***
Первое, что почувствовал Сиэль, проснувшись, — ласковые поцелуи солнечных лучей на щеках. Он поморщился и приоткрыл глаза. Солнце прилипло к небу, как мокрый кленовый лист к стеклу. Красивое, яркое, чудесное фиолетовое солнце. Сиэль застонал и с силой потер глаза. Солнце издевательски заискрило под веками индиговыми разводами и ни на тон не пожелтело. «Вот и первая ласточка», — угрюмо подумал он, приподнимаясь на локтях. Пейзаж вокруг более-менее вписывался в рамки «нормальности». Сиэль лежал на широкой мраморной скамье, от которой в горизонт золотой змейкой вилась аккуратно, с явной любовью и профессионализмом выложенная янтарно-желтым кирпичом дорога. По бокам от нее на многие мили раскинулись поля, полные мелких белесых цветов. Теплый и по-весеннему свежий ветер поднимал в воздух чуть горьковатую пыльцу. Сиэль резко сел, на миг схватившись за голову — виски кольнуло болью, — спустил ноги на землю, мельком глянул на них и машинально ущипнул себя за предплечье. Вместо привычных ботинок на нем красовались восточного вида туфли с загнутыми носами. Золотые и вышитые алыми лилиями. Заставив себя не обращать внимания на несущественные мелочи вроде внешнего вида, он поднялся (длинная жемчужная хламида, отдаленно напоминающая тунику, упала до колен, наполовину скрыв широкие шаровары) и настороженно огляделся. Позади скамьи поля обрывались. Буквально в паре десятков шагов вздымались к дымчато-серому небу отвесные графитные скалы. Мир будто заканчивался ими: вершины гор терялись в молочном тумане облаков, неприступной стеной отделяя Сиэля от прошлого. Что ж, вполне справедливо. Прошлого здесь не существовало. Он внимательно оглядел видимую часть скал: что-то подсказывало, что просто взять и отправиться по желтой дороге — не самый продуманный вариант. Да и проводника ему обещали. Интуиция не подвела: часть угольного камня не отражала свет, недвусмысленно намекая на наличие пещеры. Сиэль медленно, привыкая к необычной обуви, приблизился к зияющему проходу и остановился в нерешительности. Несмотря на условно солнечный день, на границе пещеры темнота не становилась светлее, будто ее ограждала от света тонкая пелена. Он осторожно поднял руку и коснулся тьмы — в глубине пещеры что-то задрожало, по стенам пронесся еле слышный гул, и над макушкой Сиэля вспыхнул малиновый огонек. От неожиданности он шарахнулся в сторону — огонек вильнул за ним. Убедившись, что тот не задевает волос и не обжигает при касании, Сиэль глубоко вздохнул и шагнул вперед. Внутри было заметно холоднее — после нескольких минут унылой прогулки по темному коридору Сиэль основательно продрог. Вокруг не происходило ничего экстраординарного, отчего он потихоньку расслабился и не сдержал удивленного возгласа, когда коридор внезапно перетек в залу, сплошь заставленную шкафами, стеллажами и тумбами самых разнообразных форм и размеров. Новое помещение скудно освещали зависшие у потолка сгустки зеленоватого цвета, похожие на его огонек. Сиэль озадаченно просканировал взглядом захламленную комнату и приблизился к ближайшей тумбе. На ней под высоким стеклянным колпаком кружилась в воздухе алая роза. «Это же…» — он зачарованно наблюдал, как опадает последний розовый лепесток. Сердце сжалось в предчувствии чего-то страшного, но розу заволокло золотистым сиянием, и спустя мгновение перед глазами Сиэля предстал целый цветок. Первый лепесток, задрожав, отделился от бутона… Отвлекшись на ожившее чудо, Сиэль не сразу почувствовал, как кто-то настойчиво тычется в его щиколотки. Он застыл и осторожно посмотрел вниз, почти сразу выдыхая и недоверчиво фыркая: вокруг него, помахивая бахромой, на манер щенка прыгала ножная скамеечка. — Привет, — произнес он, присев на корточки, и нерешительно потрепал скамейку по бархатной обивке. — Откуда ты здесь? «Щенок» ожидаемо не ответил, но издал звук, отдаленно напоминающий восторженное поскуливание. Вдруг откуда-то из глубины залы послышались скрип, громыхание, шаркающие шаги и еле слышное: «Опять бунт затеяли, мелкие болотные заразы, в такой темноте и ноги переломать недолго… Уволю, к драконовой бабушке уволю!» Пока Сиэль раздумывал, как лучше обставить знакомство с вероятным владельцем пещеры, скамейка, согнув деревянные ножки (смотрелось жутковато), бочком притиснулась к нему и попыталась спрятаться. Голос приблизился — Сиэль успел успокаивающе погладить «щенка» и встать на ноги. Незнакомец продолжал бурчать на ходу, но замолчал, увидев непрошеного гостя. Длинные серебристые волосы были заплетены в множество тонких косичек и высоко подвязаны черной лентой. На кончике бледного носа опасно балансировали очки в толстой роговой оправе. Высокое худосочное тело мягко облегал нежно-сиреневый банный халат. Шаркающую походку обеспечивали пушистые лиловые тапочки. Не удивляться. Только в этот момент Сиэль понял, о чем предупреждал Гробовщик. И все равно не смог сдержаться, молниеносно скрыв смешок ладонью. Он ожидал какой угодно реакции — от гнева до вежливого любопытства, — но никак не того, что отражение Жнеца ослепительно улыбнется, обнажив акульи зубы, всплеснет руками и радостно выдаст: — О, это ты! Негаснущий фонарь на моей сумрачной аллее жизни, последний сияющий софит для моей сцены, свеча в моей… к слову, а кто ты? — «Луч света в темном царстве»? — насмешливо предположил Сиэль. Гробовщик задумчиво пожевал губами: — Какое длинное имя. Ты лучше сократи, а то с бюрократами замучаешься. — Ага, — легко согласился Сиэль. В душе, несмотря на ситуацию, поднимало голову безрассудное веселье. — Лучиком буду. Пришлый я. В лицо лже-Жнеца будто растворителем плеснули — оно скуксилось и приняло важное и дико официальное выражение: — А-а… Новенький, что ли? Это о тебе меня яблочко предупреждало? Сиэль понятия не имел ни о каком яблочке, но на всякий случай согласно кивнул. — Ну пойдем тогда, оформим тебя, — Жнец развернулся, взмахом руки показывая следовать за ним. — А как же... скамейка? — Сиэль беспомощно оглянулся на «щенка». — И как вас-то называть? — Неученый, что ли? Смотритель я здешний, так и зови. А мебель в покое оставь, сейчас пожалеешь — потом она тебе ступни обглодает. Она же из плотоядного дерева. Сиэль с ужасом покосился на скамеечку и ускорился, догоняя Жнеца-Смотрителя. Обиженно-разочарованное тявканье за спиной постепенно затихло.***
— Так чего желаешь? — Смотритель, вновь растеряв формальное настроение, вальяжно развалился в глубоком кресле и взирал на Сиэля с мягкой усмешкой. Сам Сиэль примостился на краешке почти такого же кресла напротив, держа в руках вполне обычную чашку со вполне обычным чаем, и мысленно повторял напутствия настоящего Гробовщика. «Демон — это исток. Его все знают, он у всех на слуху, вы легко найдете следы. Только не забудьте о его природе: едва ли он будет добрым волшебником». — М-м… Я слышал, у вас злодей недавно завелся, — наконец осторожно начал он. Его смерили цепким взглядом, плохо сочетавшимся с расслабленной улыбкой. — Все как положено, любезный. Что за мир без злодеев? Тебе какого надо? На Западе сейчас Красная Пикси буянит — голову и кружит, и сносит только так, но, если внешность неформат, можно договориться. На Востоке слухи про Грозный Прищур ходят, хотя там до нового воплощения еще лет двести: сейчас не сезон, кольцо опять потеряли. В Тридевятом на той неделе турнир по стрельбе пройдет — можно в царство земноводных на экскурсию попасть. Что качаешь головой? Не интересует? — Мне самый-самый свежий злодей нужен. С алыми глазами и дьявольским ехидством. Смотритель прищурился: — А-а… так ты о Драконе? Сиэль закашлялся — чай пошел не в то горло — и просипел: — Д-драконе?! Довольный реакцией, лже-Жнец откинулся на спинку кресла и с готовностью пояснил: — Ну, а что? Он по нужде и человеком обратиться может. Славный злодей, зеленый еще совсем, но перспекти-и-вный. Сиэль поежился, неплохо представляя себе эти перспективы. — И что он делает? Как злодействует? — Как-как? Хрестоматийно. Живет особняком, на людях бывает редко, все больше страху на деревни нагоняет. Царство у него тут свое есть, весьма доходное. Раз в седьмицу прилетает в столицу, дань собирает. Все чин по чину: невинные красавицы. Правда, сейчас и красавцы постепенно пошли — он особо не жаловался, а девицы закончились. — Он их ест? — обреченно спросил Сиэль и в попытке успокоиться стиснул в пальцах тонкую серебряную цепочку на шее. Смотритель скривился. — Он, конечно, зеленый, но не дилетант же! Загадку загадывает. — Какую загадку? — Сиэль недоуменно захлопал ресницами. На него посмотрели взглядом «юродивый, но добить жалко» и ответили: — Откуда ты взялся такой тугоумненький? Имя свое, разумеется. Кто неверно ответит, статуей ледяной становится. Ну а коли угадает, три желания загадать сможет. Я, если ты Дракона выберешь, сборник имен тебе в помощь дам, — Гробовщик поднял руку и пошарил в воздухе, словно перебирал корешки книг. — А, вот он! — на колени Сиэля приземлился талмуд, обтянутый темно-коричневой чешуйчатой кожей. Не решаясь дотронуться до него, Сиэль с любопытством всмотрелся в обложку. «Универсальный сборник имен сказочных существ с транскрипцией на русалочьем, лисьем и гномьем. Издание девятьсот седьмое, дополненное и переработанное». И в самом низу приписка мелкими, почти неразличимыми буквами: «Осторожно! Сборник включает в себя неназываемые имена существ Сумеречного мира. Несанкционированное произнесение грозит развоплощением». — Хм, я выбираю Дракона, но надеюсь справиться своими силами, — вежливо отказался он. Книга обиженно рыкнула и растаяла в воздухе. — Ну что ж, — Смотритель хлопнул в ладоши и одарил Сиэля загадочной улыбкой. — Ты можешь выбрать три вещи: средство передвижения, помощника и один дар. Начнем же! Щелчок пальцами, и перед Сиэлем возникла призрачная вереница какого-то хлама. Жнец досадливо дернул себя за вылезшую из пучка косичку и смахивающим движением руки привел эту вереницу в движение, не переставая бормотать: — Так, метлы, седая древность, на них уже никто не летает. Башмачки… ну какие башмачки, там дыры крупнее мышей… Ступа? Слишком габаритная да на поворотах в вертушку уходит… Гуси-лебеди? А-а… тьфу, опять на юг умотали, прохиндеи! Сапоги-скороходы? Хотя нет, заплатка неудачная, их теперь в разные стороны уносит. Ковры… ковры! Где-то у меня тут был один… Сиэль со всевозрастающим изумлением наблюдал, как одна из вещей, казавшаяся пыльным свертком, становится красочнее — через несколько секунд перед ним на пол шлепнулся свернутый в трубочку вылинявший коврик. — Ковер-самолет? А к нему джинн случайно не прилагается? — Увы, у последнего срок годности вышел, протух, пришлось выкинуть, — разочаровал Смотритель и, с умилением разглядывая находку, патетично воскликнул: — Это тихоходная одноместная модель, самоштопающаяся, с ручным и голосовым управлением. От сердца отрываю! — Больше похоже на половую тряпку, — с сомнением протянул Сиэль. — Ну конечно, а ты как хотел? Камуфляж высшего качества! Знаешь, как в больших городах удобно? Такой точно никто не уведет. Сиэль от греха подальше принял впечатлившийся вид. — О-о… — То-то же, — назидательно сказал Смотритель и, уже знакомо перебрав невидимые корешки, вытащил на свет тонкую зеленовато-желтую брошюрку. — На вот, самая полезная книга. Смотри только не обижай ее. Сиэль протянул руку и осторожненько, двумя пальцами, принял брошюру, прокомментировав: — Ты, кажется, говорил что-то о выборе… — Ты что же, хочешь обидеть старого Смотрителя? — лже-Гробовщик вдруг разом сдулся, посерел и глянул так огорченно, что Сиэль почти усовестился. — Да нет, тебе, конечно, виднее, что советовать, — пошел он на попятную. — Только третий дар я все же сам выберу. Смотритель мгновенно расцвел и довольно потер руки. — Разумеется, малец. Дар-то не присоветуешь, сам в руку прыгнет. Я сейчас ларец принесу, а ты покамест книжонку-то полистай, оцени замысел, — он подмигнул и скрылся между стеллажами, только лиловые тапки мелькнули. Сиэль вздохнул, смиряясь с неизбежным, и перевел взгляд на книгу. «Пособие по выживанию в сказочном мире второго уровня*. Из фонда Королевской Фиолетовой библиотеки. Избегать прямого и опосредованного контакта с водой». Сноска неожиданно заинтересовала — расшифровка обнаружилась на задней обложке: «*Второй уровень мира подразумевает наличие стабильного магического фона (стандартизация магических практик) и организованного сознания гуманоидного типа (возможно развитие смежных, полугуманоидных форм)». «Интересно, дракон-оборотень тоже к таким „смежным“ относится?» — меланхолично подумал Сиэль и наугад раскрыл пособие. «…При встрече с примитивным манипулятором судьбы (см. Вещий камень, Камень у развилки дорог) следует постучать по заговоренному предмету три раза и идти дальше, сверяясь с компасом». «Что за?..» «…Болотные огни (см. Странствующие огни, Болотник) — низшая полуразумная форма жизни в царстве Болотном. Излюбленное средство для освещения жилищ в остальных царствах. Источают свет в зеленом диапазоне, обладают начальными навыками гипноза, отчего размещать их следует под потолком. Долговечны, неприхотливы в использовании. Проблема: ежегодные забастовки с требованием „спустить их пониже“. Решение: не поддаваться, через пару дней передумают». Сиэль медленно-медленно выдохнул и аккуратно закрыл брошюру. В сознании вспыхнула малодушная мысль: уберечь свой разум и остановиться. Глаза скользнули по задравшемуся рукаву туники, проследили отпечатавшиеся на запястье три черные полосы, не больше ногтя каждая. Крайняя справа была чуть короче остальных. Сиэль стиснул зубы. Повернуть назад невозможно — он знал, на что идет. Ну, или догадывался. От приступа самоедства его спасло возвращение хозяина пещеры — тот, пыхтя, тащил изящный, окованный серебром (и, судя по всему, жутко тяжелый) ларец из темного дерева. Водрузив свою ношу между креслами, Жнец утер пот со лба и приглашающе похлопал по крышке: — Ну вот, запускай руку. — Что, прости? Смотритель пробубнил под нос что-то о «несведущих человечках» и распахнул ларец. Сиэль никогда не считал себя охочим до всякого рода драгоценностей, но тут даже у него глаза разбежались: великолепная палитра всевозможных драгоценных камней затмевала краски окружающего мира. Призывно алели рубины, мягко искрились изумруды, винными зернышками мелькали гранаты, таинственно блестели осколки лунного камня, привычно вбирал свет турмалин. — Мне нужно выбрать? — Не тебе, тебя. Протяни правую руку и прикоснись к ним, — наставительно произнес Гробовщик, и Сиэль не посмел ослушаться. Кончики пальцев онемели: на ощупь камни оказались ледяными. Сиэль несколько секунд недоуменно водил по ним раскрытой ладонью, когда в самую ее середину впилось что-то маленькое и острое. Он ойкнул и отдернул руку. — Ага, выбрал все-таки, — прошелестело над его ухом. Сиэль раскрыл ладонь и непонимающе нахмурился: — А… где камень? — кожа была девственно-чиста. — Где-где? Выбрал тебя твой дар, а какой и как проявит себя — в свое время узнаешь, — Гробовщик поспешно захлопнул ларец и, с усталым видом устроившись в кресле, вяло махнул рукой: — Все, свою задачу я выполнил, там, у входа, найдешь набор «Юный путник», модификация 2.0. Возьми, пригодится. Тон был однозначным, прощающимся — Сиэль, еще раз недоверчиво взглянув на ладонь, подумал и поклонился: — Благодарю за помощь, Смотритель. Не подскажешь напоследок, где искать мне этого Дракона? Видимо, ему удалось угадать с почтительностью в интонации — Жнец лениво приподнял брови и вдруг с чувством хлопнул себя по лбу: — Ох, и правда, самое главное же забыл! Хотя… — он чуть успокоился и вновь откинулся в кресле. — Дорожку из желтого кирпича видел недалече? Сиэль поспешно подтвердил, что видел. — Ну вот на другом ее конце и есть твой злодей. Ежели на ковре, то за день долететь успеешь. На своих двоих втрое дольше добираться будешь. На нечто подобное Сиэль и рассчитывал — должны же были грезы хоть немного облегчить ему задачу. Еще раз поблагодарив и получив кривую ухмылку в ответ, он покинул пещеру. У входа в нее малиновый огонек, вспыхнув в последний раз, погас, а на границе светотени действительно обнаружился обещанный набор в виде небольшой холщевой сумки через плечо. Внутри Сиэль нашел нехитрый запас снеди, бечевку и огниво. Пособие по выживанию прекрасно поместилось сверху. В туго свернутый коврик оказался вставлен небольшой листок — инструкция по эксплуатации. Сиэль прочел ее трижды, чтобы запомнить наверняка, вытряхнул из ковра пыль и приступил к своему первому опыту общения с волшебным артефактом. Спустя час времени, моток нервов и карманный словарик ругательств он кое-как взлетел. Солнце стояло в зените и казалось скорее лавандовым, чем фиолетовым, дорога сияла топленым золотом, ветер свистел в ушах насмешливо и немного зло. Будто подначивал, подгоняя, нашептывал, что Сиэль не успеет, не сможет, не выдержит. Сиэль намеревался сделать все как раз наоборот.***
Аэродинамические свойства ковра оставляли желать лучшего — Сиэль начал подозревать это еще на стадии освоения летучего средства и полностью убедился спустя час непрерывного использования. Согласно инструкции, направление полета менялось «мягким, но уверенным» потягиванием стандартных кисточек № 3, скорость — подергиванием кисточки № 5 (от одного до четырех раз, последний вариант рекомендовался любителям острых ощущений), а тормоз приводился в действие одновременным рывком за кисточки № 2. На словах все просто, и управление не представляло бы особых сложностей, если бы не встроенная противоугонная система: кисточек по периметру коврика располагался не один десяток (Сиэль после очередного заковыристого выражения, неприличествующего человеку его происхождения, от отчаяния их пересчитал; вышло по пятьдесят на узких краях и по сто восемнадцать — на широких), причем на первый взгляд они мало друг от друга отличались. На то, чтобы передергать их, и ушел тот злополучный час. Сиэль смог обнаружить все функции, кроме тормоза: осталась пара сочетаний, но оба оказались немного кривыми — то ли нужную кисточку все-таки умудрились погрызть мыши, то ли нитки изначально дефектными были, — и ни один не приводил к мягкой посадке. В конце концов, Сиэль справедливо рассудил, что в ближайшие часы опускаться на землю не намерен, и, скрестив ноги, устроился поудобнее. Окружающая природа навевала сон, несмотря на осколочно-острый ветер в лицо и палящее солнце в макушку: ковер скользил над желтой дорогой с тихим, убаюкивающим шелестом кисточек, пейзаж перед глазами отличался завидным постоянством, и вскоре поля слились для Сиэля в одно сплошное полотно белесого цвета. Часов с собой у него не было, да и быть не могло, определять время по положению солнца он не умел, а полосы на запястье не имели измерительной шкалы, только крайняя таяла медленно, но неумолимо. В качестве средства от случайного засыпания и скуки неплохо подошло бы чтение пособия, но автопилот (впрочем, как и обещанное лже-Гробовщиком голосовое управление) вышел из строя: Сиэль подозревал, что обе функции были вплетены в левый задний угол ковра, как раз на месте аккуратненькой круглой дырочки. Либо самозаштопывающиеся чары давно выветрились, либо Смотритель не все знал о своих мышах. Сиэль не удивился бы, окажись правдой и то, и другое. Иными словами, ему представилась уникальная возможность освоить непростое искусство медитации в кратчайшие сроки — спустя некоторое время (по представлениям самого Сиэля, не менее, чем через пару-тройку вечностей) он умудрился настолько очистить сознание, что и шум реки, и вид бурлящей воды поначалу воспринялись им как поразительно качественный мираж. Очумело помотав головой, Сиэль пришел в себя, подался вперед и едва не навернулся с ковра, слишком резко потянув нежные кисточки под номером три. Пейзаж действительно сменился: впереди раскинулась широкая река (раза в два шире Темзы — универсального мерила для Сиэля), а на том берегу плотной стеной встал хвойный лес. Высокие верхушки сосен (или елей — он не слишком разбирался в ботанике сказочных миров) образовывали у подножия густой полумрак, соваться в который хотелось меньше всего. К счастью, неизменная дорога, выложенная желтым кирпичом, пронзала неприветливый лес золотой стрелой. Моста, правда, в обозримом пространстве не наблюдалось, но Сиэля, как владельца чудо-транспорта, это мало беспокоило. Он по наитию поднялся выше на пару ярдов и, подавив желание сплюнуть через левое плечо на всякий случай, отправил ковер над водной гладью. Примерно через десяток футов сумка за его спиной еле заметно задрожала. Сиэль недоуменно покосился на нее и поднялся еще на фут. С минуту ничего не происходило, после чего дрожь повторилась. Сиэль неловко перетянул сумку вперед, порадовавшись, что ранее догадался не просто повесить ее на плечо, а перекинуть через голову, и на ощупь попытался найти несвоевременный будильник. От очередного рывка взбесившейся сумки он дернулся — ковер опасно накренился, лихо спикировав прямо к воде. Чертыхнувшись, Сиэль обеими руками вцепился в кисточки, кое-как выровнял полет, но вновь подняться выше не успел — сумка отчаянно задрожала, из глубин раздалось испуганно-гневное шипение. А в следующий миг оттуда выпорхнуло нечто мелкое и зеленовато-желтое, отчаянно заверещало и цапнуло Сиэля за руку маленькими, но отвратительно острыми зубами. Сообразительность не всегда была коньком Сиэля в чрезвычайных ситуациях, а полет над рекой на тонком ковре сомнительного происхождения к таким, определенно, относился. Пальцы на раненой руке выпустили заветные кисточки рефлекторно. Второй рукой он попытался схватить отвечающие за торможение. Что ж, кисточкой, обеспечивающей плавное приземление, и правда успела угоститься мышь. Мокрый ковер уходил ко дну неприлично быстро. Сиэль в который раз пожалел, что прикидывался больным, когда отец пытался научить его плавать. Последнее, что он запомнил — сиреневые разводы солнца в обрамлении белоснежной пены.***
Лежать было неудобно: что-то немилосердно впивалось в бок, норовя проткнуть бедное легкое насквозь. Сиэль с трудом перевернулся на спину и открыл глаза. «Жив. Уже неплохо», — губы, в противовес одежде, оказались сухими и потрескавшимися. Сумка тоже никуда не делась, даже не промокла: видимо, и тут без волшебства не обошлось. Зря пособие так разнервничалось, наверняка бы не повредилось, оставшись внутри. Справа послышался тихий шорох и странный ритмичный звук, будто кто-то, играясь, беспорядочно нажимал на клавиши неработающего фортепиано. Не успел Сиэль испугаться, как воздух перед ним замерцал и сложился в яркие розовые буквы: «Ты вообще везунчик, знаешь? И водяницам явно приглянулся, иначе бы не выплыл». Он пораженно замер и по наитию протянул руку вперед — пальцы прошли сквозь буквы, чуть развеяв их очертания. — Что это? — вопрос сорвался с губ сам собой. Вновь странный стук справа, и буквы сменились: «Ты такой смешной! Это мобильный нейро-адаптер. Я печатаю, думаю, где появится текст, а ты читаешь». Сиэль на мгновение прикрыл глаза, собираясь с духом, и повернулся в сторону источника звука. — Ли…к-кхм… Какое, к дьяволу, танго с Сатклиффом. Знакомые черты переплетались с совершенно чуждыми деталями, делая образ изломанным и безумным. Лиззи и в родной реальности отличалась любовью к ярким цветам, но в сказочном мире второго уровня ее отражение побило все рекорды. Расхристанно распущенные волосы свисали почти до земли, привычные светлые пряди чередовались с ядовито-зелеными, красными, синими и фиолетовыми, отчего казалось, что на бедняжку кто-то пролил радугу. Непозволительно короткие шорты были черными и, на непредвзятый взгляд Сиэля, кожаными. Чулки скорее напоминали крупную рыболовную сеть, и единственная приличная вещь — свободная алая рубаха с длинными рукавами — мало спасала положение. В руках лже-Лиззи держала небольшую прямоугольную коробочку и, периодически бросая на Сиэля любопытные взгляды, тыкала разноцветными ноготками по крохотным клавишам. — Кто ты такая? — поинтересовался он, едва оправившись от потрясения. Не удивляться. Девчонка широко улыбнулась. Розовые буквы высветились перед лицом Сиэля. «Эльза, живу здесь недалеко. А ты кто такой? И как оказался в этих краях? Туристические маршруты севернее проходят. Или ты от своих отбился?» — Нет, я сам по себе. Меня зовут Лучик, из заморского Темного царства, — Сиэль неопределенно повел рукой в сторону реки, надеясь, что его ложь сочтут достаточно убедительной. — В столицу летел по желтой дороге. Не справился с управлением ковра-самолета, и вот… Эльза-Лиззи смерила его внимательным взглядом и, словно решившись на что-то, доброжелательно улыбнулась: «Лучик, говоришь? Ну и занесло же тебя, Лучик! Отсюда до дороги из желтого кирпича полдня пешего пути… Вот что. Вижу, парень ты мирный. Пойдем к нам, высушим тебя, а завтра до столицы подбросим. Сейчас уже поздно по лесу гулять, у нас места неспокойные, Чернолесье близко». Соглашаться, несмотря на кажущееся расположение Эльзы, Сиэлю не хотелось, но бродить в потемках по сказочному лесу не хотелось куда сильнее, поэтому он неловко поднялся, поморщившись от неприятных прикосновений к телу мокрой одежды, и как можно обаятельнее ответил: — Ты меня здорово выручишь, Эльза. Но я не побеспокою твою семью? Девушка беззвучно фыркнула и, жестом поманив за собой, вновь застучала по клавишам, практически не глядя под ноги. «Нет, братья — у меня их двенадцать, кстати, — редко дома бывают, а сейчас и вовсе самый жаркий сезон. Они у меня знаешь какие трудолюбивые!» — Правда? И чем они занимаются? — Сиэль спросил с искренним интересом — видимо, начинал втягиваться в местные устои. «О, у нас мануфактура. Одеяла, подушки, украшения… Братишки начинкой заведуют, а я — тканями. Лен, паутина, крапива — все в дело идет. Вот хоть на чулки мои посмотри — ручная работа! Лично пауков отбирала!» Сиэль поспешно состроил восхищенное лицо, но его усилия пропали втуне: Эльзу больше волновал сам факт рассказа, чем реакция на него. — А почему ты используешь эту… этот адаптер? — Сиэль едва поспевал за уверенной и легкой поступью девушки, то и дело, в отличие от нее, натыкаясь на корни и мелкие камни. Эльза на мгновение обернулась, будто проверяла его местоположение. Буквы окрасились алым. «В отрочестве голос потеряла из-за проклятья. Его, конечно, можно снять, но мы с братьями со временем привыкли, да и выгодное оно оказалось… Вот я и приобрела этот артефакт. Он неплохо справляется с заменой». — О. Хм… Что ж, раз тебе удобно — хорошо, — уклончиво прокомментировал Сиэль, наконец вспомнив, где он раньше слышал ее имя. Обменять свой голос на массовую продажу волшебной крапивы, развеивающей любые заклятия в рамках мира, кроме собственного. Ну что ж, каждому свое. Эльза радостно кивнула и прибавила шаг. Сиэль давно перестал обращать внимание на местность вокруг и теперь с удивлением заметил, что лес ощутимо поредел: то тут, то там виднелись густые заросли крапивы, заботливо разделенные на равные квадратные участки — очевидно, местные плантации. Наконец, под сенью двух особо крупных елей он различил светло-серые каменные стены. Дом Эльзы был на удивление скромен: один этаж, маленькие окошки, поросшая мхом крыша с почерневшей от времени и дыма печной трубой, низенький покосившийся заборчик. Место ничем не выдавало в хозяйке обеспеченную леди, равно как и не позволяло домыслить, каким образом в нем могли жить тринадцать человек. Внутри оказалось уютно: тщательно вычищенный дощатый пол, камин в половину стены и широкий клетчатый диван. Под потолком, стоило Сиэлю войти, вспыхнули уже знакомые зеленоватые огни. Эльза впорхнула следом и махнула в сторону дивана, после чего скрылась за неприметной дверью. «Располагайся, сейчас принесу одеяло и что-нибудь из одежды. Меньший брат примерно с тебя ростом». Она вернулась через пару минут, неся в руках обещанное одеяло и какой-то сверток. Одежда действительно подошла. Четверть часа спустя Сиэль сидел на диване, сжимал в ладонях кружку с обжигающе-горячим чаем и наблюдал, как за оконным стеклом медленно выцветает солнце. Крайняя полоска на руке почти исчезла. Он зажмурился и, прикусив губу, со странным удовлетворением почувствовал на языке металлический привкус. Первоначальный план добраться до Дракона по истечении суток бездарно сплавился вниз по реке. До смерти оставалось два дня.