В одном шаге от счастья: Gone with the wind

— Эй, — куда-то под правое ухо прилетело с кулака, и я болезненно вздрогнула. — Просыпайся. Машина явно раскалилась на солнце. Я это ощущала из рук вон плохо, и всякие дополнительные ухищрения моему похуистичному к температуре телу явно были до лампочки. А жаль. Заскрипев, как стадо одряхлевших в одночасье вендиго, я потянулась вправо, открыла дверцу и чуть не покатилась в пыль, развалившись животом на сиденье и свесив предплечья на улицу. — Да какого хрена-то, а? — всплеснул руками Дин, нависнув надо мной коршуном. — Ты грёбаный Ангел, ты не можешь спать! Машину не заблевала? — Я грёбаный Ангел, — прохрипела я. — Я не блюю, — желудок тотчас же поднял метафорическую голову и повёл носом, не согласный с прозвучавшим тезисом. — Не заблевала. Но могу, если ты продолжишь вот так вот вертеться. Винчестер закатил глаза, но отошёл на всякий пожарный. Я величественно кивнула и уставилась снизу-вверх на его ковбойскую шляпу. Адам и Кас рядом стягивали с макушек точно такие же, морща носы. — Я думал, ты нам помочь с гулями прилетела, — поучительно вещал Дин, дотрагиваясь до своей шляпы с незыблемой любовью. — А ты лишь вылакала два ближайших бара! Я задумчиво разглядывала чистейшее голубое небо, что раскинулось сейчас над Додж-Сити, куда Дин притащил Ангела и младшего брата «охотиться на гулей», читайте, «потащиться с тематики Дикого Запада». Кто же знал, что проблема гулей у этого ковбойского городка реальная и чуть ли не ежегодная. Впрочем, Дина, Адама и Каса вполне хватило, а мне, наконец, удалось удариться в меланхолию и опустошить два наиболее пригодных для миссии «надираемся по-ангельски» бара. Алкашки там… — Елена, что-то случилось? — нахмурив брови, спросил у меня Кастиэль. Я неопределённо махнула рукой, продолжая созерцать небеса. Жизнь моя случилась. — Дин, — развернулся Ангел к Винчестеру, решив, по-видимому, что я ещё слишком бухая. — Как Сэм? Мы с Адамом мгновенно подобрались и повернули головы к тут же посерьёзневшему Дину. Тот невольно отступил назад под тремя рентгеновскими взглядами, но упрямо выпятил подбородок и выдавил мрачную улыбку. — Он нормально. Охотится. — Один? — с нажимом поинтересовался Миллиган. — Левиафанов ещё пруд пруди, Дин. Дика Романа больше не было. Зато оставались заплутавшие одиночки, сами по себе представляющие немалую угрозу. А ещё был Сэм Винчестер, который вот совсем недавно узнал, что брат посмел самостоятельно решить проблему его памяти, не рассказал ему, что случилось, даже словом не обмолвился — Сэм заявил, что ему нужно время, и в очередной раз чисто по-винчестеровски свалил работать в одиночку. Дин заявил, что исправить проблему памяти нельзя, и вообще не он виноват. Адам заявил, что они оба придурки. В общем, уже две недели как знаменитый дуэт расколот. Миллиган вообще прибился к нам случайно — ещё после того, как Дик был уничтожен, он чуть ли не с нервным тиком бросился делать Насте предложение. Та, как ни странно, согласилась, и оба теперь жили в доме Каса и Дина и готовились к перепоступлению в колледжи. И, ах да, охоту вытравить из Адама оказалось сложнее, чем он сам думал — в тайне от благоверной он сбегал погонять нечисть. Не иронично ли? — Всё с ним будет хорошо, — выцедил старший Винчестер. — Он за ним приглядывает. Я безучастно уставилась в открытую дверцу Импалы. Конечно, с Сэмом всё будет хорошо. У него лучший Ангел-Хранитель. Повисла недолгая тишина, в процессе коей я успела перебрать в уме всех — от отца и матери в Су-Фолс, Беатрис и до Эдриана, что устроил себе небольшой отпуск и путешествовал сейчас с Ариадной. Всё, в общем-то, было хорошо, но мне ли не знать, что «всё хорошо» у нас обычно означает «затишье перед бурей»? Я толком не могла понять это чувство, но мне казалось, что положение какое-то шаткое, неустоявшееся, и я всё ожидала то ли взрыва, то ли знака, что всё кончилось… Странно — память о сериале стала ещё хуже, и я совсем не могла предугадать события. Вторая задняя дверца хлопнула, и мои ноги как в кандалы заковали. Я успела издать лишь неопределённое полузадушенное курлыканье, как меня выволокли с сиденья за щиколотки и с размаху усадили на багажник Импалы. — Эй! Оба Винчестера мгновенно ощетинились пистолетами, а Кастиэль вытащил ангельский клинок, на въевшимся в подкорку автоматизме загораживая собой Дина. Я булькнула, пытаясь поймать в фокус расплывающееся лицо Люцифера. — Пошёл нахер, Сатана, — с чувством пожелала я. — Он что-то тебе сделал? — рявкнул Дин, скалькулировав, похоже, в голове вывод, включающий в себя моё внезапное появление, буйное пьянство и выныривающего из ниоткуда Дьявола. — Какого хера тебе надо? — Нет, я просто всегда хотела это сказать, но всё как-то не ко двору… — секунда, и мне в лбешник ткнулись два пальца, тут же снимая все признаки похмелья. — Эй, какого!.. — Лена, — выдохнул Люцифер. — Какого чёрта ты делаешь? — Кто бы говорил! — задрав нос, заявила я. — Я повторю вопрос, — не унимался Дин, и не думая опускать пистолет. — Какого хрена тебе надо? Люцифер пару секунд разглядывал мою окаменевшую физиономию, а затем вздохнул. — Винчестер, — он раздвинул мои ноги и вклинился между ними, прижимая меня к машине так, чтобы я не могла воспользоваться коленями в попытках прописать по нежным местам и сбежать — было дело. — Я тут с женщиной мирюсь, не видишь, что ли? По лицу охотника пробежала дрожь, и он, приоткрыв рот, чуть опустил пистолет. — А… Э… — глубокомысленно изрёк Винчестер. — Э? — Э? — издевательски повторил Дьявол. — А? — вторила я иронично. — М-машину не трогайте, — Дин поскрёб в затылке, бросил ошалелый взгляд на Каса и кашлянул. — Честно слово, блять… Сюр какой-то. — Кастиэль, скажи мне, — Люцифер перегнулся через меня и с нарочитым сочувствием посмотрел на Серафима. — Только честно. Как оно: когда в отношениях состоят ты, он и его машина? — Чудесно, — серьёзно ответил Кастиэль, глядя Люциферу в глаза и не отступая от Винчестера с клинком наготове. — А как оно у тебя, где ты, она, и ваш Ниагарский водопад сарказма? — Так, я пошёл, — бодро оповестил Адам, пока мы с Дином стекали по Импале, захлёбываясь в утробном гоготе. Охотник бочком скользнул к своему пикапу, не отрывая взгляда от Сатаны, который в свою очередь сверлил взглядом Каса и Дина. — Меня там моя женщина ждёт, и всё такое… — Нет, серьёзно, — Люцифер поднял глаза к небу. — Что опять не так? Я почувствовала, как веселье отпускает меня, вытекая через ухо. Выпрямившись, я уже серьёзно заглянула в лицо Падшего. — Ты убил нашего арендодателя, — рявкнула я. — Я говорила тебе не убивать арендодателя, а ты взял и убил арендодателя! — В смысле, — мгновенно посуровел Дин, снова инстинктивно поднимая пистолет. — Моего бара, — пояснила я. Не то, чтобы мне так уж хотелось рассказывать Винчестерам и прочей компашке о своей задумке, включающей в себя не только бар для охотников, но и бар для нечисти. Один, охотничий, я планировала организовать между Штатами, там, где любят останавливаться охотники, а вот для второго нашла место под клубом в Чикаго. Но, что уж там, раз уж Люцифер принялся, несомненно, ради иронии ситуации выяснять отношения в присутствии Дина и Каса, то можно и повыпендриваться. Падший закатил глаза. — О, ради Папочки, Лена, — он ухватился пальцами за мой подбородок и задрал мне голову, ловя взгляд. — Он был педофилом и ему прямая дорога в Ад. Я лишь ускорил процесс. Знаете, когда живёшь в постоянной близости с Сатаной, собственноручно тобою из Ада вытащенным, то поневоле обрастаешь нервозностью и чувством пресловутой ответственности за сотни жизней, которые могут подвернутся Сатане под руку. Иногда сия нервозность вытекает в компульсивное пьянство, что я, собственно, сегодня ночью и сделала. Но ещё ты сама, побывав в Аду, становишься более жёсткой. Отпустило меня, в общем, плевать на арендодателя. — Правда, яхонтовый ты мой? — Так, стоп, — влез Дин, прожигая Люцифера взглядом. — Это не даёт тебе права… — Правда, — вновь закатил глаза Падший, напрочь игнорируя Винчестера. Его пальцы скользнули по моей скуле, погладили волосы. Я прикрыла глаза, перестав, наконец, посягать на причинное место Люцифера коленом в попытке проверить, не симулировал ли он в прошлый раз. Кас в некотором замешательстве переступил с ноги на ногу, косясь на наливающегося насыщенным бордо Дина. Тот всегда так, когда Люцифер оказывается слишком близко ко мне, и, если честно, такое заставляет меня умиляться — Дин продолжал видеть во мне младшую сестру, несмотря ни на что. — Твою мать, комнату снимите! — не выдержал Винчестер. — Смотреть тошно. — Кто бы говорил, — заявила я, категорически несогласная с собственными словами. Смотреть на то, как любят друг друга Кастиэль и Дин, мне не надоест никогда. Впрочем, разыгравшуюся комедию пора сворачивать, Винчестер хоть спустя полтора года и смирился с тем, что у меня плохой вкус на мужиков, нервы имел вовсе не титановые. Только я слезла с багажника Импалы, как машина покачнулась, и на землю упало нечто малоприятное. — Самаэль, блять! — взревел Дин. — Сколько раз повторять, ещё раз сверзишься на мою тачку, крылья вырву! — Пардон, — булькнул парень и бодро слез с крыши раритетной ценности Винчестера, подбирая откатившуюся в сторону оторванную голову. — И мерзость эту выкинь, мать твою, ну Самаэль! — не успокаивался охотник. — Да ты что, — Самаэль нарочито с ужасом взглянул на Винчестера и стряхнул с волос головы пыль. — Мы с Врасиа лучшие дружбаны! Правда, Врасиа? Левиафан устало закатил глаза и совершил движение, которое, будь у него шея, можно было бы расценить, как кивок. Ангел довольно заурчал, погладив голову по светловолосой макушке. — Там Сэму часть ноги на охоте отхватили, — не меняя тона, сообщил Самаэль и похлопал ресницами, наткнувшись на потяжелевшие взгляды меня, Дина и Каса. — Да залатал я его, чего вы! — С этого и начинай, — рыкнул Дин. — Я ему единорога игрушечного сообразил, — охотно поделился Самаэль. — Радужного. Всё с ним в порядке. Теперь закатили глаза Люцифер и охотник. — Вот скажи мне, — развернулся ко мне Винчестер. — Какого хрена ты допустила то, что Габриэль стал крёстным пацана? — Будто был выбор, — хмыкнул Люцифер. — Тебя не спрашивали, — взмахнул охотник рукой, игнорируя ледяной взгляд. — Ну какого хрена, а, Елена? Тёмные волосы Самаэля трепал лёгкий канзасский ветерок. Он выглядел сейчас лет на шестнадцать — длинный, быстро вымахавший в росте; его зелёные глаза — в Дина, мои веснушки и родинки Сэма. Крылья — от светло-голубого до насыщенно-синего были большими, с острой формой для быстрого полёта. Самаэль — быстрый; быстро влетел в эту жизнь, буквально снеся дверь крылом, быстро рос и быстро завоёвывал сердца. — Хотя чего я спрашиваю, собственно, — признал своё поражение Дин. — Гены-то идиотские. Со всех сторон. — Э, дядь Дин, — Самаэль вытащил из воздуха гигантскую плюшевую пчелу и торжественно вручил её Винчестеру. — Не ревнуй, и тебе игрушку сделаю. — Да иди ты, — отозвался охотник, но пчелу кинул на заднее сидение Импалы. — Мам, а тебе? Я ожидала знака, что всё кончилось… Но ничего никогда по-настоящему не заканчивается, верно?