Последний фараон

Кефер лежал без сил и без сознания вот уже две недели. Гарри, как возможно было в его графике, теперь расписанном поминутно, прибегал к нему, звал его своей силой, пытаясь лечить, но чувствовал, что душа его все еще пока в гостях в междумире, и пока вытащить любимого фараона, заменившего ему отца, невозможно. Тем более, пока не зажило тело — раны и сломанные кости еще не срослись под бдительным оком Осириса. Он приходил, садился у его кровати на подушку, что клали специально для него, брал его за руку и так сидел часами. Но сегодня особенный день. Гарри забежал к Золотому фараону на минуту. Ему было сегодня очень грустно и совестно — решение миновало его, так как ситуация, произошедшая с фараоном, слишком неоднозначна. Опасно было оставлять государство без правителя на долгое время, и поэтому Правящий Совет решил, что Ба станет временным исполняющий обязанности: нужно было контролировать строительство дамбы, присутствовать на судебных заседаниях, слушать вносимые поправки в законы и самому принимать или отвергать их и многое другое в том же духе. Фараон не приходил в себя. Сзади раздался голос Осириса, предупреждавший юного фараона: — Пора, фараон. Гарри безмолвно поднялся на ноги, и, напоследок оглянувшись на все так же спокойно лежащего фараона, покорно пошел следом за жрецом Золотой пирамиды. *** На улице перед Золотой пирамидой (дворцом) собирался весь народ Золотого города. Люди шептались, негромкого говоря друг с другом и передавая последние новости. Перед длинной лестницей, уходящей вверх, стоял шатер из шелковой белой ткани, украшенный позолоченными гроздьями дикого винограда, лианами и прочими зелеными растениями. Народ посередине, на постеленной золотой дорожке, не толпился и не ходил. Эта дорога их правителя. Пройти по ней — значит смертельно оскорбить фараона. Глашатай ударил в гонг, и глухой звук эхом разнеся по даже самым удаленным уголкам площади и заставил всю толпу народа замолчать. Охрана и военные в доспехах стали в аккуратные ряды. С длинной лестницы спускался Осирис и медленно, торжественно нес на бархатной белой подушке необъяснимой красоты бело-золотую корону, украшенную лунным камнем и переливающимся кахолонгом. Он спустился и остановился под шатром. Толпа заволновалась. В гонг ударили еще раз, призывная к тишине и вниманию. По лестнице вниз спускался Гарри-Ба, в сияющих белых доспехах, и развевающимся на ветру белом плаще. Позади него шли торжественная Маат и серьезный Сет. *** Маат давно лелеяла мечту захватить власть. Она хотела стать во главе царства, и снова вернуть Египтус на Землю, откуда они перенесли его. А еще — заставить людей подчиняться им, вернуть уважение к их народу и правителю. А Кефер, как считала она, был слишком слаб — чтобы дерзнуть и объявить людей их рабами. Она считала этого мальчика слабым. Марионетка. И даже когда их судьба поставила перед фактом: нужен регент и срочно, не стала опротестовывать решение Совета, когда единодушно выбрали юного фараона — Духа. Он будет куклой в ее руках, и будет выполнять только то, что она ему скажет. *** Дух внутри него чуял, что опасность близко. Где-то совсем рядом притаилась змея, готовая нанести свой смертельный удар. Где-то очень-очень рядом… Инстинкты в нем вопили, орали на разные голоса. Но обернуться он не мог — это было бы неуважение к простому народу. Он должен соблюдать все законы. И это он прекрасно знал. Гарри Поттер едва видно улыбнулся. Щиты, которе держали воины Золотого отряда, присутствующие на церемонии наречения регента, прекрасно отражали все, что находится у него за спиной. Кое-кто из воином махал ему, приветствуя. Именно это ему и поможет. Глаза на миг стали черными. Много-много эмоций, переливов и оттенков человеческих душ видел Ба — от безграничной радости, до боли, горя и печати болезней. Но его сила наткнулась на золоченый щит Гора. Щит отображал ему все происходящее за его левым плечом. Аура Маат сейчас потрясала своей резкой отличием от других аур. Вверх уходили языки черно-алого пламени — то была смесь из алчности, жадности, презрения, ненависти и зависти. Сейчас ею владело поистине злое торжество. Даже золотое ее облачение выглядело сейчас поблекшим. Поттеру хватило мига — и он вынырнул из недр самого себя. *** Гарри послушно произносил слова кляты верности Египтусу и народу Золотого города, иногда краем глаза глядя на Маат. Он не верил, что она может его предать, но сила говорила ему слишком ясно — если что, то он будет виноват во всем случившемся сам. А он привык доверять ей, она его никогда не подводила. Он послушно опустился на одно колено, давая Осирису надеть на себя корону, и тут же перевел взгляд на Маат. Сейчас ее алчное выражение лица и желание власти было не скрыть: лицо исказилось до невообразимости, становясь похожим на оскал кобры. В ее глазах была только корона… *** Пир был устроен для Золотого воинства и Совета, но Гарри предпочел не сидеть с ними за одним столом сейчас, а уйти к Кеферу. — Скажи, — прошептал Гарри, вплотную наклонившись над его ухом, — что мне делать? Я чую предательство… Он бережно погладил рассыпавшиеся по подушке волосы воина. — Мне вот-вот вонзят кинжал в спину. В окно влетел Рей и потревожил молодого регента престола. — Что мне делать, Кефер?.. Что делать? Дракончик закружился около него, хлопая крылышками. Гарри, на миг утеряв мысль, засмотрелся на его виражи. Мелькнувшая следующая мысль поразила его — его будто молнией прошибло, и он проговорил вслух: — Рей, — обратился он к карликовому дракончику, — ты мог бы мне помочь? Дракон опустился на протянутую поттеровскую руку. И кивнул совсем как человек. — Можешь попросить прилететь сюда скальных драконов? Они помогут мне оберегать рубежи Золотого царства. Мне не хочется сейчас сражаться с Эксатоном и его воинством. У меня и так проблем по горло будет… Дракончик вторично склонил уродливую голову. — Тогда лети! Рей оттолкнулся от его руки и вылетел в окно. Поттер, обернувшись в последний раз за этот день чтобы заглянуть на раненого Золотого фараона, склонился в полупоклоне и постучался в двери, чтобы стража его выпустила. *** На утро Маат очень удивилась, не увидя во дворце никакой стражи. Войдя в зал, она не поняла, почему Гарри сидит на золотом троне один. — Фараон, — склонилась она, — а где стража? Почему она отсутствует? Они обязаны охранять вашу жизнь. — Мне не нужна охрана. У меня и так самые лучшие охранники, — сказал мальчик, и тут в большое окно балкона просунулась уродливая драконья голова, украшенная пиками и шипами. И выдохнула клубы дыма. Маат в изумлении отступила… Поттер улыбался, глядя как стекленеет от злости ее лицо.