Мед

— Так я хочу стать ближе к тебе, Хак. Он ничем не выдаёт, что его это хоть немного волнует, ни словом, ни жестом. Хак сидит неподвижно, держит баночку с мёдом над моими ладонями, смотрит куда-то в себя, будто даже не слыша моих слов. А мёд течёт, обволакивает руки своей тягучей теснотой, и тяжёлые капли срываются на землю. — Хак, мед капает! Он кажется таким расслабленным и спокойным, когда тянет мою руку к губам, что я до последнего не догадываюсь, что сейчас произойдёт. Горячий язык касается липкой кожи, оставляя за собой короткую влажную дорожку. Я сижу и не могу сделать вдох. Хак перехватывает мою руку поудобнее, обводит языком линии ладони, вбирая излишки меда. Короткие, щекочущие прикосновения, будто крохотные колючки вонзаются в кожу. Он совершенно не замечает моих слабых возгласов протеста, я и сама их слышу едва. Он забирается выше, легко обхватывает губами кончики пальцев, а у меня уже волосы на затылке шевелятся. Я сижу и не могу сдвинуться с места. На плечи, колени и спину, на все тело будто давит толща воды, словно я сижу на дне океана. Густой воздух глушит звуки, размывает очертания скал, моря, города вдалеке, будто их и не существует вовсе. Я сижу и смотрю, как Хак облизывает мои пальцы, смотрю, не моргая, хотя глаза уже начинают слезиться. Воздух сушит полуоткрытые губы, но в грудь не попадает, и я задыхаюсь. Кровь стремительно приливает к щекам, обжигает, в глазах закипают слёзы, дрожат уже не только руки, вся я уже дрожу. Что ты делаешь, Хак? Зачем? Почему?.. Почему я до сих пор не вырвала руку?! Ответ приходит до кошмарного быстро. Меня подташнивает и трясет, когда я понимаю: потому что мне это нравится, потому что мне это… приятно. Его руки большие и шершавые, а язык очень горячий. От его прикосновения кожа от запястья до плеч покрывается пупырышками и каменеет, кажется, тронь — и треснет. Когда Хак, оставляя мои пальцы, легко проскальзывает языком между ними и спускается к запястью, горло рождает нечто, отдалённо напоминающее всхлип. Он замирает и, наконец, поднимает на меня взгляд. Лучше бы он этого не делал. Глаза у Хака как ночь. Он смотрит исподлобья, и под его взглядом я становлюсь все меньше и меньше, и кажется, что сейчас совсем исчезну. Не выдержав, я жмурюсь, и он тут же отпускает мою руку. Магия, что остановила время, рассыпается в крошки. Я снова слышу людей и море. Открыв глаза, я вижу Юна, который спорит с матросами, где-то мелькнул белой накидкой Киджа. Я смотрю куда угодно, только не на Хака. Он всё ещё здесь, сидит на коленях, и глаза его опущены. Но уже поздно: я успела это увидеть, и теперь мне страшно. Но не от того, что я увидела в нём, а от того, что нашла в себе самой. Я думала, мое детство закончилось, когда Су-Вон убил отца и я бежала из замка. Я ошиблась. Детство закончилось, когда Хак притянул к губам мою руку, чтобы слизнуть с неё мед. Я, наконец, нахожу силы поднять на него глаза. Чувствуя мой взгляд, он долго и пристально смотрит мне в глаза, и я вдруг отчетливо понимаю, что все маски, которые мы носили до этого дня, все растрескались, рассыпались, и нам больше не за что держаться, не за чем прятаться. И он это понимает тоже. Хак подаётся вперёд очень быстро. На мгновение прижавшись к моим губам, он оставляет на них липкий медовый след, и на мгновение меня окутывает дурманящий мужской запах, который я так долго не хотела замечать. Он встаёт и молча уходит, оставляя меня наедине с маленьким концом света в моей голове. Пальцы все ещё липкие, зудит кожа, слишком хорошо запомнившая касание его языка. Он прикоснулся только к ладони, но кажется — ко всему телу, к каждому нерву. Запоздалый стыд жарко дышит в лицо и шею, я прижимаю руки к щекам и ловлю слёзы, хлынувшие из глаз. Нельзя… нельзя, чтобы меня увидели здесь в слезах… ведь все будут волноваться и спрашивать… а что я отвечу?! Внезапная темнота сбивает меня с толку, и я не сразу понимаю, что это плащ упал мне на голову. Тяжёлая рука ложится на макушку. — Никто ничего не видел. И не увидит. Хак… Как можно быть таким… таким… Я плачу от облегчения и стыда вперемешку, плачу и не могу успокоиться, спрятанная и защищенная его невидимым присутствием. — Спасибо, — шепчу я чуть слышно. Но я уверена, что он слышит. Потому что Хак всегда рядом.