Как важно… Уметь понять и простить, даже не смотря на боль. Помочь, а не предлагать помощь из вежливости. Уметь остаться, даже когда гордость велит уйти. И Любить не за что-то, а просто так.
*9 лет назад*
Как много людей вокруг. И все в сияющих платьях, костюмах и с фальшивыми улыбками. За столом — захмелевшая МакГонагалл с полузакрытыми глазами от позднего времени. В самом центре — танцующие Гарри и Рон. Неужели всё закончилось? Закончились такие долгие годы учебы. Она совершенно точно будет скучать. По горам домашних заданий, по своим мальчишкам, которые весь последний год оправлялись от боли потери близких. Эта война изменила всё. Перерубила на корню все те связи, что так прочно строились ими с одиннадцати лет. Гермиона стояла поодаль. Было уже далеко за полночь, и девушку очень сильно клонило в сон, хотя Большой зал был полон народу. Огромные факультетские столы вынесли, и учителя наложили заклятье незримого расширения. Ее маггловские друзья тоже праздновали выпускной, но они говорили что-то о ночных клубах, в которых Гермионе никогда не доводилось бывать. Ей всегда были чужды вечеринки, даже в стенах родного Хогвартса. Странно было стоять здесь и излучать счастье, когда внутри тебя черная дыра. Гарри… её милый Гарри получил гораздо больше боли, чем заслужил. Весь прошлый год он ходил словно тень, погруженный в свои мысли. Нет, конечно, Гермиона и Рон пытались помочь ему реабилитироваться и избавить друга от тянущего чувства вины, но все попытки оказались тщетными. Единственным лучиком света для него осталась Джинни, которая несмотря ни на что, оставалась с ним. Перешагивая через себя и игнорируя свою скорбь от потери Фреда. Да и не только Фреда. Тонкс, Люпин… Такие родные… Молодые родители, оставившие маленького Тедди в руках судьбы. Рон… Молодой человек старался не отходить от девушки ни на шаг, но долго притворяться счастливым он не мог. Окончание войны его потрясло не меньше, чем Гермиону и Гарри, и он стал постепенно отдаляться от них. И так она осталась одна…. Лишь только этой весной старые друзья вновь сблизились и обнаружили, что раны у каждого немного затянулись. К великому удивлению всех учеников, Макгонагалл ответила согласием на просьбу некоторых родителей вернуть своих детей в школу. Так продолжили обучение Драко Малфой и Блейз Забини. После всего произошедшего девушка больше не слышала колких шуточек в свой адрес и, если не брать во внимание факт потери стольких близких, жизнь в школе стала казаться раем. Согласно указу Министерства, Малфоев должны были отправить в Азкабан, но приговор смягчили и решили всего лишь приговорить Малфоев к изгнанию из магической Англии. После выпускного, они должны были срочно покинуть Лондон. Случись это до войны, друзья были бы рады наконец-то избавиться от слизеринского хорька, что портил им жизнь в школе все прошедшие годы, но сейчас каждый из них понимал, что в сегодняшний последний день, они будут скучать даже по Филчу, не то, что по Малфою. Приглядевшись, девушка заметила, как ранее описанный блондин танцует со своей девушкой медленный танец. Астория Гринграсс… Гриффиндорка слышала то, что Слизеринский принц положил на нее глаз, но не думала, что он притащит несовершеннолетнюю девочку на выпускной. Ей же всего пятнадцать! Отчего-то Гермионе стало жаль ее. Пятнадцатилетняя волшебница довольно сковано себя чувствовала в окружении взрослых выпускников, хотя и старалась не подавать виду. Но то, как она жмется к Драко и не отпускает его руку, говорило само за себя. Усмехнувшись, шатенка поднесла к губам бокал шампанского. Малфои… После битвы она еще ни разу не слышала от Драко грубого слова или оскорбления. Он будто и не замечал ее. Отстранился от слизеринцев и существовал как бы сам по себе. Лишь Астория была его спутником повсюду. Она следовала за ним словно тень, и его это не тяготило. Сама Гермиона не обращала на него никакого внимания, но постоянные пересуды ее соседок по комнате оповещали ее о жизни Драко. Девушка до сих пор была удивлена тем необычным количеством девушек, которые продолжали добровольно ложиться под Малфоя, считая это достижением. Да, он изменился и стал менее заносчив, но он же оставался все тем же Драко Малфоем. Усмехнувшись собственным мыслям, гриффиндорка поставила бокал с шампанским на поднос и подошла к друзьям. Танцевать они уже устали, так что просто стояли и смеялись над чем-то. Было так непривычно снова видеть улыбки на родных лицах, но было так приятно. Они, наконец, смогли отпустить прошлое и жить дальше. То, чего так не хватало весь прошедший год, вернулось к ним. Добро. — А вот и главная королева этого вечера, — Рональд Уизли приобнял девушку за талию и смачно поцеловал в щеку. Парень неоднократно проявлял знаки симпатии в сторону Гермионы, и они даже начали встречаться, но, кроме дружеской симпатии, девушка абсолютно ничего к нему не чувствовала. — Благодарю, Рональд, но будь так любезен, отойти от меня на шаг, ибо от тебя на километр разит алкоголем. Все засмеялись. — Да ладно тебе. Сегодня же последний день. А дальше — свобода, — Джинни сделала на колдоаппарат несколько совместных с Гарри фотографий. — Да, действительно. Свобода, — Гермиона обреченно вздохнула и устало улыбнулась, — я думаю, лучше отправлюсь в свою комнату. Что-то мне нехорошо. — Проводить тебя? — Гарри заботливо положил руку ей на плечо. Теперь молодой человек постоянно чувствовал себя обязанным перед кем-то. — Нет, не стоит. Я и сама в состоянии найти спальню. В отличии от некоторых, — укоризненный взгляд на Рона, — я почти не пила. — Ладно, только будь осторожна. Гермиона кивнула и направилась к выходу. У девушки уже начала раскалываться голова, и единственным ее желанием сейчас было оказаться в мягкой и уютной постели. Никто не посчитал нужным как-то украсить коридоры для выпускного. Хорошо было хотя бы то, что школу реабилитировали и восстановили здание. Но, честно говоря, страшновато было идти по Хогвартсу в три часа ночи. Вроде бы, школа была известна ей как свои пять пальцев, но было странно ощущать глухую тишину по дороге в спальню. Но тишина длилась недолго. Из-за поворота вдруг показались силуэты людей и, прислушавшись к голосам, девушка узнала в них Кормака Макклагена и его подпевал. Это парень ей был малоприятен, так как чем-то напоминал Малфоя. Сжав руки в кулачки, гриффиндорка планировала пройти мимо ребят незамеченной, но естественно у нее ничего не вышло. — Эй, Герми, детка, иди к нам, — Кормак сделал шаг в ее сторону и схватил ее за руку, обдав дыханием. От него пахло лошадиной дозой огневиски, поэтому девушка поморщилась. — Отвали, Кормак, — она попыталась вырвать руку, но безуспешно. Парень лишь сильнее сжал её так, что девушке стало больно. — Натяни эту грязную шлюху, брат, — комментарий одного из дружков гриффиндорца заставил Гермиону воззриться на него широко раскрытыми глазами. Она ведь даже палочку с собой не взяла, так что теперь безоружна. К ее ужасу, Маклаген оскалился и схватил ее за волосы: — А что? Неплохая идея. Пустим ее по кругу, — с этими словами молодой человек прислонил девушку к стене и грубо поцеловал. Волшебница была в шоке. Ее сердце сделало кульбит и, кажется, остановилось. Она, конечно, слышала, что изнасилования встречаются в маггловском мире, но не думала, что волшебники тоже на это способны. — Нет, нет, пожалуйста, — девушка отвернулась от губ Кормака, и из ее глаз потекли слезы. В одном из ее приятелей она узнала Захарию Смита, который сделал два шага в их направлении и дал ей пощечину, отчего перед глазами тут же поплыли фиолетовые пятна. Смутно осознавая, что происходит, гриффиндорка почувствовала, как парень поднял ей юбку и стал стягивать кружевные трусики. О, Мерлин. Неужели это все правда? Это было правдой. И то, как грязно и больно Кормак ввел в нее свой член. И то, как она закричала и прокусила ему руку, которой он пытался заставить ее замолчать. И то, что по внутренней стороне бедра потекла тонкая струйка крови. И то, что ее снова ударили. Они бросили ее на холодный пол и стали осыпать ударами дорогих ботинок. Единственное, о чем она сейчас молила бога – это смерть. Ей было невыносимо больно и обидно. Но физическая боль ни шла ни в какое сравнение с душевной.***
***
*Soundtrack- Нюша – Цунами* (У автора что-то с музыкальным вкусом в последнее время. Обещаю позже исправиться) Драко направлялся в подземелья. Сегодняшний вечер был одним из последних вечеров в магическом Лондоне. Странно было чувствовать на себе вину за не свои действия. Вину перед матерью и перед Асторией. Обе женщины пойдут за ним хоть на край света, а он отчаянно нуждался в одиночестве. Любил ли он мать? Да. Любил ли Асторию? Наверное, да. Почему наверное? Какого хрена вообще с ним происходит? Он потерялся в своей жизни. Он не знает, как жить дальше и что делать. Все ученики Хогвартса будут строить ебаные карьеры, а он так и останется вечным изгнанником? Так и будет постоянно стенаться туда-сюда, совершенно не понимая, за что ему всё это? Почему именно он? Почему он должен был стать сраным пожирателем смерти и всеобщим ненавистником? У судьбы на все свои планы. — Малфой? Сзади стоял Блейз, держащий за талию полупьяную Паркинсон. Ее и без того короткое платье неприлично задралось, а сама девушка что-то бормотала мулату на уху. — Нашел себе новую девушку? — Аристократ усмехнулся и оглядел знаменитую слизеринскую шлюху с ног до головы. — Она накачалась, а мне как всегда пришлось ее тащить домой. Теперь уже молодые люди шли рядом. Почти в полном молчании, если не считать глухого стука каблуков по мраморному полу коридора. Парень задумался. Как девушки вообще могут носить такие огромные ходули? Как? Ведь почти все до одной носят идиотские ебаные шпильки, которые заводят парней от одного только вида на них . Слизеринцы завернули за угол, но остановились. Все трое отчетливо слышали какую-то возню в противоположном конце коридора. — Ты тоже это слышал? — Блейз повернул голову в сторону Малфоя и приподнял темную бровь, поудобнее перехватывая пьяную Паркинсон за талию. — Да, кажется. Пойду посмотрю, — Драко сделал пару шагов в сторону непонятных звуков, похожих на всхлипы, но был остановлен Забини. — Я схожу с тобой. Вдруг пропущу что-нибудь интересное, — мулат усмехнулся и прислонил Пэнси к стене, но та моментально сползла на пол, — вернемся за этой мадам потом? Утвердительно кивнув, Драко, в сопровождении лучшего друга, пошел в противоположном направлении от поворота, ведущего в подземелье. Ровно за поворотом перед молодыми людьми предстала такая картина: лежащая на полу Грейнджер, прикрывающая голову руками с невыразимо растрепанными волосами. И три пьянчуги гриффиндорца, в грубых чертах которых легко можно была узнать Кормака Маклагена, Захарию Смита и Остина Брайена. Все трое были чистокровными волшебниками и Малфой с Забини прекрасно их знали. Они едва ли отличались от слизеринцев своей жаждой к власти, деньгам и красивым женщинам, вот только главное отличие было в том, что все трое якшались с грязнокровками и были предателями крови, хотя какой сейчас это имеет значение? — Эй, — Забини грубо оттолкнула их и заслонил собой Грейнджер, которая, как показалось Малфою была без сознания, — какого хрена вы тут творите? Малфой подошел к гриффиндорке и заметил, что та тихо всхлипывает и пытается подняться. — Оооо, — заулюлюкали все хором. — Неужели главный ненавистник грязнокровок только что предал свои предпочтения? Тоже захотел присунуть ей в зад? Не выйдет, Забини. Я только что расправился с этой фригидной девственницей, — язык Кормака заплетался, но смысл сказанного моментально дошел до Малфоя. Ему никогда не нравилась заучка Грейнджер, но тем не менее, она была девчонкой, а к женщинам нужно относиться с уважением. Пусть и к грязнокровкам. Несмотря на то, что они ненавидели грязнокровок, Забини с Малфоем никогда бы не решились изнасиловать или наброситься с кулаками на беззащитную мерзкую заучку. Не мешкая, Драко медленно подошел к Маклагену и грубо схватил его за подбородок: — То, что она грязнокровка, не дает вам право насиловать девчонку, — с этими словами он плюнул в лицо Кормака и смачно врезал ему по правой скуле. Хватило минуты, чтобы все трое горе-товарищей бросились наутек, а в это время Гермиона наконец потеряла сознание.