Вернувшийся из Азкабана

      Урок зельеварения, как всегда, не задался с самого начала. Профессор Снейп влетел в кабинет, с грохотом закрывая дверь - единственный путь к свободе из этого мрачного, давящего своей атмосферой подземелья школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, "волшебное" название которой сейчас никак не сочеталось в голове у Гарри с этим темным, неприятным и уж в лучшем случае ведьмовским ("Но никак не волшЕЕЕбным,"- мысленно протянул Поттер, закатывая глаза.) помещением.       Профессор был в своем репертуаре и, видимо, играл свою роль с неимоверным наслаждением, выполняя две свои наиважнейшие, священные и незыблемые задачи. Это, во-первых, унижение "тупоголовых идиотов гриффиндорцев", а соответственно, и снятие с них порядочного количества баллов, и, во-вторых, конечно же, напоминание мистеру Гарри Поттеру о его высокомерии, тупости и Мерлин еще знает чего, унаследованного от отца. Какая из этих задач для Снейпа главная, не мог решить ни сам профессор, ни Гарри, ни остальные студенты, которые, по правде сказать, не слишком то об этом и задумывались.       Итак, Снейп в своих лучших традициях отчитал дрожащего и заикающегося Невилла, надоедливо тянущую руку заучку Грейнджер, способного взорвать кого и что угодно даже простым люмосом Финнигана, чересчур рыжего и болтливого Уизли, а затем приступил к "десерту". Десертом, как все и догадались, оказался ленивый и заносчивый Гарри Джеймс Поттер. - Мистер Поттер! - раздался низкий баритон профессора как гром среди ясного неба. - Какие ингредиенты входят в состав Умострильного зелья?! - и, даже не дав студенту ответить, продолжил, скривившись в плотоядной ухмылке: - Ну естественно, Поттер! Кто бы сомневался! Вы не знаете! Вы такой же, как и... И Гарри, стараясь ничем не выдать свое мысленное "ну вот, опяяять...", приготовился слушать длинную и пространную речь профессора зельеварения о своем отце и о себе. Сначала, где-то с первого по пятый курс, ему еще было до этого дело. Он злился, распалялся, хамил Снейпу, от чего у того только поднималось настроение. Затем, после смерти Сириуса, он по каким-то неведомым даже самому Гарри причинам перестал злиться: ему стало интересно, что же на этот раз скажет профессор? Однако вскоре Поттер усвоил, что изо дня в день оскорбления профессора остаются все те же: ленивый, заносчивый, высокомерный, тупой, как и твой отец... В общем весь смысл речей преподавателя сводился именно к этому. И Гарри стало все равно. Ему просто было скучно, и теперь ему приходилось не сдерживать свои ненависть и злость, как раньше, а усиленно скрывать скуку и потребность зевнуть в самый неподходящий момент.       Так было и сейчас. Но тут вдруг дверь с грохотом распахнулась. "Видимо, только так и умеет", - подумал про себя Гарри. Снейп, стоявший спиной ко входу, от такой наглости резко повернулся и с немым удивлением уставился на студента Гриффиндора Колина Криви. Бесстрашный Колин было стушевался под непривычно-изумленным взглядом самого грозного профессора Хогвартса, но, увидев Гарри, приободрился и своим обычным радостным голосом сказал: - Гарри Поттера просит прийти к себе директор Дамблдор, сэр! Снейп, внезапно осознав, что не пристало ему с его непогрешимой репутацией стоять, раззявив рот и вытаращившись на студента, напустил на лицо бесстрастное выражение и медленно кивнул. Поттер, увидев этот знак согласия, подскочил, свалил учебник и тетрадь в сумку и поспешил убраться из мрачных подземелий навстречу приключениям. А что приключения будут - он не сомневался!