Тебе это нужно

–Тебе это нужно, – говорит Спайк, когда протягивает ей недопитую бутылку. Баффи никогда такого не пила, но сейчас ничего не имеет вкуса, даже виски. Оно льется в рот, как теплая вода, и это тепло растекается по телу, принося фальшивое спокойствие. Все закончилось. Мир спасен. Домой можно не возвращаться, мать так и сказала. Баффи поворачивает голову и смотрит на Спайка. Его жизнь тоже в каком-то смысле сегодня закончилась. Он увидел смерть женщины, которую любил. Баффи ее не трогала, и даже не видела, как это случилось. Спайк просто сказал, что Друзилла мертва. Возможно, он сам ее и убил. Кто знает? Все вампиры – в какой-то степени ненормальные. И все-таки рядом с ним она чувствует себя... спокойно. Несмотря на то, что он может в любой момент напасть и попытаться сожрать ее. Баффи не уверена, что будет отбиваться. Что-то внутри нее уже умерло вместе с Ангелом. Умерло и отправилось в ад. Какой-то идиот сказал, что надежда умирает последней. Ей следовало бы умирать последней, потому что после ее смерти жить уже не получается. Спайк курит, выставив локоть в чернильную ночь, и ведет машину небрежно, управляя коленом – во второй руке новая бутылка, вытащенная из бардачка. Они в любой момент могут врезаться в кого-нибудь, а подушек безопасности в машине нет. Черт знает, о чем сейчас думает этот вампир. Может, о самоубийстве. Или о том, как хрустнет шея Истребительницы, если машина влетит в отбойник или вылетит на встречную и столкнется с фурой. Баффи почти что мечтает об этом. Почти – потому что виски все-таки действует, и ей хочется спать. Она переползает на заднее сиденье и устраивается клубочком среди пакетов с чем-то странно пахнущим. Когда она открывает глаза, машина где-то стоит. Баффи поднимает голову, и глаза прожигает неоновая вывеска мотеля. Затем ее загораживает черная фигура. Спайк. Он открывает дверь и помогает Истребительнице выбраться. Она покорно идет за ним. Даже не вздрагивает, когда он входит вслед за ней в номер. Ждет, пока он опускает жалюзи. Становится совсем темно. –Ложись, – хрипловато бросает он, и она на ощупь идет к кровати. Сбрасывает обувь, чуть помедлив, начинает раздеваться. Отвлекшись на сражение с бюстгальтером, не сразу понимает, что Спайк вышел. Баффи клонит в сон, и она ни о чем не в состоянии думать, поэтому просто ложится в продавленную, пахнущую стиральным порошком постель. Утром Спайк оказывается на месте. На другой стороне кровати, почти полностью одетый. В голову приходит глупая мысль – поднять жалюзи и сжечь его. Остаться совсем одной. Взять ключи с тумбочки и уехать на его машине с замазанными дрянью стеклами. Вместо этого Баффи наклоняется к вампиру и расстегивает пуговицы его рубашки. Спайк открывает глаза и смотрит на нее. Она прижимает палец к его губам. –Тебе это нужно, – немного неуверенно произносит она, и чувствует, что он пытается улыбнуться. А потом легко, словно обычную женщину, опрокидывает ее на спину, сильно, но не больно сжимает запястья. –Нет, все еще тебе, – говорит он, медленно опускаясь все ниже. И мягко целует ее в губы.