Последний фараон

Вот уже несколько дней драконы охраняли Золотой город и дворец фараона. Местные жители сначала побаивались крылатых больших «птиц», так как в их мозгу твердо закрепились слова: «драконы-опасность», но животные не обращали на них никакого внимания. Они просто летали бреющим полетом над городом, и никого не тревожили. Гарри чудесно проводил время. Он постоянно общался с драконами, советовался с Осирисом, вникал в дела, находил решения проблем, помогал в Совете… Ему даже стало это нравиться. Если бы не одно «но». Маат. Сначала ему успешно удавалось делать вид, что он слушает ее и ее советы. Потом он заметил, что она настроена очень агрессивно — особенно против обычных людей. Ему пришлось чуть осадить ее, но он чуял, что она может поднять мятеж против него. Однажды он просто понял, что ему нужно собрать Совет. Без нее. *** — Осирис, — вошел к ученому фараон, и мужчина поклонился, — помоги мне советом. Охрана, будьте любезны, закройте двери и никого к нам не впускайте. — Что вы хотите спросить, о, фараон? — Золотой жрец опустился на свою роскошную скамеечку в виде летящих золотых львов и жестом предложил Гарри поступить так же. Парень сел напротив него, опустившись на такую же скамейку. Охрана их закрыла. — Есть беда, которая видна пока только одному мне. Гарри колебался, так как знал, что даже если он и скажет это, и даже при знании того, что он не может сказать устами ложь, ему мало кто поверит. — Говорите, фараон, не бойтесь. — Маат, — тут все, что уже долгое время внутри грызло юношу, вырвалось на свободу, — она хочет править Египтусом единолично, и желает захватить власть… Я видел, — только тут парень осмелел и поднял на ученого опущенные в пол глаза, — как она сама горит изнутри огнем алчности, жадности и желания трона. Почему она так ненавидит людей? В чем кроется причина? Осирис немного подумал, а потом разомкнул губы: — Я думаю, причина ненависти кроется в том, что мы ушли с Земли. В свое время нам подчинялся целый мир. Ее почитали, ей приносили жертвы и дары, как богине. В честь ее слагали песни. Но после того как Эксатон и Кефер начали сражаться за власть и Кефер победил, стало опасно находится на Земле. Кефер боялся, что его жестокий брат поднимет на борьбу с ним людей — и уже будет не избежать больших жертв. — Я понимаю. Тогда мы существовали за счет одних только людей… А потом пришлось существовать собственными силами. — Я рад, что ты это понимаешь. Но есть еще кое-что. Немногие знают об этом. Тут существовало еще одно царство. Оно было как будто бы буфером между всеми — Эксатоном (до его ухода к темным) и Ра. Мы дружили. Но потом случилась беда — Темные силы поссорили наши государства, и Ра пошел на своего друга войной. Его армия в какой-то момент стала сильнее, и выиграла сражение, войдя в столицу и начав убивать местных жителей. Друг, хоть и был близок к тому, чтобы сразить Ра, но отказался от мести и выпил яд. В какой-то момент битвы Ра понял, что их стравили, хотел попросить у него прощения и прекратил битву, но сделать ничего было нельзя — правитель уже умер (смерть от яда была мучительной), и вокруг него рыдали его воины. Он взмолился к древним богам, чтобы они помиловали его друга, и боги сделали так, чтобы верные, оплакивающие своего господина, слуги обернулись в драконов, а царство скрылось в пучине из камней и песка. Но друга Ра боги из загробного мира не вернули. Лишь обещали, что у него будет шанс извиниться перед ним за содеянное в будущем. В наказание за грехи, Ра погрузили в сон, чтобы когда он проснулся, он смог с ними встретиться и попросить прощения. — То есть… Получается, что я — потомок этого друга? — спросил тихо Гарри. — По всем знакам выходит, что это ты. Даже сила, которой ты обладаешь — это та самая сила. У меня нет сомнений, что это ты. Ты сомневаешься насчет Маат? — Я не сомневаюсь, я знаю, что она… -…предаст нас, — продолжил Осирис, — в это сложно поверить, но я так же знаю, что твои губы не могут сказать ложь. Я знаю, что Маат всеми силами хочет вернуться на Землю, и снова жить за счет людей. Но это невозможно… — Тогда как ее остановить? — Я могу дать только такой совет: поймать ее за руку. Поймать ее на лжи и желании власти. *** Гарри пошел в мастерские к Гиксосу уже довольно поздно. Сам воин работал над искусственным протезом ноги, и сейчас аккуратно смотрел «начинку» изделия. Ба бесшумно вошел к нему и плотно затворил дверь. — Фараон! — поразился воин, когда повернулся в сторону выхода и увидел Гарри, и поспешно склонился в поклоне, — я не услышал вас, простите… Что вам угодно? — Гиксос, у тебя будет особое задание, но о нем ты распространяться не должен. — Хорошо, фараон. Говорите. Я сохраню все в тайне. Клянусь. *** Совет был собран в полном составе, но им не был известен повод для встречи. Ба почему-то запаздывал, хотя раньше никогда этого не случалось — он приходил исключительно вовремя, и многие члены Совета недоуменно переглядывались между собой. Все, кроме Осириса. Ученый выглядел как непробиваемая скала — ни малейшего отблеска мысли, ни движения не было видно у него. Он будто бы весь обратился в слух. Гарри- Дух вошел в Зал с охраной. Оба стражника, кивнув ему, остались стоять у дверей. — Я созвал вас, чтобы сообщить о моем решении. Это было очень неприятно, даже плохо, но мне пришлось пойти на крайние меры. Сейчас я запущу прибор, который сделал мне Гиксос, и мы кое-что с вами посмотрим. И услышим. Впервые Маат испугалась. Потому что прямой взгляд юного фараона был направлен прямо на нее. *** Через полчаса ее за руки уводили в темницы на нижних этажах. Остальные собравшиеся смотрели на Маат волками, а Поттер торжествующе восседал на своем золотом троне. — Я клянусь, что непременно выберусь отсюда! — крикнула она, но ее в спину подтолкнула жезлом Исида, заставляя идти вперед. — И я отомщу! Она скрылась за спинами стражников. *** Это был тяжелый день. Гарри устало рухнул спиной в постель, наконец-то ощущая отдых всем телом. Казалось, у него болело все — ноги почти отнимались от долгой ходьбы, руки противно ныли, голова была словно набита ватой (даже звуки долетали до мозга с некоторым опозданием). Он с облегчением размял руками виски. Неожиданно в дверь постучали. Гарри со стоном поднялся, и снова надел на голову корону. — Да? Войдите. К нему вошел Осирис. В руках у него был поднос с серебряным кубком. — Фараон, это вам. Придаст сил. Выпейте. Ба стянул корону и положил ее обратно на шелковую подушку. Обеими руками он взял кубок и выпил содержимое, даже не ощутив вкуса. И поставил его на поднос, который принес мужчина. — И еще, фараон. У меня есть новость для вас. Гарри поднял голову и пристально вгляделся в мужчину, ища подвох. Осирис заулыбался и проговорил: — Кефер очнулся. Гарри вскочил так быстро, что мир пришел в движение — его зашатало, и он был вынужден схватиться за жреца. — Полегче, я знаю, что ты устал. Идем. Он ждет тебя. *** Гарри улыбаясь и смеясь, совсем забыв про усталость, сидел на постели мужчины, слушая его позабытый голос и ощущая лишь радость и счастье и торопливо пытался рассказать все и сразу обо всех. Кефер приветливо улыбался юноше, слушая его рассказ и не спускал с него глаз…