Нежность японской столицы

Юно любил Токио. И Токио отвечал ему взаимностью. Не смотря не на что, этот город был его верой, надежной…и да, любовью. Не правильной, запретной, секретной, но такой желанной, яркой и горячей, что даже когда он бывал здесь один, то не ощущал одиночества. Этот многомиллионный мегаполис, больше похожий на муравейник, был свидетелем такого количества нежных, страстных и радостных моментов, что практически в любом районе у Юно был уголок, в котором, он мог зажмурить глаза, и почувствовать легкое дуновение ветра памяти, приносившего для начала запахи: терпкого парфюма, молочного шоколада и утреннего кофе. Потом, воздух вокруг наполняли звуки : смех, пение, страстный шепот и возмущенные крики. Запахи и звуки, перемешиваясь, создавали цветную палитру красок, которые яркими размашистыми мазками наносили на холст его сознания любимый образ…немного дикий, временами несносный, но вместе с тем такой родной и любимый, до щемящей сердце боли, до мурашек по телу, до стонов и криков, заглушаемых ласковой музыкой души. Самое интересное, что со временем, эти ощущения становились только ярче, потому что Юно был из тех редких людей, кто предпочитал дорожить воспоминаниями, а не выбрасывать их, как ненужный балласт. Просто, пытался, по возможности , самые уродливые и болезненные сложить в пыльный ящик, и засунуть в дальний угол поддиванного пространства памяти. Это было совсем не сложно, если учесть, что участливый «склероз» всегда готов был поделиться воспоминаниями, наполнявшими теплом и радостью даже в самые отчаянные моменты. Пусть никто и никогда не будет на стороне их любви, пусть нигде в Корее он не сможет открыто обнимать его вне рамок фансервиса, есть этот маленький мир, на территории Японии…только их мир, в котором, даже бывая в одиночку, Юно не чувствовал себя одиноким. Вот и сейчас, с трудом дождавшись окончания встречи и переговоров с Avex, на которых необходимо было блистать приклеенной улыбкой, сводившей зубы, и заполнять окружающее пространство искрящейся харизмой лидера TVXQ, Юно просто необходим был отдых. Его автомобиль ловко маневрировал по шумным магистралям города, до отказа заполненным разномастными японскими собратьями. На улицах, пестревших неоновыми рекламными вывесками, внимательный взгляд регулярно выхватывал то, от чего сердце заполняла нежность, а губы непроизвольно растягивались в улыбке. ЕГО. К слову сказать, на этих рекламных баннерах он выглядел хуже некуда (в Японии на редкость криворукие рекламщики). Нет, конечно, хуже есть куда, если поднапрячься, но зачем об том знать всему миру. Наблюдая за медленным отсчетом светофорного времени на очередном перекрестке, Юно невольно хихикнул, и крепче сжал руль, припомнив количество забавных свитеров с анимационными героями и шортиков замысловатых расцветок, которые в последний момент приходилось выкидывать из чемодана этого чуда, заменяя более приличной одеждой. И подумать только, этот парень считается, чуть ли не основоположником движения эвил-макнэ всея к-попа с IQ явно превышающим среднестатистический уровень. Но Юно то знал, что если продать фанаткам хотя бы часть, бережно хранимых им секретов об истинном образе их любимого оппы, то обязательно хватит на дивный домик в красивом месте, например, на Тенерифе. Конечно, именно теми секретами, которыми больше всего хотелось обладать фанаткам, Юно поделиться не мог. Они принадлежали только ему. «Мой»,-ревниво кольнуло в районе солнечного сплетения, при воспоминании о том, как вспыхивают нежностью его глаза, как мелкие искорки страсти расцвечивают их радужку цвета дорогого швейцарского шоколада, как через несколько минут они превращаются в два хрустальных бокала, на дне которых плещется коньяк похоти, который пьянит сильнее, чем любой алкоголь, и вызывает стойкую наркозависимость. Юно шумно выдохнул, пытаясь вырваться из сладкого плена собственных фантазий, в животе натянулся упругий канат, а участившийся пульс эхом отозвался болью в паху. «Черт. Докатился. Сколько это будет продолжаться? Мне что теперь по улицам с закрытыми глазами ездить? Скоро на рекламные щиты с его изображением кидаться буду?”,- тихо сам с собой вёл доверительную беседу лидер,- «Да знаю, знаю, сам виноват, это была моя идея. Ага, позаботился о репутации любимого , и уже месяц дружу с правой рукой, иногда, изменяя ей с левой. На сцене держусь от него на пионерском расстоянии, боюсь, что скоро слюни пускать начну. Слава Богу, у него хватает совести вести себя сдержанно, но это мало помогает, потому, что он умудряется так смотреть своими щенячьими глазками, что стойкое желание затащить его в темный угол, уже практически нет сил сдерживать. Какого лешего я придумал это дурацкое правило «никакого секса в Корее». Ах да, вездесущие сасэны с камерой в окне их кухни. Хорошо, что кухни, а не спальни. Хотя и в кухне у них был шанс сделать драгоценные снимки. Знаю, что он переживает о том что кто-то узнает Одно дело - предположение, и совсем другое - факты. Но если мы столько лет умудряемся играть в «мне не нравятся мужчины», то почему меня так переклинило сейчас? Хотел показать ему свою заботу? Молодец, позаботился. Что там говорят про последствия длительного воздержания? На мозг действует точно, а ещё на психику, потому что я так скучаю по этому несносному ворчуну, что не выползаю из качалки, а он практически истязает себя в танц. зале. Технически, конечно, прогрессирует, а вот физически...скоро падать начнет. Ненавижу себя так, что если бы не этот проливной дождь и нелетная погода, уже бы мчался в аэропорт». Так, продолжая внутренний радио эфир передачи «есть ли жизнь после секса», Юно незаметно добрался до цели. В небольшом, уютном районе Токио находилась квартира, купленная ещё в период распада группы. Код замка был известен только им одним. В те жесткие времена, этот рай в панельной многоэтажке, стал их убежищем. Сейчас они бывали здесь редко, с трудом выкраивая время в напряженном графике. Скинув мокрые кроссовки, Юно обошел не особо просторные владения, попутно смахивая ладошкой слой пыли с барной стойки, отделявшей кухню от комнаты. Единственное, что было стоящих размеров в этой «японской малолитражке», так это ванна...гигантских размеров ванна. Это было главным условием Чанмина, поэтому отсутствие большой ванны грозило обернуться очередным японским землетрясением. Юно хмыкнул, вспоминая их разборки на эту тему, и резко дернулся, услышав писк дверного замка. Хлопнув дверью, Чанмин привалился к стене и закрыл глаза. Струйки холодной дождевой воды медленно стекали по одежде, собираясь вокруг ног в небольшие лужицы. - Какого…,- единственное, что смог выдавить из себя лидер, кидаясь к своему подмокшему чуду. Чанмин открыл глаза, и замотал мокрой шевелюрой, разбрызгивая вокруг капли, в лучших традициях английского сеттера. - Скучал,- пожал он плечами, пытаясь оторваться от стенки, которую подпирал. -Как?,- суетился Юно, убирая со лба Минна мокрую челку. -Сильно,- хмыкнул макнэ. -Как ты добрался, горе моё? -Телепортировался…самолетом. Ты не поверишь, презабавная штука,- пытался язвить Чанмин, видимо, по инерции,- а ещё, я на метро покатался, под ливнем пешком прошелся, в общем, развлекся. -Менеджер в курсе? -Издеваешься? Ровно в восемь я превращусь в тыкву, и улечу утренней метлой обратно,- констатировал младший, безуспешно пытаясь стянуть с себя мокрую куртку. - Да ты же мокрый насквозь, да ещё и на ногах еле держишься,- Юно кинулся стягивать с него мокрую одежду, и перехватив за талию поволок в сторону дивана. Судя по тому, что Чанмин не ворчал, не злился, и не истерил в такой ситуации, силы его действительно покинули. - Посиди, я сейчас ванну приготовлю,- шепнул лидер, и метнулся в сторону ванной комнаты. Чанмин откинулся на диване, и улыбнулся, прислушиваясь к мерному шуму воды, перекрывавшему ворчание любимого, который судя по звуку, уже что-то уронил, опрокинул…ага, и кажется, разбил. Юно следил за ровной струей горячей воды, наполнявшей внушительных размеров ванну, и взбивал рукой густую пену. Почувствовав легкое прикосновение, обернулся. Слегка пошатывающийся Чанмин, пытался стянуть с себя мокрую футболку. Ухватив макнэ за ремень, Юно принялся помогать ему , но настойчиво был возвращен на край ванной, с намеком, что его место в зрительном зале. Лидер улыбнулся, и с сомнением выгнул бровь. - Что, слишком убогое зрелище?- вздохнул Минни, дергая пряжку ремня. - Отнюдь,- хрипло заметил Юно, нервно сжимая край ванны, взгляд шарил по голому торсу, и никак не мог оторваться от тонких пальцев, пытавшихся справится с ремнем и ширинкой,- запрыгивай быстрее, пока вода не остыла,- лидер, чувствовал себя маньяком, готовым накинуться на еле живое тело, благо, что тело само нагло провоцировало нападение. Пытаясь расслабиться, Чанмин блаженно вытянулся в воде, запрокинув голову. Тонкая струйка пота медленно скатилась по виску, сбежала ручейком по щеке, и блестящим шариком упала на грудь, рассыпавшись на мелкие стразики. Нервно сглотнув, Юно не смог отказать себе в удовольствии провести большим пальцем по длинной шее, очертить линию скул, и легко коснуться губ. Минн шумно вздохнул, и не открывая глаз, лизнул настойчивый палец. Сердце лидера, итак трепыхавшееся в рваном ритме, судорожно сжалось, и грохнулось куда-то в район коленок. Коленки предательски задрожали, когда Чанмин, нежно сжал его руку, поднес её к губам, прикусил нежную кожу на запястье, и поцеловав часто пульсирующую венку, прошелся кончиком языка по ладони. Вдруг распахнул глаза , и прижав одной рукой ладонь хёна к своей груди, другой потянулся к пуговицам его рубашки, уже изрядно намокшей, то ли от пара, то ли от пота. Проворно расстегнув ряд петелек, кончиками пальцев пробежался по груди, погладил плечи, попутно стягивая рубашку, и приподнявшись, прикоснулся горячими губами к изгибу шеи Юно, и, прокладывая дорожку поцелуев вверх, поцеловал в губы. Терпение уже давно покинуло лидера, и лишь страх причинить боль усталому телу любимого удерживал его от того, чтобы не наброситься на него.