать, — Блёнвенн высвободилась, через силу преодолевая вставший в горле ком. — Простите, мне нехорошо. Девушка покинула Драконий Предел и, уже не сдерживая слёзы, брела по ночным улицам Вайтрана. Она не обращала внимания на солдатню, праздновавшую победу. В голове просто не укладывалось, как Балгруф мог вообще попросить такое! Нет, Корира, своего лучшего друга и учителя, она не предаст. Никогда. Она перетащит Винтерхолд на сторону Империи вместе с его ярлом, чего бы ей этого не стоило. Перед Домом Тёплых Ветров Блёнвенн остановилась. Не хотелось заходить прямо сейчас, чтобы нервировать подругу. Нужно срочно успокоиться, выплакаться, затем отбросить слабость… И вместе придумать, как лучше поступить. Лишь умывшись водой из ручья, Драконорождённая смогла зайти домой. — Венн… — голос Лидии звучал серьёзно. — Ну-ка, рассказывай, из-за чего ты ревела! Бретонка вздохнула: обмануть подругу не удалось. Драконорождённая устало плюхнулась в кресло рядом с разожженным очагом и попросила налить себе вина. — Лидия, он хотел, чтобы я свергла Корира и усадила на трон вайтранскую марионетку, — едва держа себя в руках, произнесла она. Лидия с недоумением смотрела на подругу. — Может, ты что-то неправильно поняла? — Я бы хотела понять всё неправильно, но Балгруф говорил предельно ясно. Видишь ли, он переживает, что из-за дружбы с Кориром я могу пострадать! — Вдруг он и правда переживает. В любом случае, ты должна сделать что-то с Винтерхолдом, иначе ты действительно можешь пострадать. Блёнвенн горько усмехнулась: — Мне только одно остаётся: перетаскивать Корира на сторону Империи. На лице бретонки показалась нехорошая ухмылка, говорившая Лидии лишь об одном: Блёнвенн задумывает что-то сумасшедшее. — Может, я просто вызову Ульфрика на поединок? — предложила Предвестница. — Заодно виндхельмцам представление устроим! Вызывать на поединок опытного воина, владеющего мастерством ту’ума, опасно: Буревестник может потребовать проводить бой до первой крови, будет использовать в бою Крики, это даст ему возможность нанести Предвестнице (какой бы сильной и умелой она не была) легкие ранения, либо просто измотает Лидию, вынудит её сдаться. После чего в лучшем случае с позором прогонит девушек из своего владения. Если же Лидия победит, то гибель от рук Предвестницы (которую Ульфрик сам может для себя устроить, если почувствует поражение) будет для него слишком большой честью. — Нет, это слишком рискованно, ты можешь проиграть, — возразила Блёнвенн. — А что, если заколдовать Ульфрика с Галмаром? — Заклинание Брелины? — хитро ухмыльнулась Предвестница, уже понимая, к чему клонит подруга. — И ещё Дюрневир. И много-много нежити из Каирна Душ. — Не слишком ли жестоко? Бретонка понимала опасения подруги: пострадает не только Ульфрик, но и обычные горожане. Но такие же обычные горожане и фермеры пострадали, когда Братья Бури пришли в Вайтран! Горожане и фермеры, которые не считают всех не-нордов второсортным отребьем, которые приветливо и дружелюбно относятся к чужеземцам, требуя взамен лишь приличного поведения! А что жители Виндхельма? Через одного расисты и грубияны, порой не менее заносчивые, чем талморцы! Таких не жалко будет — да и при штурме города имперскими военными всё равно жертвы будут. — Ульфрик приказал своим людям напасть на Вайтран — но при этом даже не изволил объявиться здесь, — Блёнвенн до боли сжала кубок с вином и смотрела на пламя очага. Дрова, горевшие в нём, уже казались ей крышами виндхельмских домов, их треск где-то в подсознании сливался с доносившимися с улиц криками. — Его отморозки грабили и сжигали фермы, насиловали женщин и убивали детей — это, по-твоему, не жестоко? Ты же видела всё сама! Око за око, Лидия, — бретонка вдруг хищно улыбнулась. — Разве не так велят нордские традиции, которые Ульфрик столь обожает?