Милашка для ГДК

      На празднование нового года мой старший брат Таро приехал в Намимори. Он уже на третьем курсе, летом будет проходить производственную практику на заводах Тойоты или Самсунга, смотря в какую группу его распределят. Мои родители гордятся братом. Я тоже рада, что у меня такой продуманный брат. Родителям не придётся содержать его после окончания института, в конце пятого курса, по итогам всех трёх производственных практик и диплома, у Таро уже будет несколько предложений на работу. Или даже раньше, если он зацепится где-то на производственной практике и будет делать дипломную работу на определённом заводе с куратором, которого ему там предоставят.       В отличие от России, где Новый год – праздник живота, в Японии не объедаются. Блюд прискорбно мало, зато вся еда красиво оформлена. Все едят по чуть-чуть, потому что желательно обязательно сходить полюбоваться природой и посетить храмы, как в последний день декабря, так и в первый. По желанию, можно гулять всю ночь и встретить рассвет в живописном месте, а можно схитрить: лечь спать как обычно, потом встать за час-полтора до рассвета и пойти любоваться рассветом. Мы с мамой предпочли лечь спать в новогоднюю ночь, а вот папа и брат всю ночь разговаривали, выпив бутылку саке. Тем не менее, утром мы вместе двинулись в парк, как и многие другие семьи. Рассвет был красивым.       Посидев с часок на траве и чинно поболтав со знакомыми, мы двинулись обратно в дом и легли спать.       Естественно, мы с мамой проснулись раньше мужской части семейства. Мы по-быстрому сделали салат из свежих овощей и посмотрели телевизор. К трём дня проснулись папа с братом. Мы все поели, переоделись в зимние кимоно и снова пошли в храм.       Сегодня, как и вчера, в храме необычайно многолюдно.       В Намимори самый крупный синтоистский храм посвящён Хатиману. Мне трудно по-настоящему молиться в такой толпе. Поэтому я предупреждаю родителей и иду мимо подъёма к храмовому комплексу Хатимана. В Намимори есть ещё святилище Тэндзина*, но оно маленькое, там всего одна статуя быка. Зато по духу Тэндзин подходит мне больше Хатимана, к тому же, благодаря неудобному расположению там всегда меньше народа.       Я неторопливо иду к автобусной остановке и смотрю расписание. Нужный мне автобус придёт всего через десять минут, это я удачно подошла. Жду. Захожу в нужный автобус и оплачиваю поездку. Примерно через полчаса выхожу на нужной станции внизу холма.       Чуть дальше автобусной остановки стоят красные врата тори, под ними вьётся узкая каменная лестница с железными перилами. Я неторопливо поднимаюсь вверх. Народу очень мало, большинство давится в храмовом комплексе Хатимана.       Поднявшись, я подхожу к фонтанчикам и умываю лицо и руки. Ополаскиваю рот – так положено делать перед тем как пойдёшь молиться. Затем иду бросить пожертвование в ящик и помолиться. Не забываю похлопать между поклонами, загадать желание и дёрнуть за верёвочку. Беру предсказание. Отхожу в сторону и читаю его.       В ближайшее время Вы восстановите гармонию в своих отношениях с окружающими.       О, хорошее предсказание, но что имеется в виду? Я вроде ни с кем не ссор… С Хибари помирюсь, что ли? А как? Он теперь со мной вообще не разговаривает, только пихается, чурбан неотёсанный. И как я ему объясню, откуда парни узнали про бенто, если я правда никому не хвасталась?       Несмотря на то, что предсказание хорошее, настроение у меня испортилось. Тем не менее, на всякий случай я привязала предсказание на верёвку – считается, что привязанное на освящённую верёвку предсказание исполнится, если оно положительное, и очистится (пропадёт), если оно плохое. Раньше было принято для достижения такого эффекта привязывать предсказания к веткам святых деревьев, но теперь нижних веток на всех желающих не хватает, плюс деревья жалеют, вот взамен под деревьями ставят высокие колышки и развешивают верёвки из рисовой соломы, на которые надо привязывать бумажки с предсказаниями.       Привязав предсказание к верёвке, я решаю прогуляться. Святилище Тэндзина в Намимори находится поближе к горам. Позади храмового комплекса есть заасфальтированная дорога, ведущая куда-то в бок, по обеим сторонам которой растут сливовые деревья. Сейчас все деревья без листиков и покрыты снегом. Зимние деревья по-своему красивы.       Иду и любуюсь окружающими видами. Людей довольно мало, все либо молчат, либо негромко беседуют друг с другом. Никаких вскриков, громкого смеха и других шумных звуков. Тихо. Как-то так получилось, что я ни разу не ходила по этой дороге, поэтому мне интересно, куда она приведёт.       Дорога приводит меня к берегу небольшой речушки. Берег облагорожен. Здесь стоит множество скамеек и несколько закрытых сейчас ларьков с чаем, мороженым и выпечкой. Рядом расположена детская площадка. Метров двести дальше, на другой стороне, стоит небольшой чайный домик. Мне становится любопытно, есть ли мостик, ведущий на ту сторону, и как он выглядит.       Я иду вверх вдоль русла ручья по тропинке. Подхожу к небольшому деревянному мостику с перилами. Захожу на мостик, прижимаюсь к перилам и рассматриваю открывающиеся виды. К чайному домику не пойду – вдруг он снят на сегодня и моё присутствие помешает отдыхающим?       Полюбовавшись видом замёрзшего русла ручья, разворачиваюсь в обратную сторону. И застываю от неожиданности – навстречу мне идёт Хибари в тёмно-синем кимоно без узора. Моё кимоно, плавно переходящее от бледного жёлтого цвета к неяркому бежевому и обратно, украшенное небольшими камелиями разных белых и бледно-розовых оттенков, кажется мне бледным на фоне тёмного кимоно Хибари. От этого я расстраиваюсь и непроизвольно вскидываю голову.       - Добрый день, Хибари-сан, - вежливо здороваюсь первой (в Японии младшие должны здороваться со старшими первыми, а ГДК старше меня на год и, вообще, высокомерный и властолюбивый. Не хочу получить удар или удушение тонфой за неуважение в первый же день нового года).       - Почему ты здесь? Святилище Хатимана ближе к твоему дому, - спрашивает Хибари, подойдя ближе.       - Там слишком многолюдно сегодня. И к тому же, Тэндзин нравится мне больше Хатимана, - жму плечами.       - Ясно, - Хибари подходит ко мне вплотную и несильно толкает в плечо.       - А? – удивлённо смотрю на него.       Хибари снова мягко толкает меня, заставляя сделать шаг назад.       - Эй! Прекратите толкаться! Мост не настолько уж узкий, мы вполне можем разойтись, - возмущаюсь я.       - Иди на ту сторону, - невозмутимо приказывает мне ГДК.       - Нахал, - тихонько бурчу я и перехожу на указанную сторону. Ну не буду же я толкаться с Хибари на мосту? Не хватало ещё упасть. Я же в кимоно и в гэтах, не уверена, что смогу встать без посторонней помощи. Кстати, Хибари в обычных ботинках. Ну да, если бы ГДК надел гэты, то многие хулиганы решились бы попробовать напасть на него. Интересно, Хибари может драться в гэтах или драться в гэтах возможно только в манге? Спросить что ли?       Я перехожу с моста на землю и отхожу чуть в сторону, чтобы дать пройти Хибари и сразу же пойти назад. Но…       - Малыш объяснил, что это он ляпнул про бенто, а не ты, - небрежно замечает Хибари, остановившись рядом со мной. – Пойдём, я угощу тебя чаем.       Хибари как-то естественно кладёт мою руку на свою, так, чтобы получилось, словно я взяла его под руку, и невозмутимо идёт по направлению к чайному домику. Достаточно медленно, поэтому я не спотыкаюсь.       - У меня не получается сидеть в позе сэйдза дольше получаса, - честно предупреждаю я.       - Учту.       Я бросаю на Хибари задумчивый взгляд. Ну, извинений от него не дождаться. Тогда…       - Хибари-сан, а Вы умеете драться в гэтах? – с любопытством спрашиваю я.       Он искоса смотрит на меня. Затем усмехается.       - Хочешь попросить меня избить кого-нибудь, будучи обутым в гэта?       - Нет. Я просто заметила, что Вы в кимоно и в ботинках, вот и спросила. В манге персонажи часто дерутся в гэтах, поэтому когда я увидела Вас в обычных ботинках, то мне стало интересно, возможно ли такое в принципе, - по мере моих объяснений усмешка Хибари расширяется до нормальной улыбки, в его глазах появляется тепло.       - В принципе возможно. Обутый в нормальные ботинки будет иметь преимущество перед обутым в гэта.       Мирно беседуя, мы подходим к чайному домику. Распорядитель кланяется гостям, женщины-помощницы сервируют столик для чаепития. Мы разуваемся перед тем, как зайти в домик. На соседний низкий столик с подносов переставляют множество маленьких, на один-два укуса, японских сладостей. Я с удовольствием замечаю свою любимую кастеллу, скромно стоящую чуть в стороне от вагаси. Ещё есть конфетки-ракуган, кусочки ёкана на отдельных блюдцах и горячо нелюбимые мной данго.       Распорядитель и его помощницы уходят, предварительно открыв сёдзи с видом на зимний лес. Мы остаёмся одни.       Поскольку я девушка, то именно мне предстоит заниматься заваркой и разливом чая. К счастью, Саораки-семпай обожает японские чаепития. Поэтому она заваривает чай практически как на настоящем японском чаепитии, за исключением того, что мы сидим на стульях, а не в позе сэйдза. И болтаем не о красоте природы.       Я завариваю и разливаю чай по чашкам. Мы с Хибари перекидываемся парой стандартных слов о красоте зимнего леса и уютно молчим. Первые чашки мы выпиваем без вкусняшек. Но сразу же после наполнения вторых чашек я беру тарелки и разворачиваюсь к соседнему столику.       - Хибари-сан, Вам какие вкусняшки положить?       - Положи то же, что и себе.       - Ладно. Из того, что есть, я люблю только вагаси и кастеллу, - предупреждаю я, раскладывая по тарелкам вышеназванное.       - Ты часто ходишь с коробочкой данго, - замечает Хибари.       - Мама любит данго. Я для неё беру. Сама я их ненавижу, - аккуратно ставлю заполненные тарелки на наш чайный столик. – Данго и ракуган чересчур сладкие на мой вкус. Я просто не могу их есть.       Дальше мы пьём чай в уютном молчании. Вместо привычного получаса я без проблем просидела в позе сэйдза почти час.       - Хибари-сан, спасибо за чай, - вежливо благодарю я и встаю.       Он тоже встаёт и закрывает сёдзи, открывающие обзор на зимний лес и груды камней вдалеке. Затем идёт переобуваться.       - Я провожу тебя до автобусной остановки, - ставит меня в известность Хибари.       - Спасибо, - я тоже переобуваюсь.       Вечером, расчёсывая волосы перед сном, я думаю, что сегодня был хороший день. И неплохое начало нового года.       После примирения Хибари перестал бросать на меня тяжёлые взгляды в школе. И толкать меня плечом тоже перестал. Правда, друзьями мы тоже не стали. Просто приятельствуем немножко. Изредка вместе чай пьём в его кабинете после собраний представителей классов или просто после уроков. К чаю у ГДК всегда есть сэндвичи и вагаси. У меня ничего к чаю принести не получается, потому что Хибари не сообщает мне заранее, что вот завтра будем пить чай, а просто так носить с собой еду в школу и обратно домой смысла нет, она же испортится. Единственное, поскольку ГДК практически всегда задерживает меня для чаепития после собрания представителей класса, я к дням собраний либо выпекаю небольшой пирог к чаю, либо по-быстрому делаю сладкие роллы из блинчиков (если у меня не хватает времени испечь пирог).       За распитием чая мы практически не беседуем. Можем обсудить погоду или городское событие, но больше молчим. Иногда я притаскиваю мангу и интересуюсь у Хибари, как у специалиста в драках, возможен ли чисто физически тот или иной приём. Хибари мои вопросы забавляют. Я ему честно рассказала, что увлекаюсь написанием коротких фанфиков в жанре джен, поэтому мне интересно уточнять такие вещи. Хибари на это ухмыльнулся и сказал, что никто кроме меня не обращался к нему с такими вопросами.       На день святого Валентина я подарила Хибари так называемый дружеский шоколад. Потому что это вежливо, дарить дружеский шоколад своим приятелям мужского пола, с которыми часто общаешься. Ещё я подарила шоколад Кусакабе. Почему-то когда я протянула Кусакабе шоколад, он побледнел. Лишь после моих слов, что это дружеский шоколад, бедняга успокоился. Но, честно говоря, такая реакция меня немного обидела – я не настолько страшная, чтобы расстраиваться из-за моего шоколада любви. Даже если у Кусакабе есть девушка, то можно вежливо сказать об этом, а не пугаться шоколаду любви другой девушки.       И ещё я сделала молочный шоколад для себя, Фууты, Ламбо и И-пин (нельзя обделять ребёнка). Саваде ничего делать не стала – обойдётся, тем более, что Хару вроде бы собиралась сделать для него шоколад.       Намимори, март.       Что мне нравится в Японии, так это скорость, с которой тает снег. Снег тает буквально за неделю в конце февраля, а в начале марта уже цветут первые кустарники и цветы. Никаких полуистаявших грязных сугробов и льда. И мерзкой чавкающей грязи тоже нет. Хорошо.       Неторопливо иду в школу, как вдруг мне на руки запрыгивает Реборн. Я чуть не падаю от неожиданности.       - Эри, пойдём гулять в торговый квартал. Там сейчас мало народа, - предлагает Реборн.       - Конечно, мало – сейчас же утро буднего дня. Реборн-кун, я не хочу прогуливать школу.       - Маман ушла отдохнуть, Никчёмный Тсуна гуляет в торговом квартале с друзьями. Неужели ты бросишь ребёнка одного?       - Да ёлки-палки, - бурчу я, помня, что нельзя ругаться при детях. – Реборн-кун, если мне придётся ещё раз прогулять из-за тебя хоть один урок, то я тебя отшлёпаю. А то Тсуна-кун совсем твоим воспитанием не занимается.       Несу Реборна в торговый квартал. Настроение у меня портится, потому что я переживаю: вдруг Хибари решит, что я пользуюсь его расположением и потому прогуливаю? Не хочу, чтобы он снова обиделся на меня. Мне нравятся наши чаепития. Надо будет сразу объяснить, почему я сегодня пропущу первый урок или даже все уроки.       В торговом квартале я вижу компанию Савады в расширенной версии. Сам Тсуна сидит за столиком в компании Киоко, остальные ребята и дети гуляют чуть дальше от столика, чтобы не мешать им. Реборн спрыгивает у меня с рук и подходит к Ямамото.       На этом я считаю свою миссию по доставке Реборна выполненной и потому спокойно разворачиваюсь в сторону школы. И тут на крыше небольшого торгового павильона происходит взрыв, и на Саваду падает какой-то человек.       Люди начинают паниковать и убегать отсюда. Я же чертыхаюсь и бегу к Саваде, чтобы проверить состояние упавшего, вызвать скорую и помочь Киоко поймать детей.       Тут на обломках крыши появляется высокий парень с длинными серебристыми волосами и мечом. И почему-то обещает всех порезать.       - Женщины и дети должны уйти отсюда, - говорит Реборн.       С асфальтовой плитки поднимается упавший парень с синим огоньком на лбу, хватает Тсуну за руку и тащит куда-то. Между тем, Ямамото суёт мне в руки Ламбо и приказывает нам с Киоко уйти.       Мы с Киоко уходим, унося И-пин и Ламбо. Реборна мне поймать не удалось.       Пока мы идём подальше от места взрыва, я думаю над загадкой синего огня на лбу парня. Как он умудрился это сделать и зачем? Я умею зажигать огоньки бирюзового цвета на ладонях. Как тот парень умудрился вызвать огонёк на лбу и зачем он его там постоянно держит? И почему у нас с ним огоньки разного цвета?       И тут я чуть не спотыкаюсь на ровном месте. Я же ни разу не показывала Хибари свои огоньки! А мы же вроде как почти друзья. Я постоянно спрашиваю его о тех или иных приёмах, а сама... Нет, так не честно. К тому же, что-то подсказывает мне, что Хибари стопроцентно захочет разобраться с теми, кто учинил взрыв в торговом квартале. И если он не знает про огоньки, то может пострадать. Надо предупредить его. И расскажу про свои опыты с выращиванием космеи и воздействием на сухое дерево, а то мне даже поделиться не с кем. Кто знает, может эти огоньки укрепляют не только растения, но и тела своих носителей. Вон, тот паренёк с огоньком на лбу упал с крыши, но затем вскочил на ноги и побежал как ни в чём не бывало.       - Эри-тян, остановись, мы уже далеко ушли! – восклицает Киоко.       - А? – я медленно останавливаюсь. – Прости, я задумалась.       Ставлю Ламбо на землю и достаю сотовый из школьного портфеля. Смотрю на время. Надо же, я ещё вполне успеваю ко второму уроку.       - Киоко-тян, ты же всё равно не в школьной форме. Не против, если ты одна детей домой отведёшь? Я хочу успеть хотя бы ко второму уроку,- предлагаю я.       - Ламбо-сан хочет…       - Ремня, - перебиваю я телёнка. – Мне в школу надо.       Ламбо обиженно пыхтит и отворачивается от меня.       - Хорошо, Эри-тян, я отведу детей домой, - соглашается Сасагава.       - Спасибо. С меня вкусняшка, - быстрым шагом иду в школу.       Успеваю прийти ко второму уроку. На следующей перемене робко скребусь в дверь кабинета ГДК.       - Хибари-сан, доброе утро.       - Доброе, - он спокойно смотрит на меня.       - Хибари-сан, я опоздала на первый урок, потому что Реборн-кун потерялся и попросил отвести его в торговой квартал. Я не могла оставить ребёнка на улице без присмотра, поэтому и прогуляла, - скороговоркой произношу я. - Вы уже слышали про взрыв в торговом квартале?       - Взрыв? – глаза ГДК сужаются.       - Да, что-то взорвалось на крыше. А потом там появился человек с длинными серебряными волосами и мечом. И я не вру, и не пьяна. В наше время и с мечом. И сказал, что всех порежет. Мы с Киоко-тян и с детьми убежали, а Ямамото-кун, Гокудера-кун и Савада-кун осталась там. Надеюсь, они как-нибудь выкрутятся. Во всяком случае, у Гокудеры-куна есть динамит, а Ямамото-кун достал биту. Звучит безумно?       - Не нервничай, - Хибари говорит со мной мягким тоном. – Я верю, что ты не выдумываешь.       - О, спасибо, - нервно облизываю губы. – Хибари-сан, а помните гипнотезёра и разрушенный кинотеатр? Вы тогда сказали мне уйти, я ушла, но потом потеряла контроль над своим телом и стала возвращаться, хотя не хотела этого. А потом всё прекратилось и я снова стала обычной. Так вот, до того как туда пришла толпа врачей, там был высокий мужчина, у которого полностью забинтована голова вместе с глазами и ртом. И он ещё одет как английский джентльмен в кино, в цилиндр и плащ. Вы там видели таких?       - Нет. Я отключился раньше, - равнодушным тоном отвечает Хибари, но пальцы одной из рук непроизвольно сжимаются. Недоволен поднятым вопросом.       - О, понятно. А… а огоньки вы видели? Вот такие, - я привычно зажигаю на ладонях свои, бирюзовые.       Святилища Тэндзина*. Посвящены ками Сугавары-Митидзанэ (который человек и божество), ученому и политику эпохи Хэйан. Эти святилища особенно популярны у студентов, готовящихся к вступительным экзаменам. Их легко узнать по статуям быков и сливовым деревьям (любимым деревьям Митидзанэ).