В одном шаге от счастья: Gone with the wind

— Десница господа, — глубокомысленно изрекла я. — Десница Господа, — подтвердил Архистратиг. А с вами программа «Сдохни или умри» авторства Михаила! Уж не знаю, чего он там так долго думал, ежели его решение было настолько простым, что аж смешно: на свете, оказывается, есть парочка вещей, которые полапал сам Чак, и теперь эти вещи фонят божественной силой — тяпни и получишь приз. Такого в сериале я точно не помню, хотя, конечно, после моего ухода из того мира, вышло, как минимум, ещё три сезона, и можно было предположить, что против Тьмы, которую пропагандировали активно в десятом, и которую, конечно, не выпустить Винчестеры не могли, стали использовать подобные цацки. Могу поспойлерить самой себе и догадаться, что ничерта не вышло, ибо не всё с Тьмой так просто, не зря же она Тьма с большой буквы, но здесь должно было прокатить — чем ещё-то ополоумевшего «бога» лупить, как не божественными штуками. — Ага, — тупо выдала я, почёсывая метку, куда то и дело ввинчивалась злость Падшего. — И где они находятся? Если честно, я, как познавший бытие не-человек, подобным игрушкам неправомерно порадовалась — это ж сколько всего можно было бы сделать? Но Михаил смотрел строго, и мозг завял, выплюнув сгусток иронии: — Убери от меня свои ясны очи, не собираюсь я обрастать эгоцентричностью, — я покопалась в предоставленной Габриэлем сумке. — Съешь лучше яблочко. — Что? — моргнул Михаил. — Яблочко, говорю, съешь, — повторила я и протянула Архангелу слегка увядший фрукт. — У тебя в животе бурчит. Архистратиг с глубоким недоумением опустил взгляд, и я пихнула локтем завибрировавшего рядом Габриэля. Тот нарочито ойкнул и странно присвистнул, тут же утыкаясь носом в вынутый из сумки банан. Я засунула в рот второй и развернулась на жопе, вытянув перед собой руку. — Что это? — спросил Люцифер мрачно. — У тебя персики зачётные, — со стороны Трикстера донёсся истеричный свист закипевшего чайничка, и я мысленно приложила внутренний голос о ближайшую метафоричную бетонную плиту. — Персики у нас, значится, зачётные. В сумке. Кушай. Показать, как работать челюстями? — глубокомысленно поинтересовалась я у тупившего в яблоко Михаила. — Нет, — он ещё раз с подозрением осмотрел фрукт на предмет неизвестно чего и аккуратно откусил, проигнорировав прилетевшую в голову косточку от персика. «Как дети малые, — оживился голос. — Обожаю». — Отвратительно, — в который раз сообщил Падший, пытаясь стереть с ладоней персиковый сок. Рацион у нас скуден — последний раз Фокусник был тут туеву хучу лет назад и современных лакомств взять ему, естественно, тогда было неоткуда, посему пара больших сумок была забита в основном фруктами и странными, неизвестными мне сладостями. Любимые бананы тут же пошли в утиль — к нам с Габриэлем в желудки, а теперь мы, значит, пытаемся накормить твердолобых старших Архангелов чем осталось, и обдумываем план. «Эй, эй, эй, — внутренний голос явно прёт. — Дай Михаилу банан!» Нахрена? «Просто дай!» Отвали, сама хочу. «Дай Архистратигу херов банан!» — Эй, Михаил, — банан красиво вписался в архангельский лоб и грустно упал в ноги. — Снимай кожуру и сос… ешь. Тот, явно заинтересовавшийся вкусом еды, даже внимание не обратил на моё полное непочтение, и с тем же интересом очистил фрукт от кожуры. Мы с Габриэлем одновременно вытянулись по струночке. Где-то сзади Люцифер подошёл ближе — то ли с любопытством, что это мы с Трикстером тут пыхтим, то ли тоже решил удовлетворить внутреннего извращ… юмориста. Михаил, склонив голову набок как пёсель, осмотрел банан и так же аккуратно его прикусил, пробуя на вкус. — У него там мякоть слегка потекла, — звенящим голосом подсказал Габриэль, стараясь не смотреть на мою побордовевшую физиономию. — Можешь облизать, это вкусно. Я пискнула и получила увесистый удар от Трикстера под рёбра. Тот очень внимательно наблюдал, как старший брат, чуть нахмурившись, ищет на банане ту самую «потёкшую мякоть», и лицо его буквально плыло — пришлось взять первое, что подвернулось под руку — незанятую руку Фокусника, — и от души вцепиться в неё зубами. Габриэль даже не шелохнулся, только издал неопределённый бульк на низкой ноте. Михаил, найдя помятую часть банана, с незабвенной архангельской аккуратностью высунул язык и провёл им от потемневшей части до откусанного конца так смачно, что аж слюни потекли. Не-пространство содрогнулось, и мы с Габриэлем покатились в разные стороны, отчаянно колотя в истерике пол, стены и ноги посмеивающегося Люцифера. — В чём дело, — невесело спросил Архистратиг, чуя, что где-то его наебали. — Они нашли тебе работу, брат, — бесстрастно оповестил Люцифер. — Коли отдохнуть от командования возжелаешь. — В каком смысле? — нахмурился Михаил, целиком запихивая банан в рот и сурово окидывая взглядом чуть ли не бьющихся лбами об стену меня и Трикстера. — Хватит! Мы, продолжая вибрировать, подползли к центру «комнаты» и одновременно бухнулись на задницы, обратив своё безраздельное внимание к ювелирно опошленному Архангелу. Тот окинул нас не предвещающим ничего хорошего взглядом и, подхватив из сумки второе яблоко, встал. — Ладно-ладно, — поднял ладони посмеивающийся Габриэль. — Не будем больше заставлять тебя работать ртом. — Мне придётся им работать, раз в этом пространстве даже Архангелы хотят есть, — поднял брови Архистратиг, но, заметив, что мы с Фокусником опять багровеем, отрезал: — Потом об этом поговорим. Итак, Ковчег Завета, — я задушила естественную потребность орать в голосину и навострила уши. — Разрушен, последняя его часть пропала ещё во Второй Мировой людской войне, так что нам это не подойдёт. Шофар Иисуса Новина находится сейчас в Египте и его почти невозможно отследить, по крайней мере, отсюда. Из всех известных мне Десниц остаётся только Жезл Аарона и Терновый Венок. — Терновый венок? — уточнила я, давя истовое желание ещё раз посмотреть, как Михаил с мордахой Дина облизывает банан. Не каждый день ведь такое увидишь. «То, что ты больше хочешь лицезреть банановый отсос, а не слушать о таких важных вещах, как Десницы, многое о тебе говорит, между прочим», — сообщил внутренний голос. — Венок Иисуса? Его тоже коснулся бог? — Да, — кивнул Михаил. — Он находится в хранилище Небес. Туда мы сможем пробраться отсюда, — он остановился над одним из экранов. — …или просто попросим принести. Если мы не станем высовываться, у Рафаила не будет возможности нас отследить. — Если на Небесах остались Ангелы, верные тебе, — едко заметил Люцифер. — Остались, — оборвал Михаил. — Их не так много перешло на сторону Рафаила, как ты думаешь, Люцифер. — …возможно, — ввернул ехидно Габриэль. Архистратиг проигнорировал реплику и, резко сделав движение над «экраном», ухватился за его края: — Помоги. Фокусник, явно тоже от души желающий творить непотребства, всё ещё посмеиваясь, поднялся и ухватился за другой конец «экрана». Я тоже поднялась — очень уж хотелось посмотреть, как будут выглядеть Небеса, и на лица Ангелов, увидевших, как их командир чревовещает из богом забытой дыры, где так же торчат Габриэль, Люцифер и я. Картина открылась сначала мало чем примечательная — обычное здание, похожее на собор, только находящееся словно в искривлённом пространстве. Космос там переливался и сливался с утренним небом; в воздухе, который даже отсюда казался наичистейшим и ароматным, где-то ближе к верху «экрана» парили островки — то ли тоже со зданиями, то ли просто озеленённые; в углу «экрана» мелькнуло какое-то животное, которое я никогда не видела на Земле. Атмосфера с головой окунула меня в спокойствие и лёгкость, и я непроизвольно улыбнулась. Но, повернувшись с каким-то подсознательным желанием поделиться этой лёгкостью с окружающими, я наткнулась на будто вытесанное из камня лицо Люцифера и его потяжелевший взгляд — на меня как ушат ледяной воды вылили. В голове, словно из другой жизни всплыли слова Михаила о том, что я не Ангел. Не Ангел — падшая, изначально навернувшаяся, и Рай мне не предписан. Так же, как и Люциферу. Для нас с Дьяволом дорога на Небеса заказана. — Ну и кого из этих солдатиков ты бы не стал подозревать в сговоре с Рафи? — голос Габриэля с лёгкой иронией вытолкнул меня из пелены мрачной задумчивости, и я, оторвав взгляд от Сатаны, поднырнула под трикстерские руки и засветила маковкой в его подбородок, с преувеличенным вниманием разглядывая проходящих мимо «экрана» Ангелов. Внимание скучковалось, едва я заметила знакомую фигурку, закутанную в нелепую полосатую форму и глубокомысленно пялящуюся в небо над головой. — Вон его возьмите, — ткнула я пальцем в знакомца. — Самандриэль? — поднял брови Михаил. — Откуда ты его знаешь и почему он? — Видела в сериале, — радостно поделилась я. — Он там Касу благоволил, значит, в ножки Рафаила кидаться не станет. — Интересно, — протянул Архистратиг, вновь прожигая меня тем странным взглядом. Да грёбственный насос, что ему от меня нужно? — …можно попробовать. Ты готова принять ответственность? — и, не дав мне поинтересоваться, какого такого хера, прикрыл глаза, мысленно вызывая Ангела к себе. Я услышала тонкий звон и какое-то эфемерное, трудно описуемое чувство зова где-то на уровне мозговых волн — молодой Ангел в костюмчике из закусочной и бейджиком «Альфи» на груди завертел головой, посмотрел в нашу сторону, и глаза его расширились, делая юношу похожим на мультяшку. «Ты посмотри, какая булочка, — тут же истёк слюной внутренний голос, откладывая по случаю порнушные журналы и вытирая метафорическую слезу. — Приголубь, обласкай, а?» Я послушно потянулась вперёд, но меня ухватили за шкирятник. — К-командир! — Самандриэль пружинящей походкой подбежал к нам и замер, попав на средний план нашего «экрана». — Мы разыскивали вас! Командир Рафаил прочёсывает Гарнизоны в вашем поиске и говорит, что вы… Извините… — его голубые глаза наполнились сожалением, и Ангел неловко дотронулся до красной кепки с надписью «Wiener Hut». — Самандриэль, ты прелесть, — булькнула я, пытаясь отцепить каменные пальцы Архистратига от своей кофты. — Знаю насчёт Рафаила, — почти устало кивнул Михаил, нагло положив ладонь мне на лицо и отодвигая назад. Зардевшийся Самандриэль похлопал глазками, и Архангел вздохнул. — Хель, уймись. Самандриэль, это очень важно. К сожалению, наш брат поддался гордыни и возомнил себя Богом. Это непростительно и богохульно, — голос его стал холодным. — Я решаю этот вопрос, но не могу пока вернуться на Небеса. Сейчас мне нужно, чтобы ты проник в Хранилище и принёс сюда Венок. — Венок? — лицо булочки с корицей аж перекосило от, видимо, столь значимой миссии. — Тот самый? — Да. Это очень важно, — повторил Михаил твёрдо. — Постарайся не попадаться никому на глаза и действуй быстро, — он скосил взгляд за плечо Ангела и отпустил свою часть «экрана». — Жду через пять минут. Никому ни слова. — Так точно! — почти счастливо ответствовал пернатый, и его как ветром сдуло. Меня тут же отпустили и прошили суровым взглядом так, что аж до центра благодати проняло. Я только вздёрнула нос, всем своим видом показывая, что срала я на всякие там… — Если у него не получится, отвечать будешь ты, — сообщил Архистратиг. …чего, блять? — Схуяли? Ангел-то твой, — начала заводиться я. — Действительно, — подал голос Люцифер. — Не нам отвечать за твоих солдат, Михаил. «Нам». Мозг поплыл, раздражение само собой сошло на нет, и я простодушно пропустила мимо ушей тираду об ответственности за принятые решения — пшёл Михаил в жопу со своими проверками. Будто Ада было мало; внезапное понимание, что Архистратиг не переставал подвергать меня каким-то своим мелким и не очень испытаниям, неприятно кольнуло. Но Самандриэль смог — прискакал ровно через пять минут, секунда в секунду, и я, опасающаяся, что на пути обязательно должны были возникнуть какие-то проблемы, с энтузиазмом сунула нос к завёрнутой в тряпку Деснице. Энтузиазм был встречен указательным пальцем Архистратига. — Не трогай. Не больно-то и хотелось. Михаил, отстранённо проведя над Венком ладонью, не разворачивая засунул его в карман пальто. — Одна есть. Люцифер, — Архистратиг поднял взгляд. — Жезл Аарона. Хуже справляющийся со злостью Падший остро усмехнулся, приваливаясь плечом к стене. — С чего ты взял, что Жезл у меня? — Я знаю, что ты не преминул наложить лапы на многое оружие Небес, — отрезал Архангел. — Жезл в Аду. — С тех пор прошли тысячелетия, — Падший поковырял стену пальцем и с преувеличенным интересом уставился на свои ногти. — Демон Кроули наверняка засунул нос в мои хранилища. — И тем не менее, — Михаил нахмурился. — Не веди себя, как ребёнок, Люцифер. Заканчивай паясничать и отвечай — где Десница? Падший поднял взгляд, полный чистой, незамутнённой ненависти, и я почти захлебнулась в ней, схватившись за полыхнувшую огнём метку. Я чувствовала, как гнев Люцифера, не стихающий ни на секунду с того момента, как мы оказались здесь, переливается внутри, вздымается цунами, опадает и сжимается, как лев перед прыжком. Сатана, не отрывая глаз от брата, стелящейся походкой скользнул к «экранам» и, не глядя, легко провёл ладонью над одним из них. Картинку заволокло туманом, и в следующую секунду на ней возник Рафаил; Люциферу пришлось перевести взгляд, и все четверо тут же отшатнулись назад, настороженно замерев. «Бог», впрочем, и не пошевелился; спустя пару секунд исчез, и Дьявол вновь шагнул вперёд. — Кого я вижу, — негромко протянул он, разглядывая экран. — Ну-ка… — Люцифер неожиданно резко запустил руку в проход и позвал: — Растяните. — Мы с Габриэлем с любопытством подорвались, ухватились за края «экрана», и Падший, не меняя выражения лица, за шиворот выбросил кого-то прямо к нашим ногам. Я, глупо хлопая глазками, уставилась на бесформенную кучу из кожи, потёртых джинсов и тяжёлых ботинок, а в следующую секунду комнате предстала взъерошенная башка и настороженно блестящие зелёные глаза. Вот же ж срань. — Абзац, — крякнул Вельзевул, нарочито расслабленно сгребая конечности в позу лотоса. — Здравствуй, Вельзевул, — опасно-мягко поздоровался Люцифер, и его глаза вновь загорелись алым. — Как жизнь? — Да скриплю помаленьку, — бодро отозвался демон, резко принимая вид дружелюбного соседа после хорошо проведённых выходных. — Радикулит вот разыгрался. Знаете, какой сейчас климат в Аду? А знаете, как он действует на демонов почтенного возраста? Ещё всякие Архангелы зазнавшиеся мимо летают, до цугундера довести норовят… Договорить он не успел; я даже заметить не успела смазанного движения Люцифера, и в следующую секунду Вельзевул болтался в цепкой хватке Сатаны сантиметрах в пятидесяти над полом. Атмосфера сгустилась настолько, что у меня в волосах затрещало статическим электричеством, а от холода во взгляде Падшего на подсознанке всё наледью поросло. — Да что ты, — вкрадчиво произнёс Люцифер, разглядывая скрипящего зубами Высшего. — И что же зазнавшийся Архангел от тебя хотел? — Королём Ада сделать, — прохрипел Вельзевул. — Слушай, ну ты не горячись, если сам желаешь… Люцифер только сильнее сжал пальцы, но рука его дрогнула — слишком долго провёл в Не-пространстве, и силы сдавали. Тем не менее, что-то мне подсказывает, что даже Не-пространство не помешает Падшему размазать Князя по стенке. Я не понимала сути отношений между пернатыми и бывшими пернатыми — осознание, что между Люцифером и Вельзевулом пробежала чёрная кошка, пришло как-то само ещё в первый день после Ада. Сам Вельзевул же помогал мне в стремлении освободить Люцифера из Клетки, и сначала я думала, что отношения между ними должны были остаться минимум приятельские. Что же произошло? Почему сейчас Сатана буквально убить Вельза готов? — Отпусти-и, — тихо запела я, семеня к замершему Люциферу. — И забу-удь, что прошло уже не верну-уть, — я аккуратненько втиснулась под вытянутую руку Падшего и невинно на него уставилась. — Отпусти-и… — Лена, — рыкнул Дьявол. — И забу-удь, — упрямо пропела я. — Здаров, Еленка, — радостно гавкнул сзади Вельзевул. — Заткнись, — взмахнул свободной рукой Люцифер. Больше он ничего не сказал, но впился в моё лицо таким взглядом, что у меня в прямом смысле в зобу дыханье спёрло. Отступать, впрочем, я не пожелала и вздёрнула подбородок, почти слыша мысленный рык Падшего — почему защищаешь его? Зачем он тебе сдался? Отвечай! Не знаю, сколько времени прошло. Люцифер по определению твердолобый, что пиздец, но проблема была в том, что я тоже — может, именно поэтому с нами и творится вся эта херня. Михаилу с Габриэлем, походу, было тупо интересно, как же мы выйдем из этой ситуации, ибо оба они молчали и никаких действий не предпринимали, но когда я вдруг звонко чмокнула Люцифера в нос, ахренели все: и Габриэль, и Михаил, и Люцифер, и я с внутренним голосом. Падший от удивления выпустил горло Вельзевула, и тот, чебурахнувшись оземь, заржал в голос так, что стены задрожали. — Э-а, так он мне помог, — мужественно ответила я на незаданный вопрос, очень надеясь, что ржач Высшего скрадёт нотки ахуя в моём голосе. — Он мне друг. — Обожа-аю, — хрюкнул с пола Вельзевул, дружески хлопнув меня по коленке. — Просто в золотое! — Молчать, — Люцифер вновь прошил меня взглядом, молниеносно беря ситуацию под контроль. — А ты знаешь, зачем он тебе помог? Знаешь, почему отнял благодать в плату? Атмосфера снова сгустилась стремительно, и к ледяной ярости Сатаны примешался праведный гнев Михаила — я почувствовала это каждой клеточкой тела и почему-то внезапно разозлилась. — Он отнял твою благодать? — строго спросил Архистратиг. — Не твоё дело! — одновременно рявкнули мы с Люцифером. — Ты знаешь, зачем она ему понадобилась? — снова обратился ко мне Падший. Я промолчала, но сдвинулась чуть в сторону, освобождая место Габриэлю — тот встал рядом, подмигнув и мне, и Вельзевулу. — Затем, — не дожидаясь ответа, продолжил Люцифер. — Что освободить его из Преисподней могла только моя благодать. А она связана, не так ли? — он бросил ненавидящий взгляд на старшего брата. — Наша благодать. Я скосила взгляд на Вельзевула. Тот, подняв руки в немом «сдаюсь», откинул голову на полупрозрачную стену и закатил глаза: — Ну да, а что мне ещё оставалось… — Молчать! — рявкнул Люцифер. — Две тысячи лет назад Михаил запер Князей в Аду, и ключом к их освобождению была моя благодать. Иронично, не находишь? — зашипел он в сторону Вельзевула. — Ведь если бы всё пошло по плану, ты вполне мог освободиться много раньше, не так ли? — Ну сглупил, — отмахнулся Князь. — С кем не бывает? — С тобой, — крякнул вдруг Габриэль. — Когда головой думаешь. — Думать головой не всегда полезно, Гейб, — многозначительно заметил Вельзевул. — Ты вообще за кого? «Сворачивай концерт и надавай им всем по яйцам», — предложил внутренний голос. Я ошарашенно переводила взгляд с одного на другого, и почему-то стало впервые не по себе, что я единственная не шарю в происходящем. Причём моя ошарашенность того же поля ягода — я вдруг поняла, что мне… обидно. Такое же чувство возникало у меня тогда, когда Винчестеры скрывали от меня какую-то незначительную, но прикольную фигню, и ощутить это сейчас, среди трёх Архангелов и одного демона, было весьма неожиданно. Будто… будто каким-то боком я оказалась в семье, и меня несправедливо чем-то обделили. Будто произошло нечто классное, а меня не позвали. — Так что произошло? — поинтересовалась я осторожно, прислушиваясь ко внезапно образовавшемуся чувству. Ответом меня не озолотили, и желание надавать по яйцам усилилось. — Ладно, что там с благодатью? — В тебе не чистая моя благодать, — соблаговолили мне ответить. — Поэтому её понадобилось больше, чем пришлось бы поделиться мне. — Люцифер поднял на меня взгляд, и Вельзевул вздохнул свободнее. — Задумка Михаила была в благодати моей, запертой в самых глубинах Ада. А так ты освободила из Ада Вельзевула, Асмодея, Велиара и Астарота. Две тысячи лет они покинуть пределы Преисподней не могли. Приехали. Я прям чую, как полчища охотников благодарны мне, великой освободительнице, блять, адских созданий. Не сказать, что я питаю к Князьям отрицательные чувства, но быть той, кто высвободил сразу, мать вашу, пятерых заточённых в Аду существ… Охотничье начало выло во мне белугой и дубасило что есть силы армейскими ботинками с шипами в черепушку — аж голова разболелась. — За что тебе огромное спасибо, — весело встрял Вельзевул. — Мы разобрались? — Нет! — отрезали Люцифер и Михаил. — А ты молчи, — рыкнул на брата Падший. — Я сказал: тебя это не касается. — Очень даже касается, — холодно возразил Михаил. — Не касается, — отбрил внезапно Габриэль. — Не твои бывшие Гарнизоны и не твоя история. Наверное, мои чувства всё же какие-то неправильные. Неправильно хотеть быть частью этой самой истории, неправильно ощущать причастность, какую-то… почти семейную связь, что странной горечью сосало воронкой в груди. Я хотела узнать больше, больше-больше-больше о прошлом, о том, что было до Падения, о взаимоотношениях в ангельских Гарнизонах, о том, что происходило там, о том, как они друг к другу относились и как жили. О том, что послужило причиной ярости Падшего и загнанному выражению, мелькнувшему во взгляде Вельзевула. О горечи Габриэля. Хотелось, чтобы они на часик перестали грызться, как жутко израненные, дикие, падшие звери, и сели, поговорили, вспомнили, позволили мне узнать… Но, конечно, я хотела слишком многого. — Тебе повезло, что у нас сейчас проблемы, — бросил Люцифер, больше не прожигая Вельзевула яростным взглядом. — Почему Рафаил хочет, чтобы ты был Королём? — А я почём знаю, — тот взъерошил волосы и простодушно пожал плечами. — Я предлагал Велиара, но его левой пятке причесалось, чтобы это был я. — Велиар единственный, кто был в моём Гарнизоне, — заметил Михаил невесело. — Могу предположить, что Рафаил не доверяет моим солдатам. Даже бывшим. — Да плевали мы на тебя и твои Гарнизоны, — легкомысленно отмахнулся Высший. — Это давно уже не имеет значения. Люцифер, ты что-то от меня хотел, или только по жопке надавать? Падший мрачно пообещал Князю все пытки Ада взглядом. — Жезл Аарона, — сообщил Дьявол. — Принеси его мне. — Одна нога тут, другая там, — демон мгновенно вскочил, смахивая с косухи несуществующие пылинки. — Опять за шиворот метанием снарядов будешь заниматься, али я могу просто забросить его в ваш, — он окинул взглядом пространство. — Замечательный пентхаус? — Я заберу его у тебя отсюда. Ты знаешь, где он? — Сунул нос в залежи натыренного Кроули ценного барахла, — Вельз бодренько запрыгал к «экрану», где всё ещё виднелась тёмная комната, откуда Люцифер его вытащил. — Оно теперь на Земле. Тебе повезло, что твою цацку я видел где-то полчаса назад — кажется, Кроули не знал, что это за фигня такая. — Все мы сегодня просто невыразимо везучие, — с ядовитой иронией сообщил Люцифер. — Катись отсюда. — Сей же миг! Жезл Аарона оказался с виду простой палкой, и я с некоторым разочарованием почесала макушку. В принципе, я и Венка пока не видела — обе Десницы ушли к Михаилу, и тот, не касаясь их напрямую, нависал теперь над нами с задумчивым видом и активно что-то в голове калькулировал. — Габриэль, — обратился он к Трикстеру, протягивая завёрнутую в тряпку палку. — Ты возьмёшь Жезл. К Чистилищу вы с Люцифером не пойдёте. — Чего-о? — протянула я. — Туда отправимся мы с Еленой, — продолжил Михаил, вгоняя меня в ещё большее негодование. — Твоя задача — отследить Рафаила и переправить его к нам. — Да какого хера-то? — я всплеснула руками. — Почему нельзя всё за раз вообще сделать? — Потому что, — пространно отозвался Архистратиг и устало коснулся виска пальцами. — Если помнишь, ты не закончила ритуал сосуда Люцифера; Смерть устроит ещё одно лунное затмение — Габриэль и Люцифер должны быть там. А ты, — он вынул из кармана вторую Десницу и вложил её в мою ладонь. — Возьмёшь Венок. Волосы на затылке встали дыбом. Венок кололся даже сквозь толстую ткань, и я заворожённо провела над ним рукой, ощущая такую пульсирующую светом Силу, отдающуюся резонансом в благодати, что дух захватывало. Ощущение неправильности происходящего встало поперёк горла — это же априори дико. — Ты… — булькнула я, не в состоянии подобрать слова. — Совсем охуел? — Согласен, — протянул Габриэль. — При всей моей неземной любви к нашей Еленке, не рискованно ли отдавать такую силищу богатырскую в руки Ангела, что совсем недавно был человеком? Вдруг осечка? — Я так решил, — безапелляционно заявил Михаил. Да тут не просто пахнет, а неистово воняет какой-то очередной подставой от сердобольного Архистратига. Я с подозрением уставилась на вышеуказанного, а потом перевела взгляд на Люцифера с подсознательным желанием узнать, что думает он. Падший хмурился, тоже не сводя с меня взгляда. — Почему? — наконец сухо обронил он, не глядя на старшего брата. — Так нужно, — почти мягко ответил Архангел. — Габриэль, возьми силу из Жезла, отследи Рафаила и переправь его в Канзас, затем сразу возвращайтесь для восстановления сосуда. Мы с Еленой удержим брата до того, как проклятые души вернутся в Чистилище. Это всё. Пора отправляться. Я фыркнула, засовывая Венок подмышку — Михаил сказал, что дотрагиваться до него следует только сразу перед тем, как использовать Силу. Почему он сам не сделает это? Почему поручает, чёрт подери, такую нифиговую миссию мне — мне, недавно бывшей человеком, ныне Ангелом с ослабленной благодатью, связанным напрямую с Сатаной? Опять какие-то проверки? Снова испытывает меня на вшивость? Непрошенная мысля, возникшая в подсознании, показалась до неприличия завлекательной — а не надавать ли по ушам Михаилу после того, как мы выпихнем из Рафаила все души? А потом, не знаю, полететь, божьей благодатью кого-нибудь озолотить. С причиндалом божьим же можно сделать столько всего! — Лена, будь… — я крупно вздрогнула, когда прямо передо мной образовался донельзя мрачный Люцифер. Он нахмурился, будто сам не успел расценить свой порыв, и чуть склонил ко мне голову, ловя взгляд. А потом вдруг дотронулся кончиками пальцев до моей щеки. — ...осторожна. Сердце заколотилось неожиданно с такой силой, что грудная клетка заболела. Зрение превратилось в воронку, и я видела перед собой только чистые голубые глаза, смотрящие с какой-то непонятной мне эмоцией, и почему-то в мозгу всплыли подпорченные временем картинки — дни, проведённые с Люцифером много лет назад, когда я ещё была человеком. — Люцифер… — глухо обронила я. Он ещё раз впился в моё лицо взглядом со странной жадностью, но потом только молча отвернулся. Проход для Люцифера и Габриэля держала я — перемещаться из Не-пространства было сложновато после длительного времени, проведённого в нём, и Михаил накапливал силы, пока я с горем пополам помогала младшим Архангелам втискиваться в «экран». Вышло криво, и я истерично колотила ржущего Габриэля по макушке, пока тот болтался болванчиком, застряв головой в проходе. — Хватит, — в который раз устало посоветовал Михаил, нажимая двумя пальцами на лоб младшего брата. Габриэль с громким «чпок» провалился куда-то вниз, и до нас донёсся весёлый хохот. — Пошли, Елена. Он дотронулся до моего плеча, и в следующий миг глазам предстала знакомая лаборатория. У стены, очищенной от старого хлама, замер Бобби с кисточкой в руках. — Вы ещё не нарисовали? — переполошилась я, обвинительно ткнув в отца Венком. — …у нас пропеллера в заднице нет, в отличие от некоторых, — оправившись от шока, проворчал Бобби. — Ракетная установка на подходе, что ли? Я нерешительно сделала шаг назад, беря Венок в руки, чтобы, если что, тут же пустить его в ход. Сколько времени прошло? На что вообще опирался Михаил, покидая пространство-без-времени? — Который час? — Четыре двадцать девять, — напряжённо сообщил из-за спины Сэм. — По словам Смерти, осталась минута. Я обернулась — Винчестер был бледным, но смотрел твёрдо, профессионально. Я болезненно нахмурилась, переводя взгляд с него на Дина, а потом и на Кастиэля. Старший охотник на меня явно принципиально не смотрел; разглядывал Архистратига, изучающего потолок — всё ещё чудно, наверное, видеть собственное помолодевшее лицо и знать, что за ним стоит Архангел Михаил. — Елена, — произнёс Михаил напряжённо, переводя взгляд на меня. — Бери Венок, Сила сама перейдёт к тебе. Сингер, заканчивай художества быстрее. — Всенепременно, ваше сиятельство, — фыркнул старый охотник. Руки тряслись так, что Десница размывалась перед глазами. Я, как могла быстро, стряхнула с венка тряпки и водрузила его себе на макушку; чисто не знала, как будет правильней, возможно, мне стоило лишь дотронутся до него. Но что уж там — у нас тут атрибутика самого Иисуса, которой коснулся бог, да и иронию судьбы игнорировать резко расхотелось, чай могу и покрасоваться в знаменитом венке. «Зазнайка», — прокомментировал внутренний голос. Чистая энергия прошила моё тело от макушки до пяток. Её было так много, что первую секунду мне казалось, что я вот-вот взорвусь, но мысль быстро исчезла — я наполнялась огромной, потрясающей, необузданной и гармоничной светлой Силой, и это было... до того прекрасно, что я почти захлебнулась восторгом. Сквозь меня словно текла вселенная, многогранная и волшебная; я чувствовала, знала, что могу всё, стоит только захотеть. Я могу помочь людям, я могу избавить мир от болезней, могу подарить Рай всем на Земле, могу искоренить зло, могу... Могу всё. Возможно, сравнение глупое, в неправильном эквиваленте, но нечто похожее я ощущала, когда, ещё в параллельном мире, депрессия отступила, и я поняла, что могу сворачивать горы без её гнёта. Что могу летать без крыльев. Что мне открыты все дороги. Что чувствую ветра свободы на лице... — Елена, — донёсся откуда-то издалека голос Михаила. — Помни, зачем тебе дали эту силу. Не забывай, кто ты и для чего ты здесь. Для чего?.. Точно, Рафаил. Архангел, что возомнил себя не пойми кем. Да легко! Я с готовностью пригнулась, едва из воздуха нам под ноги вывалился он — я видела, что бывший Архангел пылает похожей силой, но даже мысли не допустила, что у меня не получится, ведь я была так сильна! Одно движение вперёд — я схватила Рафаила за шиворот, но тот неожиданно вырвался, и я нахмурилась. Силён... но я сильнее. Архангел отпрыгнул к стене, где всё ещё стоял отец, заканчивающий рисунок врат Чистилища. Отец... он такой слабый, такой... смертный. Его нужно защищать, и базовый инстинкт повёл меня вперёд, к ощерившемуся Рафаилу. Пришлось приложить больше усилий, чтобы отпихнуть его в сторону, ближе к Михаилу — Архистратиг был куда сильнее людей, и за него я не волновалась. В конце концов, его ополоумевший брательник. — Просто потрясающе, — прорычал Рафаил, оправляя пиджак. — Ты совсем с ума сошёл, Михаил. Доверить Десницу этой девчонке... В мозгу вспыхнул гнев — да как он смеет? Я сделала выпад вперёд, но Архангел перехватил мою руку и дёрнулся влево, становясь на шаг ближе к замершим неподалёку Винчестерам и Касу, во все глаза наблюдающим за происходящим. Это нехорошо... Позволить навредить им я не могу. Воздух затрещал от скопившейся энергии. — Тебе следует пересмотреть свои взгляды, брат, — бесстрастно ответил Архистратиг, изящно и легко уходя от загребущих рук Рафаила, который почему-то не спешил применять свою новую силу. — Увидишь — Елена оправдает ожидания. — Оправдает ожидания? — расхохотался «бог», и на какой-то кратчайший, почти неуловимый миг в его взгляде мелькнула горечь. — Они никогда не оправдывали ожидания, Михаил! Люди никогда не были такими, какими их желал видеть Отец! Остановись, брат, и дай мне исправить это! Дай подарить всем нам Рай! Ожидания... Я остановилась, теряя из виду цель, которую хотела уничтожить одной левой, и мозг пронзила отчего-то страшная мысль: я не бог. Сколько бы силы я сейчас в себе ни ощущала, я не имею права забывать, кто я на самом деле, не имею права поддаваться мощи внутри — она не моя. Я никогда не была той, кто в праве повелевать чужими жизнями, и здесь я исключительно для того, чтобы остановить такое же зазнавшееся существо — и только для этого. Мы не боги. Мы — потерянные звери, возжелавшие Силы. Не нам решать, каким мир должен быть. «Ты как-то быстро сообразила, — почти печально заметил внутренний голос. — Неужели действительно выросла?» Я бросила взгляд на Сэма, мысленно спрашивая время, и получила ответ одними губами: «Четыре тридцать». — Уходите, — шёпотом попросила я семью. Михаил задумчиво разглядывал брата, но потом твёрдо произнёс: — Нет. — Замечательно, — улыбка у Рафаила вышла до смешного маньячной. — Тогда я сделаю это один. И он метнулся вправо. Там, кажется, даже не услышав мои слова, бежал к рисунку врат Чистилища Сэм с текстом заклинания в руках — страх скрутил внутренности, и я бросилась следом, в мгновение оказываясь перед Рафаилом и отбрасывая его в сторону; над рухнувшим на пол Архангелом тут же возник Михаил и с силой ударил брата ногой в лицо. У того даже кровь не пошла; секунда, и Архистратиг летит головой в стену, я же чувствую силу, прошедшую сквозь меня, но не причинившую мне никакого вреда. Впрочем, Рафаил в долгу не остался — в следующий миг я ощутила удар в скулу, и полетела вслед за Михаилом. М-да, видимо, наши с Рафаилом силы уравниваются сейчас, когда у меня сила Десницы, и оставалось уповать лишь на рукопашку — а я ещё удивлялась, чего в сериале люд могущественный так часто кулаками размахивает. — Вставай, — рыкнул над головой Дин, поднимая меня за шкирятник. Они с Кастиэлем, пригнувшись, стояли у незастеклённого шкафа, явно осознав, что уровень махыча превысил их лимит сил. Я послушно вскочила и кивнула, прежде чем развернуться и с ноги заехать Рафаилу по голове. Врата Чистилища открывались; Сэм, закончив торопливо читать заклинание, метнулся подальше, к стоящему у лестницы сосредоточённому Бобби. «Слышь, — влез внутренний голос, пока я, пыхтя, пыталась удержать Рафаила на месте. — Го наш коронный-похоронный?» ...а почему бы, собственно, и да. Едва Михаил, зло вытерев струйку крови с губ, метнулся вперёд, я прыгнула назад и ударила любимым, по сути, тупорылым приёмом — ступнями в колени сзади. Рафаил резко рухнул на колени, и Архистратиг ухватил его за плечи; я же, чувствуя, что голова начинает кружится, обрушилась на Рафаила сверху и сжала его за шею сзади, пуская всю Силу на то, чтобы оставить его в таком положении. Следующий импульс я послала, чтобы Архангел «распечатал внутреннее хранилище», и столп света ударил в открывшиеся врата. Рафаил слабел с каждой секундой. Я тоже. Силы, как и души из «бога», покидали меня капля за каплей, и через минуту я опустилась на колени рядом с поверженным Архангелом — тот, едва поток остановился, и двери Чистилища закрылись, упал лицом в пол. — Он что, помер? — просипела я в звенящей тишине. Михаил, склонив голову набок, внимательно смотрел на тело брата. Затем кивнул. — Что ж. Это было… познавательно. Я с трудом стащила с себя Венок и протянула его Архангелу. — Забирай… — вышло старческое кряхтение. Я, пыхтя, как умирающая газонокосилка, помахала Десницей перед лицом Архистратига. — Забирай, говорю. Не хочу быть богом. Архангел, аккуратно вытирающий сочившуюся из губы кровь, смерил меня снисходительным взглядом и вдруг улыбнулся. — Оставь себе, — я моргнула. — В Деснице Силы всего на один удар, Елена, — пояснили мне. — После этого она теряет свою значимость. Теперь это просто венок. Исторический, конечно, но никакой мощи в себе он боле не несёт, — Архангел значимо кивнул. — Если хочешь, оставь. Ты заслужила. Я тупо пялилась на Архистратига, не в силах поверить, что меня снова наебали. Вот это, сука, поворот! — Ты опять проверял меня? — заклокотала я, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. — Хотел посмотреть, не лопну ли я от собственной значимости, обретя силу бога?! — Да, — легко согласился Михаил. — И, надо сказать, я впечатлён. Ты почти поддалась, но вовремя вспомнила, что не имеешь никакого права вершить судьбы и переделывать мир под себя. Повторюсь, если тебе от этого станет легче — впечатлён. — Впечатлён он, сука! — рявкнула я. — Иди ты нахер, вот что! — Обязательно, — в глазах задвоилось; усмешка, скривившая губы Михаила, была слишком Диновской, и Дин, стоящий неподалёку, поплывшему вдруг зрению только поспособствовал. Сука! — Итак, — Архангел опустил взгляд на тело Рафаила. — Вы можете сжечь тело моего брата? — Мы? — подал голос Бобби. Он, ошарашенно потирая лоб под кепкой, шагнул вперёд и замер, поравнявшись со мной. — Что это мы? На Небеса своего «божка» забрать не желаешь? — Он переступил черту, — лицо Архистратига с потрясающей скоростью приобрело консистенцию камня. — Это непростительно. Он недостоин закончить свой путь в небесных потоках. Так что я оставляю это на тебя, — зелёные глаза пронзили меня насквозь. — Елена. — Опять я, — констатировала я устало. — Да, — Михаил поправил пальто и окинул пустым взглядом полуразрушенную лабораторию. — Что ж, моё дело здесь сделано. Теперь мне нужно вернуться на Небеса и навести там порядок. — Что, Рафаил всё же оставил тебе работу? — не сумела не подколоть я. — Её достаточно, — кивнул Михаил. — Прощайте, охотники. — Сто!.. — в лицо ударил порыв ветра от взметнувшихся крыльев, и я утомлённо потёрла глаза. — ...й. Мда. Что-то было не так. Я определённо забыла что-то, что-то очень важное. Буквально обрастая тревожностью, я обошла тело Рафаила кругом и вгляделась в закрытые глаза. Что я упускаю? Почему мне настолько неспокойно из-за того, что всё... вот так вот закончилось? Такой бесславный конец для этого Архангела, что пытался перекроить мир по-своему; что навёл бучу на Небесах, переиграл брата, но всё же уступил ему в самом конце... Мне казалось, что в последний момент, когда Рафаил был ещё жив, в его глазах мелькнуло сожаление. Что я, мать вашу, упускаю? — Где Ирина? — спросила я резко, осознав, что мама могла бы закрыть пробел в моей памяти. — Дома, — мгновенно ответил Бобби. — Елена... — Объяснить ничего не желаешь? — ледяным тоном поинтересовался Дин, и я вздрогнула. Пришлось поднять взгляд. Он злится на меня — кажется, пока я прохлаждалась в Не-пространстве, семья своим умом дошла, зачем и ради кого я двадцать пять лет прозябала в Аду. Так... странно. Я вернулась всего пару дней назад, а ощущение, что минимум недель. Наверное, это из-за Не-пространства. — Я что-то упустила… — отстранённо прошептала я. — Что? — раздражённо переспросил старший Винчестер. Тревожность глодала, и тишина, повисшая в лаборатории, только усугубляла ситуацию. Внезапно вернулось всё то, на что я не обращала внимания, пока события разворачивались одно за другим — всепоглощающая тоска, нервозность и вина при взгляде на Сэма; когда Дин шагнул ко мне, я сжалась, почти наяву ожидая боли, и глаза заслезились. — Дин… — поднял руку Сэм. — Нет! — отмахнулся охотник. — Раз с Рафаилом мы разобрались, то пусть Елена будет так добра разъяснить, какого хуя вытащила из Ада Сатану! — Ребята, — оборвал всех Бобби, смотря куда-то за наши спины. Никто не повернулся, и Сингер рявкнул: — Ребята! Доверенный нам труп сваливает. Холодок сковал позвоночник. Вот то, что я упустила. Я же должна была помнить! Я обязана была знать и остановить Михаила до того, как это произошло! Повернувшись, я загнанно уставилась на выход из лаборатории в обречённом желании, чтобы то, чего я боялась, не произошло. Левиафаны на этот раз действовали предельно тихо. Покачивающееся тело Рафаила, истекающее чёрной жижей, замерло на пороге и мгновенно скрылось в темноте коридора.