Перекресток

      Поездка была долгой и утомительной, ведь я ехала к черту на кулички — в небольшой городок в трехстах семи километрах от дома. Мое и без того мрачное настроение усугубляла машина, в которой меня везли. Не имею понятия, что за марка и модель, но вид ее довольно угнетающий: черная, самого глубокого, тяжелого, и снаружи, и внутри, цвета, она подавляла даже крохи положительных эмоций. Окна, сильно затонированные, почти непроницаемые для света, придавали салону унылый, я бы даже сказала похоронный вид. Точно! Такое впечатление, что едешь в гробу на колесах. Когда мир за стеклом, и без того тусклый от тонировки, словно опущенный под воду, медленно начал «гаснуть», от того, что темная линия горизонта поглощала последние солнечные лучи сегодняшнего дня, словно давая понять — я приближалась к миру кромешного мрака, машина остановилась у высоких кованных ворот, за которыми скрывался комплекс зданий Академии «Кросс». Да и сама я была словно в воду опущенная, в прямом и переносном смысле: грудь от обиды и чувства беспомощности, сдавливало, я задыхалась от нехватки воздуха, глаза пощипывало от невыплаканных, сдерживаемых слез. Нет! Только не плакать! Не сейчас! Сердце забилось чаще, но нельзя сказать точно от чего: от страха перед неизведанным, или злости от того, что все эти перемены произошли резко и без моего ведома. За эти годы, я привыкла полностью полагаться на себя, а такой напор отца удивил и даже напугал. Я не хочу быть пешкой в чужой игре. Однажды я слышала высказывание — «Не хочешь быть пешкой в чужой игре — стань игроком». А что если я также не хочу быть игроком? Что если я хочу жить и самостоятельно распоряжаться своей жизнью? Кодама хотел чтобы я уехала в Академию «Кросс» — я уехала, но заставлять меня дружить с кем-то… Увольте!!! Да, мне, как и любой мечтательнице хотелось оказаться в каком-нибудь фэнтезийном мире и нарваться на приключения. Я представляла, с какой легкостью выхожу из передряг, многого добиваюсь, но никогда не учитывала реальной опасности для жизни. И теперь, умерев один раз, я не горю желанием расстаться с жизнью снова: второй шанс, как у меня, слишком редкий и дорогой подарок. Пусть я и очень люблю эту историю о вампирах, сейчас точно уверенна — лучше любить на максимальном расстоянии. Возможно, Вы, назовете это трусостью, но разве трусость, не проявление чувства самосохранения? Что же плохого в том, чтобы тревожиться о своей жизни? Раньше я была одинока, что исключало яркие краски, и даже цели из моего существования, но теперь это не так. *Flashback

***

Уже год как я занимаюсь кэндо у Даичи — сенсея (я все-таки не удержалась и пришла в ту среду). Все мои дни, кроме воскресения, когда я позволяла себе расслабиться, были забиты занятиями. Перебарывая крепкую хватку своей лени, я продолжала заниматься саморазвитием. Времени на грустные мысли не хватало. В то воскресное утро, я отправилась в любимую кафешку чтобы почитать мангу, попить чая и просто избежать общения со снобами-родственниками, съехавшимися в наше поместье для ежегодной встречи клана. Не сказать, что меня злит их присутствие, скорее раздражает этот жуткий галдеж и столпотворение, в таком привычно тихом и пустом доме. Больше всего досаждают назойливые тетушки, не оставляющие попыток привлечь мое внимание к своим сыновьям, потому, что по невероятно возмущающему меня, непреложному правилу клана, моим спутником жизни должен стать кто-то из кузенов (в данный момент мне всего 8 лет!). Как, впрочем, и у любого члена клана. Маразм!!! Причем у всего клана сразу, поголовно! — Привет. Ты Вакаба Саёри-сан? — неожиданно отвлек меня от интересного чтива, тихий, но настойчивый мальчишеский голос. — Да…- удивленно ответила я, а, затем, подняла голову. Напротив меня сидел мальчик, примерно ровесник. Первое, что бросилось в глаза, это необыкновенный цвет радужки: он (цвет) не был однородным- искрился ярко голубым и переходил к серо-стальному. Взгляд был такой решительный, даже нахальный, что позволило отойти от замешательства. — Я Рэйден. Хидеки Рэйден. — Хидеки? — переспросила я, услышав знакомую фамилию. — Да, я внук Хидеки Даичи- насмешливо, с показным превосходством, он тряхнул своими черными, взлохмаченными волосами. — Сенсей не говорил, что у него есть внук- равнодушно бросаю я наглецу. Парнишка, ничуть не смущенный моим холодным, равнодушным взглядом и кислой миной на лице, продолжал: — Я месяц назад переехал к деду: родители уехали в другую страну, думаю навсегда. Ну и скатертью дорожка! Замучался с ними ездить — выкладывать факты своей жизни совершенно незнакомому человеку, даже не высказавшего, своей заинтересованности в твоих проблемах — просто верх бесцеремонности! Здесь, я знаю точно, со мной согласятся не только японцы, но и русские — У меня нет друзей, у тебя, как я понял, тоже. Значит — будем дружить — в его голосе не было даже намека на вопросительную интонацию, мальчишка просто ставил меня перед фактом. — С чего ты решил, что я стану дружить с тобой? — переполняющая меня ярость, делала попытки прорвать своим потоком плотину равнодушия, но пока, я успешно держала оборону. — Мы нужны друг другу, Саёри-чан: одиночество, по правде сказать, не лучший товарищ — и вставая, добавил — ты не ледышка, не прикидывайся, я видел тебя настоящую на тренировках с джи-саном — лукаво сверкнув глазами, Рэйден направился к выходу.

***

Такой была моя первая встреча с Рэйденом Хидеки. Сумбурная, внезапная, отрывистая как мах катаной, эта встреча стала крутым поворотом в моей новой, размеренно текущей жизни. Я словно, вновь оказалась на перекрестке. Вот и сейчас, сидя в машине, как во сне, наблюдаю приближение высокой, светловолосой фигуры. Свет фонарного столба отскочил от очков — ну надо же меня, кажется, встречает сам ректор… Дверь открылась — я вышла. В груди появилось та необъяснимая смесь чувств, что образуется перед новым жизненным шагом. В который раз, я словно на перепутье, но только во второй раз в жизни меня не спрашивают о моем желании выбирать дорогу. — Добро пожаловать в Академию «Кросс», Саёри-чан! — громкий, жизнерадостный голос пронзил абсолютную, мертвую тишину ночного пейзажа.