***
Я, на миг оторвавшись от просмотра телевизора, посмотрела в сторону кухни. Там оба родителя вели беседу со старшими братьями и сестрой. Старший, Чарльз, как всегда был на стороне отца и никогда не оспаривал его решение. Сестра Ханна, хоть имела своё мнение, но не перечила старшим, её тоненький голосок был всегда еле слышен. А вот близнецы, Мальком и Кейдон, во всём пошли в мать и каждое решение проблем или вопросов проводили на повышенных тонах. Мать изредка выходила из кухни, чтоб проверить меня. Некоторые фразы дошли до моего слуха, и я нервно поёжилась. Отец захотел отправить меня в закрытый пансион, который находился далеко, где-то в горах. По его словам, он когда-то там учился и ему понравилось. «Ага, как же! Ему просто надоело извиняться из-за меня и близнецов». Мы за три года, что жили на побережье, настроили всех против себя. Мадам Альторе испортили подпольный бизнес — залезли ночью на склад, а мать переполошила всю полицию, и те не только нашли нас, но и прикрыли сбыт товаров. Мистеру Черчерову испортили его собаку: была бойцовая — стала трусливая. Местной шпане начистили зады так, что те, когда видят нас, стараются быть незаметными. Мэру Олдону Мортимеру и его семье во время приёма важной делегации, чуть не спалили бильярдную комнату — проверяли, как горит барная стойка, облитая высшим сортом виски. Горела быстро и качественно. А в первые месяцы учёбы школе и вовсе разгулялись: сначала в кабинете биологии чучело филина мы попытались засунуть в распоротый живот чучела волка, а затем в чёрного медведя. Искать виновных не пришлось — у нас с близнецами «идеальная» репутация. Через пару недель «повторили» лабораторную по физике старших классов — сгоревший халат и разбросанные детали первое, что увидел учитель Эльдор, войдя в кабинет, но он никак не ожидал, что такой безопасный лабораторный опыт пройдёт под девизом: смотри, но не трогай — зашибёт. После этого директор «попросил», чтоб одного из трёх не было в городе. — Поймите нас правильно, мистер Гринфольд, — начал говорить директор Форд Лэйморт, — когда они вместе, то Египетские казни кажутся лёгким ветерком. Я понимаю, вы семья и так далее, но вместе они очень мощная и разрушительная сила. Уберите одного, и всё будет в меру. Отец, недолго думая, на семейном совете выдвинул решение - отправить меня в пансион, а к близнецам приставить толкового гувернёра. — Я сказал и точка! — грозный рык, удар по столу, а затем тишина на кухне. — Я глава этого дома, и моё слово и решение — закон. Через две недели Валерия отправляется в Крайтор-Соорт. Послышался скрип стула, а затем уверенные шаги. Мельком посмотрев на меня, отец вышел из дома. Ко мне поспешили Мальком и Кейдон, они растерянно и со слезами на глазах кинулись обнимать меня и причитать. Странно, что эти сорванцы на три года старше меня, но ведут себя так, будто я их старше. Я внимательно посмотрела сначала в карие глаза матери — в них печаль, у Ханны — беспомощность, у Чарльза — тупая вера в отца и его решения. — Чему быть, того не миновать, — философски прошептала, а затем крепче обняла тех, кто так меня любит. — Я всегда буду с вами и сердцем, и душой. — И мы будем всегда это знать, — прошептали оба брата нашу постоянную фразу.***
Самолёт сделал ещё один заход, а затем пошёл на посадку. Пара часов на катере, три часа на частном вертолёте - и я почти прибыла. Всё это время отец что-то писал и обсуждал в ноутбуке и телефоне, ко мне он обращался лишь в крайнем случае, и то с какой-то неохотой. Мне было всё равно. На миг, когда он последний раз взглянул на меня своими серыми глазами, мне показалось, что те нити, которые держали нас, истончились, а затем и вовсе порвались. Для меня он стал чужим и далёким. Как будто отец стал просто когда-то знакомым человеком, а сейчас он выполняет чью-то просьбу. Место, по которому мы ехали, было с одной стороны прекрасным — море, искрящее лазурью, лес с отливом синего и зелёного, горы, стремящиеся к небу — всё говорило о том, что здесь правит матушка-природа, но с другой стороны — край казался диким и враждебным. Как будто предупреждал, чтоб его не беспокоили. Крайтор-Соорт находился в низине кратера вулкана. Походил он на величественный замок-дворец с восьмью башенками в четыре этажа, который был сделан из бело-чёрного камня. Вокруг сад, похожий на Елисейские поля, где-то позади замка был слышен водопад, а в воздухе приятный запах чего-то цветочного, морского, древесного. Да… если бы меня отправили сюда, не сказав, что это здание и есть пансионат, то я точно бы подумала, что попала в прошлое. — Я надеюсь, что ты здесь будешь вести себя сдержанней, осмотрительней и не опозоришь наш род своими выходками, — строго сказал отец, внимательно глядя на меня. — Я постараюсь, милорд Гринфольд, — прошептала я и с враждебностью посмотрела на него. — Валерия, — растянуто проговорил он, а затем наотмашь ударил по лицу, — ещё раз так скажешь - и до здания будешь бежать, привязанная к машине. Если он думал, что это как-то меня остановит, то крупно ошибался. Некоторое время я сверлила его взглядом обиженной королевы, а затем, схватив рюкзак, выскочила из машины и побежала к зданию. Крики и проклятия сыпались мне в спину, но я, представив себе, что вокруг меня непроницаемая стена, продолжала свой путь. Не знаю, чего он добивался, но с каждым разом я всё больше и больше отдалялась от него не только физически, но и духовно. Около ворот меня встретил пожилой мужчина. Тот внимательно посмотрел на меня, потом на машину, а затем спросил: — И чем это ты, милая, так разозлила своего провожатого? — Тем, что родилась… — буркнула я, а затем, мило улыбнувшись, спросила позволения войти. Мужчина ещё раз осмотрел меня, а затем, отойдя в сторонку, пропустил вперёд себя. Его голос отразился от стен, и я невольно отошла на шаг. Мужчина лишь улыбнулся, а затем продолжил: — В этих стенах проучились многие великие существа и люди. Замок построил один из самых одаренных представителей нашей расы, Гилберт Мак-Каллирос. Как говорят летописи, он, когда строил Крайтор-Соорт, вдохнул жизнь в эти камни, а завершая, наложил защиту, сродную с его силой. Если честно, то я за всю свою службу здесь не увидел ничего такого, чтоб сказать — летописи не лгут. Замок как замок, но вот, о том, кто обитает в этих местах, я сразу скажу — всё и все очень странные. Вот, на днях прибыл к нам… — Достаточно, мистер Роитчет, — женский голос оборвал продолжительный монолог мужчины, — ты можешь идти, с мисс и её провожатым я сама справлюсь. — Конечно, мадам Блю, — старик, подмигнув на прощание, поспешил к воротам. — Не обращайте внимания на него, мисс, он всегда любит поболтать обо всём и ни о чём. — Как говорят великие: «Слушайте всегда старых и детей. Даже если они рассказывают сказку, ведь в них всегда есть доля истины». — Но иногда лучше не знать об этой истине, она может привести к двум чертогам. — Хм. А за ними могут оказаться ещё дороги чьих-то истин. Нам дают нить, и только нам решать, что с ней делать. — Да. Пожалуй, тебя лучше отправить к профессору Марку Долону, он таких уникумов как ты просто обожает. Моё имя Патриция Блю, здесь я директор пансиона. Женщина в голубом одеянии, мило улыбнувшись, протянула мне руку. Но её перехватил мой отец. Корпусом тела он отодвинул меня и, склонившись, поцеловал ноготки рук. — Я — Влад Гринфольд, для меня честь вновь попасть сюда и, заодно, восхититься такой красотой. Бровь мадам Блю приподнялась, серые глаза внимательно осмотрели мужчину. — Как я понимаю, вы какое-то время учились здесь? — протянула она, а затем резко продолжила. — Странно. Здесь всегда учили быть вежливыми, а вы невежливо поступили. — Мадам… — мужчина покраснел и украдкой зло посмотрел на меня. — Видите ли, я… — Достаточно, сэр. Ваши мысли и действия здесь не уместны. Так что молча отойдите и дайте поговорить с мисс. Впервые я увидела, как отца отчитывают, и он до глубины души рвется кого-нибудь ударить. Но под взглядом женщины стушевался и отошёл. Женщина, вежливо улыбнувшись, посмотрела на меня. — Простите за заминку. Я надеюсь, что впредь такого не повторится. Так вот, я — директор и соучредитель. А вас как зовут, юная мисс? — Валерия Гринфольд. — Могу я спросить, почему именно сюда вы захотели прибыть, мисс Гринфольд? — Мадам Блю, о вас и этом месте я узнала лишь две недели назад. Понимаете, у меня есть два брата близнеца, Мальком и Кейдон, они старше меня на три года, и когда мы вместе, то влезаем в разные истории и неприятности. Вот отцу и посоветовали разделить нас, тот и вспомнил, что в детстве учился здесь, и решил отправить меня сюда. — Случайно не за свои слова или поступки у вас на щеке отпечаток руки? — внезапно спросила женщина и зло посмотрела на мужчину, а я невольно прикоснулась к щеке. — Я лучше промолчу, если можно? Мадам Блю внимательно посмотрела на меня, а затем на отца и строго сказала: — Мистер Гринфольд, отдайте вещи и документы мне и можете идти, я вас больше не задерживаю. И впредь запомните — ударить её или ещё кого-нибудь вы больше не смеете. Мистер Роитчет, проводите мистера Гринфольда до ворот и больше не пускайте. Всё остальное произошло в тишине и попытках хотя бы сделать вид, что ему и мне грустно прощаться. Вещи перекочевали в мои руки, а документы в руки мадам Блю. Уходя, Влад Гринфольд даже не обернулся, а мне на миг показалось, что его я вижу здесь в последний раз. Сердце на короткий миг тревожно выбило дробь и вновь застучало в спокойном ритме. — Ну вот, с этого дня вы под покровительством этих стен, — сказала женщина и пригласила войти внутрь.***
Описать то, что я увидела внутри замка, не так просто. Узкие, но высокие окна, застеклённые разноцветными стёклами. Широкие лестницы, по сторонам соединённые фойе-приёмным залом. Везде портреты, картины, гобелены старых и новых мастеров. Одиннадцать учебных кабинетов, три стола для лабораторных работ, два спортзала, столовая с огромной кухней, где тоже проходят определённые задания. Кабинеты для преподавателей, директора и приёмная комната. Всё это на втором и подвальном этажах. Последние два этажа и башенки — жилые комнаты для учеников и учителей. За дворцом спортивная площадка, бассейн, конюшни для животных и искусственный водопад с глубоким озером. — Здесь ты будешь жить до тех пор, пока не выучишься, — продолжила мадам Блю уже в своём кабинете, — но если у тебя будет что-то особенное, то до твоего совершеннолетия придётся освоить много того, что не преподают в других местах. Я лишь хочу, чтоб ты познала свою суть и преобразовала её в нечто особенное. Сейчас я провожу тебя в твою комнату. Комнаты все сделаны так — общий зал и ванная на двоих, а спальни разные. Во второй будет жить тот, кто будет учиться в ночную смену, а ты у нас в дневную, значит, пересекаться не будете. У тебя есть возможность выбрать любую из двух спален. Завтрак в шесть, обед в двенадцать, ужин в шесть. Если захочешь поесть после шести, то в комнате есть мини-кухня. Каждый месяц ученики и студенты получают пособие или стипендию, а если отличишься, в хорошем смысле, то будет дополнительная плата. В город можно по праздникам или на каникулах. В остальное время желательно предупреждать. Я очень надеюсь, что тебе здесь понравится. Учёба будет самая обычная, но будут и добавочные факультативы, на которые надо обязательно ходить. Ну, вот и пришли… Комната была как двухкомнатная квартира. Слева ванная, чуть дальше по коридору — гостиная с мини-кухней, маленький зал с диванами и местом для учебы, а затем две двери друг напротив друга. Зайдя в первую, я невольно отшатнулась. На миг мне показалось, что кто-то пристально посмотрел на меня, а затем появился образ закрытой двери. — Ну, как тебе? — спросила женщина и, пройдя вглубь комнаты, поманила меня. Взгляд наблюдателя стал давящим, а образы - ещё ярче. — А если я захочу переделать комнату по-своему? — спросила я и почувствовала заинтересованность невидимого слушателя и директрисы. — Если я хочу, чтоб обои были другими, мебель другая, на стенах были картины, а не постеры? — Милая, ты можешь попросить, чтобы вместо окна был балкон, и тебе его сделают. Главное, чтоб тебе было приятно жить. Невидимый взгляд заинтересованно и без агрессии посмотрел на меня, а затем показал несколько картинок комнаты преображённой. Одна мне понравилась, и я невольно качнула головой. Мадам Блю вопросительно посмотрела на меня. Невидимый прокрутил в моей голове несколько картинок на тему, как я смогла увидеть то, что он мне показал, но я лишь прикрыла на миг глаза от яркости красок. — Извините, это я своим мыслям кивнула. Кажется, я уже знаю, как будет выглядеть моя спальня, а балкончик будет в самый раз. — Ну, вот и хорошо, — удовлетворённо прощебетала женщина. — Сейчас можешь отдыхать, а заодно и нарисовать или написать свои пожелания. Комнату обустроят самое большее через два дня, если ты и впрямь хочешь эту комнату. Я могу показать и другую. Я обошла комнату, осмотрела шкафы и окно, а затем медленно пошла к выходу. Взгляд выжидающе и умоляюще проследовал за мной. На пороге мне на миг показалось, что кто-то встал на моём пути и даже коснулся моего плеча, но это было лишь мимолётно. — Не стоит, мадам Блю, я думаю, что эта комната будет в самый раз. — Ну, вот и чудно. Жду тебя через полчаса в столовой, и не забудь оставить проект своей комнаты. Напомнила она и тихо вышла из комнаты. — Ну, здравствуй, новая жизнь, — прошептала я и внимательно посмотрела в ту сторону, где проявился бледный силуэт. — Кто ты? «Я один из хранителей этого замка», — увидела я прозрачные буквы перед собой. — Ты всегда так приветлив с жильцами? «Да. Они меня не замечали и всегда старались делать по-своему и неправильно. Мне надоело, и я делал всё возможное, чтоб их выселяли. Удивлён, что через столько лет мадам всё же решила сюда поселить кого-то. Может, ты особенная?» — Нет, — улыбнулась я, — просто, я, видимо, здесь застряну надолго. Так что видеться будем чаще. Меня, кстати, зовут Валерия, а тебя? «Меня?» — удивлённо пронеслось через ветер. — «Я один из хранителей, у нас нет имён». — Тогда, может, тебя назвать в честь моих братьев? — подумав, спросила я. Видение чуть колыхнулось и придвинулось ближе. — Мальком-Кейдон или Малкей. Хранитель ненадолго замолчал, а затем проявил слова: «Пожалуй, Малкей звучит. Тебе помочь с комнатой?» — О да! А то я что-то в рисовании не спец.***
Первый год прошёл под девизом: «Смотри, учись, скрывай, терпи». С одной стороны я просто была влюблена в замок, в его тайны и его окрестности. Через месяц моего пребывания закончились каникулы, и прибыли ученики и учителя. Каждый старался быть вежливым, а некоторые даже предлагали дружбу. Но почему-то постепенно все стали отдаляться от меня, и я с вопросом отправилась к Малкею. Через пару часов он показал, что среди учеников есть некая Джинна Осман, которая диктует всем, с кем дружить, что надевать, что говорить и так далее. По секрету хранитель сообщил, что её отец один из учредителей, и у него есть Сила. Джинна получила от него лишь малую долю силы и этим хвастает. Мадам Блю очень удивило и расстроило, что у меня нет друзей. Встретив меня по дороге к столовой, она спросила: — Милая Валерия, я удивлена, что у тебя не нашлось здесь ни одного друга. Можешь ответить, почему? — Мадам Блю, у вас здесь так же, как у меня дома. Есть тот, кто диктует правила и требует, чтоб им подчинялись, как мой отец Гринфольд. Одни, как мой старший брат Чарльз — тупо и безоговорочно следуют этим правилам и верят, что эта истина неоспорима. Есть, как Ханна, те, у кого есть своё мнение, но голосок слишком тих, и его не слышно. И нет ни одного, как мои братья Мальком и Кейдон, у них своё мнение, которое всегда слышно и видно. Вот почему у меня нет друзей. Все, кто был рядом, как-то сразу притихли и покосились друг на друга. Директриса внимательно посмотрела сначала на меня, затем на окружающих и, печально покачав головой, спросила: — Может, тебе какая-нибудь помощь нужна? Ты не стесняйся, я всегда, как друг, тебе помогу. — То, что я хочу, пока неосуществимо, мадам. Но спасибо за заботу. Теперь я буду знать, что среди людей у меня есть друг. Я ушла, а мадам Блю ещё некоторое время внимательно следила за мной и о чём-то думала.***
На мой день рождения мне сделали самый классный подарок. Во время второго урока в класс вбежали Мальком и Кейдон. Их сверкающие карие глаза пробежали по рядам, и, увидев меня, братья громко крича наперебой, кинулись ко мне. За полгода они вытянулись и стали ещё красивее. Их руки крепко обнимали меня, а голоса и вовсе стали звучать оглушительно. Вырвавшись из их цепких рук, я нежно прикоснулась к их белокурым волосам, а затем щекам. Парни, как коты, в умилении потерлись о мои руки и, закрыв глаза, тихо прошептали: — Как нам этого не хватало, Валерка. — А мне вас, — так же тихо сказала я, а затем мы вновь обнялись. Двери открылись, и в класс вошла мадам директор и, строго покачав головой, извинилась перед учителем и поманила нас с кабинета. Класс с любопытством и интересом проводил нас взглядами. — Надо было предупредить меня, что твои братья всегда так бурно реагируют на тебя, мисс Валерия, — чуть пожурила меня мадам. — Только вошли и тут же кинулись искать тебя, лишь успела крикнуть, в каком ты кабинете, и они исчезли из виду. Теперь понятно, кто в семье у вас «динамит», а кто «запал». Надеюсь, что за день вы ничего не «спалите», мои хорошие, а то больше сюда ни ногой, вам ясно? — Да! — хором сказали братья, продолжая крепко меня держать. Как будто ещё мгновенье, и меня вырвут из их рук. Я нежно коснулась их плеч, и они тут же успокоились. Это не укрылось от взгляда женщины, но она милостиво отпустила нас. Мы пришли ко мне в комнату, и я тут же засыпала их своими вопросами. Братья пожаловались на то, что их гувернёр настоящий пед-к, и учит всякой мути. Отец, после того, как отвёз меня, стал ещё злее и свирепее. Достаётся всем. Чарльз намеревается покинуть отчий дом. Ханна больна, и мать с ней находится в больнице. У них появились первые очень интересные подружки — Кэт и Синти Ролмонсы — кузины, кареглазые, светловолосые. Кэт более решительная и мечтает стать юристом. Синти — спокойная и уравновешенная, мечтает стать диктором на радио. — Мы хотели приехать с ними, но мадам Блю строго запретила говорить и им, и родителям, куда она нас везёт. Но ты знаешь нашего «милорда», он всё равно как-то узнал, а перед выездом и вовсе раскричался. Но, увидев вашу директрису, тут же стушевался. Интересно, почему? — Было дело. Но это не важно, — я на корню срезала их любопытство. Около балкона появился Малкей и показал мне картинку: «Это твои братья?» — я рассеяно кивнула головой, хранитель, ещё ближе подплыв, внимательно стал разглядывать, а затем передо мной появился третий братец, только прозрачный и молчаливый. Я улыбнулась, а братья осмотрелись по сторонам, спросили — кому я так улыбаюсь? Хранитель покачал головой, а потом пояснил: «Они меня не видят. Таких как я видят лишь единицы и то только чувствуют нас. А ты и видишь, и слышишь. Так что лучше не говори обо мне». — Я просто подумала, что хорошо бы нам отправиться на пикник к водопаду, — моё предложение приняли на ура. Сначала поход на кухню, где, под чутким руководством миссис Маргарит Эст, мы сделали себе бутерброды и в термос налили крепкий чёрный чай, который мы просто обожали с братьями. Улыбки близнецов покорили женщину, и мы получили ещё и мясные пироги, и песочное печенье. Пока готовили себе, в кухню зачастили девчонки от десяти до шестнадцати лет. Каждая клятвенно божилась, что пришла только ради того, чтоб взять хлеб, чай или ложку с вилкой. И все старались пройти ближе к парням. Братья лишь посмеивались, но держались подле меня. Каждый прикасался ко мне или тихо шептал, как они соскучились по мне. Они так же получали мою искреннюю ласку и нежное слово. Миссис Эст внимательно смотрела на нас и что-то бурчала под нос. Поблагодарив её, я словом, братья поцелуями в обе щёки, мы направились к водопаду. Погода ради моего дня рождения так же преподнесла подарок. Солнце светило как в июне, ветерок чуть холодил тело, а вода была тёплой и кристально чистой. Шуточные бои, плескания, заплыв на глубину и многое другое было у нас. Изредка я видела, как Малкей и ещё несколько хранителей стояли в тени и что-то обсуждали. Было видно, что они хотели подойти, но не решались. Уличив момент, я отошла к деревьям и, стоя боком, спросила Малкея, что происходит. В ответ прибывшие хранители разбежались, а мой хранитель мучительно думал, как бы мне объяснить суть их пребывания здесь. — Это очень срочно? Или подождёт до ночи? Картинка ночи и на фоне блики хранителей. Затем Малкей показал, как Джинна и её подружки хотят прийти и посмотреть на Малькома и Кейдона. — Предупреди, когда они будут поблизости, — моргнув, попросила я и направилась к братьям. — Ребята, я надеюсь, что вы ещё не забыли наших шалостей? — с предвкушением спросила я, и оба брата, переглянувшись, одобрительно закивали. — Только вот мы обещали мадам Блю ничего не взрывать. — А мы ничего не будем взрывать, мы лишь любим трюки и ужастики, — был мой ответ. То, что увидели девчонки и Малкей, осталось надолго в их памяти. Нас всё равно, конечно, наказали, хотя те девицы не смогли доказать потом, что это мы их напугали, а не нервный срыв стрясся сразу же у пятерых. Хранитель так же долго оставался в шоке, хоть и видел, как мы создавали шоу. Всё, как всегда в ужастиках — кого-то убили, кто-то восстал под действием ритуала, а затем оба восставших гонялись за живыми. Когда девчонки убежали, мы быстро уничтожили наши улики и мирно «уснули» под кустиком. Мадам и ещё пара учителей, поспешив в нашу сторону, увидели милую картину. И если остальные не поверили девочкам, то мадам Блю, тряхнув головой, силилась что-то сказать, а затем выкрикнула: — Вы трое, за мной! И без звука! Целый час она тихо, строго и внушительно говорила, что мы неправильно себя ведём, что выходка наша омерзительна, и чтобы больше такого не было. Под конец она решила, что труд отучит нас вести себя так нехорошо. И мы обязаны попросить прощения у девочек. Мы долго упирались, но директор была настойчива, и пришлось подчиниться. Но вот когда нас увидели и не просто увидели, но и услышали, некоторые упали в обморок, другие сбежали, а сама Джинна после этого стала заикой. Мы довольно посмеялись, а затем невинно пожали плечами. А что мы, мы ничего.