***
Щелк. Фьють-фьють. Щелк. Фью-у-уть. Щелк-щелк. Сиэль поморщился сквозь сон, раздраженно распахнул глаза и рухнул бы с дивана, не лежи он около спинки. В футе от его головы, на широкой белоснежной подушке безмятежно дрыхла, завернувшись в шипасто-перепончатые крылья, ящерица знакомой зеленовато-желтой расцветки. Сиэль поморгал, поспешно восстанавливая в памяти прошедший день, и спустя мгновение все же признал в комке чешуи причину его аварийной посадки на воду. Вблизи пособие больше всего напоминало желтушного дракона в миниатюре. Рассудив, что книжка, желая навредить, едва ли бы стала устраиваться рядом с ним спать, Сиэль протянул руку и осторожно тронул кончик одного крыла. Дракончик сонно завозился, издал невнятное «фьють-фью-у-уть» и приоткрыл глаза насыщенного изумрудного цвета. С минуту они молча разглядывали друг друга. Потом Сиэль, не выдержав, вопросительно приподнял бровь. Глаза дракончика округлились, и он издал череду звуков, отдаленно напоминающую нежное курлыканье. — Это ты вроде как за речку извинился, что ли? — наугад предположил Сиэль, невольно чувствуя, как исчезают последние крохи злости на навязанного помощника. Уж больно умильную мордочку тот строил. Следующее курлыканье вышло не в пример радостнее. — Значит, это твой привычный вид? — дракончик издал неопределенное «пфы-ых». — Хм. Книгой удобнее? — короткий кивок. — Тогда зачем сейчас мучаешься? Дракончик расправил крылышки, оказавшиеся изнутри нежно-салатовыми, неловко перекатился по подушке к Сиэлю и, ткнувшись головой в его подбородок, утробно заурчал. — Понятно, подлизываешься, — вздохнул Сиэль, машинально почесывая чешуйчатую спинку. — Ну и как мне тебя называть? Неприлично живая книжка фыркнула и что-то прощебетала. Сиэль задумчиво взглянул в зеленющие, по-детски наивно распахнутые глаза и решительно произнес: — Знаешь, птичку ты мне одну напоминаешь… и окрасом, и голосом. Будешь Зелену́шкой. Дракончик согласно курлыкнул, лизнул его ладонь тоненьким раздвоенным языком и вдруг застыл, смешно склонив голову набок, а мгновение спустя подернулся рябью, вновь превращаясь в брошюрку. Не успел Сиэль понять причину внезапной метаморфозы, как услышал осторожные шаги, а перед его лицом возникли розовые буквы: «Если хочешь успеть добраться до столицы к вечеру, пора вставать!» Он скосил глаза на дверной проем: Эльза, прислонившись плечом к косяку, наблюдала за ним со сдержанным весельем. — Доброе утро. «Ты что, спишь в обнимку с книжкой?» — она указала на сиротливо лежащую на подушке брошюру. Сиэль смущенно пожал плечами: — Бывает, иногда зачитываюсь, — глупо было выдавать тайну пособия, особенно когда оно само этого явно не желало. «Уче-еный, значит, — буквы полыхнули восторженным лиловым. — Пойдем завтракать, Лучик. Не дело на голодный желудок путешествовать». В небольшой кухне, полной непонятных металлических приспособлений и свисающих с потолка пучков трав, его поджидало очередное попрание канонов — Эльза, нацепив белоснежный фартук, собственноручно пекла блины. При этом, между переворачиваниями очередного кулинарного шедевра, умудрялась расспрашивать Сиэля о дальнейших планах. «А зачем тебе в столицу? На экскурсию?» — Что-то вроде. Слышал, ваш злодей желания заветные исполнить может, вот, хочу счастья попытать. «Так ты смертник? — буквы окрасились черным, с вопросительного знака готично стекла капля крови и развеялась, не долетев до пола. — А ты знаешь, что случается с теми, кто имя не отгадывает? То есть со всеми?» Сиэль успокаивающе улыбнулся: — Знаю, но я удачливый. Иногда. Эльза убежденной не выглядела и, плюхнув перед ним на тарелку свежий блин, торопливо застучала по клавишам: «Ты слишком миленький, чтобы умирать во цвете лет! Несмотря на то, что от Дракона еще никто не возвращался, ажиотаж не спадает, — шрифт сменился наклонным и по-деловому четким. — Ты даже до арки не доберешься, сглазят! А кривых к Дракону принципиально не пускают. Оберег тебе нужен». Из всего абзаца Сиэль выделил только основную мысль. — Что за арка? Эльза картинно закатила глаза и постучала костяшкой согнутого пальца по лбу. «Твоего отца случаем не Джоном-который-не принц кличут? С аркой сам разберешься, она не волшебная, а вот оберег тебе нужен обязательно!» Сиэль сдался и примирительно выставил перед собой раскрытые ладони. — И где же мне взять этот оберег? — разумеется, он понимал, что, по сути, находится в доме девушки, производящей обереги в промышленных масштабах, но ни в одной известной ему сказке герои не выпрашивали себе путеводные клубки, вострые мечи и волшебные палочки у вспомогательных персонажей. «Что же я, по-твоему, в беде тебя брошу? Это идет вразрез с моим жизненным кредо, — от лаковых синеватых букв почти ощутимо повеяло решимостью. — Доедай пока, а я в кладовой посмотрю. Если не ошибаюсь, от последней партии еще кое-что осталось». Сиэль дождался, пока девушка покинет кухню, и с мученическим выражением лица глянул на высившуюся перед ним гору блинов. Они, несомненно, были вкусными, но впихнуть в себя больше двух он не сумел: в этом мире потребность в пище вообще оказалась минимальна. С другой стороны, обижать Эльзу тоже не хотелось. За философской дилеммой «влезет третий или нет» его и застали. «На вот, выбирай». В руки Сиэлю упал ворох зеленоватых веревок. — Что это? — спросил он, с тайным облегчением отодвигая от себя тарелку. Эльза, не заметив ухищрений, поспешно набрала ответ: «Пояса из крапивы, в утренней росе вымоченные и лунным светом заговоренные. Любой сглаз развеют, так что бери смело, какой нравится». Сиэль наугад вытянул из вороха один жгутик. При ближайшем рассмотрении в нем стали видны тончайшие травяные ниточки, сплетенные в сложном узоре. — Спасибо тебе за подарок, — церемонно произнес он и, не удержавшись, добавил: — Но почему ты мне помогаешь, если не секрет? Эльза тепло улыбнулась, убирая оставшиеся пояса, и немного несмело взяла в руки свой артефакт. «Братишку ты мне младшенького напоминаешь. Да и так вижу: светлый ты человек. Как тут не помочь?» Утверждение о его гипотетической «светлости» не казалось Сиэлю достаточным основанием для помощи, но спорить было непродуктивно, и он благодарно улыбнулся. Получасом позже, переодевшись в свою одежду и подпоясав тунику подаренным поясом, Сиэль был полностью готов к посещению местной столицы. — А как добираться будем? — заинтересованно спросил он, следуя за Эльзой в не примеченный ранее сарай за домом. Девушка обернулась через плечо и задорно подмигнула. «О, сейчас увидишь!» После этого предупреждения Сиэль заглянул в сарай с некоторой опаской. И не зря. Посреди него, утопая в соломе, стояло нечто, что при известной доле фантазии можно было бы назвать лесным вариантом двуколки. Только вместо колес под сиденьем, щедро устланным звериными шкурами, зыбко клубился темно-синий туман. — Знаю, что не буду оригинальным, но что это? — произнес Сиэль слабым голосом, с ужасом понимая, что в это, чем бы оно ни было, придется сесть. Эльза привычным жестом стряхнула несколько приставших к меху соломинок и с гордостью, сквозящей в каждом движении пальцев, ответила: «Лесани, разумеется! Последняя модель! Садись и пристегивайся». Сиэль, после инцидента с ковром испытывающий некоторую неуверенность в отношении волшебных транспортных средств, осторожно опустился на мех и непонимающе огляделся, пытаясь понять вторую часть указания. Эльзе, видимо, надоело наблюдать за этими копошениями — резким движением она вытащила из-за его спины широкую черную ленту и, пропустив ее над плечом Сиэля, закрепила хитрым узлом где-то сбоку. Сама же устроилась куда быстрее и, пристегнувшись аналогичным образом, послала Сиэлю предвкушающую усмешку. «Ты только не кричи, ладно? Если будет страшно, закрой глаза», — ничуть не успокоили Сиэля бледно-розовые буквы. — Как именно она двигается? Летает? — с подозрением спросил он. «Не совсем. Под нами концентрат северного ветра, самый быстрый из всех. Сейчас сам увидишь! Маршрут до столицы уже готов, расчетное время прибытия — три часа пополудни». С последним сообщением буквы истаяли. Эльза хлопнула в ладоши. Под сиденьем что-то зашумело, туман посветлел, и в следующий миг лесани рванули из сарая, как пробка из шампанского. Сиэля вдавило в шкуры, и он, машинально зажмурившись, поначалу слышал только свист ветра в ушах да чувствовал, как лесани плавно петляют, огибая деревья. Ничего особенно страшного не происходило, и, постепенно успокоившись, он решился открыть глаза. Лес мелькал мимо с ужасающей скоростью, превратившись в смазанное зелено-коричневое пятно. Лесани скользили, едва касаясь земли, — действительно, не совсем полет, но что-то очень близкое. Переведя взгляд на свою спутницу, Сиэль невольно улыбнулся — та дремала, накрывшись одной из шкур. Смотреть по сторонам не позволяла скорость передвижения — Сиэля начало немилосердно подташнивать при попытке, — поэтому он, немного повозившись, последовал примеру Эльзы.***
Сиэль, проснувшийся от дернувшейся сумки, заметил город первым. Лесани неслись по знакомой желтой дороге, и низкая зубчатая стена горела в лучах фиолетового солнца жемчужным ожерельем, с каждым мгновением становясь все ближе. За ней переливались карамелью и охрой крыши домов, а у самого горизонта пронзала сизую тучу остроконечная часовая башня. Ворота, искусно вырезанные из серебристо-серого камня, стояли нараспашку. Рядом не обреталось ни одного, даже самого завалящего стражника. Либо в сказочной столице не водилась преступность, либо закрытые ворота не были для нее ощутимой помехой. Сиэль подозревал, что верен второй вариант. Лесани мягко замедлили ход и, наконец, остановились. Нейро-адаптер, зажатый в руке Эльзы, мелко завибрировал, отчего девушка проснулась и, небрежно откинув с лица разноцветные волосы, констатировала, спросонья опечатавшись: «Кажтся, приехали». — Видимо, так, — протянул Сиэль, стараясь не слишком открыто пялиться по сторонам. — Эльза, я как-то не подумал спросить… У столицы есть какое-нибудь название? Вопрос явно оказался лишним — Эльза мгновенно выпрямилась и устремила на него откровенно недоуменный взгляд. «Ты приехал из-за моря в Драконово царство и не знаешь, как называется его столица?!» — Кажется, я пропустил эту страницу в справочнике, — невинно ответил Сиэль, заодно мотая на ус название царства, и попытался развязать хитрый узел защитной ленты. Эльза несколько секунд скептически наблюдала за его потугами и, в конце концов, не выдержав, одним движением освободила его из «плена». «Ученый, а простых вещей не знаешь. Безымянной столица зовется, в честь Дракона». «Что ж, логично. Наверное», — подумал Сиэль, осторожно выбираясь из лесаней и разминая ноги. Эльза, проворно вылезшая вслед за ним, что-то беззвучно бормотала себе под нос, размахивая руками над своим чудо-транспортом. — Слушай, а почему здесь так мало народу? Вроде бы столица, столпотворение, очереди… м-м… торговцы? Где все? Особой оживленности возле ворот и вправду не наблюдалось, лишь за ними, огибая лаково-кирпичные домики, бродило несколько местных жителей. Странно безлюдно даже для сказочного города. Эльза, на мгновение отвлекшись, пояснила: «Сегодня же седьмой день, Дракон на закате прилетит. Так половина горожан на площади — готовится да дочурок своих принаряжает, а вторая — на рынке. Продуктовые ряды уже закрылись, а остальные к вечеру недельную выручку сделают». Сиэль задумчиво прикусил губу. — А площадь где, не подскажешь? Думаю, мне стоит отправиться пораньше. Девушка развернулась к Сиэлю (туман под лесанями подозрительно заискрил) и серьезно заглянула ему в глаза. «Иди прямо, никуда не сворачивая, до часовой башни — она стоит на площади, не ошибешься. Помни, они впускают до тридцати желающих, из которых Дракон унесет семерых. У каждого из них будет один день и три попытки угадать имя — это-то ты, надеюсь, знаешь?» Сиэль, состроив невозмутимое лицо, поспешно кивнул и предположил: — Неугадавшие остаются в качестве ледяного украшения драконьего замка, да? «Именно. Может, передумаешь? Мечты-мечтами, но, по сути, это казнь», — буквы потускнели и печальной жижей стекли вниз. — Не могу, — Сиэль улыбнулся открыто и светло, с полной уверенностью в том, что собирается сделать. — И не хочу. Спасибо тебе, Эльза. Долгое мгновение она смотрела на него с грустью во взгляде, а потом отзеркалила его улыбку. В воздухе снежным росчерком замерцало: «Удачи тебе, Лучик». Сиэль кивнул и, не оборачиваясь, вошел в город. Очевидно, заклятие все еще не заметило его присутствия, раз мир продолжал безнаказанно ему помогать.***
Безымянная столица до боли походила на один из тех уютных маленьких городов, какими так славится Западная Европа. Разве что крыши у большинства домов на пути Сиэля были разноцветные — от нежно-лавандового до насыщенного гранатового — и, переливаясь в сиреневых солнечных лучах, казались россыпью драгоценных камней. С высоты птичьего (или драконьего) полета город наверняка напоминал раскрытый ларец Смотрителя. Прохожие поначалу почти не встречались, но чем выше росла часовая башня, тем оживленнее становились улицы. Внешний вид жителей был настолько непредсказуемо-странен, что, после очередной вариации Эльзы, идущей под руку с молодым человеком, по самую шею укутанным в мантию бледно-оранжевого цвета, Сиэль преодолел внутренний барьер и на следующую пару (расшитый золотом сарафан до самой земли у дамы и классический смокинг у спутника) смотрел уже индифферентно. Изредка он чувствовал, как теплеет подаренный пояс, что совпадало с настороженно-ревнивыми взглядами в его сторону. Крапива оказалась как нельзя кстати. До главной площади он добирался, по внутренним ощущениям, около часа и, наконец, выйдя на нее, ошеломленно замер. Эльза говорила: «половина города»? Разве что города-миллионника — Сиэль словно очутился в центре Лондона в канун Рождества! От гомона разряженной и надушенной толпы мгновенно разболелась голова, и он поспешно нырнул в ближайший проулок, решив понаблюдать издалека. Спустя некоторое время и пару десятков подслушанных разговоров, выяснилось, что большая часть площади отгорожена (поэтому-то толпа, подпирающая эти ограждения, казалась необъятной), а вход внутрь разрешен только через массивную кованую арку, стоящую в отдалении. Арку он нашел с легкостью: именно к ней вилась очередь из напомаженных девиц и щеголеватых юношей, и именно возле нее высился худой, как жердь, стражник. Поначалу боявшийся, что из сотни людей тридцать-то точно отберут и без него, вскоре Сиэль расслабился: стражник после короткого диалога отсылал почти всех претендентов, грозно хмуря брови. Осторожно, пытаясь не привлекать внимания, Сиэль последовал за несколькими отвергнутыми и легко выяснил причину отказа. Стражник всего-навсего спрашивал, почему претендент так стремится расстаться с жизнью. То есть, разумеется, угадать имя и исполнить свои самые заветные желания. У Сиэля проблем с легендой не было, поэтому, оценив длину очереди и высоту солнца, он устало прислонился к ближайшей стене и приготовился ждать. Через пару часов, когда шпиль башни оцарапал верхний край солнечного диска, очередь ощутимо поредела, а занимательный раздел «Особенности разведения мавок в домашних условиях» в пособии подошел к концу, Сиэль понял: пора. Стражник окинул его пристальным взглядом от макушки до пят и лениво занес над пергаментом роскошное черное перо. — Имя? — Лучик. — Место рождения? — Э-э… Темное царство, что за морем. Перо замерло, но через секунду все же сделало какую-то пометку. — Семья знатная? — Нет, из простых я. Отец, он… лихих людей уму-разуму учил. — О-о… — Жердь оторвал нос от пергамента и глянул на Сиэля с заметным уважением. — Богатырь, значит? Сиэль едва-едва успел перевести смешок в кашель. Стражник тотчас подозрительно уточнил: — Болезный, что ли? — Что вы, это я от волнения. — Хм… Хилый ты какой-то для сынка богатырского… — Так сила отцовская в сестрицу старшую ушла, — мигом нашелся Сиэль. — Вон оно как, — Жердь задумчиво погладил усы и покровительственно добавил: — Так ты, малец, силушку богатырскую Дракону загадать хочешь? Сиэль помедлил мгновение, раздумывая: — Что вы, не для себя жизнью рискую. Сестрица моя в девках засиделась, так я жениха ей найти хочу… Хорошая она, счастья заслуживает. Он очаровательно улыбнулся и шмыгнул носом. Глаза продуманно заблестели от непролитых слез. Стражник снова оглядел его и, кажется, заглотил наживку. — Доброе дело замыслил. А годков-то тебе сколько? Сиэль как можно невиннее похлопал ресницами и заявил: — Шестнадцать. Жердь мгновенно посуровел и отложил перо. — Прости, малец, до осьмнадцати не положено. Случись что, родичи твои кляузами меня изведут. Печально улыбнувшись, Сиэль вздохнул и трагически прошептал: — Родных я, дяденька, по весне схоронил, некому кляузы строчить будет. А на мне самом заклятие с детства лежит — видите, пояс из крапивы заговоренной? Она его сдерживает, но чары сильные, черные — не доживу я до осьмнадцати. Тут он, в принципе, даже душой не кривил. Стражник нахмурился, осмотрел пояс и сочувственно произнес: — Неужто все так худо? — О, еще как! — закивал Сиэль. — Не дольше одной луны мне осталось. Так напоследок хочу смекалку проявить да родной крови счастье устроить. Помогите, прошу вас! Жердь почесал в затылке, оглянулся по сторонам — чем ближе к закату, тем меньше народа оставалось на улице — и, наклонившись к Сиэлю, тихо сказал: — Жалко мне тебя, малец. Видно, светлый ты человек. Ступай, только быстро, скоро уж Дракон прилетит. Сиэль, не дав стражнику времени передумать, шустро юркнул к арке, напоследок послав ему благодарную улыбку.***
На выделенном для встречи с Драконом участке площади собралось человек двадцать. Видно, сегодня был недобор. Девицы (кто в кринолинах, кто в сарафанах) сбились в стайку ближе к центру, парни, на фоне которых наряд Сиэля казался отчаянно скучным, предпочли держаться по периферии, вовсю соревнуясь в позах и наигранной невозмутимости. Сам Сиэль решил погулять в середине: стоять в центре было глупо (должен же Дракон куда-то приземлиться), а подпирать ограждения — невыгодно (мало ли какая толчея начнется). До его слуха то и дело доносилось приглушенное хихиканье (от центра) и насмешливое фырканье (от ограждений), но все стихло, будто по мановению руки, как только последний луч солнца лавандовой нитью коснулся шпиля часовой башни. Небо потемнело, как-то разом утонув в стылом индиго, и Сиэль, до рези в глазах вглядывавшийся в него, заметил зыбкую серую тучу, приближающуюся к городу. Постепенно очертания тучи становились отчетливее: первыми туманными мазками проступили острые изломы крыльев, чуть позже Сиэль смог различить плавный изгиб шеи и ряд крупных шипов, венчающих голову. Дракон тенью пронесся над площадью, заложил крутой вираж — крылья со свистом рассекли воздух — и, окончив своеобразный круг почета, грациозно опустился в центре. Девицы бросились врассыпную, как только Дракон вообще появился, и теперь жались к ограде, дрожа от ужаса и стараясь наиболее привлекательно лишиться чувств. Некоторые парни от них не отставали. А Сиэль — единственный, кто не двинулся с места, — во все глаза смотрел на Дракона, оказавшись к нему ближе всех. Смотрел и не мог поверить в то, что сказочный мир смог выкинуть такой фортель. Дракон был прекрасен. А еще… Сиэль прищурился и выдохнул пораженно, ни к кому толком не обращаясь: — Ты белый… Абсолютно, до последней чешуйки белоснежный! Почему никто не сказал, что ты — Белый Дракон? Антиподный в самой своей сути окрас Дракона — дурная шутка заклятия — несмотря ни на что казался ему изумительно правильным и истинно сказочным. В удушающей тишине площади восклицание вышло неожиданно громким — громадные алые глаза с узкими вертикальными зрачками мгновенно остановились на Сиэле, бесстрашно встретившем немигающий взгляд. Не дольше мгновения они смотрели друг на друга, как вдруг Дракон застыл, словно камнем обернулся, а затем поднял мощную голову к небу, расправил кипенные паруса-крылья и издал оглушающий рев, полный торжества и неприкрытого восторга. Длинный шипованный хвост, небрежно подметя землю, отгородил Сиэля от остальных страждущих, тем самым лишив его возможности сбежать. Не то чтобы он вообще собирался, конечно. Дракон согнул передние лапы, опустил на них голову, возобновляя зрительный контакт, и в голове Сиэля раздался вкрадчивый, полный шипящих ноток голос: «Как же долго я ис-скал тебя, Сокровищ-щ-ще». Сиэль недоуменно моргнул. Из всех возможных вариантов их встречи, Себастьян избрал наиболее странный. Душа его была беспамятна и, заключенная в этом мире-ловушке, раз за разом переживала худший свой кошмар. Бесконечно, без шанса на спасение. Сиэль понимал это, но все же… Поверить в то, что самый сильный страх Дракона — искать и не находить его, того, кто никогда не должен был появиться в этом мире? Невообразимо. Все здесь — жестокая иллюзия. Люди, поступки, чувства — ничто не истинно, кроме него, безрассудного мальчишки, дерзнувшего дважды поставить на кон свою душу. Опомнившись и решив не отходить от задуманного сценария, он тепло улыбнулся: — Привет. Видимо, с его реакцией было что-то не так: в полыхнувших багрянцем глазах отчетливо отразилось изумление. «Ты не боиш-шься меня?» Его? Такого близкого, живого и белого? Сиэль боялся очень многого, но не Дракона. — Не-а, — легко ответил он и поспешно уточнил: — Причем настолько, что хочу отправиться с тобой. Что-что, а способность удивлять Дракона (в любом обличии) у него явно была врожденная, никаким сказочным миром не вытравленная. «Правда? Дейс-ствительно пойдеш-шь с-со мной добровольно? Так прос-сто?» — А тебе хочется, чтобы было сложно? Ладно, тогда не пойду, — с готовностью передумал Сиэль, с трудом сохранив серьезное выражение лица. Знакомые до безумия глаза окрасились чернильным гневом, Дракон оскалился, из приоткрытой пасти раздалось угрожающее рычание, а голос в голове Сиэля стал почти неразличим от еле сдерживаемой ярости: «Не пущ-щ-щу! Ты соглас-силс-ся! Не пущ-щ-щу!» — Я так и думал, что сложно ты не захочешь, — удовлетворенно улыбнулся Сиэль. — Полетели? Кстати, как именно ты обычно переносишь людей? В когтях, чтобы обеспечить незабываемые ощущения? «Для тебя я с-создам защ-щитную с-сферу, чтобы ухватить ее лапой. Не бойс-ся», — подозрительно смущенно ответил Дракон и выдохнул в его сторону тонкую струю серебристого дыма. Она окутала Сиэля с ног до головы, заключая его в полупрозрачном шаре, мягком, но плотном на ощупь. Дракон придирчиво осмотрел сферу, убеждаясь в крепости волшебства, и осторожно подхватил ее лапой. Сиэля внутри даже не качнуло. Он уселся на дно сферы, по-турецки скрестив ноги, и с легким любопытством наблюдал, как Дракон торопливо разворачивает крылья и пущенной стрелой взмывает в небо. Без зрительного контакта разговаривать они не могли. Город внизу действительно напоминал россыпь драгоценных камней, но постепенно он растворился в сумерках, облака вокруг — темные, неприветливые, пропитанные сыростью — не представляли особого интереса, и вскоре Сиэль лег, свернувшись в клубочек, и прикрыл глаза. Знакомое курлыканье заставило его улыбнуться. Зеленушка проворно выползла из сумки, устроилась у него под боком, и Сиэль сам не заметил, как задремал, убаюканный ее урчанием.