***
Кю возвращается домой в три часа ночи. Неуклюже сняв светлые замшевые ботинки, он проходит в квартиру, по пути разбрасывая снимаемую с себя одежду. Парень живёт один и никогда не заморачивается по поводу бардака. Завтра утром всё будет убрано. Раз в два дня приходит женщина с агентства и убирается в квартире. Она пожилая, но опрятная и не болтливая. Словно волшебница, Пак Сук Джа наводит чистоту, при этом строго соблюдая установленное Кюхёном правило: оставлять все вещи на своих местах и никогда ничего не переставлять. Она работает здесь уже четыре года, и ВредныйКю всегда остаётся доволен. Женщина умна и отлично чувствует его настроение. Знает, когда и что можно говорить. Своего рода Сук Джа подобна бабушке, у которой можно спросить совета. Кю заваливается на диван прямо в одежде и облизывает припухшие от поцелуев губы. Он закрывает глаза, вспоминая сегодняшние поцелуи. Сейчас в нём борются ангел и демон: с одной стороны хочется радоваться и дрыгать ногами, как ребёнок, от счастья, а с другой он страстно желает впиваться в эти губы грубым жестоким поцелуем, кусая их до крови и обладая. Он начал встречаться не так давно, всего пару недель назад. Но уже сейчас Кю осознаёт, насколько серьёзно вляпался в этот кошмар, который люди называют любовью. Его поймали в клетку, что уже давно была поставлена перед его носом, словно загнанного зверя. Пусть не сразу, но парень принял это. Однако теперь этот зверь в нём просыпается и требует власти, мести и подчинения. Эвил сжимает руками покрывало и кусает подушку, представляя, как однажды сделает это. В порыве богатого воображения он сам не замечает, как телом делает волну и прижимается к постели, распаляя сам себя одними мыслями. О, да, он будет чертовски хорош, словно сам дьявол-обольститель! Жертва не сможет долго сопротивляться и сама попросит его об этом! Он будет терзать эти губы то нежно, то грубо. Ласкать бархатную кожу и царапать её, тут же зализывая раны. Будет хватать эти мягкие волосы, запрокидывая голову, и шептать на ушко различные непристойности… — Мммм… — Кю не может сдержать стон предвкушения, и его дыхание становится шумным и порывистым. От собственных движений членом задевает кровать, и уже через пару минут брюки становятся тесными. Чо расстёгивает ширинку и подкладывает под промежность большой пушистый халат. Воображение рисует такие яркие картины, что он и сам не замечает, как выпадает из реальности. Нежные, но резкие в конце движения бёдрами, тихие стоны в подушку. Кожа горит огнем и вмиг покрывается испариной. По мере того, как внутри возрастает желание, движения Кю становятся более быстрыми и грубыми. Он хватается руками за спинку кровати и нещадно вбивает халат в кровать, не снимая одежды. В какой-то момент даже сам кусает себя за плечо, совершенно не чувствуя боли. Скрип кровати вторит его стонам, подкидывая дров в огонь фантазии. — Давай, Кюхён, быстрее… — шепчет в голове такой желанный голос. — Я хочу больше! Глубже! Жарче! Укус и без того глубокий, но Чо сильнее сжимает челюсти — и тут же чувствует металлический вкус крови. Еще несколько жёстких толчков, и он со стоном кончает прямо в брюки. Тело мгновенно расслабляется, а вот дыхание выравнивается не сразу. По мере того, как Кюхен приходит в себя, боль в плече нарастает с неимоверной силой. Не без труда он стаскивает с себя черную тонкую водолазку и осматривает укус. — Превосходно! — бормочет сам себе, разглядывая карту стоматолога. В двух местах от клыков, по левой стороне, кожа прокушена, и сочится кровь. Остальные следы зубов тёмно-бордовые и чёткие, а кожа вокруг уже начинает синеть. Заживать будет долго, а синяк станет огромным и сойдёт, наверное, не раньше, чем через месяц. Понимая, что нужно принять душ и обработать рану, Чо скидывает всю одежду на пол и голышом топает в ванну. Из-за шума воды Эвил не слышит, как ему на телефон приходит сообщение.***
POV Донхэ. Утро мне даётся тяжело. Я всегда сплю по восемь-десять часов, как все нормальные люди. Но за прошедшие двое суток в сумме не наберётся и шести. В разбитом состоянии направляюсь в душ, стараясь собраться с мыслями и разобраться в себе. Вчера моё беспокойство вышло на новый уровень, стоило только увидеть Хичоля в квартире Ханни. Я переживаю за друга. Не хочется, чтобы он становился игрушкой в руках богатенького капризного чеболя. Конечно же, я лично его не знаю, но первое впечатление об этом человеке у меня сложилось не самое лучшее. Да и Ханни сейчас понесёт не в ту степь. Я отлично знаю, как заканчивались его романы. Он совершенно не разбирается в людях. Но не только друг тревожит меня. Ынхёк. Что же это за человек? Есть у меня одна догадка, но, чтобы её проверить, необходимо вернуть ему костюм. Сегодня я отнесу одежду в химчистку, а уж когда получу её и отдам — всё встанет на свои места! Бреюсь и привожу себя в порядок. Как же хорошо носить собственную одежду! Нет, бесспорно, я могу одолжить треники у Чжоу или Ханни, но носить вещи незнакомца — не самое приятное занятие. И если бы не острая необходимость, я бы ни за что не надел его костюм! Привычным движением хватаю с полки Кензо. Ну вот, теперь я каждый раз буду вспоминать его, когда соберусь подушиться? Оставляю Ханни голосовое сообщение с просьбой заехать за мной после работы. У Чжоу сегодня весь вечер занятия в школе, с ним я смогу поговорить лишь завтра, и то после десяти. У меня сегодня занятий нет, так что рассчитываю вечером выспаться. Подъезжая к работе, начинаю испытывать волнение. Надеюсь, Хёк правильно меня понял вчера, ведь я достаточно ясно дал понять ему, что не заинтересован в близком знакомстве с мужчиной. Или нет? Но ведь я и до этого говорил ему об этом. — Привет, Донхэ! — Йесон машет мне рукой и поправляет свои очки. — Готов к работе? — Привет. Да, пожалуй… Вспоминаю, как Хёк обещал мне дать «интересную» работу, и из-за этого сейчас как на иголках. Если вчера мне казалось, что он недооценил меня, то сегодня охватывает волнение, что переоценил собственные силы. Мы немного болтаем о работе, Чонун знакомит меня с остальными коллегами, рассказывает, как прошли его первые дни работе, как он случайно повис на Ким Рёуке, когда поскользнулся на мокром полу, чуть не придушив того. Собственно, с этого момента их отношения на работе и приобрели такой напряжённый характер. Наконец, освещая своей милой улыбкой всё вокруг, в кабинет входит Рёук. — Всем доброе утро! — радостно приветствует он персонал. — Не такое уж оно и доброе, — бурчит Йе. — Ты что-то сказал? — Рад вас видеть! — Ну-ну. Обмен любезностями. При виде этих двоих вместе, ощущаю, как моё настроение поднимается вверх на несколько градусов. Рёук раздаёт всем указания, не забывая подкинуть пару колкостей в адрес Йе. На сегодня мне достаётся подготовка видеопрезентации по одному из новых маршрутов. В общем-то, работа несложная, хоть и кропотливая. Программой я пользоваться умею. Однако, именно с этой презентацией Ынхёк будет проводить собрание директоров в следующую пятницу. И от того, как хорошо я её подготовлю, будет зависеть успех собрания. И, прежде чем приступить к созданию ролика и слайдов, мне необходимо собрать всю информацию в кучу. За следующие полдня я бываю почти во всех кабинетах офиса. Над одним туром работает много человек, а, точнее, двенадцать. Так я узнаю, что Йесон занимается экскурсиями, за отели отвечает Пак Чонсу — улыбчивый и харизматичный мужчина с ямочкой на левой щеке. Кстати, под его началом стажировался Ли Мин Хо. Финансовая сторона вопроса лежит на плечах Со Ры, но в её отсутствие этим занимается сам Рёук. С миру по нитке я нахожу все необходимые материалы. Фух, пожалуй, нужно сделать перерыв. — Йесон, хочешь кофе? — спрашиваю закопанного в бумаги коллегу. — Я собираюсь сходить к автомату. — Дааа… — замучено стонет, не поворачивая головы. — Очень хочу. Киваю в ответ. Спускаюсь вниз. В холле никого. Из приоткрытой двери первого кабинета слышен телефонный разговор на английском и щелчки степлера — там вовсю кипит работа. Я закидываю монетки в автомат и выбираю себе капучино. А вот какое кофе предпочитает Йе, я спросить забыл… Хм, какое же выбрать? — Прохлаждаешься? — Откуда-то сбоку выныривает Рёук с очередной стопкой бумаг. — Да, решил взбодриться кофе. — Как продвигается работа над презентацией? — Нормально. — Пожимаю плечами. — Йесон мне помогает… — Твой кофе готов. Автомат издаёт характерный звук. Забираю стаканчик и ставлю его сверху. Закинув ещё монетки, задумываюсь над выбором. — Второй для Чонуна? — Тут же спрашивает любопытный начальник. — Да. — Чего медлишь? — Мужчина щурится, как лиса. — Я не знаю, какой ему выбрать… Ловко перекинув бумаги на левую руку, Ким выбирает эспрессо с большим количеством сахара. Автомат тут же выплёвывает стаканчик и начинает приготовление. — Ну, работа не ждёт, — произносит Рёук, поправляя челку. — Пойду, пожалуй. Ухватив документы покрепче, сваливает с невозмутимым видом. Задумываюсь. Зная их отношения, могу ли сам выбрать другой кофе для Йесона? Но больше монет с собой нет, так что придётся выкручиваться. Возвращаюсь в кабинет. Йе уже ждёт меня и сверлит глазами дверной проём. — Капучино или эспрессо с двойным сахаром? — Решаю дать ему выбор. Не случится ничего страшного, если я однажды выпью горький и слишком сладкий кофе. — Эспрессо! Протягиваю стаканчик. Йе снимает очки и пробует напиток. — Ммм, превосходно, — тянет он голосом, полным удовольствия. — Ты словно мысли мои читаешь! Осторожно кошусь на истинного телепата.***
Я не вижу Ынхёка весь день. Мы не избегаем друг друга: он занят работой. Собственно, и причин для встречи у меня с ним нет. Ожидаю Ханни на выходе, но что-то он задерживается. Надеюсь, друг получил моё сообщение? Тихо и плавно к крыльцу подъезжает роскошный тёмный, словно шоколад, Nissan Skyline GT-R, за рулём которого сидит Кюхён. Интересно, он приехал к Хёку по делам или просто так? Заметив меня, тот останавливается. — Привет. Ты здесь работаешь? Окидывает взглядом мой костюм сверху-вниз и обратно. Этот жест кажется несколько высокомерным, но сам Кю выглядит вполне дружелюбно. — Я ещё стажёр. — Какое интересное совпадение, не правда ли? Это он о чём сейчас? — Ты приехал к Ынхёку? - перевожу разговор в иное русло. — Да, он попросил отвезти его. — Разве он не за рулём? - удивляюсь. Я видел его машину на рабочей стоянке утром. Кюхён пожимает плечами. — Ладно, ещё увидимся, — кидает, отправляясь в здание. Вспоминаю, что Хёк собирался встретиться с Хичолем сегодня вечером. Должно быть, он планирует выпить, раз оставляет машину здесь. Но где же носит Ханни? Ожидаю минут десять. Сколько ещё можно ждать? Накатывает раздражение, ощущаю себя забытым, даже потерянным. Но наконец из-за угла показывается старенький Форд моего приятеля. — Почему так долго? — сразу набрасываюсь на него. — Извини, замотался! - разводит руками. Сажусь в машину. — Чем это пахнет? — Ась? — Друг как-то странно втягивает голову в плечи. — Только не говори, что ты развлекался с Хичолем, пока я тебя ждал! — Ну прости, Хэээээ, ведь я же приехал! За тобой, за моим славным, добрым Донхэээ! Ханни начинает ластиться и обнимать меня, щекоча шею носом. Он всегда так делает, когда ему что-то нужно или просто хочет отвлечь меня. Не могу сдержать смеха, и в машине начинается потасовка. Мы толкаемся и ржём, как дети, пока сзади не раздаётся гудок. — Зачем ты встал перед ними? — Замечаю в зеркало заднего вида, как Кю нетерпеливо барабанит пальцами по рулю. — Поехали. Мы трогаемся с места, и Nissan вслед за нами. Некоторое время машины едут друг за другом, а потом мы сворачиваем влево, а они едут прямо. Как только шоколадный авто исчезает из виду, наконец-то испытываю прилив облегчения. — Фух, — выдыхаю и растекаюсь по сиденью. — Что такое? У тебя с ним плохие отношения? — спрашивает друг. — Не знаю. Происходящее кажется каким-то странным… — Может, он приглянулся тебе? — Не сравнивай меня с собой! Я не такой! — Расскажи это кому-нибудь другому! — хмыкает он. — Никогда! Слышишь, никогда больше не вспоминай об этом! Даже намёками! Или это будет стоить тебе нашей дружбы! Меня трясёт. Даже по прошествии столького времени не могу спокойно вспоминать об этом. Признаюсь, однажды я состоял в отношениях с мужчиной. Но в итоге был предан и брошен. С тех пор я зарёкся никогда в жизни не помышлять о подобном. Даже простое упоминание о том времени причиняет неимоверную боль. И больно именно потому, что влюблён был до беспамятства. Сердце оказалось разбито и с тех пор давно охладело, даже обозлилось. А после случилась авария и долгий период реабилитации… — Хэ, прости. Зря я об этом вспомнил. - Хангён действительно сожалеет. — Да, - отзываюсь, таким образом закрывая тему. Некоторое время едем молча. Иногда Ханни бросает на меня обеспокоенные взгляды. Но насколько быстро я завожусь, так же быстро и остываю. Я не умею обижаться надолго. И уже через пару-тройку километров сам начинаю разговор, который давно вертелся у меня на языке. — Давай поговорим о тебе и Хичоле. Друг обреченно вздыхает: наверняка знал, что рано или поздно я возьмусь за эти лыжи. — Спрашивай. — Ты довольно хорошо поладил с Хичолем за два дня. — Я знаю его гораздо дольше. А вот такого поворота я точно не ожидал. — Ханни, не заставляй меня всё вытягивать из тебя клещами. Рассказывай. Если раньше я был уверен, что моего друга хотят заманить в ловушку, то на деле оказалось, что ситуация строго обратная. Хангёну было двенадцать, когда он впервые увидел Хичоля. Мой друг с семьей недавно переехали в Корею из Китая, и его жизнь в Сеуле была полным кошмаром: мальчик совершенно не знал языка, менталитета, самого города. Всё ему казалось чужим, недружелюбным, пугающим. Ханни обижали на курсах языка, и никто не хотел с ним дружить. И вот однажды на курсы пришел Хичоль. Он сразу выделился: капризный ребёнок из богатенькой семьи, совершенно не понятно, что забывший на бесплатных курсах корейского языка, организованных посольством для беженцев, переселенцев, иностранных супругов и других людей, оказавшихся в трудных или не очень ситуациях. Хи сразу заприметил забитого и робкого Ханни и уже на второй день сам подсел к нему, по-хозяйски положив голову тому на плечо, таким образом сразу обозначая свои место и намерения. Наглости Хичолю с детства было не занимать. Этим же вечером выяснилось, что Чоль пришёл на курсы просто так, он прогуливал репетитора по математике. А ещё он неплохо для тринадцати лет знал китайский благодаря партнёрам отца по бизнесу, которые частенько бывали у них дома. Чоль был на удивление простым: хотел смеяться — смеялся, хотел обниматься — обнимался. Если злился — то орал и скандалил. Мальчишка носил несочетаемую одежду, временами вёл себя вульгарно или вызывающе, не стеснялся в выражениях или действиях. Хи вообще был своеобразен и уникален и этим раздражал половину своего окружения. Однако он словно выбрал Ханни для себя и всячески заботился о нём. Защищал от обидчиков, учил корейскому и проводил с ним довольно много времени. Однажды ребята сбежали из дому и провели ночь на склоне, глядя на звезды. Они болтали о разных пустяках и о том, как будут жить вместе, когда пойдут в университет. На рассвете Хичоль ни с того ни с сего крепко зажал Ханни в траве и поцеловал. Это был настоящий французский поцелуй с явной доминирующей позицией Хичоля. Тот никак не объяснил свой поступок. Просто захотел и поцеловал, ничего такого. Для Хангёна это было совершенно по-другому. Он считал, что там, где поцелуи, там и чувства. Конечно, парень и не ждал ничего от Хи в двенадцать-то лет, однако и нормальным это назвать было нельзя. Но их отношения остались прежними, во всяком случае, для Хичоля. Других поцелуев больше не было. Они вместе провели чудесные полгода как друзья. А потом за Хичолем пришли. Мальчики выходили с курсов языка, когда люди в костюмах подошли и насильно затолкали Хи в машину. Он вырывался и орал как безумный, но подросток был бессилен против четверых взрослых мужчин. С тех пор Ханни его не видел. Телефон Хи больше не был активен. Из старшей школы тот перевёлся, и никто не знал, куда. На курсы друг не приходил, а адреса его Хангён не знал. Простой мальчик из Китая был не в силах разыскать человека. Для него так и осталось загадкой: куда увезли Хичоля и почему он сам не отыскал его за все последующие годы. Через два года Хангён с семьёй вернулись в Китай. Там он благополучно забыл о Хичоле, выучился, начал заниматься танцами и жил нормальной жизнью парня, пока не познакомился с Чжоу, и они не решили переехать в Сеул. И вот несколько месяцев назад, когда Ми и Ханни пришли в клуб договариваться о сотрудничестве с нашей школой, Хангён случайно увидел его. Почему Хангён не подошёл к бывшему другу и не сказал: «Привет, Хи, это же я, давно не виделись!» — он и сам не знал, лишь наблюдал за бывшим другом весь вечер. Затем он каждый день приходил в клуб и тайком следил за Чолем. Тот всегда приходил с друзьями, много пил, со многими общался, отмораживал свои странные штучки. Хангён ещё на первой встрече отметил на друге фиолетовый браслет. Чоль почти всегда зажимался в углах с каким-нибудь парнишкой, но уезжал утром всегда один. За три недели сталкерства Ханни понял, что обида на Хичоля сидит у него глубоко внутри уже шестнадцать лет. И так просто она не пройдёт… — Ты до сих пор что-то чувствуешь к Хи? — осторожно спрашиваю, уже догадываясь, каким будет ответ. — Я отомщу ему со всей жестокостью, на какую только способен!