The Little Princess

Лишь закрыв двери, ведущие в спальню, Траун обратился к своей пленнице: — Как вы очутились тут, ваше высочество? И чем вы можете подтвердить свои слова? — Рада видеть вас, Траун. — Собрав все силы, Лея улыбнулась. — Можете задать мне любой вопрос о Вейдере или мне самой. Или снимите с меня наручники, и это подтвердит отец. Я также могу предложить вам взять у меня кровь и провести сравнительный анализ, но лишь в том случае, если вы уверены в том, что эту информацию не отследят. Траун и так понимал, что мелкие детали не сходятся. Но основным стали реакции на слова Таркина — язык тела не мог лгать. Отсутствие страха перед весьма мрачной перспективой быть обесчещенной, никаких попыток вырваться или защититься — все это не выглядело игрой. В любом случае, проверить надо было тщательно — Траун не хотел даже представлять, что сделал бы главком, если бы с его дочерью что-то случилось. И пока существовала даже крошечная вероятность того, что девушка в кресле напротив — Лея Амидала, его прямой обязанностью становилось сохранение жизни и здоровья гости. А если это не так, то Вейдер сам разберется с мятежницей. — Новогодний бал два года назад. Никакого вопроса, из которого можно получить часть ответа Траун задавать не собирался. Но принцесса абсолютно спокойно ответила: — И наша с вами прогулка по заснеженному парку. Кстати, ваши перчатки так и лежат у меня в трюмо. Вы заставили меня надеть их, когда я показывала вам сияние. И благодарю за брошь, которую я нашла на следующее утро среди подарков. В культуре чиссов те символы значат защиту, а камни — забирают все несчастья, если я не ошибаюсь. — Что с вашей внешностью, миледи? Обращение дало Лее понять, что половина дела уже сделана. — Маска Силы. Меня похитили агенты Альянса. Пришлось занять место их принцессы. Наручники с блоком на Силу, и из-за этого я не могу снять иллюзию. Траун убрал железные браслеты с рук девушки. В тот же миг раздался сигнал голосвязи. Активировав проектор, чисс отдал честь появившейся голограмме главкома. — Что произошло, адмирал? — Лорд Вейдер, Таркин взорвал Альдераан. Главкома куда больше интересовал другой вопрос: — Что моя дочь делает у вас, — мужчина осмотрелся, — в спальне? Лея, скинув маску, встала в поле действия проектора. — Папа, я все тебе объясню. Меня похитили члены Альянса. Я смогла обмануть их, и заняла место принцессы Лилеи. У нее были чертежи «Звезды Смерти» и приказ доставить их на базу. Но корабль попал в луч захвата этой вот станции. Гранд-мофф испытал свою игрушку при мне. Благо, адмирал оказался рядом и я смогла убедить его в том, кто я на самом деле. — Ты в порядке? Беспокойство Вейдера заглушало даже его желание пригласить Таркина в пыточную и произвести подробный разбор биографии моффа. — Ровно настолько, насколько можно быть после подобного шторма в Силе. — Тут Лея слегка нахмурилась. — Папа, мне надо переговорить с тобой. Я многого не понимаю. Чертежи на Татуине. Они были вложены в дроидов вместе с особой программой. Кстати, дроиды раньше принадлежали нашей семье. — Через четыре часа по общегалактическому «Экзекутор» достигнет «Звезды смерти» и я все тебе объясню. Но можешь хоть сейчас переодеться в военную форму и воспользоваться своими правами. — Простите, что вмешиваюсь, но если Таркин узнает, что миледи здесь, то ситуация может лишь усугубиться. На «Звезде» все очень нечисто, милорд, и не хотелось бы рисковать жизнью императрицы. — Тогда ждите. Лея, не покидай каюту адмирала и в случае чего применяй все, что знаешь и можешь. Траун, я надеюсь на вас. — Передай Асоке, что со мной все в порядке. — Девушка почувствовала укол совести. — Она ведь волнуется. — Непременно. Голограмма погасла, оставив императрицу и адмирала наедине. — Благодарю, что разобрались в ситуации. — Это — мой долг. Вы точно в порядке, ваше величество? — Не очень. Но это пройдет. Я могу прилечь? — Лея была немного смущена, но физическое состояние заставило пренебречь придворным этикетом. Она хорошо помнила, что с людьми должна быть мраморной статуей — идеальной, но отчужденно холодной. В данный момент сил на это не оставалось. — И, думаю, будет легче продолжить нашу беседу в менее формальных рамках. В конце-концов, сейчас я просто девушка, попавшая в странную историю. — Хорошо, миледи. Быть может, крепкого кафа? Помогает. — Буду благодарна. — Силой опустив спинку кресла, девушка откинулась на нее и прикрыла глаза, погружаясь в медитацию. Как оказалось, зря. В Силе все еще звучали отголоски трагедии, и восстановлению сил это не способствовало. Пришлось просто попытаться задремать. Лея почувствовала пряный аромат, и, открыв глаза, с благодарностью приняла чашку из рук Трауна. Сделав первый глоток, девушка удивилась горьковатому вкусу напитка. Для нее каф всегда был сладким и наполовину разбавленным молоком. Но этот вариант оказал действительно чудодейственное воздействие. — Большое спасибо. Очень вкусно. И мысли возвращаются на свои места. — У нас это традиционный напиток. Правда, специи изначально другие, но их можно достать лишь на Ксилле. — Вы нашли им отличную замену. — Девушка грела руки об чашку и с легкой улыбкой вела непринужденную беседу. Все казалось ей странным сном, выдумкой возбужденного сознания. Разве может она, императрица и ситх, сейчас пить каф в спальне адмирала? — Что дало вам понять, что перед вами не принцесса Альянса? Я много слышала о вас от отца и с уверенностью могу сказать, что только моим словам вы бы не доверились. — Для того, чтобы увидеть всю картину, необходимо уделить внимание мелочам. — Чисс с легкой улыбкой отметил для себя искренний интерес девушки. — Толчком стал ваш голос тогда, на мостике. Затем мое внимание привлек ряд деталей. Вы хорошо играете, но кое в чем это было неправдоподобно. Вы совершенно не боялись за себя. Дальше, пожалуй, странное смешение запахов. От платья чувствуется сладковатый, цветочный аромат. Но ваше тело и волосы пахнут свежестью — что-то вроде лайма. Это похоже на ваши вкусы — даже ваш вечерний парфюм тогда, на балу, был довольно легок. Последним аргументом стали ваши знания. В конце-концов, даже в случае ошибки роковой для меня она бы не стала. Все бы открылось в первые минуты. — Мне очень повезло, что я встретила вас. В противном случае все могло обернуться тюремной камерой, а никак не приятным обществом и интересной беседой. — Не хотите ли партию в шахматы? — Буду рада сыграть с вами. Девушка потерла кисти рук. В помещении было довольно прохладно, но лишь сейчас, когда адреналин исчез, Лея это почувствовала. Заметив жест гостьи, Траун, помимо доски, прихватил еще и плед. — Простите, но любые изменения в системе климат-контроля отслеживаются. Могу предложить вам лишь это. — Адмирал накрыл плечи девушки пушистым отрезом ткани и принялся расставлять фигуры. Лея, благодарно улыбнувшись, машинально рассматривала помещение. Стандартная каюта мало что могла поведать о своем хозяине, по крайней мере для девушки. Стальные панели на стенах, строгий минимализм в мебели, из которого выбивались лишь кресла и голоизображения, видневшиеся над письменным столом. План «Звезды Смерти» в разрезе, какие-то чертежи и фото группы людей — лиц отсюда не разглядеть. Тем временем перед девушкой появилось два ряда белоснежных фигур. Леей овладел легкий азарт — играла она достойно, но была более чем уверена в мастерстве чисса. Пешка от ферзя двинулась на две клетки вперед. — Таркин планирует переворот, или я неправильно что-то поняла? — Скорее, захват власти. — Траун был спокоен, как человек, хорошо знающий противника. — Поэтому я присматриваю за ним по приказу вашего отца. После того, как гранд-мофф посадил корабль на площадь с мирными демонстрантами… — Что? — Лея в состоянии шока крепко сжала фигурку коня. — Много жертв? — Да, миледи. Вы не знали об этом инценденте? — Чисс лишь на миг не совладал с эмоциями, выдав свое удивление. Лея, устремив взгляд на доску, с плохо скрытой горечью произнесла: — Как оказалось, я не знала о многом. Отец пытался оградить меня от жестокости. Только зря. Я должна быть в курсе всех событий. — Его можно понять. Милорд желает вам лишь добра. Вам не стоит узнавать на себе, чем является война. Девушка мысленно корила себя последними словами. Она сама предоставила контроль над всей военной сферой отцу, не выражая особого интереса к подписываемым бумагам. Но разве могла она думать, на что идет финансирование? — Как Таркин смог избежать правосудия? — Задала Лея интересующий ее вопрос, выводя офицера на активную позицию. — Официально был наказан пилот, совершивший посадку. Сыграло роль и то, что площадка принадлежала Таркину. Траун произвел рокировку, тем самым разрушив план Леи. — В случае чего, я сама стану мечом правосудия. У моей семьи есть кое-какие счёта с этим человеком. — Коронное «удушение»? Вы тоже владеете Силой? Лея понимала, что во многих вещах адмирал осведомлен куда лучше, чем показывает, а вопросы были нацелены большей частью на подтверждение или расширение сведений. Но подобный подход был близок и ей самой. — Владею. Но у нас с отцом разные методы. — Теперь девушка перешла к интересовавшей ее информации. — Адмирал, сколько лет идет борьба с восстанием? — Сложно ответить. Этот протест постоянно мутировал, принимая различные обличия. Альянсом он стал два года назад. Но и до этого у нас были бои с мятежниками. Лея потеряла коня, забрав вместо него пешку. — Какой я была наивной. Я абсолютно искренне полагала, что война осталась в прошлом. — Вы ничего бы не могли сделать. — Могла бы, и вы это осознаете. В войне важен еще и политический фронт. Вы знаете методы отца — убирать врагов с дороги силой, мощью.- Но многое куда легче было бы решить парой интриг. Люди видели меня в роскошных нарядах, ни словом не упоминающую о происшествиях. Теперь я понимаю, почему окреп мятеж. — Давно, еще во время службы на Ксилле, я услышал интересную легенду. Она гласит, что один император, вернувшись из похода, заказал своим мастерам огромную мозаику, которая должна была увековечить память о славных воинах-завоевателях. Мастера и их ученики трудились, не покладая рук, и вскоре шедевр был готов. На праздник пришла огромная толпа. Часть людей восхваляла творение и людей, создавших его. Но большинство возмутило то, что лица изображенных бойцов были испещрены шрамами, как то и было на самом деле. Император подозвал своего мудреца, и задал взволновавший вопрос: «Почему народ не желает видеть правды?» Мудрец, окинув взглядом площадь, произнес: « Толпа желает жить в счастливом неведении, ведь так проблемы минуют их до последнего. Но прикажи мастерам убрать шрамы, и станут недовольны люди, с бедами борющиеся. Угодить всем не сможешь ты.» Правитель вновь спросил: «Что же тогда делать?». Ответ старца был прост:« Решить, что для тебя важнее и впредь думать в расчете на это» — И что же случилось дальше? — Лея с легкой улыбкой думала о том, не сочинил ли это чисс прямо сейчас, одновременно пытаясь понять, стоит ли ей забирать ладью. — Легенда молчит. Но наверняка я знаю одно. Спустя многие годы сын Императора повел свой флот на завоевание наших территорий и был повержен. Та мозаика, должен заметить, сохранилась. — Траун передвинул несколько рычажков. Свет в комнате погас, а голопроектор продемонстрировал творение мастеров. — То есть, по вашему, я не совершала ошибок? Ладья все-же пополнила небольшую группу «трофеев» девушки. — Без них не обойтись. Вы все делаете правильно, но всегда будут недовольные. Партия разгоралась, принося все больше удовольствия обоим игрокам. Лея еще не чувствовала родное сияние в Силе — его, как и долгие годы до этого, прикрывал щит старого джедая… *** На Татуине рано начинался день. Розоватый край одного из солнц только показывался над песчаными дюнами, когда жизнь на ферме Ларсов уже кипела во весь свой предел. Такие часы были благодатью для простых людей — работали лишь ранним утром и поздним вечером, когда зной еще был терпим. Жизнь в пустыне требовала многих жертв — первой из них становились перспективы. Ради блестящего будущего надо было покинуть планету, а такая возможность была у единиц. Татуин не отпускал, удерживая путами долга, привязанности и безвыходности. «Все равно идти некуда» — шептали иссушливые ветра, изредка поднимающие песок в раскаленный воздух. Молодежь спешила убежать, используя для этого любую, даже самую большую химерическую возможность. Вчерашние мальчишки шли в солдаты с надеждой выбить себе место под солнцем блестящей службой. У кого-то это получалось, но большая часть попросту терялась в рядовых, а в худшем случае — уходила навсегда, проиграв бой со смертью. Об этом мало кто думал, с готовностью переступая порог приемного пункта. Люк не был зол на дядю. Его родственники желали ему лишь добра, и он понимал это. Но юноша безумно устал от этой стабильности, от знания того, что он будет делать спустя неделю и месяц. Сын храброго джедая мечтал достичь в этой жизни чего-то большего, чем процветания и расширения фермы. И сейчас у него был шанс. Странные дроиды, послание от красавицы, попавшей в беду, темнокожий старик, спасший его от пустынников… А дальше все понеслось с бешеной скоростью. Теперь у Люка был выбор, но впервые за свою жизнь он не спешил принимать решение. Слишком кардинально и необоротно изменилась бы его жизнь. Проблема была в том, что Империя ему лично ничем не мешала. Она ассоциировалась лишь с красивой девушкой в роскошных нарядах, три-четыре раза в году появляющуюся на экране телевизора. Дядя с тетей обычно не включали новости, говоря, что их это все равно не касается, но Люку нравилось смотреть на тот далекий мир. Да и с триннадцати лет раз в месяц получая «Технологический вестник», цветной журнал на тридцать две страницы, от которых все еще шел запах типографии, Люк прекрасно знал то, как хорошо оснащен имперский флот. Модель ИЗРа, собранная из вкладышей, и вовсе занимала почетное место на полке. Инстинкт самосохранения у Скайуокера все же был, и сейчас он, в кои-то веки, заработал. Месть за отца — дело благородное, но вот пытаться убить второго человека в Империи? Практически невозможно. Да и хотел бы отец, чтобы его сын шел на верное самоубийство? Только увидев разрушенную ферму и убитых родственников, парень принял решение следовать за Винду. Хоть выбора, как такового, у него снова не было. Зато теперь в душе Люка укрепилась ненависть к Империи и доверие к «старому другу» отца. Стоило ли говорить, что странная луна уже затягивала «Тысячелетний сокол» с пассажирами в один из своих ангаров?